Мне на ум сразу приходит аналогия с сожительством и браком и всеми вытекающими последствиями этих статусов. Сожительство, происходящее по взаимному согласию, обычно выгодно обоим партнерам, для них совершенно нормально оговаривать все условия, корректировать их в зависимости от новых обстоятельств. При сожительстве стороны могут спокойно (пусть и с сожалением о том, что «не срослось») разойтись в любое время и искать новых партнеров. Таким образом, мы можем условно разрешить Европе торговать у нас беспошлинно компьютерами, а взамен ввозить на их рынок беспошлинно молоко. Контракт четко прописан, при этом если случается что-то, выходящее за рамки этого контракта, то никто никому ничего не должен, все воспринимают это нормально. То есть, если у нас эпидемия, ЕС может по собственной инициативе оказать нам помощь. А если в Европе ураган или наводнение, мы также можем помогать, но не обязаны.

Другое дело брак, который можно сравнить с отношениями между братскими народами. Люди, которые поженились, как правило, не прописывают все условия совместного проживания (по крайней мере, в нашей стране это не принято). Такого рода контракт более всеобъемлющий, построенный на наборе негласных правил, границы которых каждый из партнеров определяет для себя сам. Люди в браке живут, что называется, «в горе и в радости», если муж заболевает, чаще всего по умолчанию подразумевается, что все заработанные и собранные в семье деньги идут на его лечение. Даже если шанс на выздоровление невысок. Примерно таким же образом народы, считающие друг друга «братскими», заранее подписываются поддерживать друг друга «по умолчанию». Даже в случае, если одно из государств начинает творить странные вещи или ведет очевидно проигрышную экономическую политику.

Партнеры делают то, что разумно, логично и перспективно, причем взаимодействия чаще всего ограничиваются набором взаимовыгодных позиций. Как правило, точки соприкосновения партнеров касаются торговли, культурных и социальных проектов. Братские народы намного чаще апеллируют к эмоциям и чувствам, чем к логике. Мол, для родной крови ничего не жалко. Конечно, количество контактов и глубина вовлечения в проблемы друг друга у братских народов в разы сильнее.

Долгое время Беларусь и Россия были действительно братскими народами. Именно поэтому порой даже не стоило составлять подробные контракты по каждому из видов нашей совместной деятельности, многое воспринималось как само собой разумеющееся. Возвращаясь к метафоре с браком, можно сказать, что есть семьи, в которых доверие «по умолчанию» остается незыблемым правилом на протяжении всей жизни, но нередко случается так, что понимание о том, кто, что и кому должен, с течением времени очень сильно начинает разниться у мужа и жены. Муж пьет и дебоширит, жена какое-то время терпит, но постепенно начинает отдаляться. Или наоборот, жена беспричинно постоянно требует себе все больше денег, и в какой-то момент муж начинает задумываться: «А на чем построены наши отношения?» Психологи говорят, что порой такой брак лучше вовремя прекратить, чтобы дать возможность сторонам быть счастливыми по отдельности. При этом они, вполне вероятно, могут остаться хорошими друзьями до конца жизни.

Понятное дело, что Россия была и на долгие годы (а может, и десятилетия) останется нашим крупнейшим торговым партнером. Но очевидно при этом, что в контактах на межгосударственном уровне все меньше разговоров о «братьях» и все больше прагматики и расчета. Плохо это или хорошо?

Развод с точки зрения экономики в краткосрочной перспективе наверняка будет для нас болезненным. Россия давала нам множество субсидий, очевидно, что сейчас будет давать все меньше и меньше. С другой стороны, у Беларуси исчезают негласные обязательства, и она совершенно спокойно может отказываться от вовлечения в определенные внешнеполитические действия страны-партнера, а значит — не совершать действий, которые будут непопулярны среди граждан, а также не попадать под санкции других стран.

В долгосрочной перспективе развод, после которого останутся добрососедские партнерские отношения, может оказаться очень даже неплохой идеей. Россия — огромная страна, разговаривающая с нами на одном языке, у нас остаются открытые границы, и само собой разумеется, что мы будем оставаться крупнейшими торговыми партнерами на взаимовыгодных условиях. То есть, если образно говорят, что Россия сидела на «нефтяной игле», можно сделать вывод, что мы сидели на «нефтяной игле» России. Пора с этой иглы слезать и строить здоровую экономику.

Важно понимать при рыночной экономике, которая считается единственно эффективной, любой бизнес, как государственный, так и частный, делает то, что экономически целесообразно. Тот, кто поступает экономически нецелесообразно, неминуемо в итоге проигрывает и вылетает с рынка. За счет щедрого субсидирования со стороны России в Беларуси долгие годы было возможно, с одной стороны, принимать не самые рациональные экономические решения, а с другой — поддерживать при этом нормальный уровень зарплат.

Бесплатные деньги — это всегда приятно, но у них есть неприятные последствия. Если смотреть с точки зрения долгосрочного развития, мы, как страна, расслабились. Зная, что завод убыточный, мы могли себе позволить его субсидировать. Предприятие продолжало работать, не стремясь быть конкурентным. Есть в бизнесе правило: родственники — не самые лучшие работники, потому что они всегда будут рассчитывать, что к ним будут относиться особенно, «по-братски». И получается, что в нашей стране множество предприятий работали спустя рукава, рассчитывая на опосредованную «братскую помощь» России.

Сейчас, когда «родственники» снимают нас с дотаций, придется искать нормальную работу и трудиться на ней, честно конкурируя и рассчитывая только на себя. Понятно, что первое время мы можем жить хуже, пока не перестроимся и не научимся новым правилам. Но уже вскоре мы вынуждены будем находить свое место в глобальном мире, а наше правительство — поддерживать эффективные производства, и ситуация начнет исправляться.

Россия близка к нам географически, культурно, и неудивительно, что, произведя продукт, проще его в первую очередь везти в соседнюю страну с открытой границей. На начальном этапе развития бизнеса это вполне себе хорошая стратегия. Но если мы говорим о серьезном долгосрочном росте, становится понятно, что нужно развивать и другие рынки. Россия в последние годы с экономической точки зрения растет медленно (можно даже сказать, что вообще не растет), соответственно, в какой-то момент, когда там в очередной раз обрушится цена на нефть и российская покупательная способность опять снизится, наш бизнес должен быть готов к этому заранее и уже иметь альтернативы. За примерами ходить далеко не надо — вся белорусская IT-индустрия как раз умеет диверсифицировать рынки, и, как мы видим, она в кризис пострадала в меньшей степени, а по некоторым показателям даже выросла.

Так как же должен происходить переход на партнерские отношения? В идеале экономика не любит резких перемен, поэтому важно проводить реформирование наших отношений заранее и постепенно. Если задуматься, эти перемены идут уже давно, причем инициируют их обе страны последние пять-шесть лет в равной степени. От нас лишь требуется признать, что случившееся — случилось, и идти в фарватере изменений, а не играть роль догоняющих.

В нашем братском союзе с Россией все блага и недостатки шли одним семейным пакетом, и проблема была в том, что при старой системе координат можно было только принять весь этот набор без исключения. Сегодня всем понятно, что ситуация изменилась, но это не движение в противоположные стороны, а новый (наверняка в результате — более эффективный) уровень взаимоотношений, подразумевающий уважение интересов друг друга без лирических отступлений. Каждое предложение будет рассматриваться индивидуально, с точки зрения выгоды для обеих сторон. Например, открытая граница, очевидно, всем выгодна хотя бы как драйвер экономики для обеих стран. Переход к единой валюте, скорее всего, невыгоден нам, так как у нас разный размер стран и разные монетарные стратегии.

Читайте также:

• Селекционер Наталья Сазанович: спасаю от вымирания единственную белорусскую породу лошадей
• Деревенский житель Тимур Кролл: люди выросли из поколения, которое делало то, что им скажут. Пора менять мир вокруг себя
• Пенсионер Михаил Вербицкий: мне 69, дочке 10. В прошлом году на чемпионате Европы поднял 245 килограммов

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by