Не самая известная аббревиатура ГИМС расшифровывается как Государственная инспекция по маломерным судам. Маломерные суда — это максимум 20 метров длины и не более 12 человек на борту. Согласно законодательству страны, любая лодка с мотором, теплоход, катамаран, каяк, байдарка, гидроцикл, яхта подлежат регистрации. Гребные суда грузоподъемностью менее 225 килограммов регистрировать не надо. Надувной круг — тоже не надо. Он не средство передвижения, он средство спасения. Помимо судового билета, у каждого владельца должно быть удостоверение судоводителя, если мощности в его двигателе больше 5 лошадиных сил. По сути, ГИМС — это ГАИ на воде.

На Минском море спокойно. Упитанные чайки медитируют на тихих волнах. Занимается высокохудожественный закат. Работа у Антона Астапенко зависит от людей. Как только на воде начинается движение, он прыгает в катер и выезжает в рейд контролировать, чтобы все было пучком. Самое горячее время — вечер. По будням на лов выходят рыбаки. Ближе к выходным прибывают на отдых владельцы яхт и гидроциклов.

Астапенко смеется и говорит, что выбирал романтическую специальность, оттого назвать себя рациональным человеком не может:

— В десятом классе задумывался, куда идти. Выяснилось, что в БНТУ есть кафедра кораблестроения и гидравлики. Я пошел на специальность «Кораблестроение и техническая эксплуатация внутреннего водного транспорта». По специальности я инженер, в нашей сфере это очень широкий профиль. На старших курсах, помню, было очень интересно. Рассчитать устойчивость судна, разместить весь груз, сдать аквалангистику и сварку.

В нынешнем году Антон отработал распределение и трансформировался из инспектора столичного участка в начальника ГИМС Минской области.

Рабочий день финишировал. Минчане отправились наслаждаться последними отголосками лета. На воде хватает людей. Мы грузимся в катер «Амур-М», которому для счастливой жизни на час нужно примерно 15 литров 92-го бензина. У него импортный навесной двигатель из Японии и родной каркас из советского алюминия. Катер и Антон сверстники — оба 1991 года выпуска.

— Честно, по устойчивости лучше судна для нашей работы не придумать. Я бы даже не стал менять его на что-то более навороченное, — говорит Антон, пока мотор бурчит и гонит волну, нервируя чаек с налитыми боками. — Из этого «Амура» можно выжать 65 км/ч.

Видим рыбака на надувной лодке и идем к нему. Мужчина имеет право ловить рыбу без жилета, но нужно спросить, есть ли он в принципе. Оказывается, что нет.

— Честно сказать, жилет поленился брать, — широко улыбаясь, признается рыбак.

— А вы знаете, что за это предусмотрена административная ответственность?

— Ну вот узнал, — не теряет энтузиазма мужчина.

Пока Астапенко выписывает предупреждение, не особо злостный нарушитель рассказывает о своих непростых взаимоотношениях с гидроциклистами.

— Эти на гидрокостюмах будут плавать до самой осени. Не то чтобы я их не люблю… Вот смотрите, это было в прошлом году. Сижу я на Вилейке возле острова. Примерно полдевятого вечера. Клюет судак. И тут подплывает придурок с бабой на мотоцикле, вокруг меня объезжает, создает волну, что чуть не топит, а потом спрашивает: «Ну как, клюет?» Хотя большинство ребят адекватные. Если видят, что человек рыбачит, скорость снижают… А у вас урожая сегодня нет? И какой материальный ущерб за вашей бумажкой стоит?

— Никакой. Это предупреждение.

Антон прощается.

Пристоличные воды — довольно спокойные. Правда, в прошлом году два катера умудрились не поделить Минское море. В одном было 300 «лошадей», во втором 250. Каждое судно стоило как минимум $15 тыс. Дело было в будний день. На воде существует так называемый эффект присасывания, который и не учел водитель катера сзади. В итоге его судно так «всандалилось» в чужое, что вдребезги разбило всю заднюю часть.

— Оказалось, водитель был сильно пьян. Освидетельствование показало 2 промилле. В итоге выписали три постановления (был пьян, без прав и без техосмотра). По половине базовой величины каждая, потому как нарушитель признал вину. Хорошо, что теперь административный кодекс стал строже, а штрафы — больше. Судоводители хоть думать начали.

Заходим на катер, который тянет за собой вейкбордиста. Мотор глушится — мужчина уходит под воду. Шумная компания празднует 19-летие одного из них, который находится за рулем. Прав у него не оказывается.

— Ребята, что случилось? Мы катаемся, — слышится из воды от вейкбордиста.

— Удостоверение судоводителя.

— Елки-палки, мы же катаемся! Вы же знаете эту лодку!

— Вам никто не запрещает кататься. Просто предъявите мне удостоверение судоводителя и судовой билет, — стоит на своем Астапенко.

Мужчина в гидрокостюме нехотя вылезает из воды.

— Когда вы получали свое удостоверение судоводителя?

— Не помню.

Прав не оказывается в лодке и не оказывается вообще. Управление без удостоверения наказывается штрафом в размере от пяти до десяти базовых величин.

— Ребята, слушайте, ну мы же опытные судоводители. У нас тут именинник. Парень, который управлял, хорошо проинструктирован, — начинает говорить вейкбордист. — Может быть, вы будете снисходительны? Мы же хорошо проинструктированы.

— Либо вы соглашаетесь с нарушением (составляется постановление, выносится нижний предел штрафа в пять базовых величин), либо нет (составляется протокол, который впоследствии рассматривает административная комиссия).

— Это что, миллион? Миллион — это жестко!

— Это жестко, но надо учиться. Я вам предлагаю цивилизованный выход из ситуации.

— Если у вас задача портить праздники…

— У меня нет такой задачи. Я предлагаю самый гуманный вариант.

Споры продолжаются. Антону рассказывают про законы кармы и ее жестокость. Но инспектор решения не меняет.

— Ну что за философия? — не выдерживает вейкбордист. — Приехал и портит праздник! Ну ёпрст!

— Не ругайтесь, пожалуйста, — успокаивает страсти Астапенко.

В итоге 19-летний водитель получает свою штрафную квитанцию.

— Каждый год такая ерунда, — отъехав, говорит Антон. — Учеба сейчас стоит 104 рубля 90 копеек. Это примерно их штраф. Намного рациональнее выучиться на права. Раньше штрафы были по полбазовой, так все соглашались, а теперь начались споры.

Солнце начинает садиться глубже. На Минском море устанавливается дивная красота. Со стороны санатория «Юность» слышится музыка набирающих темп вечеринок. Катер мерно бурчит. Антон объясняет, что работа на воде будет вестись, пока не станет лед. После этого инспекторы переберутся в кабинеты и начнут обучение всех желающих получить права и разрабатывать нормативку. По левый борт от нас — знаменитый пятый пляж. Чуть дальше — не менее знаменитая обитель столичных нудистов.

— С нудистами у нас основное веселье, — подхватывает тему Антон. — Как-то остановили гидроциклиста, попросили пришвартоваться к берегу. У него не оказалось техосмотра. Начали заполнять бумаги на минимальный штраф. И тут появляется нудист. Причем дико любопытный. Начинает бегать вокруг того гидроцикла: «Бли-и-ин, какая крутая штука! Надо прокатиться!» Хозяин занервничал: «Уйди! Ты что вообще делаешь?!» А тот — ни в какую. Мужику лет 40—50. В итоге сел на гидроцикл и стал делать вид, будто заводит его, прикрикивая: «Нянь-нянь-няня-нянька-а-а!» А вокруг отдыхающие. Вот я и думаю до сих пор, как это мы выглядели со стороны. Приехала инспекция, гидроциклист спокоен, а вокруг носится голый мужик.

Проезжаем мимо катера, на котором производится промышленная заготовка для Instagram. Празднично одетые парни и девушки увлеченно «валят» «селфи». На них нет жилетов. Но так можно. Двигатель судна заглушен. Девушки с цветами, парни с улыбками. Молодые люди приветственно машут нам ладошками. Жизнь удивительна и прекрасна.

На Минском море свободное движение. Знатоки говорят, что на той же Припяти после снятия сезонных запретов на ловлю рыбу порой устанавливается такой трафик, что прямо перекресток около центрального «МакДональдса» в шесть вечера.

Порой инспекторы несут дежурство в компании с ОМОНом. Все же не все отдыхающие сохраняют адекватность под действием солнца и алкоголя. А табельное оружие ГИМСовцам не положено.

На горизонте появляется изящная, как сборная Беларуси по художественной гимнастике, яхта. Заходим на проверку. Ее водитель оказывается таким приветливым и лучистым, что хочется залезть на палубу и устроить обнимашки. На яхте сплошь законопослушные граждане. Судовой билет и удостоверение судоводителя в норме.

— Спасибо, всего доброго, — говорит Астапенко.

— Дай вам бог здоровья, — парирует судоводитель.

Антон отмечает, что на воде любая нагрузка ощущается иначе. Инспекторы начинают свою работу утром и задерживаются на Минском море в случае проведения каких-либо мероприятий на пляже. В штатном расписании ГИМСа — всего 41 человек.

Идем к месту сбора гидроциклистов. Парочка таких как раз пенят воду на скорости. Один из них ускоряется, завидев катер инспектора. Включается мерцающая синим мигалка — начинается погоня.

Вскоре гидроциклист глушит мотор. Это оказывается совсем юный парень, который держит перед собой маленькую сестру. А права на управление можно получить только с 18 лет.

— Я так понимаю, прав у тебя нет, — интересуется инспектор.

Парень кивает в ответ.

— На берег.

Некоторые гидроциклы «жрут» до 80 литров топлива в час и способны разогнаться до сотни. Но парень рулит адекватно: все же едет с сестрой.

На берегу оказывается, что владелец гидроцикла отъехал. Ждем.

Вокруг тусуются люди. Люди едят шашлыки. Комары едят людей. Поодаль разогревается какая-то вечеринка. Диджей кричит: «Давайте порвем Минск!» Рядом гуляют социализированные бесстрашные утки. Появляется хозяин.

Оказывается, права на управление гидроциклом он получил два дня назад. Общая расслабленность на некоторое время сменяется напряжением. Однако потом владелец соглашается со штрафом в пять базовых. Несмотря на скорое расставание с деньгами, настроение у людей в компании хорошее.

— Ребята, вы с Onliner.by?

— Да.

— Слушайте. Напишите, пожалуйста, что наш гидроцикл на барахолке продается. А то продать никак не можем.

Астапенко улыбается и продолжает объяснять подростку и его отцу суть нарушения. Тот внимает, увлеченно жуя семена подсолнуха.

Астапенко направляет «Амур» на базу. По ходу дела отмечает, что самые отчаянные рыбаки — это пожилые люди:

— Мы как-то по центру Минского моря решили проверить дедушку. Просили показать жилетик. Он такой: «А что жилетик? Вдруг я вообще утопиться хочу?» — «Серьезно?» — «Серьезно». — «Давайте тогда к берегу». И знаешь что? Он нас мурыжил 45 минут. Специально медлил, пока плыл, за то, что мы отвлекли его от рыбалки. Понимаешь, я не хочу казаться занудой. Но если правила поведения на воде придумали, значит, они зачем-то нужны. То же касается и правил пользования маломерными судами. Их нужно соблюдать. Тут местами 16 метров глубины.

Солнце садится. Антон собирается домой к девушке. Кот Уголек остается контролировать территорию.

Надувные лодки в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by