Как мы жили в 90-х. Всех преступников знал в лицо

51 002

02 апреля 2020 в 11:55

Автор: Андрей Гомыляев

Как мы жили в 90-х. Всех преступников знал в лицо

Автор: Андрей Гомыляев

В каждом выпуске серии видеосюжетов «Как мы жили в 90-х», помимо истории про большие возможности, крушение старых идеалов и рождение новых идолов, красной линией проходила тема криминала. О бандитах вспомнил каждый наш герой не просто так. Преступники в этот период стали чуть ли не героями эпохи: их романтизировали, боялись, в некоторые моменты криминальные авторитеты имели влияние большее, чем государство. А бороться с набирающей силы гидрой приходилось сотрудникам милиции, зарплату которых высмеивали даже самые мелкие бандиты.

Герой этого сюжета Виктор Пекарский пришел в милицию в брежневские времена, начинал с рядового сотрудника уголовного розыска и дорос до начальника уголовного розыска Минска. Распространение и романтизация проституции, появление рэкета, тесное слияние преступности с экономикой — все криминальные страсти, которыми сопровождалось непростое время, оказались в фокусе внимания Виктора. Сегодня мы расскажем историю о том, как получилось, что представители криминального мира в 90-х получили такую власть.

Вот некоторые цитаты из этого видеомонолога:

На закате Советского Союза приближающиеся перемены чувствовались очень сильно. Они всегда напрямую связаны с криминальной обстановкой. Появились преступные группы. Появились «профессиональные» банды.
Предприятиям дали волю организовывать частные кооперативы. Понятно, что прибыль от кооперативов в первую очередь получали не рабочие, а руководство, которое, организовав кооператив, реализовывало через него продукцию, выпускавшуюся заводом или фабрикой. А деньги, понятное дело, забирали себе.
Появилась масса торговых точек. Люди ездили по всей стране, торговали и радовались: разрешили! Разрешить-то разрешили, а вот законов, регулирующих такую деятельность, еще не написали. А по сути, все, что не запрещено, разрешено.
Когда преступный элемент узнал об этом, он начал заставлять делиться. Такой огромный рынок не мог оказаться бесхозным. Если государство не брало его под свой контроль, могли взять другие.
Преступники все чаще начинали использовать щели в экономике, которые появились в результате неразберихи. Стали формироваться преступные группы: минские, бобруйские, гомельские, мозырские и т. д.
Самым злачным местом была Комаровка — центральный рынок. На нем появилось множество преступников. Первая категория — карманники, которые планомерно чистили кошельки и сумки, вторая — мошенники, разводящие доверчивых покупателей, третья — мелкие воришки, главная цель которых — как можно быстрее продать украденное. Четвертая категория — грабители. Пятая — скупщики, или, как их в народе называли, барыги. Параллельно с этим появилось множество малоконтролируемых коммерческих структур. Все это подобрал под себя криминальный мир.
Преступники с уголовным прошлым назывались в народе «синими» из-за тюремных наколок, преступники более современные — «спортсменами»: это были люди, близкие к спорту, здоровые, крепкие ребята. «Синие» и «спортсмены» постоянно делили место под солнцем.
Каждый бизнесмен платил дань. В основном — в денежном эквиваленте. Того, кто платить отказывался, пугали, избивали, вывозили за город, угрожали, даже закапывали. При этом убийств было немного: резать курочку, которая несет золотые яйца, неинтересно.
В это же время начал разрушаться силовой блок. Очень многие сотрудники милиции получали такую мизерную зарплату ($20—30), что приходилось постоянно искать заработок, и в результате они сами порой превращались в вымогателей.
Силовиков в это время в стране было очень много. Распалась армия, а ведь это была одна из лучших армий в мире. И вот военный, прослуживший 10 лет, имея элитное высшее образование, мог использовать только навыки, которые получил до этого. Так стали появляться частные охранные структуры. И вот представьте: власти никакой нет, каждый управляет так, как считает нужным. В результате случился полный развал.
Наряду с этим появились «пришельцы» — преступные группировки, которые уже давно сформировались. Им не хватало места в своем регионе, и они искали, какие территории можно еще захватить. У таких группировок был «общак» — очень большие деньги. Будем говорить так: в один момент в Минске, в Москве, в Санкт-Петербурге вдруг появились национальные меньшинства, которые там никогда раньше не жили. Масса «воров в законе» были грузинами.
Постепенно определенные сферы в Минске начали уходить под влияние этих группировок. Мы знали где, кто, что, когда, но для того, чтобы этот материал реализовать, требовалось собрать доказательную базу, возбудить уголовное дело, потом прийти к прокурору, потом — довести дело до суда. И тогда этого человека можно было попробовать изобличить. Но на его стороне были большие деньги и адвокаты, которые имели возможность разбить ваше дело. Рядовой сотрудник милиции в этих условиях задавался вопросом: «Оно мне надо?»
Лозунг Ельцина «бери столько власти, сколько унесешь» дал толчок к тому, что развалили все.
Рэкетир работал напрямую с клиентом. Он приходил и говорил: «Давай 25%». Если же ты приходил к чиновнику, тот смотрел: «Наверное, у тебя что-то есть» — и начинал тебя отжимать до последнего: Госпожнадзор, санстанция, исполком… Казалось, что с рэкетиром во многих случаях проще было договориться.
Но, конечно, рэкет был разный. Преступники постарше и связанные с криминалом брали только свою долю, отправляли часть полученного в «общак» и позволяли работать дальше. А были волчата, которые приходили и рвали все вокруг себя — для того, чтобы купить машину, прогулять деньги в ресторане и т. д. Но это были рэкетиры мелкие. Мы его поймали — и сразу прибегают родители и заламывают руки: «Бедный мальчик оступился». Приводят адвоката, и уже вскоре нет ни одного свидетеля (все куплены), пострадавший забрал заявление.
Я знал всех преступников местного значения. Был у нас такой криминальный авторитет Щавлик, я его в 70-х годах первый раз посадил за серию квартирных краж. После он вырос и стал авторитетом. Что со Щавликом в итоге произошло? Он ушел на стоянку за машиной и не вернулся. Из всех криминальных авторитетов до нынешнего времени дожило лишь человек пять.