Преподаватель Елена Михаленко: лицемерие школьных рейтингов — что я думаю о кошмаре с бензопилой

10 октября 2016 в 15:08
Автор: Дмитрий Корсак . Фото: Максим Тарналицкий

Преподаватель Елена Михаленко: лицемерие школьных рейтингов — что я думаю о кошмаре с бензопилой

Автор: Дмитрий Корсак . Фото: Максим Тарналицкий
Елена Михаленко — учитель физики с 30-летним стажем работы, член Союза писателей Беларуси, автор 15 книг для детей и взрослых.
Третий день Беларусь лихорадит от страшной истории, случившейся в минском торговом центре «Новая Европа». Как такое возможно? Почему произошло? Можно ли без опаски ходить по улицам? Вот вопросы, которые звучат в разговорах, материалах СМИ и на форумах. Я знаю об этой истории ровно столько, сколько все рядовые граждане страны. Виновнику 17 лет, он студент-первокурсник из благополучной семьи. Под действием наркотиков не был. Акцию тщательно спланировал, подготовился, купил орудия убийства. Вот, собственно, и все на данный момент. Психиатрическая экспертиза пока не готова. Что ж, мешать следствию и пытаться его опередить я, конечно, не буду. Как и гадать на кофейной гуще.

Но есть вещи, о которых говорить необходимо. Это как гнойник: пока он как-то прятался под кожей, можно не замечать, хотя и беспокоит. А вот он вскрыт — и вмешательство неизбежно. Но можно ведь просто кое-как замазать зеленкой, и прорвет опять. А лучше покопаться в причинах, определить источник инфекции и условия, которые сопутствовали развитию заболевания.

Я не отношусь к тем, кто сейчас на многочисленных форумах предлагает расстрелять или казнить иным путем (хотя очень сочувствую пострадавшим и семье убитой). Более того, я понимаю, что возраст — 17 лет — никак не взрослый. Это возраст 11-классников, которых я вижу каждый день, в отношении которых общественность очень любит употреблять термин «онижедети». Да, большие дети, которым методично и навязчиво рассказывали об их правах. Большинство из них действительно не готовы просчитывать последствия своих поступков и нести за них моральную ответственность. Такая вот эпидемия инфантилизма.

Где ищут причины минской трагедии комментаторы? Ожидаемо — в семье, в компьютерных играх — стрелялках и фильмах-триллерах, в школе.

На мой взгляд, конечно, основное бремя ответственности — на семье. Недосмотрели, не заметили приближающейся беды. Как только услышала о случившемся, первая мысль была: подросток, которого недолюбили. Скорее всего, избалованное чадо обеспеченных родителей или, наоборот, заброшенный ребенок из неблагополучной семьи. Но и экипировка, и выбор дорогого торгового центра в престижном районе свидетельствовали о первом варианте. Так и оказалось. Я ничего не имею против богатых семей. На мой взгляд, материальная обеспеченность и воспитание детей вообще не слишком связаны. Есть прекрасные небедные семьи, где родители с детьми много общаются, вместе читают и обсуждают книги, вместе осваивают новые дорогие игрушки, вместе путешествуют. И ребенок верит, что родители — это друзья, и делится с ними своими проблемами. Но чаще встречается ситуация, когда дорогими игрушками откупаются от ребенка, когда предпочитают потратиться на очередной «айфон», а не потратить время на общение. И тогда конфликты не находят разрешения, обстановка накаляется. И родители совсем отстраняются от процесса воспитания. 17-летний парень проживал один. Что это — тест на самостоятельность или такая усталость от непонимания, скандалов, которая выливается в обреченное «Уйди с глаз и делай что хочешь»? Не знаю семью и вердикт выносить не хочу.

Пристрастие к триллерам и стрелялкам, конечно, вещь, разрушающая детскую психику. Неслучайно в мире проблема игровой зависимости идет следующей строчкой за наркотической. Эти блокбастеры делают сцены насилия привычными, смерть обыденной, а человеческую жизнь — незначимой. Психика неизбежно меняется. Физически компьютерозависимый ребенок слабее сверстников, что формирует комплексы. А еще привязанность к монитору уводит от нормального общения с ровесниками, когда все на виду и невозможно уйти в «иную реальность» незамеченным.

Школа, на мой взгляд, меньше всего виновата. А вот школьная система — да. Поясню. Наверняка сегодня уже многочисленные комиссии трясут администрацию и педагогов учебного заведения, выпускником которого полгода назад являлся обвиняемый. Были ли замечены особенности характера, отклонения в поведении? Случались ли какие-то асоциальные поступки раньше? Бывал ли жесток к окружающим? Думаю, на большинство этих вопросов ответы положительные. Не выросла такая дичайшая агрессия на пустом месте. И не могли опытные учителя не замечать тревожных симптомов. Но, во-первых, права учителей ограниченны, а во-вторых, школы поставлены в совершенно ненормальные условия постоянным соревнованием и подсчетом рейтингов.

Сначала про первое. Случается, что ребенок ведет себя настолько неадекватно, что потенциально представляет угрозу для общества. Но правоохранители утверждают, что принять меры смогут только тогда, когда он уже совершит нечто страшное. Да-да, именно так. Несколько лет назад у нас был ученик, который вел себя странно и агрессивно, всем рассказывал о том, что его кумир — Чикатило, и вслух обсуждал планы злодеяний. Нам так и говорили: «Вот когда кого-то изнасилует, тогда сможем посадить». И подросток пребывал среди других детей, вызывая у них ужас. (Забегая вперед, скажу, что кончил он плохо). И на психологическую экспертизу можно отправить только с согласия родителей. Без этого согласия даже занятия со школьным психологом невозможны. А родители не видят или стараются не видеть такую необходимость. Все, что угодно, только не признать даже возможность психической проблемы. Оправдывают стрессом, переживанием развода, переходным возрастом и т. д. Родители, у которых перед глазами не проходят сотни подростков, не могут понять, что с их ребенком что-то не так, что-то уже выходит за границы «нормальных» проблем с тинейджерами. Признают, когда уже поздно: когда либо запущенное психическое заболевание, либо совершено преступление. И даже когда с психикой все хорошо, возраст подбрасывает сложные задачи: подросток очень хочет выделиться из толпы. Если не получается быть самым умным, красивым, успешным, можно попробовать стать самым независимым, дерзким, жестоким. Все это можно и нужно корректировать. Но без желания родителей — проблематично.

Про рейтинги хочется подробнее. Средние баллы, количество отличников, победителей олимпиад, призеров разных конкурсов — из этого складывается некий вымышленный статус школы. Выше цифры и проценты — и школа на лучшем счету, и директор получает поощрения, а не шишки. И ради этих цифр тянут оценки, не дают ставить заслуженно низкие баллы. Но что может сразу обрушить рейтинг — это зафиксированное правонарушение. Я даже не говорю про преступление. Старшеклассник задержан поздно вечером или распивал пиво на улице — и школу ждет выволочка сверху, проверка и т. д. Но поскольку предотвратить подобные случаи невозможно, их стараются замять. Уговорить милиционера не заводить протокол, например. Или, что уже страшнее, уговорить мать избитого ребенка не подавать заявление в милицию. А когда это не удается, родителей пострадавшего порой склоняют чуть ли не больше, чем провинившегося. Если учитель заметит угрожающие симптомы в поведении подростка, ему никто не скажет спасибо за то, что выявил вовремя и теперь можно заняться профилактикой преступлений. Нет, ему поставят на вид, что недоработал. Ребенка — на учет, а учителя — писать гору актов, протоколов и объяснительных. Школы в этом вопросе поставлены в такие условия, когда учителям советуют молчать, тянуть до выпуска и молиться, чтобы ничего не произошло за это время. Это ситуация лицемерия, объявленного нормой. Виноваты в этом установки на успешность, которые формируются сверху. Успешность и благополучие любой ценой. Иногда ценой становятся человеческие жизни.

Читайте также:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by