Rammstein и Metallica не будет — смиритесь. А что вместо них? Народное интервью

07 октября 2019 в 8:00
Автор: Дмитрий Корсак

Rammstein и Metallica не будет — смиритесь. А что вместо них? Народное интервью

Автор: Дмитрий Корсак
В заголовке мы раскрыли все карты для того, чтобы не тешить вас несбыточными надеждами. Горячо любимые и желанные многими белорусами Rammstein и Metallica могут появиться в Минске лишь чудом. Почему? Есть несколько причин, о которых вы прочитаете ниже. Из хороших новостей — музыкальная движуха развивается и набирает обороты, но, к сожалению, не так быстро, как этого хотелось бы. Очередное «Народное интервью» Onliner посвящено фестивальному движению в Беларуси. И вот перед вами отчет заседания онлайнеровцев.

Кто расскажет обо всей внутренней кухне, перспективах и разочарованиях фестивального движения лучше организаторов? Руководствуясь этой логикой, мы пригласили на встречу двух отечественных титанов рынка — организатора фестивалей «Рок за бобров», Bright Fest и Armin Only Александра Косача и директора концертного агентства «Атом Интертеймент», организатора фестиваля «Мост», а также других мероприятий в Беларуси и за ее пределами Андрея Алексеева.

Конечно, в это интервью не вошла стенограмма всей встречи, которая длилась 2,5 часа, но мы постарались выбрать самые интересные вопросы и ответы. Беседа получилась занимательной, насыщенной эмоциями и откровениями — некоторые из них остались в зале просто потому, что так было нужно. Для чего мы сообщаем вам об этом? Для того, чтобы в следующий раз вы успели вовремя зарегистрироваться на «Народное интервью», увидеть и услышать все своими глазами и ушами.

Важно отметить, что, как всегда, генеральным партнером проекта выступает компания A1.

О чем тут речь?

Ждем, когда на фестиваль придет миллион

Александр Чернухо, журналист Onliner:

— В СМИ много писали про различные рекорды, которые были поставлены этим летом на платных и бесплатных фестивалях в Минске и за его пределами. «Рок за бобров» объявлял о том, что в этом году собрали 50 тысяч человек, организаторы А-Fest говорили, что на их мероприятие пришло 170 тысяч человек, но, по моим ощущениям, главной звездой этого музыкального сезона почему-то был не определенный музыкант, а Юрий Дудь. Как так получилось? Сначала давайте передадим слово Александру.

Организатор фестивалей «Рок за бобров», Bright Fest и Armin Only Александр Косач:

— В первую очередь я бы хотел дать небольшую ремарку относительно всех этих рекордов посещаемости. Мое личное мнение, что эта гонка — не та информация, которая должна характеризовать фестивали. Фестивали определяет атмосфера, преобладающая на них, качество музыки и в целом услуг, которые оказывают посетителям. Я делал бы акцент именно на этом, а не на измерении уровня фестиваля непонятно чем. Что касается хедлайнерства Юрия Дудя, я абсолютно соглашусь с Александром: эта история действительно сработала. Мы уже давно задумали пригласить Юру: он не чужд музыке, имеет опыт участия в других фестивалях в подобном амплуа. Он действительно гармонично вписался в наше мероприятие и оправдал ожидания от него как от артиста. Мы отчетливо видели реакцию публики, выраженную не только в десятках тысяч комментариев, но и в тысячах купленных билетов после объявления его хедлайнером.

Александр Чернухо:

— Андрей, есть мнение, что бесплатные фестивали каким-то образом портят рынок. Так ли это на самом деле?

Директор концертного агентства «Атом Интертеймент» Андрей Алексеев:

— Я не знаю. Судя по всему, рынок растет, есть компании, которые готовы инвестировать деньги. Опять же, надо определиться, как считать экономику платных и бесплатных фестивалей. Я думаю, что для компаний, которые являются бюджетообразующими организаторами предприятия, возможно, бесплатная модель более выгодная, чем платная, потому что приходит больше людей, соответственно, большее соприкосновение с брендом. С другой стороны, в любом случае большинство фестивалей в Беларуси, кроме Viva Braslav, — это фестивали от спонсора, обычно пивного. Так что пивные заводы в данный момент меряются между собой, кто сильнее.

Понятно, что все организаторы таких фестивалей пишут о безумных цифрах посещения, люди это читают и думают: «Ничего себе!» Лично я жду, когда первая компания отрапортует, что к ней пришел миллион человек — десять процентов от жителей нашей страны.

Александр Чернухо:

— А миллион не за горами?

Андрей Алексеев:

— Я не знаю. Считаю, что такие гонки идут от неполноценности восприятия. У меня не было 50 тысяч посетителей. На организованный нами Global Gathering пришло около 25 тысяч человек, на фестиваль «21 век» мы продали 22—23 тысячи билетов. И знаете, меня совершенно не беспокоят те люди, которые ко мне не приходят. У меня нет чувства неполноценности, когда к кому-то приходят больше. На самом деле, я вам скажу так: организаторы периодически рассказывают про свои суперуспехи для того, чтобы от спонсоров потом получить больше денег, чтобы показать KPI.

Вопрос в том, что это все легко проверяется через продажу тех продуктов, которые приходят. Если кто-то говорил про 170 тысяч посетителей, учтем, что, допустим, 80 тысяч из них — несовершеннолетние. Значит, после этого мероприятия как минимум 100 тысяч банок пива должно уйти в желудки людей и превратиться в выручку. Все это контролируется и считается, причем с двух сторон. Соответственно, я считаю, что надо быть самодостаточным и смотреть на вещи немного по-другому. Не имеет смысла говорить: «Я был на Луне», когда мне туда даже не хочется. Это про наше белорусское, про то, как мы хотим попасть туда, докуда в данный момент нам очень далеко.

Александр Чернухо:

— Может ли фестиваль развиваться и расти именами, атмосферой, когда его делает титульный бренд, задача которого — охват аудитории и реклама своей продукции?

Андрей Алексеев:

— Я считаю, что может, но все зависит от работы промоутеров и команды маркетологов, позиционирующих свой бренд. Второй фактор — со временем команды, организующие фестивали, меняются, и у каждой свои вкусы и предпочтения. То есть все это очень субъективно, потому что любой человек, который имеет отношение к организации фестиваля, вкладывает в него частичку себя.

Александр Косач:

— Я согласен с Андреем — должно совпасть много факторов. Но хотелось бы добавить, что мы стараемся (и в этом находим поддержку у нашего титульного партнера) увеличить размеры фестиваля, дать нашим посетителям больше интересного. При этом мы не монобрендовый фестиваль: мы привлекаем, помимо титульного, дополнительных партнеров. Это даст нам возможность пригласить более качественных артистов, а также сделать территорию, где проводится фестиваль, более насыщенной удобствами и развлечениями. Других источников для работы над этой задачей, я считаю, нет.

В дополнение ко всему я подписываюсь абсолютно под каждым словом из комментария Андрея про количество посетителей…

Андрей Алексеев:

— Александр, вы же первым начали эту гонку лет 7 или 8 назад. Сколько было посетителей на прошлом фестивале «Рок за бобров»?

Александр Косач:

— Около 50 тысяч человек.

Андрей Алексеев:

— Не может быть около 50 — было где-то 35.

Александр Косач:

— Эта информация абсолютно доступна для партнеров и всех интересующихся. Мы не занимаемся завышением числа посетителей. Мы подаем абсолютно точную цифру, которая соответствует количеству проданных и непроданных билетов.

Но есть другие организаторы, действительно завышающие эти цифры. Они говорят про сотни тысяч посетителей. Однако вы можете просто посмотреть фотографии с зарубежных фестивалей, где на самом деле присутствуют хотя бы 100 тысяч человек, и сравнить. Google Maps позволяет измерить площадь проведения фестиваля и посчитать количество человек, которые здесь могут разместиться по самым демократичным нормам. Тогда станет понятно, что это существенное завышение показателей: называются цифры, которые даже не приближаются к реальным.

Сколько белорусы готовы платить за билеты?

Александр Чернухо:

— Вы говорили, что если поднять цены на билеты, то аудитория, готовая прийти на концерт, сразу становится меньше. Публика обычно апеллирует к таким аргументам: поднимите цены на билеты, но привезите к нам настоящих звезд. Мол, привезите ту же Metallica, а мы уж заплатим!

Андрей Алексеев:

— Я совершенно точно знаю, что не заплатят. Просто это так не работает. Должна быть стоимость, которую люди действительно готовы заплатить. Metallica уже давно хочет столько денег, сколько не получится собрать в Беларуси. В среднем посещаемость концертов популярных исполнителей у нас от 20 до 30 тысяч человек. Исходя из этого, цена на билет Metallica должна быть порядка $150—200. Если это будет участие в фестивале, то цена может возрасти и до $300. У нас пока это невозможно.

«Варгейминг» позволил себе привезти неплохого артиста — The Offspring. Думаю, это стоило дорого. Ни Александр, ни я платить такие деньги не будем.

Читательница из зала:

— Привезли The Offspring бесплатно, а народ пишет, что не понравилось. Что с этим делать?

Андрей Алексеев:

— Будет плохо всегда. С этим ничего не сделать. Один мой знакомый говорит: «Не концентрируйтесь на плохом, ищите в своей жизни какие-то хорошие вещи». The Offspring — это же хорошо! Понравился или не понравился — уже совсем другой вопрос. Понятно, что если ты бесплатно даришь людям такие подарки и собираешь 270 тысяч, то надо быть готовым установить 27 тысяч туалетов. Я бы вообще это все обыграл несколько иначе: пришел бесплатно, захотел в туалет — заплати 50 копеек. Но для того, чтобы все это обеспечить, надо построить инфраструктуру. С инфраструктурой в Беларуси пока тяжело, потому что за нее надо платить. Люди не готовы платить полную стоимость за газ, свет, а уж за сервис на общественных мероприятиях — и подавно.

Так вот, когда все это поменяется, тогда и приедут большие звезды. За $15 на Metallica — к сожалению, в мире это так не работает.

Александр Чернухо:

— По моим ощущениям, «Рок за бобров» сейчас делает ставку по большей части на российских исполнителей. Правда ли, что белорусская публика ходит только на российскую музыку?

Александр Косач:

— Я бы расставил акценты немного по-другому. Мы концентрируем основное внимание на музыке, которая понятна большинству людей, они должны ее чувствовать. Было уже множество примеров, когда в Беларуси выступали мировые звезды серьезного уровня, а «сцепления» со зрителями не было — не возникало нужной атмосферы, они не подпевали. После ставили плюсы в социальных сетях, но по-настоящему не кайфовали. У нас люди (за редкими исключениями) не идут на англоязычную музыку. Я, конечно, не говорю об узкоспециализированных ценителях, которых можно было бы собрать аудиторией до 3—5 тысяч человек.

Повторюсь. С учетом того, что у нас стоит задача сделать масштабный фестиваль и он должен расти, мы должны давать людям музыку, которую они понимают. Это не обязательно российские коллективы, это могут быть белорусские или российские исполнители — спектр достаточно широкий.

Александр Чернухо:

— Вы думаете, что Боровая не пела бы Nothing Else Matters?

Александр Косач:

— Андрей уже ответил на этот вопрос. Про экономику добавлю только то, что в Беларуси действительно нет культуры посещения фестивалей: ей пока неоткуда взяться. В целом мы в самом начале пути, и, думаю, пройдет еще много лет до тех пор, пока мы будем готовы купить дорогой билет на хорошего артиста, надеть сапоги, дождевик и без традиционного нытья прийти на фестиваль. Надо людей воспитывать, растить, мы, насколько возможно, занимаемся этим.

Александр Чернухо:

— Как выглядит процесс воспитания?

Александр Косач:

— Пока мы просто приучаем людей к полю. Я помню, как на оупен-эйр Global Gathering девочки приходили на каблуках, в клубных платьях, а после строчили гневные посты в соцсетях, что на поле колючки не выкорчевали. Это вообще нормально?

Дмитрий Корсак, журналист Onliner:

— А каков, на ваш взгляд, психологический порог платежеспособности белорусов, идущих на концерты?

Андрей Алексеев:

— На самом деле, это очень сложный вопрос. Думаю, что относительный предел находится где-то в районе $20—25. Большая стоимость резко снижает аудиторию. По-хорошему легко платят $11 — проверено опытным путем. В прошлом году у нас фестиваль нарисовался практически в середине марта — времени на подготовку до 3 июля было очень мало. Сделав цену в $11, мы продали 25—26 тысяч билетов. Но так как была плохая погода, 4 тысячи зрителей не пришли. При этом возврата билетов практически не было. Значит, для людей это была безболезненная сумма. Однако я не знаю, сколько надо продать билетов по $11, чтобы сделать что-то приличное…

Почему крупные артисты «кружат» рядом, но к нам не идут?

Александр Чернухо:

— Андрей, у вас был опыт привоза актуального артиста — Kasabian на фестиваль «Мост». Насколько это было оправданно и затратно?

Андрей Алексеев:

— Мы недавно возвращались к этому фестивалю и посмотрели, что на нем получился какой-то невероятный лайнап. Было 4—5 западных артистов, причем довольно-таки «крепеньких» с точки зрения имен (понятно, что в Беларуси они смотрелись слабовато), но в целом это выглядело прилично. Мы вложили тогда, по-моему, $800 тысяч и потеряли при этом значительное количество денег. Но это был прекрасный опыт — дорогой эксперимент, который не оправдался. Мы пытались проверить, насколько белорусы готовы платить хотя бы $35—50. Оказалось, что таких людей довольно-таки мало. Мы продали тысяч десять билетов и в общей сложности потеряли около $300 тысяч.

При этом если равняться на Европу, мы взяли артистов с низким и средним гонораром. Соответственно, еще раз можем ответить вам на вопрос. Во-первых, люди не знают музыки, во-вторых, не готовы платить такие деньги. Так что лучше дешевле и больше народу. Но и это не всегда работает.

Мы конкурируем с Россией и Украиной, и если артист понимает, что он в этот же уик-энд сможет заработать там вдвое больше, то он не поедет в Беларусь

Александр Чернухо:

— Александр, у вас были попытки подписать крупного западного артиста?

Александр Косач:

— Мы постоянно пытаемся найти какие-то варианты. Андрей прав: в Беларусь мало кто из именитых хочет ехать, потому что понятно, что мы не заплатим $3,5 миллиона за концерт. Но есть другие ситуации: когда рядом, в соседней стране, проходит концерт за большие деньги и промоутеры сами ищут близлежащие локации, предлагают варианты. Это своеобразные «горящие туры». Вот в таких случаях шанс существует — мы его внимательно отслеживаем.

Александр Чернухо:

— Давайте возьмем конкретный пример. Прошлое лето. По периметру Беларуси (Украина, Россия, Польша) выступают Gorillaz и Massive Attack. В Беларусь они не едут. Даты хорошей не было?

Александр Косач:

— Подождите, там гонорары — миллионы долларов. О каких концертах можно говорить?

Андрей Алексеев:

— Для кого здесь будет играть Gorillaz и Massive Attack? На них соберется 3—4 тысячи человек…

Александр Косач:

— Вокруг нас также «кружил» Rammstein, но даже стадион «Динамо» не покроет расходов на привоз такой группы.

Андрей Алексеев:

— Скорее всего, у группы поменялись планы и они в эту сторону решили не ехать. До апреля этого года они еще планировали выступить у нас в 2020-м году, после передумали.

Читатель из зала:

— А выступление Энрике Иглесиаса — это пример из этой категории?

Андрей Алексеев:

— Я хочу, чтобы все было хорошо. Там очень интересная история, хочу посмотреть со стороны. Надеюсь, что концерт произойдет и все на него попадут. Но будьте аккуратны — лучше покупайте билеты у отечественных билетных операторов.

Может, забабахаем фестиваль только белорусских исполнителей?

Читательница из зала:

— Какая команда задействована в создании фестиваля?

Александр Косач:

— Команда составляет порядка 500—550 человек. Это без учета врачей, милиционеров, дежурных спасателей, штата общепита, который работает на фестивале.

Алексей, читатель из зала:

— В последнее время в Беларуси становится все больше интересных музыкальных исполнителей. Почему бы не сделать летний двухдневный фестиваль, лайнап на котором состоял бы полностью из отечественных артистов?

Андрей Алексеев:

— На самом деле, нормальная идея. Я согласен, что белорусская музыка растет и развивается. В этом надо разбираться. Мне кажется, что возникнут вопросы с расходами. На сольники белорусских артистов по сколько сейчас билеты расходятся? 10—20 рублей…

Александр Чернухо:

— Больше. На сольник «Петли пристрастия» в «Хулигане» стоимость была 32 рубля… Но это, конечно, не такая большая площадка.

Андрей Алексеев:

— В общем, надо найти промоутера, который возьмет на себя риск.

Александр Косач:

— У нас был подобный опыт. Мы провели двухдневный фестиваль «Дружба» на хуторе у Володи Шаблинского. Все возможные и невозможные белорусские группы были задействованы, мы не обошлись без участия и российских гостей. Скажу честно, это дорогое удовольствие. И, как вы видите, второй такой фестиваль не случился, а это о чем-то говорит. Если сложно сгенерировать бюджет на Rammstein, то на белорусов собрать деньги еще сложнее.

Андрей Алексеев:

— Организаторы пока не обладают достаточным количеством средств для таких проектов. До них надо дорасти, на это надо потратить много времени. «Рок за бобров» потратил 20 лет на то, чтобы быть тем, чем он сейчас является. Я не буду говорить, сколько денег они туда закопали, окупается это сейчас или нет — я не знаю. То же самое и с белорусскими группами. Мы начинаем потихоньку, но со временем, возможно, вырастим «город-сад». Главное, чтобы оставались единомышленники и в карманах не заканчивались ресурсы на генерацию продукта. Мне кажется, в ближайшие пять-десять лет будет переходный период — многое поменяется.

Александр Косач:

— Ну и артисты должны быть соответствующего уровня. Если бы у нас сегодня было 25 Максов Коржей и 25 Михалков...

К сожалению, у нас маленькая и музыкально необразованная страна. Артистов, готовых собрать много публики, можно пересчитать на пальцах одной руки. Даже если миллиарды часов рассуждать о причинах этого, есть факт — мы находимся именно в такой ситуации

Читатель из зала:

— Расскажите, пожалуйста, что произошло с Евроиграми. Почему была выбрана именно Нетребко?

Александр Косач:

— История, конечно, не совсем по адресу. Могу вам только сказать, что оргкомитет — дирекция Европейских игр — имела совершенно иные планы на исполнителей. Анна Нетребко и Димаш Кудайберген — прекрасные исполнители, но они абсолютно не соответствовали концепции церемонии открытия, которая была запланирована компанией, выигравшей тендер (он был утвержден постановлением Совета министров). Но, к сожалению, ситуация изменилась. Потом появился товарищ Игорь Крутой, который провел церемонию на высшем уровне — с великолепными артистами, очень хорошо вписавшимися в спортивную составляющую мероприятия.

Читатель из зала:

— А сколько за свое выступление попросил Дудь? И какой у него был райдер?

Александр Косач:

— Гонорар Дудя обошелся нам в стоимость выступления одного из хедлайнеров. Это очень серьезные деньги. Причем по дружеской линии мы получили его еще гораздо дешевле, чем он будет стоить для других заказчиков. Что касается его райдера, он был абсолютно демократичный — никаких «забобонов» или странных вещей.

Александр, читатель из зала:

— Вопросы о наболевшем. Первый — фуд-корты и огромные очереди к ним. Второе — назрела ли необходимость создания мобильного приложения для фестиваля с навигацией, организацией безналичной оплаты, сбором статистики и прочим?

Андрей Алексеев:

— Проблемы здесь — в отсутствии опыта и в том, что организаторы общепита плохо умеют считать, какие необходимы запасы. Я не видел ни одного довольного продавца на фуд-корте, потому что всегда что-то происходит не так. Расчет идет из принципа: желательно немного меньше, чтобы ничего не осталось.

Что касается приложения — идея хорошая. Как я понимаю, у вас есть предложения по поводу приложения? Да! Ну вот надо было с этого и начинать. Надо считать и думать.

Александр Косач:

— Я мог бы добавить про фуд-корты следующее. Организаторы всегда находятся между двух огней: будут недовольны либо продавцы, либо посетители (либо и те и другие).

В этом году нам удалось избежать очередей, но не удалось избежать недовольства представителей общепита. В прошлом году общепит был доволен, но люди стояли в очередях в среднем 30—40 минут. Очень сложно найти золотую середину

Правильное решение здесь только одно: когда организатор занимается фуд-кортами на 100% самостоятельно и с использованием всех возможных технологий. О безналичной оплате услуг говорим и мечтаем уже давно. Но возникает множество организационных и юридических вопросов, которые пока не удалось решить.

Павел, читатель из зала:

— Есть ли ограничения на привоз каких-то исполнителей?

Александр Косач:

— Есть процедура получения гастрольного удостоверения, при всех облисполкомах есть художественные советы — я не думаю, что это все плохо или сложно. Если организатор адекватный, он донесет свою позицию и отстоит артиста, пойдя при этом на какие-то компромиссы. В основном такие претензии худсоветов сейчас касаются молодых ребят, близких к рэп-музыке, альтернативному року и допускающих у себя в текстах как минимум мат и завуалированные отсылки к запрещенным веществам. Конкретный пример — два года назад группа Anacondaz на нашем фестивале материлась со сцены. Это было запротоколировано, и мы имели три месяца разборок с надзорным органом на очень серьезном уровне. Для нас это было уроком, теперь стараемся работать и с артистом, и с художественным советом. Некоторые артисты все-таки не проходят. Например, уже два года ни один из промоутеров не может привезти Хаски.

Андрей Алексеев:

— Я сегодня посмотрел одну российскую группу, она поет трешевый старый электропоп про то, как они употребляют различные запрещенные вещества. Возможно, эта группа популярна в определенных кругах, но лично у меня совершено не возникает желания привозить людей, которые пропагандируют употребление наркотиков, продаваемых через даркнет. Это уже вопрос моей морали — я совершенно не буду убиваться, если мне запретят привозить эту чудесную группу, я ее даже не предлагаю.

В следующем сезоне будет что-то интересное!

Читатель из зала:

— Если посмотреть спонсорский лист на сайте любого европейского фестиваля, количество логотипов может не вместиться на экран. Почему такого нет в Беларуси? Почему спонсоры не идут на мероприятия?

Андрей Алексеев:

— Модели, существующей в Беларуси, уже почти два десятка лет. На рынке сейчас есть 6—7 компаний, которые бегают по кругу. За это время любой спонсор, дающий деньги, сумеет выстроить процессы так, чтобы вкладывать минимальное количество денег в фестивали, получая большее. Сейчас бюджет, который раньше давали одному, умудряются давать двум или трем организаторам. Наверное, надо искать другие пути и компании, готовые к партнерству. Но для этого кто-то должен сойти с проторенной дороги. Я считаю, что в Беларуси есть деньги. Но вопрос в том, что могут предложить фестивали и их организаторы, насколько это интересно с точки зрения продукта, который производит компания, готовая выделить бюджет. Пока у нас все строится на сладкой троице: пиво — сигареты — газировка.

Александр Косач:

— Не со всем соглашусь. Считаю, что на данный момент с учетом экономической ситуации в стране компаний, которые могли бы работать с фестивалями, достаточно много. Но топ-менеджеры этих компаний живут в консервативных стереотипах. У них есть три сценария: ролик на ТВ, билборд на улице, два промоутера с помятым баннером в торговом центре. Бюджет распилили, расписали, агентство хлопает в ладоши, все довольны, а топ-менеджер уехал на новом автомобиле отдыхать за границу. Но при этом в головной офис, который реально выделяет хорошие деньги, пишутся отчеты…

Потихоньку, со скрипом, но процесс идет. Все очень сложно, и это при том, что у нас на руках есть реальная статистика, математика того, как работает представленность на рынке. Мы имели опыт работы с несколькими брендами, которые боялись выходить на фестивали, но потом видели реальный результат, конкретную монетизацию.

Дмитрий Корсак:

— Андрей, вы говорили, что через 5—10 лет все изменится. Могли ли бы вы рассказать об этом поподробнее?

Андрей Алексеев:

— Думаю, увеличится количество хороших белорусских артистов. Второе — поменяется поколение. Я считаю себя еще человеком Советского Союза. Новое поколение родилось и выросло в Беларуси, оно идентифицирует себя с этой страной, смотрит на мир новыми глазами. Полагаю, что музыка не будет иметь такого значения, какое она имела для моего поколения, но фестивалей при этом будет становиться все больше. Возможно, появятся новые развлечения — уже есть VR-группы, которые сопрягают свои выступления с видеорядом виртуальной реальности. В любом случае — молодежь определяет рынки. Она — это то, ради кого все движется.

Александр Косач:

— Технологические изменения, безусловно, будут происходить, и сейчас даже сложно предположить, к чему они приведут. Я бы все-таки назвал главным ожиданием ближайших лет изменения во взглядах белорусов, обучение культуре посещения фестивалей. Очень хочется, чтобы экономика страны позволила построить новый национальный стадион вместимостью уже не 22 тысячи, а более 40. Тогда уже будет проще пригласить какую-то более интересную группу.

Дмитрий Корсак:

— Возможно, вы могли бы раскрыть свои планы на следующий год, рассказать нам, какие новые события в фестивальном движении произойдут в предстоящем сезоне?

Андрей Алексеев:

— Смотря на нынешние фестивали, я думаю, что в ближайшем будущем они начнут постепенно видоизменяться. Мы решили попробовать поменять концепцию — пойти другим путем, чтобы у фестиваля была определенная идеология, которая или подходит человеку, или нет. Идентифицируете себя с событием — добро пожаловать, нет — ваше право. В общем, мы сейчас попытаемся построить идеологический фестиваль, который будет иметь какие-то определенные внутренние убеждения. Что мне нравится в идее — она помогает идентифицирует меня с моей страной и моими корнями, причем такими жесткими, что без них эта страна существовать не может. Событие произойдет в следующем году, у нас уже есть название, место (недалеко от Минска), и мы знаем, что хотим сделать. Первоначально мы не планируем организовывать какое-то грандиозное событие и собирать массу народа. Посмотрим, как пойдет, точную дату анонса я пока не могу озвучить.

Александр Косач:

— В первую очередь мы будем делать лучше «Рок за бобров», в следующем году мы переезжаем на новую площадку, детали будут объявлены уже в ближайшее время. Кроме этого, поделюсь информацией, что в нашем пакете фестивалей добавилось еще одно интересное культурное мероприятие с музыкальным оформлением — не столь масштабное, но очень яркое и интересное. Подробности о нем мы также объявим в ближайшее время.

Читайте также:

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by