У Кристины счастливая семья: муж и 2-летняя дочка. Об усыновлении пара никогда не задумывалась, планировала в будущем еще собственных детей. Но во время декрета молодая мама почувствовала в себе сильный душевный порыв помочь конкретной одинокой девочке. Вместе с мужем они забрали подростка из приюта и столкнулись с таким масштабом трудностей, к которому не были готовы. Выдержали полгода — и отказались от опеки. Специалисты такому исходу даже удивились: думали, это произойдет гораздо быстрее. В видеомонологе Кристина откровенно рассказала, что подтолкнуло ее сначала к одному непростому решению, а потом к еще более сложному.
Читать на OnlínerНа тот момент семья жила в деревне, развивала свое дело — производство кожаных сумок. К Пасхе пара решила провести благотворительную акцию и с подарками отправилась в районный социальный приют временного проживания.
По словам Кристины, дети попадают туда, если в семье выявляют серьезные проблемы. Самая распространенная история — родители злоупотребляют алкоголем. В приюте дети проводят до полугода: у родителей есть время, чтобы наладить свою жизнь, и тогда ребенка возвращают в семью. Но есть вероятность и противоположного развития событий: их лишают родительских прав, а детей отправляют в детский дом.
— Мы все начали общаться и лучше узнавать друг друга. Спрашивали: «А откуда ты? Почему здесь? Когда обратно?» Они отвечали: «Я ухожу уже через месяц, я — через два». Но там была одна девочка-подросток, которая сказала: «Мой срок — до середины июня, но мою маму, скорее всего, лишат родительских прав». Я была в шоке. Мне стало ее так жалко: что она остается в этом приюте одна, в то время как всех детей забирают, — вспоминает Кристина.
Тогда она решила предложить девочке приехать к ней в гости, если такое возможно. Та отреагировала на предложение с радостью. Кристина выяснила, что для этого нужно оформить патронат — в этом случае ребенка можно забирать на выходные или на каникулы. В тот же день они с мужем поехали в отдел образования писать заявление и узнали, что маму девочки уже лишили родительских прав.
— И у нас спросили: «Может быть, вы заберете ее под опеку?» Я сразу ответила отказом. Мы не собирались этого делать, хотели только пригласить ее в гости. Поэтому я очень удивилась, что мне вообще задали такой вопрос.
Через несколько дней Кристина обнаружила в своем Instagram сообщение от одной из подписчиц. Выяснилось, что это жена родного дяди девочки. По ее словам, она пыталась, но не смогла связаться с мамой подростка. Кристина подробно рассказала обо всей ситуации и спросила, не готова ли семья дяди забрать ребенка. Собеседница заверила, что с вероятностью 90% они так и поступят.
— Я еще спросила: «Точно?» По Instagram посмотрела, что она нормальная, адекватная женщина, у нее двое своих детей. И я подумала: класс, надо рассказать нашей девочке. При встрече спросила, знает ли она эту женщину. Она подтвердила, что в детстве виделась с ней. Мы так обрадовались, подумали: она сейчас к нам в гости приедет, а потом тетя заберет ее к себе.
Утром встаю, открываю Instagram и читаю: «Мы точно ее не заберем. Я оправдываться не буду. Кто меня знает, тот меня понимает». Меня всю так трясло, клянусь!
Я почувствовала состояние, как будто это я осталась одна, у меня никого нет, все от меня отказались и никто не хочет меня поддержать и забрать.
А еще мне стало страшно за девочку: как она в будущем попадет в неизвестную семью? Меня она хотя бы знает, мы такая молодая пара — будем с ней на одной волне.
Прибегаю к еще спящему мужу и говорю: «Максим, может, мы ее заберем?» Он меня всегда и во всем поддерживает, поэтому сразу согласился.
В тот же день пара поехала покупать обои в будущую комнату подростка, чтобы к ее приезду помещение уже было готово. Потолок и обои заказали на последние деньги.
Сначала девочка приехала в гости к семье на выходные. Все вместе сходили на прогулку, Максим подарил ей сумочку своего производства. На следующий день при расставании подросток не могла сдержать слез — так ей хотелось еще остаться. На других выходных семья отправилась в Гродно.
— Мы гуляли в торговом центре, шопились — делали то, что всем нравится, — улыбается Кристина. — В один момент я позвонила в отдел образования, сказала: «Мы ее забираем, никому не отдавайте». На что мне ответили: «Не переживайте, очередь не стоит».
Уже сейчас Кристина признается, что и те первые дни вместе были сложными и напряженными.
— Но, как оказалось, это были еще цветочки. Я думала, что будет гораздо лучше. Не могла представить, что не справлюсь, ведь во мне столько любви, у меня есть столько времени в декрете. У меня не получится наладить общение? Что за бред! Думала, что она адаптируется, будет полегче, по-другому.
Женщина вспоминает, что еще на концерте в приюте они заметили, как хорошо девочка танцует, и решили помочь ей получить образование, которое позволило бы развить талант. До этого ребенок никогда не ходил ни на какие кружки, а новая семья была готова дать ей это. Кристина нашла хореографа, которая подтвердила, что после года интенсивных занятий вполне можно будет попробовать поступить в колледж.
— Не факт, что она этого хотела. Наверное, согласилась, чтобы меня не обидеть. У нее были другие интересы. Ей хотелось не прикладывать ни к чему усилия, а продолжать жить так, как она жила с мамой. Во сколько захотела ушла, во сколько захотела пришла. Ее никто не заставлял учиться, не проверял уроки. А у нас сразу же появились запреты: не курить, не пить, дома быть в девять — из одних условий в другие. Ей было сложно. Вот она и прозанималась четыре-пять месяцев, а потом от всего отказалась.
Когда стало понятно, что ничего не складывается, Кристина решила обратиться к психологу. Сначала на сеанс отправились они с мужем, а потом отвезли девочку. Героиня вспоминает, что общение проходило волнами: в один день — хорошо, на следующий — плохо. Когда подросток больше суток не выходила из своей комнаты, взрослые пошли на радикальный шаг: отключили ей интернет.
— Был момент, когда она сказала, что интернет ей дороже, чем мы. У нее как будто ломка началась. Она даже о попытках суицида говорила. Стало страшноватенько. Может быть, это звучит жестко, но все накипает постепенно. И ты уже не знаешь, что делать, просто не понимаешь, как с этим справиться. Могло произойти все что угодно.
Кристина вспоминает, что дома чувствовала себя некомфортно. В семье царила напряженная, негативная обстановка.
— Моего ребенка она как будто не замечала. Приходила из школы, если видела, что меня нет (я в соседней комнате), она проходила и с ребенком даже не здоровалась — как будто муха летает.
И я подумала: раз она ничего не хочет от нас, тепла я ей дать не могу, общения дать не могу, образование уже тоже дать не могу, потому что ей это не надо, в семье такая напряженка, то какая разница, где ей спать и есть. Точно так же она может делать это в приюте.
Максим сдался на полтора месяца раньше, Кристина продолжала бороться. Но финальная точка все же наступила — ей стала брошенная фраза «Да потерпите вы меня еще три месяца, я поступлю, и все».
— Что? Я должна терпеть? Мне будут указывать, что я должна делать? Я и так терплю! И все-таки произнести это было непросто, честно. Но я поняла, что уже все. Позвала ее и сказала, что мы прощаемся. Она ушла в комнату, позвонила кому-то и начала плакать. Говорила: «Не отдавайте меня, не отдавайте меня». Но решение уже было принято. Сколько было у нас разговоров, что мы ни пробовали, возвращались туда же и даже в ситуации еще хуже.
Когда пара приехала в отдел образования писать заявление об отказе от опеки, их встретили удивлением и словами: «Вы и так долго продержались. Это сложный подросток».
— Мы расстались из-за того, что не справились психологически. Не знали, как все это правильно вырулить. Когда мы с ней попрощались, мне ее стало жалко. Но потом я выдохнула. В семье все наладилось, стало совсем по-другому. Я ее как-то просто любила. А она как будто не хотела быть с нами, а хотела свободы.
Первое время после того, как мы ее отдали, возникало чувство вины. Но позже я поняла, что мы все сделали правильно.
У меня не было цели стать ей мамой. Я хотела быть тем человеком, который в данный период времени может ее поддержать, подтолкнуть и помочь ей реализоваться в будущем.
И у меня это не получилось.
Кристина признается, что если бы сейчас и брала ребенка (хотя такой цели у семьи нет), то только маленького, которого можно вырастить «в своих условиях».
На этом история взаимоотношений Кристины с подростком не закончилась. Спустя полгода девочка сама написала в Instagram — они снова начали общаться. Последний раз виделись на Новый год. Пара опять написала заявление на патронат и пригласила девочку в гости.
— Потому что больше было некому это сделать. Думала, что снова дам ей какую-то любовь, поддержку и тепло, общение. Но у нас не получилось и в этот раз, хотя мы продолжаем общаться.
Многие живут в таком напряжении, боятся отдать, потому что их осудит общество. Сложно признать ошибку и сказать: у меня не получилось, мы не справились. А мы реально не справились, потому что не знали, на что идем. Сделали это на эмоциях, на поводу у своего сердца. Я хотела помочь, все отдать. Но не нужно навязывать помощь, пока об этом не попросят, — вот такой у меня вывод. Потому что эта навязанная помощь идет не во благо, — рассуждает Кристина.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by