Самый известный белорусский теннисист-миллионер Макс Мирный: «Когда-то копил на машину, а теперь мой приоритет — семья»
Его лицо — на билбордах по всей Беларуси, его фамилия — в списке олимпийских чемпионов, его имя — тема для школьных сочинений… Onliner.by захотел разглядеть живого человека за фигурой культового теннисиста. И, смеем полагать, нам это удалось. Бывшая первая ракетка мира в парном разряде Максим Мирный ласково треплет за ухом любимца — собаку по кличке Панда, добродушно смеется с охранником Борей и честно признает: на сердце горько, когда приходится уезжать и расставаться с семьей. О жизни человека, который больше других сделал для того, чтобы в солнечной Флориде и жарком Мельбурне узнали о маленькой, но гордой Беларуси, и при этом сохранил удивительную преданность родной стране, читайте в интервью Onliner.by.
— Сегодня в Мирском замке откроется выставка ваших наград под названием «Мирные трофеи». Так сказать, персональный зал славы. Вам легко жить в статусе национального героя целой страны?
— Я не отношусь к этому как к чему-то героическому. Хорошо, что какими-то спортивными результатами получилось заявить о себе, о своем имени. Мне приятно, что я узнаваем и что СМИ время от времени интересуются моей персоной. Не более того. Это лестно, приятно, но в то же время накладывает отпечаток дополнительной ответственности. На эти же билборды ведь смотрят мои дети, друзья, родственники.
В 2000-х я был моложе, выигрывал больше, мое имя чаще появлялось в прессе. Это нормально. Я не скучаю по той славе. Сейчас у меня другие радости. Мне есть чем заниматься, чему посвящать время. Зачем писать впустую? Когда в моей спортивной карьере были яркие моменты, об этом писали. И я благодарен СМИ за это. Сейчас у меня четверо маленьких детей, так что и без толпы журналистов времени скучать нет.
— Простите за бестактность, но можно ли назвать вас теннисным пенсионером?
— С точки зрения физического возраста я мужчина в расцвете лет [смеется]. На днях мне исполнится 38. Но с точки зрения профессионального спорта… Можно по пальцам пересчитать профессиональных спортсменов, которые в таком возрасте еще активны, еще наверху. Мне радостно, что удалось продержаться так долго в элитном дивизионе, но я понимаю, что конец неизбежен. Моя спортивная песня скоро будет спета. А пока она еще звучит, я наслаждаюсь каждым ее аккордом.
Да, порой мне грустно от того, что теперь я уже не дохожу до финалов больших турниров. Но я вложил столько сил, чтобы быть в профессиональном спорте, что просто не могу это оставить! С возрастом я стал философски относиться к победам и поражениям.
— Вы живете на два дома: один во Флориде, второй в Минске. Как много дней в году проводите в Беларуси?
— Увы, я постоянно в разъездах, прощаюсь с семьей с горечью каждый раз. Хочется быть вместе, а приходится уезжать. Как правило, как только в Минске начинается дождливая погода, то есть в сентябре, я улетаю. Я вынужден готовиться к соревнованиям в теплых климатических условиях, хотя если б вы знали, сколько я там нагрелся! Хмурая погода Беларуси мне куда милее! Ответственный тур начинается в Австралии в январе, когда там плюс 40. И дальше по миру мы движемся за летом, за солнцем. Так сложилось, что моей базой, куда я возвращаюсь между турнирами с сентября по апрель, стала Флорида. А когда в Беларуси сходит снег и приходит время европейских турниров, я возвращаюсь на родину. Минск всегда был и будет моим домом. Я много слез и крови пролил, играя за белорусскую национальную команду в Кубке Дэвиса, и продолжаю в ней играть. Так что географически я на часть года отлучаюсь, но душой и сердцем всегда здесь. Тут мои родители, спортивный клуб моего имени, на который я выделяю немало внимания и денег. Так что мне далеко не безразлично, что происходит в Беларуси.
— Что американцы думают о белорусах? Для них наша страна — это безызвестное государство третьего мира?
— Когда я только приехал в Америку, в 1991—1993 годах, ко мне относились просто как к хорошему юниору из USSR. Тогда ни американцы, ни остальной мир толком не понимали, что происходит с развалом Советского Союза. После всех беловежских событий мы улетали из Москвы с красными советскими паспортами. Так что относились ко мне как к русскому мальчику. Гораздо позже, когда мы стали выступать на Олимпиадах в Атланте и Сиднее как независимое государство, когда стали выигрывать большие турниры под белорусским флагом, только тогда люди немного начали разбираться: «А-а-а, оказывается, есть такая страна». Большинство американцев обладают достаточно узким видением мира. Для них сложно было различить Беларусь и Колумбию. Сейчас же, после моих побед и успехов Вики Азаренко, все уважительно относятся к нам как к независимой стране «где-то в Европе». Они, правда, могут путать, думать, что Бельгия и Беларусь — это одно село. Сокращения-то похожи: BLR и BEL. В 1994-м я в первый раз представлял не БССР, а именно Беларусь на турнире в Африке. Тогда я, возможно, впервые осознал, что мы независимая страна.
— В прошлом году вся ваша семья снималась в реалити-шоу «Мирный тур» на белорусском телевидении. Вы объездили многие места в Беларуси, которые рекламируют как привлекательные для туристов. Скажите, вас не испугал совдеповский уровень сервиса?
— Многое зависит от цены. Например, в Бресте мы остановились в очень приличной гостинице. К сожалению, не помню название. Проснись ты в этой гостинице, не определишь, в Париже ты, в Минске или в Бресте: очень качественный сервис. Но она была весьма дорогая. За время «Мирного тура» мы изучили очень многое: и агроэкотуризм, и усадьбы… Что скрывать, нам всем, безусловно, стоит поучиться той услужливости, которая присутствует у туроператоров в Греции или той же Турции. Обидно, что у нас множество красивых исторических мест, но пока что их не умеют правильно преподносить и продавать. Хотя есть и исключения. Усадьба Репина, например. Изумительное место! Или музей Шагала.
— Вы играли с огромным количеством партнеров и в парном разряде, и в миксте. Вы их выбирали по принципу личной симпатии к человеку или как-то иначе? Вот, например, канадка Эжени Бушар, с который вы играли на последнем турнире «Ролан Гаррос». Говорят, она та еще фифа и скандалистка…
— На самом деле она очень открытая девчонка. Ко мне обратился ее агент, зная, что я древний корифей в миксте. Просто попросил сыграть с Эжени, чтобы разгрузить ее от одиночных выступлений. К сожалению, мы с ней попали на самую сильную пару турнира. В первом круге мы проиграли Майку Брайану и Бетани Маттек-Сандс, которые в итоге и выиграли «Ролан Гаррос». Тем не менее у нас получился хороший второй сет. Мы сыгрались, даже попробовали какие-то комбинации, пошутили. Я совсем по-другому на нее посмотрел. На корте она вела себя очень уважительно. После матча извинялась за то, что нам не удалось выиграть. Она поблагодарила меня за искреннюю борьбу. Мне было приятно услышать такие слова от теннисистки довольно высокого уровня, которая была вовсе не обязана это говорить.
Иногда я занимаю, допустим, пятую строчку в рейтинге, а мой напарник — седьмую. По рейтингу мы вроде бы соответствуем уровню и должны бы занимать хорошие места на каждом турнире. Но когда дело касается выбора гостиницы, авиабилетов, совместных ужинов, ты начинаешь понимать, что это человек с другой планеты, с которым тебе некомфортно. Или наоборот. Как получилось с Эжени Бушар. Мы познакомились, и у меня сложилось совершенно иное, позитивное представление о человеке. На любое знакомство мужчины и женщины требуется время. Не всегда с первого взгляда можно определить, успешное это партнерство или нет.
— В одном из своих интервью вы вспоминали о том, как, будучи новичком, копили деньги, чтобы прилететь в Мельбурн на Australian Open. Сейчас бывают такие случаи, когда вам надо копить деньги или в чем-то себе отказывать?
— Как таковой психологической копилки не существует. Просто ставятся цели в жизни. Сейчас я больше смотрю на свой профессиональный теннис как на занятие, которым мне очень нравится заниматься, совершенствоваться в этом. Что касается финансовой стороны, я понимаю, за что мы боремся, ведь у каждого турнира тот или иной призовой фонд. Сейчас, зарабатывая деньги, я вижу перспективу в рамках семьи. У нас, слава богу, много детей, которым хочется дать хорошее образование, позволить заниматься тем, что им нравится, будь то музыка или спорт. Конечно, это затратно, если уделять всему пристальное внимание. Так что аналогия копилки для меня — это мысли о моих детях. Если раньше я думал больше о себе и у меня были мечтания вроде купить удобный авиабилет или машину любимой марки (это когда заработал больше денег), накопить деньги на квартиру, то теперь есть другие приоритеты, связанные больше с семьей и детьми.
— Но вы же настоящий миллионер, да?
— В белорусской валюте нулей много, так что да, мы с вами все миллионеры [смеется]. Но меня больше радует то, что мне удалось поиграть в эру лучших парных теннисных команд. И обыгрывать этих чемпионов! Брайаны сейчас поставили все рекорды, и, думаю, уйдет еще немало времени на то, чтобы их побить. А что сотворило трио Надаль — Федерер — Джокович! За последние сто лет только двум спортсменам удавалось выиграть все турниры Большого шлема. Надаль и Федерер уже все выиграли, а Джокович непонятно как уступил своему сопернику во Франции. Но, надеюсь, он еще выиграет «Ролан Гаррос». Ох, интересное у меня было время в профессиональном теннисе!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. vv@onliner.by
