Вот несколько цитат

• Бытует мнение, что детям не нужно знать о катастрофах, военных действиях, пандемии или смерти близкого. На самом деле это не так. Детям нужно говорить, что происходит. Объясню почему. Они чувствуют, когда творится «что-то не то»: родители читают новости, обсуждают, реагируют — а дети очень чувствительны к фону. Если мама или папа не скажет прямо о том, что происходит, ребенок начнет бояться или плохо спать, потеряет аппетит. Но как это сделать? С детьми нужно говорить очень просто, ясно, понятно. Не усложнять.
• До восьми лет можно объяснять происходящее сказкой, например: «Жила-была одна страна, и жил в ней царь. А в другой стране жил другой царь. И вот однажды…»
• Если вы молчите, ограничиваетесь дежурным «тебе показалось, все в порядке», ребенок тревожится. Он видит, что с мамой или папой что-то происходит. Вербально родитель говорит одно, а на его лице написано другое. Тогда ребенок начинает фантазировать внутри себя. И для его бессознательной тревоги и ужаса понадобится выход. Каким он будет — зависит от самого ребенка. От истерик до несвойственных болезней.
• Многие считают, что фраза «не надо бояться, не бойся» — полезна. На самом деле, когда родитель говорит «не бойся», ребенок выключает базовую эмоцию — страх. А изначально это полезное чувство. Например, подходит ребенок к обрыву — и ему становится страшно. Чувство страха внутри говорит: «Ты можешь упасть и разбиться». И человек делает несколько шагов назад. Таким образом, страх защищает его. Это очень упрощенный пример, конечно. Когда взрослый постоянно говорит: «Не бойся, все хорошо», ребенок начинает постоянно затыкать это чувство.
• Важно проживать страх. «Тебе страшно?» — «Да». — «Давай я побуду с тобой рядом. Бояться — это нормально».
• Когда происходят военные действия, пандемия или что-то подобное, ребенок может потерять ощущение безопасности. Тут очень важны простые объятия.
• Бытует мнение, что, если родитель скажет: «Мне тоже страшно», — он бессознательно передаст ребенку роль взрослого, обопрется на него. На самом деле это не так. Конечно, важно не переусердствовать. Например, можно сказать: «Да, я тоже боюсь, но я справляюсь. Знаю, что в нашей квартире сейчас безопасно. И ты в безопасности».
• Дети бессознательно пытаются отыграть [военные действия]. Порой даже не задают вопросы. Например, начинают лепить. Или приходит ко мне шестилетний сын и говорит: «Купи солдатиков, вертолетиков, это и вот это». Три дня трое моих детей играли: окопы, военные действия… Рисовали. Даже не звали меня. Дети играют. Они проживают все иначе, чем взрослые.
• Очень важно сохранить домашние ритуалы и традиции даже во время военных действий: продолжать ходить в школу, на кружки, рисовать, готовить воскресные завтраки, печь вместе блины (это моя традиция, например), ходить на прогулки, кататься на велосипедах. Продолжать просто жить.

• Маленьких детей, дошколят нужно защищать от фото и видео войны. У подростков (с 10 лет и старше) есть доступ в интернет, они все это видят, читают. Очень важно, если у ребенка есть интерес, говорить с ним. Каково его мнение? Как он это переживает? Нужна ли ему помощь? Нужно ли поддержать его эмоционально? Оставаться в контакте.
• Авторитарные родители категорически запрещают детям заходить в интернет. Я считаю, тем самым они вырывают детей из социума. Потому что один из способов коммуникации подростков между собой — обсуждать то, что происходит в интернете: ролики, игры… И когда ваш ребенок придет в компанию, он будет стоять как белая ворона и не знать, как поддержать разговор. Интернет — это важно. Это часть нашей жизни, современного мира.
• Если ребенок приходит из школы возмущенный, растерянный или напуганный услышанным, нужно подключаться: идти в школу и разговаривать с учителем. Прояснять, что происходит. Настаивать: моему ребенку это говорить не нужно. Не закрывайтесь.

Важно не бояться отстаивать собственного ребенка. Ребенок опирается только на родителя.

• Сейчас у меня стало больше запросов от детей и родителей. Особенно по психосоматике: у детей болит голова, появляются вопросы с ЖКТ… Когда происходит стрессовая ситуация и ребенок не может справиться с чувствами, всегда страдает организм.
• Даже находясь вдали от боевых действий, дети порой тяжело их переживают. Обычно это происходит в семьях, где родители не могут справиться со своими эмоциями, продолжают активно читать новости, поглощены повесткой. Родители не замечают, как «забрасывают» детей. Возможно, звучит грубо. Но родители действительно отдаляются от детей. И тогда ребенок чувствует: «Что-то не так. Почему мама или папа стали меньше со мной коммуницировать? Почему перестали читать мне книжки или ходить на прогулку, кататься на велосипеде?» В семьях, где родители проживают тяжелые эмоции, но никуда не исчезают, остаются более-менее стабильными, продолжают жить, — дети спокойны и тоже продолжают жить, даже не вспоминают о войне.
• Нужно ли с детьми говорить про ценности, про добро и зло, что такое хорошо, а что такое плохо? Многие считают, это пустые слова. А я считаю, это важно. Говоря, что человек в этом мире ценен, мы тем самым транслируем ребенку: «И ты для меня ценен». Это особенно нужно и важно в сегодняшнем мире, на фоне военных действий.
• Важно делать акцент на сострадание: «Там людям плохо». Хотя маленькие дети в этом не нуждаются, даже спрашивать не будут. А вот с подростками важно об этом разговаривать. Но не самим это доносить, а через вопросы: «Сочувствуешь ли ты людям, которые сейчас остались без дома? Как тебе это?» Развивать толерантность, человеческую часть. Но чтобы не было перекоса. Ведь дети замечают, что война — это плохо, война — это убийства. Они возмущаются. Подростку можно задать вопрос: «А почему ты считаешь, что это плохо? Что именно тебя злит?» — «Ну как же! Убивать — это зло». — «Да». Подтверждать.

• В нашей культуре можно наблюдать, что, когда люди сталкиваются со смертью, они чаще не говорят детям правду. Например, не говорят, что дедушка умер, а придумывают «дедушка улетел на небеса» или «дедушка уснул». Моя ценность — детям важно говорить правду. «Да, дедушка умер».
• Часто родители не берут детей на похороны. А потом ко мне приходят уже взрослые клиенты и говорят: «Мне так важно было присутствовать на похоронах моего дедушки! Я так зол на родителей, что они не взяли меня. Как они могли так поступить, он же был самым любимым для меня дедушкой!»
• Сейчас многих родителей мучает чувство вины: «В какой страшный мир я привел ребенка…» На самом деле, чувство вины — коварное чувство. В мире всегда будет что-то происходить. К сожалению, он так устроен. Как бы больно ни звучало, мир развивается за счет каких-то событий. Родители, конечно, могут съедать себя чувством вины. Либо возьмут ответственность за собственную жизнь и собственных детей, вернут способность контролировать то, что в их силах. Либо вина будет разъедать и разрушать внутри. Это и есть та самая аутоагрессия.

Вам может быть интересно:

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner запрещена без разрешения редакции. ng@onliner.by