«Осталась дома и не жалею, ведь в Минске нет адекватной больницы». Три истории домашних родов
Наверное, нет более запротоколированного и утомительного для женщин процесса в нашем государстве, чем беременность и роды. Стать на учет не позже такого-то числа, кровь из вены сдать столько-то десятков раз, рожать исключительно в такой-то позе… Однако, несмотря на строгие правила, находятся смельчаки, готовые их нарушить. Еще несколько лет назад домашние роды в Беларуси казались чем-то невероятным, а сегодня перешли в разряд редких, но объяснимых явлений. Что за этим стоит — мода или зрелая жизненная философия, попытались разобраться корреспонденты Onliner.by. Мы не собираемся агитировать кого-либо из вас, дорогие читатели. Перед вами три истории из жизни семей, которые сделали свой выбор в пользу домашних родов.
***
Анастасия Глушакова, жена и мама, 26 лет, и Константин Глушаков, предприниматель, 35 лет:
К. Г.: Мой отец родился дома, точно так же, как и мой дед. Я единственный в роду, кто появился на свет в роддоме. Так что можно смело сказать, что домашние роды — это наша семейная традиция. Около ста лет назад роддомов вообще не существовало. Только одно-два последних поколения — это дети, которые родились в больницах, под руководством врачей. Спросите свою бабушку — 90%, что она появилась на свет без какого-либо медицинского присутствия. Я уже не говорю о прабабушках и прадедушках…
А. Г.: Мы с мужем пришли к такому решению — рожать дома — не сразу. Началось все пару лет назад, когда изучали информацию о здоровом питании. Есть такая замечательная семья Калмыковых, они живут в Одессе, растят троих детей, выступают с лекциями о правильном питании. Я помню, что смотрела ролики Светланы Калмыковой на YouTube, речь шла исключительно о полезных овощах, и вдруг Светлана говорит: «Хочу поделиться своим опытом о том, как мы рожали дома». Я подумала: «Ого! Дома? Как? Неужели это возможно?» Это было первое мое прикосновение к этой серьезной, глубокой теме. Я начала читать французского акушера-гинеколога Мишеля Одена, эксперта по домашним родам, искала информацию везде, где только возможно.
Причин для рождения сына естественным образом мы с мужем нашли много. Во-первых, в роддоме сразу же после рождения ребенка перерезают пуповину. На самом деле этого делать нельзя! Природа предусмотрела так, что достаточное количество крови от ребенка уходит в плаценту в тот момент, когда малыш проходит через родовые пути. Если пуповину сразу перерезать и прервать связь с плацентой, то младенец лишится значительного количества крови. На самом деле нужно не перерезать пуповину, а дождаться, пока кровь отпульсирует обратно в тело малыша.
Во-вторых, в роддоме ребенка часто забирают мыть и уносят от мамы. В природе такое невозможно представить. Малышу после рождения нужна материнская грудь, а не чужие руки врачей или, тем более, незнакомый бокс. Когда врачи «дезинфицируют» новорожденного антисептиком в больнице, то снимают защитный слой. Это нарушает иммунитет ребенка.
В-третьих, младенцу очень важно появиться на свет в темноте, ведь все девять месяцев он провел в теплом, тихом и темном пространстве. Ребенок появляется на свет из темноты, так что яркое освещение операционной — это большой стресс для новорожденного. Даже роды у женщин в большинстве случаев начинаются ночью. Организм как будто сам подстраивается под нужные младенцу условия.
В-четвертых, в роддомах в первые день-два младенцам сразу дают искусственные смеси и только потом прикладывают к груди. Организм ребенка еще не приспособлен к этим смесям, поэтому погружает малыша в сон, чтобы как-то переработать тяжелый продукт. Это стресс для новорожденного. Зато медперсоналу и мамам удобно — ребенок кушает смеси и крепко, долго спит. На самом деле этот сладкий сон обманчив.
В-пятых, роддом — это чужие люди, чужие руки, чужие взгляды, иногда не самые приятные. А мы с мужем относились к родам как к чему-то личному. Мне хотелось прочувствовать всю суть материнства максимально глубоко, уединенно.
Во время беременности я чувствовала себя замечательно. Я ощущала себя беременной, а не больной. Все анализы были в порядке, результаты УЗИ — прекрасные. У меня не было ни дня токсикоза. Вместо фолиевой кислоты я ела много зелени. Я занималась спортом, вплоть до дня родов ходила в бассейн, в баню, ездила на гимнастику для беременных, очень много гуляла, пила много воды, прошла курсы для рожениц. Я взяла ответственность за себя, и все было просто отлично.
К. Г.: У меня изначально была полная уверенность, что все будет хорошо. Я не боюсь крови и боли, хотя, возможно, для более чувствительного человека это было бы тяжело.
А. Г.: Костя очень сильно помогал мне в родах. Вся боль сконцентрировалась в области крестца, и Костя делал мне массаж. Я очень благодарна мужу! Без него я бы не справилась. Он поддерживал меня своей уверенностью, выдержкой, хладнокровием. В какой-то момент я посмотрела в глаза мужу — у него было абсолютно невозмутимое выражение лица. Это помогло мне. «Дыши, дыши, Настенька», — его слова успокаивали меня.
Первые схватки начались у меня в два ночи, а сын родился в 08:20. Честно говоря, я переживала, что буду громко кричать или стонать и тем самым потревожу соседей. При этом я хорошо запомнила, что еще на курсах для рожениц нам говорили: кричать смысла нет, так ты впустую потратишь силы. Лучше глубоко дышать каждый раз.
Все прошло замечательно. Я родила в позе полусидя и, честно говоря, даже не представляю, как рожают на спине эти бедные женщины в роддоме. Я пыталась прилечь на спину, но чисто физиологически это очень болезненная, неудобная поза. Никто в природе не рожает на спине! Ни одно животное! Ребенку гораздо тяжелее выходить, когда ты лежишь на спине. Такая поза удобна исключительно врачу.
К. Г.: На четвертый день после родов мы пригласили педиатра из поликлиники, чтобы он засвидетельствовал факт рождения сына и сделал первый осмотр. Свидетельство о рождении получали через суд. Процедура довольно простая: приходишь в ЗАГС, получаешь там официальный отказ, затем собираешь еще некоторые документы и обращаешься в суд. В ЗАГСе меня приняли спокойно, все быстро написали. Если еще лет пять назад домашние роды были для них в диковинку, то теперь, судя по всему, они привыкли. И в судах, и в роддомах, и в ЗАГСах все относятся к этому спокойно. Значит, прецедентов уже немало.
А. Г.: В суд надо идти для того, чтобы доказать, что родившийся ребенок — это именно наш сын. Что мы не нашли его где-то на улице, не украли.
К. Г.: Мне нужно было предоставить отказ из ЗАГСа, обменную карту жены из поликлиники, контакты лечащего врача-гинеколога, результаты УЗИ, копию первого осмотра ребенка педиатром и т. д. Состоялось всего одно заседание в суде Фрунзенского района Минска, и нас признали родителями нашего сына. Все прошло легко. Хотя вообще белорусское законодательство далеко не совершенно в отношении домашних родов. Например, акушеркам запрещено оказывать помощь роженицам в частном порядке. Это считается медицинской услугой, хотя на самом деле роды — это естественный процесс, а не болезнь. В России, Украине, Европе другие законы: там можно рожать дома вместе с акушеркой. В Голландии вообще 30% родов — это именно домашние роды… Как бы то ни было, несмотря на все законодательные несовершенства нашего государства, я убежден: следующего ребенка мы тоже будем рожать дома.
***
Наталья Дятлик, жена, мама троих детей, менеджер по продаже недвижимости, 37 лет:
— Я помню, с чего все началось. Давным-давно, еще в 2004 году, муж познакомил меня со своими однокурсниками. Они тогда родили первенца, а у нас детей еще не было. Мы приехали к ним в «отведки», и оказалось, что эта пара рожала дома, а не в больнице. Для меня тогда это было чем-то странным. Я подумала, наверное, они изучили тома медицинских энциклопедий, чтобы самим принять ребенка. «Секта какая-то!» — решила я и выкинула это все из головы.
В 2007 году я забеременела. Наш сын был долгожданным ребенком, я исправно ходила в поликлинику, сдавала многочисленные анализы, делала буквально все, что говорили врачи. Помню, меня смутил один момент. Я сидела на приеме у гинеколога, и тут в кабинет зашел рекламный агент, вручил доктору стопку фирменных блокнотиков и ручек с названиями лекарств, а потом сказал, заискивающе улыбаясь: «Выписывайте, пожалуйста, наши препараты». Только агент вышел за дверь, как доктор говорит мне: «Что-то у вас отеки, вы, пожалуйста, пропейте вот это лекарство». И отрывает листочек из рекламного блокнота. Это меня насторожило. Я стала задумываться о том, какие препараты мне прописывают и зачем. У нас ведь как? Стоит тебе забеременеть, тебе ставят диагноз «беременность» и начинают его лечить. Лечить, понимаете! Назначают всякие препараты «для профилактики». А почему я должна глотать какую-то синтетику?.. Тем не менее я продолжала исправно ходить к врачу, посетила курсы при роддоме вместе с мужем, училась правильно дышать. Как я сейчас понимаю, у меня было какое-то наивное идеалистическое представление о родах. Я думала, что прочитала кучу книжек и ко всему готова.
Когда мы приехали в роддом, все пошло иначе, чем я предполагала. Оказалось, что врачи только на словах ратуют за «максимально естественный процесс», а на деле — плодный пузырь вскрыли, капельницу с окситоцином поставили. В итоге мне сделали кесарево. Врачи умеют уговаривать. Они приведут тебе один весомый аргумент: «Ребенок страдает», — и ты уже на все согласна! У них есть протокол ведения родов, который вообще никак не синхронизируется с естественным процессом у роженицы. Окситоциновые схватки, например, в 40 раз мощнее, чем естественные схватки у женщины. Ребенка сжимает, выворачивает наизнанку, а женщина измучивается.
После родов я увидела у сына Кирилла через всю голову кровавую царапину. Слова педиатра шокировали: «Такое бывает, когда вскрывают плодный пузырь. Просто инструментом зацепили немножко». Можно только догадываться, какую боль испытал при этом ребенок! А не дай бог, доктор зацепил бы глубже?
На следующий же день после родов я сказала мужу: «Второго ребенка мы рожаем дома!» Хоть в больнице и постельное белье было в яркие, жизнеутверждающие подсолнухи, и доктор казался внимательным, мне психологически было тяжело пережить кесарево. Сначала я винила себя, потом врачей, а потом пришло осознание, что медики у нас по-другому не умеют — их изначально учат такому ведению родов, да и в наших головах прочно засело утверждение: «В роддоме мне родить помогут!» Поэтому очень много психологически травмированных женщин выходит из больничных стен. Не хотят больше и слышать о втором ребенке! Даже если говорят, что у них в родах все было «хорошо».
Через три года мы снова запланированно забеременели. Я напомнила мужу о домашних родах, он сказал, подумает. Тогда у меня уже было много друзей и знакомых, родивших дома. Я знала, что практически все рожали с акушеркой и что это не «секта». Муж сомневался и говорил: «Это у тебя блажь, скоро пройдет, и я с чувством выполненного долга отвезу тебя в роддом, когда придет время». А потом к нам в гости заехали друзья. Та самая пара, которую муж знал с университетских лет, родила дома уже двоих деток и готовилась к появлению на свет третьего малыша. Они рассказали, что детей принимала акушерка, имеющая многолетний опыт работы и в больнице, и на дому. После разговора с друзьями муж как программист и математик оценил все риски. Решение рожать дома приняли уже вдвоем. В этот момент ответственность за нашего ребенка, за нашу семью мы взяли на себя. И не пожалели ни разу. Мы то, что делаем и строим! Вместе!
Только с появлением второго ребенка я осознала, что роды — это работа женщины, а не доктора, который находится рядом! Многие девочки, как и я в первый раз, приезжают в больницу с посылом: «Разродите меня! Родите моего ребенка!» Это в корне неправильно. В домашних родах акушерка может что-то подсказать, посмотреть, на каком этапе раскрытие, но рожать все равно буду я.
Перед появлением Кристины на свет у меня не было такой цели — родить дома во что бы то ни стало. С акушеркой мы договорились, что если я передумаю или она заметит какие-нибудь осложнения, то муж немедленно отвезет меня в роддом. Процесс был длительным: я долго ждала полного раскрытия, долго соображала, как тужиться. Акушерка была рядом: проводила осмотр по моей просьбе, поддерживала морально, делала массаж, облегчая схватки. В итоге Кристину я вытужила, стоя в ванне. Тужиться лежа я не умею, сидя тоже было неэффективно. В какой-то момент акушерка сказала, что если мы не родим до 18:00, то придется ехать в роддом: «Там тебе, Наташа, помогут в любом случае — выдавят малышку, используют вакуум, наложат щипцы…» После таких слов очень эффективными стали потуги, я вам скажу! А потом было безмерное счастье и чувство умиротворения. Мы дома, муж принес ужин в постель, рядом наша малышка. Ни чужих людей, ни лишних процедур, ни утомительных манипуляций с дочкой. Акушерка осталась с нами на несколько часов после родов, чтобы убедиться, что все в порядке. Потом она осматривала меня и малышку через сутки, через три дня и через неделю.
Третьего ребенка, Эвелину, я без всяких сомнений рожала дома. Волновалась, как и в первый раз, и даже прошла предродовый курс у Натальи Логвиненко. Вот там действительно объясняют суть естественных родов вне зависимости от того, где они проходят — в квартире или в больнице…
Я не призываю всех рожать дома! Иногда вижу, что для некоторых это всего лишь способ выделиться. Я против того, чтобы домашние роды становились мейнстримом. «Свечи, музыка, татами, танцы с бубнами — так вы рожали, да?» — спрашивают у меня молоденькие девочки. Нет, домашние роды — это не танцы с бубнами. Это тяжелая ответственная работа. Поэтому к ним надо подходить осознанно, а не руководствоваться веяниями моды.
***
Любовь Баркун, жена, мама двоих детей, учитель, 28 лет:
— Первого ребенка я родила в 2010 году в РНПЦ «Мать и дитя». Мирослава появилась на свет с помощью кесарева сечения. Операция не стала для меня психологической травмой. В тот раз кесарево сечение вполне соответствовало и моему состоянию, и моим знаниям о родах. Большого диссонанса между тем, как я думала родить и как в итоге родила, не было. Мне исполнилось 22 года, и я очень хотела ребенка. Все прошло достаточно комфортно. Это не было травмирующим опытом. Ведь считается, что на домашние роды женщину обычно подвигает тяжелый опыт в роддоме. Но это не мой случай. Мне кажется важным, что женщина должна иметь право выбора: если она хочет кесарево — пусть будет кесарево, а если выбирает естественные роды — дайте ей такую возможность. Смысл не в том, каким именно способом рожать, а в том, чтобы процесс был осознанным и свободным.
В моих первых родах никакого насилия надо мной не было. Но все же решение о кесаревом сечении было во многом следствием моих страхов. Смогу ли я вытужить ребенка сама? Не наврежу ли дочке во время потуг? Смогу ли родить сама? Но шли месяцы, Мирослава росла, и я убедилась, что ребенок — это очень умный, сильный, жизнеспособный организм, которому на самом деле сложно причинить вред. Как только я это поняла, мой страх прошел. Я почувствовала, что следующего ребенка смогу родить сама, без медицинской операции.
В нашей стране считается, что нельзя пускать в естественные роды женщин, которым раньше делали кесарево. На Западе другой подход. Там в естественные роды после кесарева сечения пускают практически всех женщин, просто следят за ходом процесса. Мировая статистика в этом плане очень благополучная.
Когда я забеременела во второй раз, то обратилась в первый минский роддом, поговорила с заведующей отделением. Я хотела, чтобы мои роды были естественными и, кроме того, чтобы они прошли в вертикальной позе. Мне ответили как-то расплывчато, не пообещали ничего конкретного, дежурно припугнули возможными рисками и предложили госпитализироваться за пару недель до родов. Поэтому параллельно я стала искать запасные пути, вышла на домашнюю акушерку с медицинским образованием.
Так что мое решение о домашних родах было не свободным выбором, а, по сути, отсутствием выбора. Я выбирала меньшее из двух зол. На одной чаше весов были минусы роддома, а на второй — минусы домашних родов.
Какие минусы я вижу в рождении ребенка в роддоме? Первое — это невозможность заранее договориться с определенным доктором, которому женщина доверяет и рядом с которым чувствует себя комфортно. Обычно как контраргумент приводят такой довод: врач не может выйти на работу не в свою смену, ему нужно и поспать, и отдохнуть. Но можно было бы завести определенный штат врачей — пять человек, к примеру, которые бы работали именно в таком режиме. Это чисто технический вопрос. А пока что получается, что выбор самого важного для тебя в родах человека — это лотерея.
Второе — это юридическая невозможность составить документ, в котором бы четко и подробно прописывался план родов: какие манипуляции будут проводить с роженицей, на что она согласна, а на что — нет. Например, стимуляция. В больницах же стимулируют каждую вторую. На самом деле нет необходимости поголовно стимулировать женщин. Они дают тебе пять часов — давай разродись. Им ведь нужно успеть в свою смену. Ну подождите вы немножко, и процесс благополучно пройдет естественным образом, без всяких стимуляций! Профессор, акушер-гинеколог, главный специалист-эксперт Росздравнадзора Виктор Радзинский в своей книге «Акушерская агрессия» пишет, что стимуляция рожениц запускает порочный круг. Чрезмерной медикализацией врачи вмешиваются один раз, а потом это тянет за собой следующие вмешательства. Простимулировали — могут начаться гиперсхватки, начнутся гиперсхватки — может начаться кровотечение, начнется кровотечение — тебя срочно нужно спасать. То есть своими действиями врачи доводят женщину до такого состояния, когда ее нужно спасать. Доктора со мной не согласятся, но роды — это не чрезвычайная экстренная ситуация. Это естественный нормальный процесс, если за ним наблюдают, но не вмешиваются.
Третье — нет гарантии, что на роды пустят твоего мужа. Можно пройти курсы, заранее оплатить партнерские роды, но в 50% случаев вам откажут по двум причинам: карантин в роддоме или переполненность родзалов и предродовых палат. Если в родзале будут еще две женщины, то как твоего мужа пустят туда? Никак. Было множество случаев, когда уже все договорено, палата оплачена, приезжают — а мужа не пускают. Ведь никогда не знаешь, сколько именно женщин будут рожать в ту же смену.
Четвертое — отсутствие отдельных предродовых палат и родзалов. Речь идет о комфорте и о возможности находиться до и после родов рядом с близкими.
Пятое — это невозможность свободно ощущать себя в родах. Нельзя выбрать удобную позу, тебя просто уложат и обездвижат. Я хотела организовать себе вертикальные роды, они у нас практикуются в двух минских роддомах, но принимают их буквально несколько докторов, и тебе никто не гарантирует, что ты попадешь именно в ту смену, когда они будут работать.
Все это говорит о том, что женщина в родах не воспринимается как субъект своих действий. Она для врачей просто объект, который «рожают». А если она объект, то зачем с ней сотрудничать? Не нужно вести диалог, прислушиваться к потребностям роженицы — все решает медицинский протокол. Правовое участие женщины в собственных родах минимально… Безусловно, в роддоме есть и серьезный плюс — это экстренная реанимация новорожденного или самой роженицы при необходимости. Для меня идеальным вариантом было бы рождение ребенка в пренатальном центре в палате естественных родов, где есть возможность и оказать мне помощь при необходимости, и не вмешиваться в природный процесс.
В домашних родах тоже есть свои минусы. Например, отсутствие выбора акушерок, потому что их деятельность не легализована в Беларуси. А если бы их легализовали, как это сделано на Западе, практикующие акушерки законно сотрудничали бы с больницами и постоянно подтверждали бы свою квалификацию.
Вынашивая сына, я взвешивала все «за» и «против», но так и не могла принять окончательное решение, хотя и заключила договор с первым роддомом. За меня все решил мой мальчик, потому что посчитал нужным появиться на свет раньше срока — на 38-й неделе, причем достаточно стремительно. Я до последнего планировала рожать в больнице, но все же осталась дома — о чем ни минуты не жалею. Я глубоко удовлетворена тем, что родила сына естественным образом. Но вряд ли в следующий раз буду рожать дома. Если бы у меня был выбор, я бы поехала в адекватный роддом. Что значит адекватный? Такой, где я бы имела возможность заранее познакомиться с врачом, который будет принимать моего ребенка; посмотреть палату, в которой буду рожать; обговорить процесс родов. Наверное, именно по этой причине, желая попасть в адекватную больницу, сейчас многие рожают в Вильнюсе. Цена вопроса — около $1000, это вполне подъемная сумма.
Читайте также:
- «Я никакой не качок, а фитнес-фигитнес — это не наш метод». Самый сильный повар Беларуси живет в Барановичах
- «Девушка, куда прете?! Не видите — очередь!» Как тайный гость сходил в ведомственную поликлинику МТЗ
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by
