Ире (имя изменено) 31 год, большую часть из которых она провела с наркотиками. В игре со смертью она собрала фул хаус: инфантильность, кражи, притоны, тюрьма, «Новинки», ВИЧ. Полгода назад решила завязать с этим злом, но срывается по сей день. Свою историю она рассказывает не ради жалости, а чтобы предостеречь: наркотики — это не кайф, а болезнь, такая же как рак, особенно если сравнивать летальность.
Читать на OnlínerУ Иры трясутся руки, бегают глаза, иногда текут слезы. «Если бы можно было вернуть время — я бы никогда не притронулась к наркотикам», — с печалью размышляет она. Об анонимности просит из-за детей, боится, что те вырастут, прочтут и не поймут.
Далее рассказ идет от лица героини.
Родилась я в обычной семье, ни бедной, ни богатой. Отец вечно орал на меня, мать с ним за компанию занималась тем же. Есть старшая сестра — ее любили. Мама сама признавалась, что не успела сделать аборт и поднимала шкафы, лишь бы я не появилась на свет. Я была рождена, чтобы меня выкинули под забор, сестра — чтобы подать стакан воды в старости. Так нас и воспитывали: меня били и обзывали, ей дарили подарки и поддерживали.
Маму не воспринимаю как мать, просто живущий рядом человек. Моя психика была нарушена еще в детстве.
До 4 класса училась на отлично, но стоило мне получить четверку, ох, что было! Домой боялась зайти, сидела в подъезде, ждала, пока родители на работу уйдут. Я гиперактивный ребенок, друзей у меня не было. В школе познакомилась с Аней, она на 2 года младше меня. Обе мы рослые, выглядели на 16. С ней и проводила все время, часто у нее ночевала. Моей маме было пофиг, а отчим подруги был только за: хоть кто-то сидел с его дочерью, пока он был на работе.
Я знала, что семья у нее богатая: мама то в Италии, то в Австрии, а отчим постоянно приносил нам фастфуд — роскошь нулевых. Пока мы играли в компьютер, на кухне собирались мужики, резались в карты — и никогда не спали. Странно. Деньги мы вытаскивали прямо у отчима из куртки, где стопками хранились доллары. Еще там был порошок. Мы понятия не имели, что это такое, но нам было интересно. И вот я 12-летняя делаю первую в своей жизни дорожку, которая приведет меня в ад.
Да, ее отчим наркоторговец, он этого и не скрывал, а мы по дурости втайне снюхивали «товар» и носили эти пакетики на дискотеку. В итоге за пару недель мы подсадили половину гостей на эту дрянь, но не продавали, а только угощали. Сейчас периодически встречаю этих людей — все они «сторчались». Конечно, вину чувствую, но не извинялась ни перед кем из них.
Про передозировки или милицию мы даже не думали, нам было хорошо. Ты отдаляешься от проблем в семье и школе. Уроки, учеба, педагоги — терпеть этого не могла, а тут выйдешь в туалет, закинешься — и сидишь счастливый. Но спустя пару часов наступает расплата, настроение резко меняется на противоположное. Снова нужна таблетка.
Когда употребляешь, милиции не боишься, ты под куполом. К тому же мы были не уголовно ответственные.
Через пару недель отчим узнал, что мы принимаем наркотики. «Не надо вам порошок, вот таблетки, лучше их пейте», — сказал он и дал нам таблетки, а они такие прикольные, разноцветные. Спустя какое-то время появился мак, его мне укололи на той же квартире в 14 лет, потом сама возвращалась за дозой 4 раза.
Видимо, когда мы раздавали таблетки на дискотеке, кто-то нас сдал или сами сглупили, говорили же, что у отчима взяли. Приходим к подруге, а там милиция с собаками, из всех щелей эти наркотики вытряхивают, даже из книг. Этому отчиму дали 10 лет, мама забрала Аню в Австрию. А мне что делать, у меня же ломка...
Мак был нужен мне как лекарство, без него температурит, болят глаза, бросает в пот, поэтому я нашла замену и занялась спортом. Биатлон был не для наград и титулов, а чтобы меньше времени проводить дома, любые сборы на 2 месяца — это вау. Планировала поступать в Академию МВД, но завалила математику. Обучение мне родители оплачивать не собирались: в отличие от сестры, я должна была все делать своими силами. Перебросила документы на юрфак, но не хватило справки, затем в торговый — там всего хватило.
На первом курсе познакомилась с девочкой, пришла к ней в гости — и чувствую запах мака. Это ее парень «варился», а та и не знала, что он наркоман. Я подхожу к нему, чтобы вывести на чистую воду, а он спрашивает: «Будешь?» — «Буду». И пошло-поехало. Нашла торчков, научилась варить его сама: 40 минут — и доза готова.
Встречалась с наркоманом. Деньги у нас быстро закончились, но еще в детстве папа дарил мне украшения, золотые сережки, цепочки — все это сейчас в ломбарде, обещания выкупить так и не сбылись. Потом парень научил меня воровать. Мама, как увидела, что цепочки нет, выгнала меня из дому — так я попала в местный притон, где прожила 3 месяца с клопами, вонью и наркоманами. Мне там даже нравилось — нет криков и избиений, а если ломает — наркота всегда рядом.
Нашли меня с милицией, мама подала в розыск. В РОВД позвали родителей и говорят: «Закатывай рукава», а у меня мысли: там же ребята на хате «варятся». Показываю руки. «Я так и знал», — сказал папа, забрал и закрыл меня дома, чтобы я никуда не выходила. Так я у него деньги стащу, сброшу своим через окно, а наркоту они мне к веревке цепляли.
Мама пыталась меня лечить в «Новинках» 28 дней, в «Радуге»... В общей сложности за год 21 раз меня реабилитировали. Даже сертификат дали, что я «чистая». «Ты так изменилась», — говорил отец, а я-то понимаю, что нет. Как только выписывалась — сразу же шла колоться. Лечение было бы эффективным, если бы я сменила круг общения, выключила телефон и удалилась из соцсетей, нашла хобби и чем-то занималась, а так раз в час в голове появляются мысли о наркотиках. Ты колешься тупо от скуки, и это страшно.
В магазинах воровали продукты, одежду, подгузники, на них и ценники есть, например, ворованный детский зимний костюм за полцены забирали сразу, а это 4 дозы.
В 19 лет окончила торговый колледж с трудом, просто бегала за них, какие-то медали даже были. Но распределение не досидела, деньги уходили на оплату штрафа. Кражи не могли продолжаться до бесконечности, и однажды на рынке меня словили, когда подруга украла кошелек у женщины — дали 2 года с отсрочкой.
Через месяц, как меня поймали на рынке, мне позвонил парень, попросил привезти дозу. «Ты по верху или по низу поедешь и в чем будешь одета?» — спросил он, а я ответила, не придавая значения вопросу. На станции меня сразу же скрутили охранники, которые раньше рассказывали анекдоты. Истерика. Суд. Тюрьма. Осудили по первой части 328 статьи на 25 месяцев. Отсидела от звонка до звонка.
Нас прессовали и притупили так, что любая осужденная, которая хочет сидеть с комфортом, жаловалась «дубачкам» (надзирательницам) или операм. Например, я сплю днем — меня сдали за блок сигарет, ну чем же не жизнь? Женщины, у которых срок по 15 лет, начинают встречаться с другими женщинами. За это никто никого не обзывает.
В тюрьме учишься жить по-новому, не доверять, начинаешь узнавать людей. На воле открыть душу человеку, который не сталкивался с наркотиками, я не могла, а тут познакомлюсь с девочкой «моего употребления» — так она все понимает. Простому человеку не докажешь, что это болезнь, хотением и желанием это не лечится. Наркотиков в тюрьме не было и быть не могло. Там я была «чистой».
Работала швеей, получала 2,5 млн старыми, деньги отправляла маме, чтобы она присылала посылки. Ездила, а чего ей не ездить? Когда я ей выслала 3 млн, чтобы она купила мне одежды на выход — она прислала штаны сестры, и все. Так и вышла в том, в чем села. Деньги она забрала себе.
«Ты хорошая девушка, у тебя все получится», — говорил начальник колонии, когда я выходила. Мак к этому времени уже не возили, но возили «собаку». Понимаете, если вы предлагаете наркотики уже употребляющему человеку — он согласится, тем более если у вас все с собой и это бесплатно. Так спустя 4 дня после тюрьмы я снова подсела на наркоту. Единственное, что поменялось, — появился страх того, что за тобой наблюдают или следят. Один раз перебрала и чуть с собой не покончила, хорошо что окна были закрыты. Бегаю по подъезду, слышу: «Стой» — а на деле никого нет. Выхожу на балкон, там птицы возле головы летают, но в реальности их нет.
Познакомилась с парнем — братом местного авторитета. Хороший, добрый человек. Наркоман. Вышла за него замуж. Забеременела. На первом месяце врачи попросили кровь сдать, затем еще раз — и отправили в другую поликлинику. Приезжаю, а там кабинет «Профилактика ВИЧ и СПИД». Заработала я себе гепатит и ВИЧ, эти болячки никуда не денутся из моей жизни. Дочь родилась здоровой, хотя на протяжении беременности я принимала наркотики, что в первый раз, что во второй.
С ВИЧ мне хотелось покончить с собой, и я еще больше стала принимать наркотики, чтобы не думать об этом. Через год родила вторую дочь — сейчас им 6 и 7 лет, умные не по годам, но 6 месяцев назад детей из семьи изъяли. Все из-за наркотиков, ведь мы продолжали их принимать, но не при детях и не такие мощные, ведь я понимала, что их надо кормить, в садик отвести, подгузники поменять. Я все контролировала.
Мы развелись с мужем, но живем вместе, это мне посоветовали знакомые, так, мол, детей не заберут. И сказали подать на алименты. Но детей не вернули, вдобавок у мужа теперь долг по алиментам, снимают с зарплаты больше 50%. На жизнь остается 300 рублей на двоих, живем мы у моей мамы, ей 50 рублей за квартиру, на сигареты ходим стреляем, скажите, как не воровать? Муж украл наушники, когда к детям шел, потому что не мог с пустыми руками появиться. Посадили.
Дети сейчас у свекрови, просятся домой, ждут, это больно. На суде меня никто не слышит, дали полгода, чтобы привести свою жизнь в порядок, чем я и занимаюсь. Если мне их вернут, у меня и зарплата нормальная будет, переедем на съемное жилье от мамы подальше и начнем новую жизнь.
Планы строю с самого детства, только у меня ничего не выходит — я бессильна перед этим миром. Хочу детей забрать и жить спокойно. Телефон у меня отключен, а на незнакомые номера я не отвечаю, звонка у двери нет, чтобы никто из прошлой жизни не пришел да не предложил чего. Работаю уборщицей, там тяжело физически, но легко морально — отвлекаюсь от ужаса в жизни.
Полгода назад обратилась в центр помощи для наркозависимых, пью антидепрессанты, чтобы не сойти с ума, хожу к психологу. Живу по графику работа-дом. Я уверена, что не все потеряно, главное — не опускать руки, я и мужа прошу, чтобы домой ничего не носил. В лечении я не нуждаюсь, просто такая жизнь — ничего уже не поможет.
Последний раз кололась месяц назад...
Многие малолетки подсаживаются на наркотики из-за интереса. Несмотря на социальную рекламу, понять, что это за кайф, хочется. Я употребила — теперь я никто.
Хотим выразить благодарность специалистам «Позитивного движения» за помощь в создании материала и бесконечную войну с наркотиками. Находится центр на Матусевича, 23, там делают из наркоманов бывших. Вот их сайт. Если вы нуждаетесь в помощи — обратитесь в центры реабилитации вашего города или района.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner запрещена без разрешения редакции. ng@onliner.by