«Раньше четких пацанов было видно сразу, а теперь можно огрести от какого-нибудь павлина с дредами». Разговор о белорусском быдле

Есть мнение, что классических гопников больше нет. Любители криминала по мелочи либо выродились полностью, либо сохранились в настолько ничтожном количестве, что их можно заносить в Красную книгу. При этом вся прежняя агрессия перекочевала с улиц в интернет. Гопники мутировали в агрессивных и всезнающих потребителей. О быдле, перестроечных драках район на район, мастях и повышении культурного уровня белорусов мы поговорили с музыкантом Михеем Носороговым.

Кто это?

Брутальный и шумный дядька с промышленным запасом очарования. Зовут Михей Носорогов. В свободное от разговоров о быдле и прочих субкультурах время играет чувственный шансон с вкраплениями юмора и мата. Лидер алко-буги-бенда «Носорогов и Ко». Родился в Новополоцке в агрессивной среде перестроечных подростков. Пока сверстники ходили район на район, посещал художественную школу, однако сохранил воспоминания о бандитском флере начинающих гопников.

* * *

— Гопники вас как-то трогают?

— Коль уж мы говорим на довольно скользкую тему, важно определиться, что все это значит буквально. Быдло — это прикормленный скот. Гоп-стоп — это мелкий грабеж. Гопники пошли еще с революционных времен. ГОП — городское общежитие пролетариата. Такие стояли в хреновых районах Питера.

Кто такой пролетарий? В общем-то, это плохо оплачиваемый работник. Какое у него развлечение? В основном выпивка. Плюс общежитие — это как казарма, там все в чем-то соревнуются. Маскулинность подчеркнутая. Но своих же тырить не станешь? Лучше найти кого-то на улице. По большому счету получается хулиганье.

Правда, хрестоматийных гопников уже нет. Они выродились как класс.

Я сам из Новополоцка. Там прошло мое детство. Кто строил этот город? Зэки и молодежь из числа комсомольцев. Гремучая смесь. Город был маленьким. Его быстро поделили на части. Везде банды. Существовало такое понятие, как «бегать за район». То есть драться. Это ж реальная армия. Три раза в неделю сборы. Если не пришел, свои же накажут. Было понятие «ходить в отлов». То есть отправиться на чужой район, поймать там каких-то бойцов и наказать их от души. Происходили официальные сходки, когда руководители встречались и договаривались, что будет плотный махач стенка на стенку на футбольном поле.

— Что изменилось с тех времен?

— Сейчас мы просто говорим о людях, которые активно мешают жить другим. Видимо, вот оно — определение современного быдла. Я не настаиваю на обобщении. Это все равно что сказать, будто все бабы — дуры, а мужики — козлы. Ну это ж не так. А как же мама и сестра?

Просто мы живем в то время, когда информации полно и она ни хрена не стоит. Это по большей части фальшак. Любой блогер может рассказать про революцию, как ему вздумается. А какой-нибудь юный «чытач» просто почерпнет эту информацию. Посмотри Discovery — у них же СССР не воевал. Гитлера победили Англия и Америка.

Из-за возможности вертеть информацией как угодно возник класс агрессивного потребителя. Он все знает, разбирается во всем: в политике, в искусстве, в кино. Законы наши люди знают вообще офигенно. Я таким господам обычно говорю: «Ребят, ну, если мы во всем сечем, какого черта о термодинамике не беседуем? О, блин, теории струн?» По жизни теперь все сведущие. Куда ни плюнь, попадешь в дизайнера, креатора, фешен-блогера или как минимум диджея.

Да, уровень агрессивности вырос. Но она сместилась с улиц в декоративную среду — интернет.

— Быдло уже не то.

— Да и слава богу! Раньше можно было в жбан получить за что угодно. Вообще за все. Я застал те времена, когда за сережку в ухе можно было очень сильно пострадать. Но меня бог миловал. Я в своей жизни всего два раза дрался. Один раз в школе, второй в общаге. Но это нельзя было назвать дракой. Меня просто так укатали, что я думал, как бы выжить…

Я вредный был очень, задирался, а таких не любят. Да я и сам таких не люблю. Но как вышло, так вышло. Поставили меня на место. Не скажу, что после этого мое восприятие действительности изменилось. Я все так же задирался. Просто делал это ловчее. Хитрее стал.

Меня вот спрашивают: «Чего ты зуб не вставляешь?» Отвечаю: «Потому что мне не стыдно. Он у меня не от шоколадок выпал, его конкретно ногой вышибли». В общаге его выломали не полностью. Я протез поставил. Но потом в Москве решил прогуляться в берете Lee Cooper. И зачем-то я в нем шел в День десантника. В итоге возле «ночника» бравые ребята сказали мне: «О…ел!!!» — «В смысле?» И тут же — бам в сани! Так зуб окончательно провалился куда-то внутрь меня. Живу теперь с паузой в улыбке. Я тогда: «Ах, ребятки-ребятки, ну что ж вы?» Потом вместе с ними пили за ВДВ. «Ты не серчай! Ну на хрена ты в такой шапке ходишь?!» — «Я ж не военный!» — «Ты б еще красную надел!» А красная у меня, кстати, есть.

— Быдло и гопники — это разные понятия?

— Не знаю. Мне кажется, люди, настроенные брать, а не отдавать, по жизни мучаются от скуки. Быдлить же — простейшее средство избавления от нее. Раньше агрессивных пацанов было видно сразу. Шапочка эта дурная на макушке, рукавицы огромные — все, он идет тебя месить. А сейчас все замаскированные: дреды, виски выбритые. Можно огрести от какого-нибудь разукрашенного павлина, блин. Он, оказывается, по понятиям существует.

Я восемь лет как живу в Сухарево. На моих глазах выросло поколение ребят, которые раньше в песочнице ковырялись, а теперь все уже бруталы. Турники, лоу-кик, все дела. Выросло опасное племя псов. Казалось бы, если не так посмотреть, они могут больно укусить за задницу. А потом в один день выясняется, что ты для них авторитет. Ребята так робко подходят и говорят: «Слушайте, вы такой дядька прикольный. Расскажите, че-как?» Непонятка.

То, что раньше воспринималось как «блин, не понял, че такое, иди сюда, сейчас мы тебя исправим!», сейчас стало по приколу: «О! Можно мы с тобой сфоткаемся?» Физическая агрессия уменьшилась. А че? За базар же теперь не надо отвечать. «Я, Pavlin666x25, говорю, что вот вы все дерьмо, а мы классные». Почитай! Вот оно, быдло. Прелесть, блин. Комментарии к новости про культуру: «Да он сам дерьмо бескультурное, дрянь». Так человек говорит о недостатке высокого в обществе.

Хотя был в моей жизни один случай. Есть категория людей, которые сели на кичу по малолетке. А малолетка — это очень агрессивно. По юности ребята любят обозначить себя татуировками. И вот однажды я встретил персонажа из тех времен. Он как будто на машине времени прилетел. У человека даже вазелинки были. Люди загоняли себе вазелин в руки. Я таких называл однофаланговыми. Из руки только ногти торчали. Они, как правило, загнивали, так что были в шрамах и разводах.

И вот идет мне такой персонаж навстречу. А я гуляю с собакой. В сланцах, расслабленный весь, совершенно не готовый к боевым действиям.

— Собака крепкая?

— Да не, профитроль, ленивый голубец. Как защитник — полный ноль. И я какой-то своей внутренней природой понимаю, что вот это реально угроза. И он так отделяется от компании конкретно ко мне. Я мальчик не мелкий, а он вообще крупный по сравнению со мной. Я сжался, детство начал вспоминать: что говорить, куда смотреть. Что делать? Бычить, бежать, бить его? А он с улыбкой: «Братуха, дай-ка я тебя прочитаю». И начинает мои татуировки разглядывать. И такой: «Индеец!» — «Ну, типа того». — «А я сиделец!» Заржал и пошел по своим делам на хорошем настроении. Вот тогда было страшно. Потому что если бы парень захотел, то он бы меня отформатировал по жести.

Им же за счастье. Они для этого рождены.

Я вот вспоминаю детство: «Никого на сраку не посадил — не пацан». У нас в общежитии жил парень, который Брюса Ли воспринимал за чистую монету. Поэтому в деревне все, тренируясь, били грушу, а он — телеграфный столб. Чудак подбрасывал пол-литровую банку и разбивал ее ногой в воздухе. Такое ощущение, что человек был из камней. Кстати, с его приходом в общежитии закончилась дедовщина. Парень поступил на первый курс, осмотрелся, методично уложил 28 человек — и дедовщина исчезла. Правда, появилась монархия. У парня был шнырь. Он говорил: «Сходи в тот блок, принеси литр водки и котлету. Если через час не будет, я зайду».

Вот он гопник или кто? И вообще, какие сейчас гопники? Всюду камеры, куча свидетелей — себе дороже. Склеишь кому-нибудь ласты, а потом на кичу на пятачок. Хотя в мелких городах отжать мобилу — тема модная.

— Гопники — это же не только гоп-стоп-боевики, но и семки, кепка, «сиська» пива на окраинах.

— Это несчастные. Я согласен с тобой, но это их выбор. Не мной выдумана процентовка 80 на 20. 20% мыслящих и 80% ведомых. Я как-то привязал собаку возле магазина и пошел за покупками. Дело позднее. Стою на кассе. Смотрю, какая-то тетка суетится. А оно знаешь как: когда с тобой связано, срабатывает настроечка, что что-то не так. Я начинаю децл кипишить. Выхожу отвязывать собаку. Тетка: «Ну слава богу, хозяин пришел». — «А что такое? Облаял кого?» — «Нет, вон там стоят ребята. Хотели глаза выколоть». — «В смысле?» — «Да вон. Они даже не уходят».

Я разворачиваюсь, а там какие-то щенки лет по 12. Они, конечно, прибалдели от страха. Такого хозяина собаки они не ожидали. На мне алкоголичка. Пузо торчит. Масти сверкают. Но, блин, я понимал, что ничего не могу сделать этим детям, оттого просто зарычал. «Ну-ка давай родителям звони!» — «Че это?» — «Сажать тебя будем». — «А че это?..» Совершенно неразрешимая ситуация. Я сильнее, образованнее, взрослее, в конце концов. И ничего не могу сделать. Вот это опасные люди. Возможно, он изменится и еще покается. Но гарантии нет.

Быдло — это в некоторой степени возрастное. И оно никогда не исчезнет, потому что новые поколения наслаиваются на старые. Гопники же плодятся. И плодятся зачастую более активно, чем интеллигентные люди.

— И что с ними делать?

— Да ничего. Они себя сами съедят. Нам вообще стоит вернуться назад. Современное быдло — это состояние агрессивного потребителя: «хочу, чтобы было по-моему». Вот мы с Васькой — нормальные пацаны, сланцы купили, в Турцию сгоняли, у нас все ровно. Мы одинаковые. А ты чего высовываешься? Сейчас мы тебя изменим. Как изменим? Надаем по жбану. Гопники сейчас могут выглядеть как угодно и заниматься чем угодно. Ими могут быть даже умные люди. Агрессия, чувства — это за гранью интеллекта.

Плюс не надо забывать о наших традициях. Пацан сказал — пацан сделал. Это все воспевалось, мутировало, перемешивалось. Тут и воровская романтика, и военный героизм, и коммунистическая накрутка. То есть мы вроде как все равны, но ты все равно должен быть лучшим. Если ты не космонавт, то ты говно. Надо быть самым охрененным. А как быть самым охрененным трактористом? Как быть самым охрененным сантехником? Как самому охрененному сантехнику стоять с самым охрененным космонавтом? Этого же никто не объяснял.

Данное обстоятельство, как мне кажется, крепко поломало людям голову. Все эти истории про «ты трудись — и у тебя все будет»… Это же не для всех одинаково. Ты трудись — и продолжишь трудиться до конца жизни, и дети твои будут трудиться. Кто-то в Сорбонне станет учиться, а тебе это не светит. Ну! Вот из-за этого неравенства и возникает агрессивность.

— Так как поступать с гопниками?

— Увлекать. И это не вопрос повышения культурного уровня. Вот как увлечь бальными танцами пацана, который хочет драться? Никак. Надо его в бокс отдать. Спорт, армия, церковь — что хочешь. Хотя вопрос сложный. Если бы я знал, как он решается, был бы министром.

— Министром по вопросам гопников?

— Ну а че? Или гуру каким-нибудь. Не знаю. Вседозволенность поперла со времен перестройки. Девяностые никуда не делись. Это даже не свобода, это воля — что хочу, то ворочу. Начали стираться традиции. Благородство там, девочку защитить. Я что-то не особо помню, чтобы во времена моего детства какой-нибудь парень мог позволить себе обложить трехэтажным матом девчонку во дворе. Ему бы свои же быстренько рожицу начистили. Это при том, что город был поделен на районы, которые контролировали банды. Если что-то такое происходило, у человека закреплялся статус долбанутого на всю башку, с ним никто больше не связывался. Коль заскотобазил, тебя даже предки не будут защищать. А сейчас…

— Может, надо что-то делать с легкодоступным алкоголем?

— Да, очень много денег уходит на последствия борьбы с алкоголизмом. Но слушай, неизвестно, сколько бы мы тратили, если бы народ не пил. А куда пар спускать? Ну! Красиво сказал герой Охлобыстина в «Даун Хаус»: «Наркотикам — нет! Что такое наркотики? Разве это удовольствие? Хаос один. И кто их придумал? Хиппи некультурные. А водку? Сам Менделеев. Великий ученый. Отец всей химической таблицы элементов. Светоч». Вопрос же в количестве. Идиот — ему что ни дай, все испортит. Сдуру и член сломать можно. Прекрасную идею Шнур предложил: продавать алкоголь только людям с высшим образованием. Все! Отлично! Популяризация высшего образования! Ведь человек с прокачанными мозгами по-другому себя ведет.

В общем, быдло — это не явление, это природный закон. Такая уж мы популяция зверей. И никуда от этого не денешься. С этим нужно уметь жить. С первобытнообщинных времен ничего не поменялось. Базовые величины остались теми же. Самец — самка. Товарищество — дружба. Подлость — предательство. Хитрость — тупость. Больше нечему детей учить…

Я тут придумал клуб замутить для мужиков после работы. Там ни хрена особо не надо. Мешки должны висеть, храниться сигареты и алкоголь. Друг друга бить же у нас нельзя. Так что выпил рюмку, отвалтузил мешок, пошел домой к жене, совсем уже не злой, сексом занялся, заснул. И не надо бить детей и орать на тещу.

Или еще. Пришел с флешкой, а там портрет директора. Скотчем нацепил его на мешок — и вали до посинения. Японцы давно этим пользуются. Понижают агрессию в обществе. Демоны живут в каждом. Надо порой выпускать их проветриться. Традиция ж была — драться на Масленицу. Тырилка, закрепленная на государственном уровне, блин. За это не наказывали. Выходит деревня: «Ну, счас, Петя, я тебе за весь год накидаю. И за жонку, и за корову». Потырились да пошли бухать и жрать блины.

А вообще, самые страшные гопники ездят вокруг Комаровки на троллейбусах. С котомками, такие крепкие бабусянции. Просто заходишь и начинается: «Ой, бли-и-ин, ты погляди, а-а-а-а-а, на костер, господи помилуй, — и крест на тебя накладывают. — Вот дерьмо. Господи, спаси. О, тварина залезла». Бабули — это да, это страшное гопье.

В общем, классическое быдло ушло из моей жизни. Хотя, как говорится, не искушай. Может, мы сейчас договорим, а завтра я тебе пришлю фотки с бланшами.

Читайте также:

• Страшно быть богатым. Почему в Беларуси зачах малый бизнес
• «Почему я не хочу говорить на белорусском». Диалог о моде и пошлых переборах
• «Только инфантил считает, что он работает, потому что должен». Разговор о том, что такое быть взрослым

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by