Солнечным июльским утром в 1954 году на Круглой площади собрались высшие партийные деятели БССР, участники войны и сотни жителей столицы. Повод был весомый — торжественное открытие памятника воинам и партизанам, погибшим в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Подобных ему в Минске еще не было. Вскоре прозвучал гимн, депутат, подпольщик Дмитрий Варвашеня перерезал красную ленточку, с памятника упало покрывало, и взору собравшихся открылся высокий, почти 40-метровый обелиск, увенчанный орденом «Победа». Пройдет время, и он станет самым узнаваемым монументом столицы, который будут тиражировать на открытках, плакатах и календарях. В День Победы мы вспоминаем, как строили памятник, кто позировал скульпторам для бронзовых композиций и как реагировали на него горожане.
Читать на OnlínerВторая мировая прошлась по Минску тяжелым катком: из-за бомбардировок жилфонд города был уничтожен на 80%. Каким-то чудом уцелели Красный костел, Театр оперы и балета, Дом правительства и еще несколько десятков зданий, но в остальном пейзаж выглядел печально.
Архитекторы даже всерьез обсуждали строительство нового города в 10 километрах от старого, но в итоге решили не выходить за прежние рамки столицы БССР. Однако речь шла не просто о восстановлении — на этом месте должен был вырасти новый город с обновленной планировкой, современными микрорайонами, фабриками и заводами. В итоге от прошлого Минска — старого, губернского — практически ничего не осталось. На свет рождался город будущего, о котором мечтали коммунисты.
Параллельно власти задумались о том, как увековечить в столице память тех, кто сражался против фашистов. И еще 3 июля 1945 года Совмин республики среди прочего постановил «устанавіць помнік Перамогі ў сталіцы Беларускай ССР — горадзе Мінску».
Со временем чиновники определились и с местом для монумента: его должны были воздвигнуть на Центральной площади (теперь Октябрьская). Однако планы поменялись: в центре установили массивный памятник Иосифу Сталину, а монумент Победы перенесли в так называемое Заречье — на круглую площадь, расположенную рядом с двумя не достроенными в конце 1930-х пятиэтажными домами. Первого января 1949 года на этом месте открыли памятный камень, посвященный будущему строительству.
В то время площадь выглядела скромно и пустынно. Судя по черно-белой фотографии, машин в Минске было немного, и люди спокойно переходили проспект имени Сталина (теперь Независимости) по проезжей части.
Сам творческий конкурс Совмин БССР запустил в конце августа 1950 года. Причем проекты нужно было предоставить в крайне сжатые сроки — до 1 ноября. От архитекторов требовали максимальной ответственности: «Работа над художественным образом должна быть воспринята автором как почетное поручение советского народа, как призыв к мастерам архитектуры, обязанным достойными произведениями архитектуры отметить нашу сталинскую эпоху, ее величие и прогрессивное значение».
За первую и вторую премии обещали 10 тыс. рублей, за третью — 9 тыс.
Как пишет Яков Алексейчик в своей книге «Имя на площади Победы», на всесоюзный конкурс представили 71 проект. Участвовали в нем не только белорусы, но и архитекторы из Риги, Москвы, Ленинграда и других городов. Варианты были разнообразные, но, судя по эскизам, которые хранятся в Белорусском государственном архиве научно-технической документации, многие представляли собой колонны или обелиски со скульптурами солдат и знаменем Победы.
В выборе формы памятника нет ничего удивительного: обелиски, известные со времен Древнего Египта и Древнего Рима, часто возводили в честь значимых военных побед.
В итоге первое место занял проект минчанина Георгия Заборского под девизом «Беларусь». Работа над монументом не стала для него случайностью: Заборский воевал, был ранен под Смоленском и, лежа в военном госпитале в Троицке в 1944 году, делал наброски памятника в честь советских воинов на будущее. Это может показаться странным, ведь война еще не была закончена, но молодой архитектор был уверен в итоговой победе над нацистами и уже тогда задумывался над тем, как увековечить будущий триумф советского народа.
Правда, жюри не было полностью удовлетворено качеством работ, поэтому объявило дополнительный закрытый конкурс. Но и здесь победителем вновь вышел Заборский, который вместе со своим соратником Владимиром Королем подготовил новый вариант монумента — с горельефами с изображением советских солдат, орденом «Победа», гербом БССР и орнаментом, который опоясывает обелиск. У основания должны были прикрепить священный меч Победы, а с четырех сторон стилобата — массивные бронзовые венки. Для согласования финальный вариант отправили в Москву — положительный ответ пришел лишь в июле 1952 года.
Процесс пошел. Материалы для стройки поставляли и из других советских республик.
«Ясно каждому, что мы в то время, когда наши города и села лежали в развалинах < …>, не имели возможностей для сооружения монумента, необходимых материалов и соответствующих кадров и техники для строительства. Нам помогали кто чем мог», — спустя долгие годы отмечал в своих рукописных воспоминаниях Заборский.
Гранит для плит памятника добывался под Днепропетровском, Житомиром и потом обрабатывался мастерами из Украины, а смальту, которую собирались использовать для создания ордена «Победа», привезли из Ленинграда. Цветное мозаичное стекло случайно нашли во время ремонта помещений старой Академии художеств, где когда-то размещалась мастерская-лаборатория Михаила Ломоносова. Над орденом трудился ленинградский мастер — художник Виктор Рябыкин.
За горельефы взялся квартет известных белорусских скульпторов: Заир Азгур, Андрей Бембель, Алексей Глебов и Сергей Селиханов. Все они прекрасно знали друг друга и еще недавно вместе работали над памятником Сталину. Он, правда, не сохранился до наших дней: во второй половине 1950-х культ личности вождя начали развенчивать и в ноябре 1961-го монумент снесли.
— Все скульпторы великолепной четверки так или иначе были связаны с Витебским художественным училищем. Не все его закончили, но там учились по академической программе, оказавшись в легендарном учебном заведении уже после ухода Марка Шагала с должности директора, — говорит искусствовед, внучка одного из создателей монумента Татьяна Бембель, с которой мы встретились на площади Победы незадолго до праздника. — Затем Бембель, Азгур и Глебов объединились при строительстве Дома правительства в 1932 году, где под руководством своих преподавателей по ленинградской Академии художеств Михаила Аркадьевича Керзина и Матвея Генриховича Манизера трудились над оформлением интерьеров здания. Потом была война, и в нашей семье даже сохранился снимок, на котором Андрей Бембель изображен вместе с Алексеем Глебовым в военной форме. Ну а после ее окончания они вновь встретились в Минске и стали работать над новыми проектами.
Почему Заборский пригласил к сотрудничеству именно их? Он знал скульпторов лично и понимал, что в них можно быть уверенным. И если для памятника запланированы рельефы, то эти мастера сделают их качественно.
Они уже до этого показали, что могут справляться с самыми сложными художественными задачами и большими объемами. Некоторые из них участвовали в оформлении довоенного выставочного павильона БССР на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (в будущем ВДНХ. — Прим. Onlíner), а после войны дедушка стал автором известной скульптуры «Родина Беларусь», венчающей само здание нового павильона БССР (старый снесли за ветхостью). Ее приняли положительно. И, возможно, после «Рабочего и колхозницы» Веры Мухиной она в ВДНХ самая удачная.
Для монумента Победы нужно было выполнить четыре горельефа на конкретные темы. Андрей Бембель изобразил «9 мая 1945 года» — момент всеобщего ликования и военных, и мирных жителей.
— Дед любил делать экспрессивные по форме и сюжету работы, на грани колоссального напряжения. У него есть бюст Гастелло — это момент, когда человек принимает решение, зная, что его ждет смерть. И я думаю, что Заборский попросил дать энергии и сильную эмоцию в ключевой элемент мемориала. Горельеф «9 мая 1945 года» является его композиционным центром и расположен на главной по смыслу грани стилобата, напротив Вечного огня, — рассказывает эксперт.
На знамени Победы когда-то рядом с Лениным был изображен и портрет Сталина, однако со временем изображение стерли.
Что касается прототипов образов, ими стали реальные люди — близкие и знакомые Бембеля. Они позировали Андрею Онуфриевичу в его доме-мастерской на улице Беломорской.
— Дед вернулся в Минск в июле 1944-го вместе с частями, участвовавшими в операции «Багратион». Бабушка в воспоминаниях пишет, что минчане встречали освободителей цветами и что дед, как только пришел в дом, в котором не был три долгих года, стал угощать своих голодных детей невиданными продуктами из волшебного вещмешка: конфетами, сгущенкой и прочими чудесами… Впечатления от встречи с семьей он потом воссоздал в своем горельефе, — делится подробностями Татьяна Бембель. — Прообразом мальчика является мой папа (сейчас монах Иоанн, в миру философ и поэт Олег Бембель. — Прим. Onlíner). Сразу после возвращения он вылепил его портрет и потом ориентировался на этот образ (он сейчас хранится в собрании Национального художественного музея) при создании барельефа. Но когда делали памятник, папа был уже старшеклассником, и для фигуры мальчика деду позировал сосед Леонид Зайцев. Он тут ровно в том возрасте и физической форме, в которой был мой отец, когда встретил своего папу у дома после возвращения в Минск в 1944-м.
Ну а в девочке рядом с партизаном без сомнений узнается моя тетя Клара, старшая дочь Андрея Бембеля. В семье хранится ее портрет, написанный вскоре после войны художником Николаем Гусеевым, — она чуть старше, но узнаваема как девочка с горельефа.
А персонажа в летном шлеме, расположенного с правой стороны от главного героя, дедушка ваял со своего будущего зятя Вадима Пукста, сына известного белорусского композитора Григория Пукста, в дальнейшем сотрудника Национального художественного музея. В качестве подготовительного эскиза дед сделал изящный профильный портрет этого красивого молодого человека. Он теперь хранится в семье внучки композитора, известной белорусской скрипачки Екатерины Пукст.
С обратной стороны памятника расположен минорный, траурно-спокойный горельеф Заира Азгура, посвященный погибшим на войне.
А на боковых гранях представлены достаточно динамичные композиции: в своей работе Глебов изобразил партизан.
Селиханов показал советскую армию. Что любопытно, среди героев он показал и себя (первый справа офицер с биноклем в руках) — по крайней мере к такому выводу пришел внук скульптора Константин.
— А ваш дедушка мог изобразить на горельефе себя? — спрашиваем у собеседницы.
— Скорее нет. Он был мужчиной крепким, но роста все-таки не очень большого. А все его персонажи — сплошь античные атлеты с идеальными телами. В искусстве соцреализма советский человек, изображаемый художниками, должен был быть прекрасен во всем, и фигура имела немаловажное значение. Сергей Селиханов в этом плане больше соответствовал классическим стандартам, поэтому не исключено, что он действительно мог кого-то из героев вылепить с себя.
Осмотрев все горельефы, Татьяна сделала акцент на расположении бронзовых рельефов. В этой последовательности — возможно, незаметной сразу — кроется разгадка смысла монумента.
— В ней заложен важный смысл: рельеф Андрея Онуфриевича радостный, триумфальный, а работа Азгура, наоборот, передает минорное настроение.
Перед нами две стороны одной медали. С одной стороны изображена Победа, а с другой — ее цена, и она была очень высокой. А боковые композиции — это путь к Победе, на протяжении которого происходили военные события.
Монумент Победы торжественно открыли 4 июля 1954 года. Народная артистка СССР, солистка Театра оперы и балета Тамара Нижникова вспоминала, что люди были очень впечатлены: многие плакали, кто-то становился на колени.
А через год газета «Звязда» писала, что 9 мая Круглую площадь, переименованную в площадь Победы, посетили тысячи минчан и возложили к подножию монумента «многочисленные венки и букеты живых цветов». Памятник стал узнаваемым и популярным среди минчан и гостей столицы.
— В конкурсе участвовало много хороших проектов, но в некоторых встречались формальные недостатки — к примеру, перегруженность. А здесь архитектор проявил сдержанность: добился гармонии и не перебрал с пышностью. Это лаконичный монумент, хотя в нем очень много деталей. Ну и труднейшая задача для архитектора — вписать монумент в площадь, расположенную в низине, так, чтобы он смотрелся. На мой взгляд, Заборский этого добился. Кроме того, он сумел всех организовать — команда сработала слаженно и качественно.
В 1961 году Минск полностью газифицировали, и у памятника на площади построили вечный огонь. Его в торжественной обстановке зажег освобождавший город генерал-лейтенант танковых войск Алексей Бурдейный. Следующие изменения произошли в 1984-м, когда из-за строительства минского метро площадь перепланировали: ее расширили, установили урны с землей, привезенной из городов-героев, а в подземном переходе открыли мемориальный зал, посвященный павшим в боях. Форма площади сменилась с круга на овал.
Георгий Заборский ко многим изменениям отнесся скептически. Во-первых, он считал, что строители сработали некачественно, а во-вторых, как писал архитектор и исследователь Вячеслав Чернатов, после расширения площади снизилось художественное восприятие монумента. Вечный огонь, который изначально зажигали в местах братских захоронений, изменил настроение памятника: его тональность сначала была мажорной, а теперь стала минорной.
— Мне кажется, все выполнили так хорошо, как это было возможно. Да и почему бы здесь не погрустить? Это естественно, когда речь заходит о войне, — рассуждает Татьяна Бембель.
Еще одна проблема — вибрация, вызванная поездами метро. Из-за нее пришли в негодность бронзовые венки, начали лопаться гранитные плиты. Поэтому в 1988 году было решено провести реконструкцию. Свои предложения выдвинул и Заборский, но большинство из них на архитектурно-градостроительном совете Госстроя республики отклонили. Хотя согласились, что сам орден «Победа» тоже требует ремонта. Его покрыли сусальным золотом, обшили медью и украсили хрустальными камнями.
Последнюю масштабную реконструкцию на площади провели в 2019—2020 годах, но Заборский уже не имел к ней отношения.
Татьяна Бембель вспомнила еще про одну немаловажную деталь: она советует воспринимать монумент Победы в контексте всего архитектурного ансамбля. Именно в этой неразрывной связи можно увидеть много интересных смыслов и подсказок к пониманию идеи самой площади — как вот эти рога изобилия над аркой, соединяющие 36-й и 38-й дома проспекта Независимости.
— За что боролись? За наше счастливое будущее без войны и нужды. А вот оно — рог изобилия, из которого польется все, что мы хотим, царство всеобщего благоденствия. Это для того, чтобы народ понимал, куда нужно стремиться и чего желать. В наглядности была большая сила. И люди в это верили, тем более в трудные времена, — объясняет собеседница.
Однозначно самая торжественная, считает Татьяна Бембель:
— За время строительства проспекта акценты менялись. Изначально безусловной доминантой являлась площадь Ленина (теперь Независимости) — она была первой. Затем главной должна была стать Центральная площадь (Октябрьская). И памятник Сталину, построенный там в начале 1950-х, как минимум не должен был уступать Ленину — как по размерам, так и по масштабу площади, на которой находился. Теперь она, не в обиду будет сказано, носит промежуточное значение. А площадь Победы после окончания войны стала самой торжественной. Недаром именно здесь возлагают цветы во время праздников.
Все авторы памятника стали в БССР знаменитыми мастерами, которым посвящали книги и документальные фильмы. Проект монумента Победы не стал для них последним — наоборот, многие из них создали много узнаваемых образов. К примеру, Бембель (в этом году исполняется 120 лет со дня рождения архитектора — по этому поводу готовится большая выставка в Национальном художественном музее) участвовал в создании Кургана Славы и Брестской крепости, Селиханов — автор знаменитой фигуры «Непокоренный человек» в Хатыни, Азгур разработал скульптуры для площади Якуба Коласа, а Заборский — узнаваемые дома на проспекте Независимости, улице Ленина, кинотеатр «Пионер»… Дольше всех из этой плеяды творцов прожил именно Заборский — сердце архитектора перестало биться 27 марта 1999 года.
С годами значимость монумента не уменьшилась. Уже десятки лет сюда приносят цветы, возлагают венки, а в День Победы площадь превращается в пространство памяти и благодарности. Так было прежде, и так будет еще очень долго — как дань памяти нашим предкам, погибшим в той страшной кровопролитной войне.
При подготовке были использованы материалы Белорусского государственного архива научно-технической документации, Музея истории Минска, личного архива Татьяны Бембель, а также из книг «Имя на площади Победы» Якова Алексейчика и «Георгий Заборский» Вячеслава Чернатова.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by