Не жалуйтесь и тихонечко меняйте мир. Разговор о том, как научиться чувствовать и стать на сторону добра

37 676
15 марта 2019 в 8:00
Источник: Александр Чернухо . Фото: Максим Тарналицкий

Не жалуйтесь и тихонечко меняйте мир. Разговор о том, как научиться чувствовать и стать на сторону добра

Источник: Александр Чернухо . Фото: Максим Тарналицкий
Вы пробовали погружаться в музыку целиком? Так, чтобы не отвлекаться на повседневность, не думать параллельно про тысячу дел и не испытывать чувство тревоги. Просто слушать и получать удовольствие от того, что вы окружены необъяснимым волшебством, меняющим все вокруг. Это не мистификация. Это возможность. Мы говорим про эту возможность с Пафнутием Кузюкяном, в прошлом — участником группы «Ляпис Трубецкой», в настоящем — музыкантом оркестра Большого театра оперы и балета.

Мы продолжаем серию интервью со спикерами конференции TEDxMinsk, которая пройдет 30 марта. На этот раз говорим о тонкости и облагороженности нашей с вами жизни — вещах, которые нужно чувствовать, а не держать в голове.

Кто это? 

Пафнутий Кузюкян — музыкант с консерваторским образованием, который в 18 лет попал в группу «Ляпис Трубецкой» и задержался там надолго. Затем он ушел, чтобы играть в оркестре и заниматься академической музыкой. Параллельно Кузюкян создал экспериментальный проект «Грезы Пафнутия», с которым выпустил два замечательных альбома.

— Есть мнение, что академическая музыка — это нечто высоколобое, и неподготовленному слушателю ее воспринимать слишком сложно. Так ли это на самом деле? 

— Отчасти. Меня в последнее время мучает вопрос: что такое «настоящее» и что такое «ненастоящее» — в любом виде деятельности есть такие вещи. Я могу сказать одно: если ты попадаешь на что-то настоящее, уровень твоей подготовленности абсолютно не имеет значения. А вот что такое «настоящее», я до конца для себя не определил — это все происходит на чувственном уровне. Приведу пример: я был на гастролях в Лейпциге и в свободное время зашел в церковь Томаскирхе. Я не шел туда специально, просто так получилось. Перед церковью увидел почтальона на велосипеде, который поставил его у входа и зашел внутрь. Внутри — человека три-четыре, хотя место туристическое. И я понимаю, что этот почтальон, которого я только что увидел, сейчас играет на органе, на котором когда-то играл Бах. Я сижу и слушаю: Бах и орган… Этот почтальон играл по-настоящему. Это не длилось долго, и он закончил через минут двадцать, а я ощутил все, что мне было нужно: это были очень глубокие, настоящие переживания. Я выхожу из церкви, и в это время перед ней останавливается автобус с китайскими туристами. Их много, они щелкают фотоаппаратами, а музыка уже не звучит.

Мне кажется, что одно из условий восприятия классической музыки — это личное в нее погружение. Если ты можешь находиться среди большого количества людей и это воспринимать — пожалуйста. Но в большинстве случаев что-то незнакомое для людей — это стресс. Плюс в это состояние добавляются соучастники, поэтому человек закрывается. Гораздо проще, если ты эту музыку будешь воспринимать один на один: в наушниках, в состоянии покоя и отсутствии суеты. Это может пробить в любой момент: в юности, в более зрелом возрасте. Многие говорят, что для этого нужно желание, но музыка — это непредсказуемое явление. Можно, конечно, изучить природу желания: мне нравится музыка, потому что она нравится всем, или потому что кто-то сказал в интервью, что это классно, или потому что я увидел красивую афишу.

Когда ты видишь рок- или поп-группу, это в первую очередь привлекательно визуально, как пакет чипсов, и ты хочешь быть внешне похож на этого героя. С этим проще. Но станьте рядом с человеком, который просто наигрывает на скрипке, и гораздо больше поймете про природу звука. Этого понимания мы практически лишены в современном мире. Это как в известной шутке: музыканты тратят кучу денег на студии, а заканчивается все наушниками за десять долларов.

Я считаю, что суть всех без исключения людей, на которой очень много налета, одинакова: это доброта и любовь. Мы бы самоуничтожились уже давно, если бы этой сути не было. И если что-то (не только музыка) попадает в суть человека, его уже не остановит ни отсутствие денег, ни трудности вроде недосыпа и недоедания. Это вообще никак не влияет на него, если включаются внутренние механизмы. Я честно признаюсь: столько лет занимаюсь музыкой, столько лет играю в театре, но не знаю и 90 процентов всего. Я знаю только вершину айсберга и очень много воспринимаю по ощущениям, и эти ощущения очень сильно меняются. Просто в какой-то момент у меня открылась эта штука и больше не закрывается.

— Мы говорим про «настоящее». Но настоящее — это и Моцарт, и Веберн. И Вивальди, и Штокхаузен. Но Моцарт и Вивальди гораздо легче для восприятия, чем Веберн и Штокхаузен — они уже для подготовленного слушателя. 

— Многое зависит от склада характера человека. Как мне кажется, Веберн и Штокхаузен больше воздействуют через голову, а не через сердце. Соответственно, есть люди, которые собираются и играют в паб-квизы, и они мир воспринимают через мозг. А люди, которые много работают, хотят чего-то, чтобы просто стало хорошо. Что именно, они не знают. Они очень боятся услышать что-то новое в музыке, и, может быть, им и не надо это слышать.

Но вот тебе хочется, чтобы было хорошо, и ты попадаешь на курорт. Ты там находишься, и тебе хорошо, но я даю гарантию, что придет момент, когда ты захочешь это изменить. Ты не будешь жить на курорте все время. То же самое и с музыкой: через простую музыку ты получаешь возможность вздохнуть, но когда впечатления накопятся, ты захочешь что-то другое. Если ты просто начнешь разгребать свою скорлупу, глубокой образованности не случится. Но это как в любом деле: нужна внутренняя потребность и заинтересованность. Больше всего нам в жизни мешает страх. Но нужно идти вперед — туда, куда потянет. Потянет в любом случае к чему-то хорошему, особенно с возрастом.

— Ты — идеалист. 

— Я решил, что таким и останусь. Меня качало и будет качать. Я, как и любой человек, живу черно-белыми полосами и совершенно точно знаю, что рано или поздно наступит черная. И в этой черной полосе я буду точно знать, что где-то есть и белая. А дальше можно рассуждать о том, о чем Петр Мамонов говорит словами или Отар Иоселиани искусством. Возможно, стоит прислушаться к творцам.

Я был в гостях у человека, у него дома большой телевизор. Я предложил ему включить классическую музыку и получил от ее прослушивания наслаждение, но видел, что человек мучается. Я предложил ему переключить. Дальше мучился уже я, но ведь я находился в гостях. А у хозяина этого дома просто нет потребности слушать классическую музыку, ему нравится попса. Это к вопросу о восприятии. Вот раньше во всех маршрутках играл шансон, и я благодаря этому покупал себе все более качественные наушники. И думал вот о чем: ты проколешь колесо, и этот маршрутчик остановится и поможет тебе, а не человек с виолончелью. Но при этом множит этот маршрутчик скорбь и боль своей музыкой: из-за того, что он слушает, мы лишаемся какой-то тонкости в жизни, какой-то ее облагороженности. А тонкость и облагороженность формируют набор качеств: толерантность и еще какие-то вещи, которые часто вызывают агрессию или смех, потому что навязываются. Есть вещи поверхностные — вот это хорошо, а это плохо. Но есть что-то глубже: туда падаешь и начинаешь меньше внимания обращать на других и больше заниматься собой, собственной самоорганизацией. Ты просто делаешь какое-то дело и этим меняешь мир.

— Давай про человеческую натуру. Ты говорил про боязнь новой музыки. Но человек по своей натуре исследователь, он развивается всю свою жизнь. Откуда тогда эта боязнь? 

— Эта боязнь возникла из-за того, что мы очень плотно живем. Нас много, мы сбились в группы, и теперь все зависит от социума. Мы социальные существа.

— То есть это боязнь, что кто-то осудит? 

— Естественно. Она в нас попадает с самого детства. Даже в семье могут осудить. Я говорю про обычную семью. Я вот говорю о толерантности, а сам думаю: а часто ли ты толерантен в семье к ребенку, который разбросал игрушки? Ребенок не хочет чего-то делать, а у тебя внутри закипает: я даже с ребенком не могу справиться? Мы очень мало думаем о том, как мы живем и как наша жизнь устроена. Мы все больше недовольны тем, как мы живем, и считаем, что недовольство — это двигатель прогресса. Но уже пора бы и подумать, как устроить свою жизнь. Если не поменяется уровень самосознания, мы будем плодить армию чиновников.

У тебя должно с детского сада формироваться понимание, что любое твое действие и движение не будет высмеяно. Реакция окружающих — это самое страшное, что не даст тебе сделать то, чего не делают другие. Мальчик начнет читать стихи, а про него скажут: «Ты что, голубой? Ты должен быть нормальным пацаном и ходить на бокс». А почему нормальный пацан не может ходить на бокс и читать стихи? Это как-то не складывается вроде бы, но нормальный тренер по боксу всегда будет такого человека поддерживать и остановит любую травлю.

Естественно, музыка настолько сильная, что выживет без нас. Ее помощь нам в том, что она каким-то образом меняет пространство, и это неоспоримо. Я вчера был дома, и мой ребенок закапризничал, за ним подтянулся второй. Стало не очень уютно. В рабочих планах исполнение Арво Пярта и Филипа Гласса, и я поставил на пластинке Tabula Rasa, Spiegel im spiegel, Fratres… И воздух поменялся. Эта музыка играла тихо, и я не говорил: «Послушайте ее» — но пространство комнаты наполнилось. Потом мы ушли из дома, а когда вернулись, ощущение гармонии осталось. Что это? Не хочется мистифицировать и под микроскопом воздух изучать, но изменения были очевидны. А можно было отмахнуться от ребенка и сказать: «Отстань, мне нужно работать».

— Ты же понимаешь, что говоришь сейчас о каких-то идеальных вещах, которые обычный белорус не воспринимает. Он уходит утром на работу, он возвращается вечером домой и объясняет свое нежелание развиваться в музыкальном плане усталостью. Ему хочется разгрузить свой мозг и тело и послушать что-то очень простое и знакомое. 

— Я знаю, что ему нужно. Самое главное — привести себя в порядок и отдохнуть. Не думать о музыке, спорте или о чем-то еще. Но дело в том, что в таких случаях включаются другие стереотипы. Что такое отдых? Компания друзей, еда и выпивка. Ты уставший нагружаешь себя алкоголем, едой, общением. А в общении что происходит? Ты встречаешь себе подобных — таких же уставших, забегавшихся людей.

Как только ты начнешь заниматься собой, как только просто остановишься и выдохнешь… Так делают и простые люди. Я ходил в баню на Тракторном заводе: там люди настоящие, ихают, ахают, и даже мат там строго дозированный и по поводу. Как только в этой бане появляются чуваки, которые раскладывают рыбу и водку с пивом и переходят предел допустимого, им сами же работяги делают замечание.

Начинаешь заниматься собой, отдыхаешь в принудительном порядке, переводишь телефон в режим полета и просто молчишь. Не думаешь ни о чем. Это даже не медитация, ничего модного. Я считаю, что искусство нам дано для того, чтобы схватиться за него как за спасительную ниточку в суете. Потом оказывается, что это клубок, и ты его постоянно распутываешь, и со временем, если не выпускаешь эту нитку из рук, она тебя приведет туда, куда нужно.

— Вопрос в том, что человек начинает задумываться о музыке, когда удовлетворены все другие потребности в пирамиде Маслоу. У нас такое возможно? 

— Были ли удовлетворены эти потребности в советское время? Многие говорят, что были. Но многие скажут обратное. Честно говоря, очень сомнительно называть счастливым общество, когда нужно стоять в очереди, чтобы купить килограмм сахара. Я сам стоял, потому что мама просила. Я не говорю про обувь. У нас дома был черно-белый телевизор, и я однажды сказал: «Давайте купим новый!» Мы поехали за ним, а нам сказали: «Вы в очереди стоите, получите телевизор через шесть лет». Удовлетворены были потребности или нет? Я не буду даже отвечать на этот вопрос. В то же время я взял за руку отца и отвел в музыкальную школу. Сказал, что хочу играть на гитаре, а мне: «Есть валторна». Что это? Мне показали картинку и спросили: «Нравится?» Я сказал да, и мне на складе выдали старый инструмент. Я пришел домой и сразу издал звук, и вот это возникновение звука затянуло меня надолго. Еще не было многих ниточек и многих учителей, и я был не знаком с внешним миром. У меня не было магнитофона: когда мне было шесть лет, поломался проигрыватель пластинок, и после этого я находился в вакууме. Какая музыка была в моей жизни? Ее не было вообще. То есть пирамида Маслоу по этой теории у меня заполнена не была, а любовь к музыке появилась на всю жизнь и охватила с ног до головы: не было такого периода в моей жизни, когда я ее не любил.

— Ты был счастлив, когда играл в составе поп-группы «Ляпис Трубецкой»?

— Да. Но поп-группой она стала не сразу. Изначально это была самая что ни на есть альтернативная команда. Я попал туда в 18 лет, и это было очень крутое начало. В 1996 году попасть в ресторан «Вернисаж» — это не поп-культура. Там сидели бандиты. Через призму того жизненного опыта «Карты, деньги, два ствола» воспринимались не как бандитский фильм, а как театральная постановка, потому что настоящие белорусские бандиты были другие.

Светлые вещи прекрасно превращаются в темные. Сколько было примеров людей, которые своим творчеством покоряли кого-то, а потом просто деградировали, оставаясь при этом в ореоле уважения. Почему это случается? Загадка. Я все же считаю, что, когда ты теряешь связь со своим внутренним идеальным состоянием, в этом внутреннем разрыве превращаешься в оболочку и способен только на разрушение.

В основном люди просят что-то. Они постоянно недовольны чем-то, они потребляют. И они будут себя оправдывать тем, чем недовольство — это двигатель прогресса. А есть люди (их гораздо меньше), которые отдают что-то в этот мир. Причем они не будут говорить: «Так, сегодня я выбросил сюда пять пластиковых бутылок, а сюда пять стеклянных». Такой человек просто поднимет бутылку и выбросит молча. Или возьмет за руку человека, на которого имеет влияние, и скажет: «Будет лучше, если ты выбросишь ее сюда». Если все же удастся что-то в этот мир тихонечко, незаметно отдавать, особенно в искусстве, потому что у него есть шанс остаться надолго, будет прекрасно!

Читайте также:

Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook и присылайте свои истории и размышления.
Самые яркие из них могут стать темой для следующей колонки!

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!