Даты рождения Ксюши, Рины и Кости застали излет девяностых. Переодеваясь в тогдашние прикиды, они не особо дергаются, говорят, что прикольно. Костя юморит, мол, в «Хулике» приняли бы за своего. Девочки немного напрягаются из-за макияжа «разорви сетчатку». Такой сейчас просто немыслим.

Для киношного художника по костюмам Татьяны Котес девяностые — не очередной тренд очередного сезона, а часть жизни. Она просматривает воссозданные нами образы и начинает ностальгировать.

— Ограничений не было. Просто до того они были слишком сильными. Ты выглядел одинаково всегда — от яслей до похоронного бюро. Так работала система. Выделяться нельзя — личность не нужна. И вот все это закончилось, каждый рванул проявлять свою индивидуальность. Отсюда и яркость. Она объясняется предыдущей серостью. Все были однотонной биомассой. Можно найти фотографии очередей в магазин с 1940 до 1980 года, сравнить их и не обнаружить радикальных отличий.

И когда замкнутого советского пространства не стало, поперла информация. Раньше, если ты не надела комбинашку, тебя замуж не возьмут. А тут юбка-пояс на 25 сантиметров. Помню, девочки обреза́ли школьные платья и потом не могли в классе поднять руку, чтобы что-то написать мелом на доске, настолько критичной была длина юбки. Как только отменили школьную форму, народ без планки попер в кабинеты, словно путаны. Как приходили на дискотеку, так шли и в школу. Директрисы советской закалки мыли этим девочкам головы в умывальниках и заставляли обреза́ть маникюр. А еще одно странное проявление сексуальности заключалось в вырезах, которые уходили в пупок. Одну «Сабрину» вспомнить — так страшно.

Счастье тогдашнего модника во многом определяли джинсы. Если американские — отлично. Если привезенные из Польши — хорошо. Но в основном красоты добивались собственным творчеством. В советских магазинах продавали джинс, который толком не вываривался. Чтобы хоть как-то выбить цвет, при варке использовались хлорка и керамзит (это такой строительный материал). Потом появился новый рецепт. Если гидроперит смешать с аммиаком, можно рисовать по джинсу. Проводишь — остается белая полоса. Можно рисовать полосочки, клеточки, цветочки — все что угодно.

Размер шмотки не имел значения. Главным было ее наличие. Тренды тогда диктовали возможности. Из-за этого на себя надевалось все. Есть мамина золотая цепочка — иди сюда. Огромные свитера, огромные плащи, огромные джинсы — порой получался просто неперевариваемый образ.

— Наверное, потому подплечники и вошли в моду. Да, это был мировой тренд, но на нашей территории он имел еще и прикладное значение. То же касается и больших воротников на женской одежде: его можно было надеть на голову и утеплиться. Был длительный период, когда в ателье активно вязались трубы — вот тебе сразу и воротник, и шапка. Раньше трубы были намного более узкими, потому их любителей мы называли «черепашки».

Помню, идешь по городу — о, стоит очередь. Пристроился. Нужна тебе фланелевая рубашка, не нужна — потом разберешься. Неважно, что мужская. Закатаем рукава и будем носить как платье.

Примерно тогда же в одежде начало появляться больше спортивных элементов. Лосины стали производной дикой популярности аэробики. В телевизоре прыгали прообразы современных фитоняшек. Всем нравилось.

— Каждый вязал себе гетры, надевал лосины и завязывал хвост. Разноцветные спортивные костюмы были и в пир, и в мир. Хотя это больше криминальная культура. Оригинальных брендов не было. Мастерки шились в кооперативах либо привозились из Польши — тоже подделки. Самым шиком считалось достать финский костюм. Хороший, с отливом, не плащевой, а синтетический. Но для этого требовались связи. До магазинов они не доходили.

«Ждановичи» еще не набрали силу. Так что в столице был один признанный рынок — «Комаровка».

— Там с рук торговали цыгане. У них можно было приобрести тени из мела, подкрашенные голубым. Добавить чуть-чуть блесток, чуть-чуть поточить карандаш «Живопись» — и готово. Тени заливались в полые шашки из наборов.

Магазинов было три: ГУМ, ЦУМ и «Беларусь». В ГУМе и ЦУМе тогда открылись валютные отделы. За доллары можно было купить посуду, одежду и другие жизненные радости. Однако возникал серьезный выбор. Сейчас сложно представить, но ты с семьей мог месяц жить на $100 или позволить себе модный итальянский свитер за $50.

Деньги вообще обесценивались, потому зарплату можно было забрать вещами. Помню, на завод холодильников, не знаю откуда, привозились ангоровые кофты. Они были очень модными и на «Комаровке» стоили очень до фига.

Примерно в начале девяностых в Беларуси появились первые магазины секонд-хенд.

— Отсюда и спортивные лыжные комбинезоны. У нас не знали, для чего они и зачем. Люди могли ходить в таком на работу. Реально было абсолютно все. Какие-то понятия о том, куда, как и в чем прилично либо неприлично ходить, родились намного позже.

Кстати, вот еще о магазинах. В нашей семье любили заезжать в сельский магазин по дороге к бабушке. Там можно было отыскать немецкие платья, плащи, финские ботинки. Минторг же закупал что-то. Это поступало на базы. Что-то раздавалось по блату приближенным. Что-то привозилось в магазины. Товаровед или заведующий звонил знакомым: «Подходите, пока не закончилось». А что-то по разнарядке отправлялось в сельские магазины. Для деревенских жителей это было дорого, потому и висело.

Возможности самовыражаться за счет приобретенной одежды не было. Поэтому ее шили. Журнал Burda с выкройками стал дико популярным.

— Брюки могли шиться из фланелей, которые сейчас идут на пеленки. Если папа или дядя приносили шинельную ткань, получалось красивое пальто. Открывались все сундуки. Папины галстуки распарывались, и из них шились жилеты лентами.

У моих родителей был запас сношенной одежды, которая при этом считалась хорошей и не выкидывалась. Однажды я делала из больших мужских джинсов маленькие женские. Задача была комплексной: сперва сделать джинсы, потом сварить, потом придать модный силуэт.

Одежда доставалась с трудом. Потому отношение к ней было намного более бережное, чем сейчас. Когда я была студенткой первого курса, мы достали из маминых шкафов все шубы. Они тогда необязательно были предметом роскоши. Мальчики, например, носили искусственные шубы из синтетической нитки.

Заходишь в советский магазин, там висит ряд шуб. В основном одного цвета. Я сейчас вспоминаю свое детство и понимаю: на самом деле курток носилось минимум. Хотя мне досталась японская, что вообще было дико удивительно. Примерно на старте девяностых (или чуть раньше) появились пуховики «Аляска». Но это просто американская мечта, которую могли позволить себе немногие. Ту оранжевую подкладку я не забуду никогда. В остальном же все носили пальто. В школе мальчики носили серое пальто. В университете переодевались в другое серое пальто. Потом становились служащими — и снова надевали серое пальто. Лучший вариант — клетчатое.

— Советская однотонность повлияла и на макияж?

— Конечно. Все разукрашивались еще и потому, что это был вызов. Вызов всем: родителям, друзьям, системе. Наши папы тогда совершенно справедливо говорили: «Зачем ты себя уродуешь? Зачем тебе эти страшные голубые тени?» Но ни фига. Мы их использовали. А белая губная помада — цвета трупа, с темной обводкой? И это на 13-летней девочке, которая делала себе макияж в лифте.

Еще причину дикой разукрашки на лице искали в музыкальных клипах. Их наконец-то увидели. Людям из телевизора подражали как умели. Карандаш для черчения? Слюнявишь и рисуешь себе на лице. Это сейчас в Беларуси открываются школы по визажу, а раньше каждый был сам себе стилист. Увидел клип — срисовал. В страну пришли свобода и информация, которую каждый интерпретировал как хотел.

— Вы видели фильмы того времени? Это же ужас! Неважно, что ты снимаешь, главное — показать голую грудь. Актрисы, которым сейчас по 40+, чуть ли не все снялись голыми. Смысла это обнажение не несло никакого, но нагая проходка от стула до стула снималась обязательно. Это был вызов. И это было можно. Вперед — мы разденемся.

Молодежные экзерсисы с прическами приводили к самым неожиданным последствиям.

— Ох, эти челки «Карлсон» и огромные начесы! Почему это казалось красивым — для меня загадка природы. А химзавивка, которую так любили, — это вообще зло. Все выкрасили волосы. Как минимум — челки и виски. Как максимум — сделали мелирование. Все это на 50% было доморощенным. Потом сверху шла химия. И так получалось, что часто покрашенные волосы просто отваливались. Многие мои одноклассники приходили в школу с отваленными челками, руинами челок или мочалками вместо челок. Потому что они перекрашивались тысячу раз. Одна моя подруга сделала «химию» на мелирование — и у нее через прядь выпали волосы. Все крашеное отвалилось. Это были очень жестокие эксперименты.

Мальчикам, по моим ощущениям, нравилось быть блондинами. Однажды пятеро моих одноклассников пришли с крашеными челками. Краска была плохая. Цвет получился примерно цыплячий. Плюс к этому знакомая из техникума сделала «химию». В итоге некоторые были как лев Бонифаций, другие уложенными челками напоминали Depeche Mode. Но это совсем начало девяностых.

На постсоветском пространстве считалось, что жизнь в Беларуси очень даже ничего. Отечественную особенность девяностых определяла близость границы. Некоторые вещи были доступнее, чем в России.

— Одна из причин тогдашних дефицитов объяснялась польским бизнесом. Люди покупали тут все и везли за границу продавать, чтобы заработать там и позволить себе лучше жить здесь. Это на сто процентов именно белорусская особенность.

— Почему стиль девяностых популярен сегодня?

— Сложно ответить. Может, кто-то из трендсеттеров просматривал семейные фотографии и понял, что народу может зайти. Может, хотя это больше касается России, сейчас очень мощно прет тема «Назад в СССР». Может, просто мода циклична. Определенно девяностые возвращаются. Хорошо, что только в одежде. Смотрите, какая параллель. После развала Союза дико популярными стали лосины. Все потому, что по телевизору стали крутить аэробику. Сейчас в моду вошел ЗОЖ — и все девушки повлезали в легинсы. Разница лишь в том, что лосины были дикой синтетикой, а некоторые легинсы производят из качественных материалов. Олимпийки и прочие спортивные элементы — то же самое.

Снова в моде высокая талия в джинсах. А ведь она опускалась до того, что все ходили с голыми попами. У женщины почти не было секретов. Сейчас тоже носят кеды. Хотя раньше их использовали не потому, что хотелось, а потому, что других вариантов не было.

— У вас есть ностальгия по тому времени?

— По нынешним меркам это дикий треш, конечно. Ведь молодежь выглядела гораздо старше своих лет. Возьмите фото нынешнего 40-летнего человека. На снимке начала девяностых он выглядел бы ужасающе старше. Наверное, можно сказать, что мы отэкспериментировали за нынешнее поколение. Нужно было пройти всю ту дичь, чтобы задать более окультуренный канон.

Если сейчас кто-то экспериментирует, то делает это осознанно и специально. Ребята не приходят домой с мыслью: «Что бы мне сварить вечером: гречку или джинсы?» Они не забивают себе голову рассуждениями типа такого: «А не зайти ли мне в хозяйственный отдел ЦУМа, может, там анилиновый краситель прикупить? Можно будет маечку покрасить. Попробовать сделать ее разводами».

Хотелось бы назад? Нет. Хотелось бы, чтобы нынешнее поколение попробовало два часа простоять в очереди за апельсинами? Или рубашками? Нет. Все, что можно съесть или надеть, нужно было заслужить очередью. А это не самое веселое дело.

За макияж и прически благодарим Ольгу Форманюк и Ксению Шкнай-Тумас из Poshschool, за одежду — «Барахолку» Onliner.by.

Средства для укладки волос в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by