Цена красоты: кто и как покупает победу на «Мисс мира»
Первой белоруской, представлявшей нашу страну на конкурсе «Мисс мира», была Светлана Крук. В 1998 году красавица из Гродно завоевала титул «Мисс Беларусь» и отправилась покорять мировой подиум. Однако домой девушка привезла только впечатления. Корона «Мисс мира» в тот раз досталась индианке. Вот уже 14 лет первые красавицы Беларуси не доходят даже до финала этого престижного конкурса. В чем же причина? Об этом и многом другом в интервью Onliner.by рассказала Ольга Сережникова.
В течение 7 лет Ольга возглавляла Национальную школу красоты и занималась подготовкой девушек к конкурсам международного масштаба. Теперь она сменила сферу деятельности и живет в Чехии, но все же согласилась пообщаться с нами.
«Конкурс „Мисс мира“ основала англичанка Джулия Морли еще в 1953 году. Очень долгое время он проводится одним и тем же человеком. Каждый год в этом мероприятии участвуют около 120 красивейших девушек мира. Невозможно из них выбрать лучшую, потому что они все красивые и разные, — рассказывает наша собеседница. — Вполне объяснимо, что при выборе победительницы учитываются и другие критерии».
«Все конкурсы красоты, особенно крупные, такие как „Мисс мира“ или „Мисс Вселенная“, — это частный бизнес, — говорит Ольга. — Мероприятия очень дорогостоящие. Логично, что организаторы стараются как можно больше заработать. Почему „Мисс мира“ проводится в одних и тех же странах несколько лет подряд? Например, в Китае. Потому что Китай как принимающая сторона берет на себя большую часть расходов».
Такие масштабные шоу привлекают в страну туристов. «Когда мы прилетели на Хайнань в первый раз, там было много трущоб и разруха. Но за несколько лет на их месте выросли небоскребы, Хайнань стал развитым туристическим направлением, — продолжает собеседница. — Это место хорошо пропиарили благодаря проведению „Мисс мира“. Теперь остров зовется „китайскими Гавайями“».
«На этом конкурсе деньги зарабатывают буквально на всем. Пока идет подготовка, устраиваются приемы, благотворительные ужины с конкурсантками. На них продают приглашения всем желающим. В том числе и организаторам, и родителям участниц. Даже для нас он стоил около $300, — говорит Ольга. — Ведь это бизнес — и ничего личного».
Чаще всего первые места на мировых конкурсах красоты занимают латиноамериканки. «В этих странах есть неконтролируемые финансовые потоки от незаконной деятельности. Думаю, они в состоянии предложить организаторам конкурса то, от чего те не могут отказаться. Многое строится и на личных отношениях, если ты можешь быть чем-то полезен. А если только купить платье, туфли и сделать взнос, то так и останешься простым участником массовки», — уверена Ольга.
У «Мисс мира» есть благотворительный фонд. Пожертвования для него оказывают сильное влияние на выбор победительницы. Беларусь, конечно, не может сделать такой взнос, так как суммы нужны довольно крупные. «Вклады в эти благотворительные фонды могут влиять на решение. Например, пройдет ли участница в полуфинал или какое место займет в финале. Причем гарантий нет. Ведь всегда кто-то может „пожертвовать“ больше, а открыто никто не действует, — размышляет собеседница. — А у нас не было ни таких средств, ни законных оснований для этого».
«Я думаю, что Беларуси не нужно кормить чьи-то фонды. Выход в финал любого конкурса красоты нельзя сравнить с успехом Малевича или Азаренко, благодаря которым о нашей стране знают, — говорит Ольга. — Вот когда Беларусь станет чемпионом мира по хоккею — это будет достижение. После чемпионата мир заговорит о нас, приедут туристы. А конкурсы красоты — всего лишь шоу».
«Если надеть корону „Мисс мира“ на белоруску, ни на имидже страны, ни на белорусах это никак не отразится. Возможно только, что девушка удачно выйдет замуж, — продолжает Ольга. — Но это не те успехи, за которые государству стоит платить. Поэтому расходы на участие в международных конкурсах мы всегда покрывали за счет внебюджетных средств Национальной школы красоты».
Во многих странах шоу, подобные «Мисс Беларусь», частные. «В России, в Украине, в Чехии, во всем мире эти конкурсы принадлежат частным лицам. Они могут тратить на участниц столько средств, сколько посчитают нужным, и ни перед кем не отчитываться, — говорит Ольга. — Беларусь — единственная страна, где такой конкурс проводится за государственный счет. И пусть кто-то не верит, но конкурсы, за которые отвечала я, проходили честно».
Впрочем, при выборе мисс Беларусь проблем возникает немало. «Организаторы знают, кто конкурентоспособен на мировом конкурсе. Мы много времени проводим с девушками, прекрасно видим, кто и на что способен. Но в жюри приглашают пенсионеров, и начинается цирк, — возмущается Ольга. — У них другие представления о красоте, а ведь каноны постоянно меняются. Эти люди не специалисты. Конкурсанток видят только на сцене. Приходят и начинают кричать: „Надо выбирать блондинку с голубыми глазами! Это же Беларусь синеокая, у нас много озер!“ При чем тут озера?»
«Может, Якубу Коласу и Янке Купале нравились такие девушки, они описывали их образы. Но мы живем в XXI веке. Последние 30—40 лет на „Мисс мира“ чаще побеждают брюнетки, а блондинки — раз в десятилетие. Так ведь наше жюри, состоящее из мужчин, это не интересует. Им надо, чтобы грудь большая была и волосы белые. Им, по большому счету, вообще все равно. Они не воспринимают всерьез эти конкурсы», — вспоминает собеседница.
Красота — далеко не единственный критерий при выборе мисс. Не менее важно, чтобы девушка была коммуникабельной и образованной. «Бывает, в процессе подготовки к конкурсу оказывается, что человек неуправляемый. Заболела звездной болезнью, безграмотна или не может выучить элементарные движения на сцене. В конце концов, форму теряет очень быстро. С ней невозможно работать, какой бы красивой она ни была, — констатирует Ольга. — Стоит только намекнуть, что кто-то более достоин первого места, — и это обернется сплетнями, что все куплено и решено заранее. Хотя решение действительно должно быть обдуманным, для нас это не лотерея, а тоже бизнес».
Уже на кастингах организаторы сталкиваются с одной и той же проблемой: белоруски мечтают поехать на «Мисс мира», но не знают английского языка. «Участница обязательно должна знать английский. Но за время моей работы на иностранном языке могла говорить только одна конкурсантка. Между „Мисс Беларусь“ и „Мисс мира“ перерыв небольшой. Приходилось отправлять девушек на курсы и к репетиторам, чтобы они могли хоть презентовать себя, не говоря уже об общении с организаторами конкурса, — вспоминает Ольга. — Но о победе такой девушки даже речи не идет. Ведь потом нужно общаться с прессой, ездить по миру».
Есть шанс попасть в финал, если девушка обладает какими-то уникальными способностями — например, является профессиональной спортсменкой, певицей или актрисой. «Когда отправляли на „Мисс Европу“ Леру Курильскую, профессиональную гимнастку, мы были уверены, что она выиграет конкурс талантов и войдет финал. Так и произошло. Но редко бывает, что профессиональная спортсменка, оперная певица или талантливая актриса обладает модельными данными и при этом имеет время на конкурсы красоты», — говорит собеседница.
Участие в «Мисс мира» не бесплатное. Необходимо сделать взнос — $8—9 тыс., купить авиабилеты. С собой девушка должна привезти 15 платьев: вечерних и коктейльных. За все это платит Национальная школа красоты. Как правило, белоруски ездят на такие конкурсы одни, без стилистов и визажистов.
«Нашим девушкам сложно конкурировать с теми же венесуэлками. Ведь с ними на конкурс приезжает огромная команда, прилетает целый самолет. Это может быть и двести человек, и триста. Они привозят своей девушке костюмеров, стилистов, обхаживают ее, — рассказывает Ольга. — Неудивительно, что они занимают первые места».
В Венесуэле к конкурсам красоты особенное отношение. Девочки начинают посещать модельные школы с детства: оттачивают манеры и работают над фигурой. С каждым годом набирают популярность и пластические операции. «Венесуэлки приезжают на конкурс в идеальнейшем состоянии. В них вложено много денег. Багаж прилетает контейнерами. Да и от природы они очень красивые, яркие», — продолжает наша собеседница.
«У этих стран конкурсы красоты — национальная идея. Для них это очень важно. У нас же нет таких амбиций, и это нормально. В этом мы больше похожи на европейцев. Им эти конкурсы безразличны. Вспомните, как часто побеждают француженки или немки? Крайне редко! В „Мисс Германия“, например, участвуют одни иммигрантки, половина из Украины», — говорит Ольга.
Одна из основных задач подобных конкурсов — устроить шоу. Никто не будет заботиться о том, чтобы участницы чувствовали себя уютно. Их нарочно подвергают стрессу, устраивают сложные испытания, зачастую опасные для здоровья. «Самодурства там хватает. Когда в „Мисс мира“ участвовала Алена Аладко, конкурс проходил на Хайнане, где 30 градусов жары. С этого тропического острова их решили отвезти в Пекин. А там — мороз. Это было зимой. Во-первых, девушек не предупредили. Во-вторых, не разрешали надевать теплую одежду. Хозяйка конкурса считает, что в куртках и брюках девушки выглядят неженственно, — рассказывает наша собеседница. — Поэтому они должны были ходить в шелковых платьях и в босоножках. Многие стали болеть. На тех, кто не слушался и одевался тепло, смотрели косо, осуждали. А для самой Морли они переставали существовать».
Высыпаться девушкам тоже не позволяют. «Иногда у них прием до трех часов ночи, а в шесть уже нужно быть на репетиции. При полном параде: с прической, макияжем и на каблуках. Весь месяц они спят по несколько часов в сутки. Это такой элемент шоу — ставить человека в экстремальные условия и смотреть, как он с ними справляется», — объясняет Ольга.
Несколько недель красавиц возят на автобусе по стране. «Питаются они фастфудом, репетиции длятся по 12—15 часов. К самому шоу они изматываются, — говорит женщина. — Это такая проверка на прочность. Мы называем этот конкурс „Последний оставшийся в живых“».
Девушкам не разрешают встречаться с родственниками и организаторами из своих стран. «Конечно, без родных, без возможности с ними связаться девушкам очень сложно. Они месяц живут в кошмаре. Даже мне не разрешали с ними видеться. Хочется что-то передать, просто встретиться и обнять, но не пускают, — вспоминает Ольга. — Девушки начинают срываться, сильно переживают. Правда, проходит время, и этот опыт все вспоминают как одно и самых ярких и незабываемых событий. Многие конкурсантки дружат годами, ездят друг к другу в гости».
На победу в «Мисс мира» у белорусок пока нет шансов. Но так ли это необходимо Беларуси? Наши девушки прекрасно выступают на других, не менее известных и более честных конкурсах. «Когда мы впервые участвовали в „Мисс Интернешнл“ в Японии, Юлия Синдеева сразу же заняла там второе место без каких-либо связей, — рассказывает Ольга. — С Азией приятно работать. Наши партнеры были тактичными людьми, четко выполняли работу. Мы всегда знали, что о наших людях позаботятся».
В 2003 году Ольга Сережникова представляла Беларусь на конкурсе «Мисс Европа». «Права на этот конкурс принадлежат французскому телеканалу. У них главный ориентир — сделать красочное шоу, с новейшими технологиями, и как можно дороже его продать. Команда работала очень слаженно, никогда не возникало накладок, проблем с организацией или документами. Без шансов на провал. Многие принципы их работы я использовала потом при организации „Мисс Беларусь“, они работают до сих пор, — рассказывает Ольга. — На „Мисс Европа“ участницы выступали в костюмах известных домов моды, в украшениях лучших ювелирных марок, которые привозили в бронированных автомобилях. Да и состав жюри всегда впечатлял: Пако Рабан, Роберто Кавалли, Наоми Кэмпбелл, Эрос Рамазотти, знаменитый автогонщик Жан Алези».
«Я тогда не заняла первое место, и при этом уверена, что все было честно. С победительницей я дружила, мы жили в одном номере. Знаю, что она дочь простых фермеров, из маленькой деревушки. У нее было одно вечернее платье на все случаи жизни. Но эта девушка выиграла!» — восхищается наша собеседница.
Каких только конкурсов сегодня не проводят: и «Мисс детсад», и «Мисс банк», и «Мисс мясокомбинат»… С одной стороны, они продолжают быть популярными в узких кругах, с другой — интерес к ним значительно снизился. «Большинство из них не имеют никакого смысла, кроме развлекательного, и тем более ценности, — говорит Ольга. — „Мисс мира“, „Мисс Вселенная“, „Мисс Интернешнл“ — конкурсы с многолетней историей, с внушительными призовыми фондами, с возможностью реализации. Они имеют смысл соревнования. Участие в них дает возможность заявить о стране с позиции красоты, объединить людей».
«Поэтому и „Мисс Беларусь“ должен быть. Нужны проекты национального масштаба, красивые шоу внутри страны: и спортивные мероприятия, и развлекательные. Они сближают людей, делают их соучастниками событий да и просто радуют, — убеждена наша собеседница. — Нельзя отказаться от красивых шоу и остаться только с „Обменом женами“ и „Евровидением“».
После каждого национального конкурса полку моделей прибывает. Не прятать же такую красоту. А есть ли у девушек шанс реализоваться как модель в Беларуси? Этот вопрос уже давно риторический. «После конкурса к девушкам большой интерес. Их приглашают на съемки в рекламе, в клипах. Но никто не хочет за эту работу платить. Они уверены, что моделям уже за счастье попасть на билборд, — рассказывает собеседница. — Все хотят, чтобы их селедку рекламировала мисс Беларусь, но больше $50 не заплатят. Да и за эти деньги выкручивают руки, просят скидки. Моделям у нас крайне сложно себя реализовать».
«Можно по пальцам пересчитать компании, с которыми было приятно работать. Они создавали хорошие условия и достойно оплачивали труд людей. Но все остальные, и их большинство, относились по-скотски, — вспоминает Ольга. — Поэтому многие уезжают и реализовывают себя за пределами Беларуси».
Моделью быть тяжело, выиграть на «Мисс мира» почти невозможно. Для чего тогда нужен этот титул — «Мисс Беларусь»? «Многие живут в не очень хороших условиях. Кого-то растит одна мама, кто-то живет в маленьком городе, шансов выбраться очень мало. Это нормально, когда человек хочет жить лучше, чего-то добиться в жизни. Здесь у них появляется шанс, — объясняет наша собеседница. — Например, на конкурсе Ольге Хижинковой подарили квартиру в Минске, пригласили работать на телевидение, она поступила в Институт журналистики БГУ. Ольга Антропова переехала из Полоцка в Минск, реализовалась как модель, объездила полмира».
Одним конкурс помог определиться в жизни и открыть свое дело. Другие возвращались домой с коронами, а страна гордилась своими красавицами. Не только титул «Мисс мира» дает путевку в жизнь. На конкурсе и без него могут заметить, предложить хороший контракт. «У девушек появляется возможность путешествовать, найти хорошую работу, изменить свою жизнь в лучшую сторону, — говорит Ольга. — Перед ними открываются многие двери, а дальше все зависит от человека».
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
