Июль 2021 года. У троих десятиклассников откуда ни возьмись на руках оказался синтетический наркотик. От «дегустации» отказался лишь один, остальные вдохнули порошок и спустя пару минут уже не могли стоять на ногах. Скорая доставила ребят в реанимацию. Врачи месяц боролись за жизнь 17-летнего подростка, там же он встретил свое совершеннолетие и, не приходя в сознание, скончался. Второй мальчик выжил и сейчас дает показания в суде. Распространителем оказался 18-летний знакомый — после смерти товарища ему грозит до 25 лет лишения свободы. Малолетних распространителей наркотик приводит в тюрьму, на социальное дно или в могилу. О том, как детей втягивают в наркобизнес, читайте в нашем материале.
Читать на OnlínerНаркобизнес жесток, беспринципен и беспощаден. Люди, участвующие в этом конвейере, играют роль расходного материала. Новая волна молодых распространителей не боится суровых сроков. Операторы или кураторы умеют обрабатывать: «Все будет хорошо, ты несовершеннолетний», «Так ты хочешь больших денег?» — и дети слепо последуют инструкциям.
За 10 месяцев прошлого года в стране задержали около ста малолетних распространителей, некоторые работали в составе группы. Всем этим учащимся школ, ПТУ и престижных вузов не было и 18. По другую сторону — подростки-наркозависимые, которых из-за передозировки стало на 123 меньше.
Реклама наркотиков перебралась с фасадов зданий в интернет: пабликов с предложениями о «легком заработке» предостаточно.
Эти предложения зачастую выделяются описанием работы: «курьер» или «доставка по городу», обещание сумасшедшего заработка в день (мне пообещали 350 рублей) и предложение продолжить диалог в Telegram. Там дилеры обычно не церемонятся. Появившаяся стена текста будет начинена словами «клад», «фасовать», «грамм», «куратор» и так далее.
Рекрутеры стараются бить в самые нужные точки: работа, мол, несложная, три-четыре часа при доходе от $100 в день, выплаты — раз в две недели. Привел друга — получи премию. Завлекают и «карьерным ростом». Говорят, якобы для начала придется поработать закладчиком, потом тебя ждет повышение до «кладовщика», который снабжает товаром более мелких закладчиков, а затем дорастешь до целого оператора магазина. Вот только мало кто из «минеров» успевает забрать даже первые выплаты, о чем рассказывал начальник главного управления по наркоконтролю на пресс-конференции:
«Мало кто из „минеров“ успевает заработать, выплаты откладываются, наркотики предлагают покупать за свои деньги. Милиция стучит в двери к таким людям в срок до месяца, кого-то ловят при первой попытке заработать.
Сами наркобизнесмены называют закладчиков „мясом“. Их цель — личное обогащение, судьбы и жизни своих подчиненных им не важны».
Чтобы предоставить кому-то партию наркотика, кураторам надо удостовериться, что человек готов эту работу выполнять, убедиться в его минимальной сообразительности, изобретательности, компьютерной подкованности. Ведь даже чтобы выполнить условия приема на «работу», новичку нужно как минимум умение работать с электронными переводами, интернет-кошельками, биткоинами.
Выйти из этого бизнеса тоже непросто: вербовщики шантажируют наличием переписки, паспортных данных и информации о карточке или банальными отпечатками на свертках. Дальше работать заставляет не жажда денег, а страх. Финал нам всем хорошо известен.
Вербовщики обещают, что закладчику ничего не будет, а если и будет, то «условка». Но с наркотиками это так не работает: с 2015 года уголовная ответственность за хранение и сбыт наркотиков наступает с 14 лет.
В стране известны случаи, когда 15—16-летним подросткам давали реальные десятилетние сроки.
Мы отправляемся в реабилитационный центр, чтобы выяснить, как люди, годами рождавшие спрос на теневом рынке, встали на эту скользкую дорожку.
Фаниполь, обычный с виду коттедж, которых на Юбилейной еще много. В одном из них находится «Центр здоровой молодежи», где находятся наркоманы на ремиссии.
— Наркомания — это заболевание, и заболевание это хроническое, стало быть, не проходящее. Здесь мы живем по специальной программе, которая позволяет оставаться чистыми долгое время, — рассказывает Павел, который чист уже больше 6 лет.
На лечении ребята слушают лекции, общаются с психологом, ведут дневники и занимаются трудотерапией. Живут по принципу одного дня («Только сегодня я останусь в центре, только сегодня я не употребляю наркотики»). Говорят, такой подход помогает не сорваться.
Тут находятся разные люди: молодые девушки, мужчины, сделавшие несколько «ходок», и их наставники — бывшие наркоманы с долгим сроком чистоты. Нам удалось пообщаться с 19-летней Дианой (имя изменено). Она лечится в этом центре около 10 месяцев, столько же живет без наркотиков.
— У меня благополучная семья, дома все было хорошо. Потом родители развелись, я росла на две семьи и не понимала, кого слушаться. Жила я с мамой, и она основательно взялась за воспитание, усилила контроль: на дорогу из школы мне отводилось 10 минут, она проверяла мои личные вещи. Наши отношения постепенно испортились.
Не сказать, что мне не уделяли внимания, но его не хватало. Подарки дарили всегда, но у меня, наверное, раздутое эго: хотелось большего. Мама на какое-то время уехала работать в Россию, и меня воспитывала бабушка, а я обижалась на мать. С отчимом и папиной женой у меня хорошие отношения, есть родные и сводные братья, но родства ни с кем из них я не чувствую.
В детстве я была не такой, как все, меня не понимали, я считала себя какой-то особенной, ниже других. Во дворе против меня устраивали какие-то заговоры, на что я очень сильно обижалась. Не могла найти общий язык с детьми. Окружение меня отторгало, и от этого мне было грустно.
Беды в жизнь Дианы пришли с алкоголем. На Новый год незнакомая девочка предложила ей встретиться и выпить. Папа отпустил 12-летнюю дочь погулять. Самогон дети распивали прямо на улице, а закончилось все в отделении. Домой Диану привезли милиционеры, но папа отнесся к произошедшему с пониманием. Его доброту девушка восприняла за слабость и спустя какое-то время снова напилась.
— Мне хотелось казаться взрослой, я отключала голову, забывала о проблемах и комплексах. У всех моих посиделок был одинаковый конец: папа забирает меня, когда я уже не соображаю и ничего не помню. Причем компании всегда были разные, пили мы за гаражами, в подвалах, на чердаках и в камышах на болоте.
Понятно, что родители пытались со мной что-то сделать, но переговоры перешли в крики, мама пыталась бороться со мной радикальными способами, закрывала дома. А когда она узнала, что я курю, купила пачку сигарет и заставила выкурить ее залпом… Но я ее не виню, она просто не знала, как себя вести, я же первый ребенок в семье.
Первым наркотиком оказалась та самая травка все в том же 12-летнем возрасте. Опыт этот тоже был плачевным, после употребления девушка отходила два дня. И как бы плохо ей ни было, через два месяца она снова курила косяк.
— Тогда я не считала, что это наркотик. Большую роль играл интерес, не было планов начать употреблять другие наркотики, но было интересно ощущение от них.
Это какое-то безумие. Я знаю, что мне было плохо, но верю, что в этот раз можно будет получить кайф. Я не видела смысла идти гулять, если там не будет тусовки.
У меня не было знакомых спортсменов или шахматистов, были только те, кто пьет и курит. Одноклассники для меня были скучными, общалась я со старшими: вот мне 13 лет, а рядом 20-летние парни. Инстинкт самосохранения вообще отсутствовал, к тому же я была достаточно бойкой и могла ударить. С мальчиками мне было проще.
К 14 годам алкоголь и наркотики прописались в жизни героини. Мама с дочерью уже не справлялась, ведь та могла сбежать на несколько дней из дома, и ее искали вместе с милицией. Учеба в школе сошла на нет: после девятого класса Диана поступила в художественный колледж — девушку выгнали за прогулы.
— Я просто хотела, чтобы меня не трогали, никогда не хотела говорить с родителями о своих проблемах, хотя они постоянно докучали. После травы были таблетки и новая «синтетика». Я слышала про их появление, но в моем городе они не продавались. Впервые попробовав синтетический наркотик, слезть с него я уже не могла. Все это время я практически не спала.
Наркотики съедают тебя изнутри. Я больше не могла находиться в этой реальности, и мне нужно было постоянно что-то употреблять. В 18 лет я уехала от родителей в Минск, так как тут больше наркотиков — практически в каждом дворе. Родителям сказала, что иду на курсы и буду работать. Жила я с такими же наркоманами в двушке. Беспорядок и незнакомые люди здесь были как данность: вокруг всегда было два-три человека, собака, изолента и наркотики. Когда «торчала», было все равно, во что я одета, я особо никуда не выходила, все деньги, которые у меня появлялись, тратились на наркотики. К тому же я почти не ела. И я постоянно всем врала — уже сама путалась, где правда, а где ложь.
Последние месяцы употребления наркотики принимала одна, хотя раньше нужна была компания. Быть пойманной я не боялась: дадут 8 лет — все равно, отсижу. Здравомыслие, как понимаете, у меня отсутствовало.
Под наркотой расплавилась психика, казалось, что за мной постоянно следят. Доходило до того, что я запоминала номера машин и перепроверяла их, все прохожие наблюдали за мной из засады, а дома я выключала свет и руками закрывала рты сожителям. Появились слуховые галлюцинации, которые внушали еще больший страх. У меня появились мысли о суициде. Со стороны было видно, что у меня проблемы, и ребята опасались, что я принесу эти проблемы в дом. Поэтому меня в майке, ветровке и дырявых кроссовках зимой выгнали на улицу.
От холода Диана пряталась в подземных переходах. Вернулся аппетит, но еды не было, как и денег. Знакомые больше не предлагали дозу и вовсе пропали с радаров, а вернуться домой девушка просто так не могла, ведь родители верили, что она хорошо устроилась в столице.
— Когда наркотики только появились в моей жизни, я прекрасно понимала, что начну торчать, но думала, что смогу бросить их в любой момент. Пришло осознание, что я либо убью себя, либо сяду в тюрьму. Так жить я больше не могла и призналась во всем маме. Она сказала, что все знает и просто ждала, когда я стану противна сама себе. Через день я прибыла на реабилитацию.
Мысли о суициде прошли, у меня появился вектор развития, нашлось место и для религии. Планирую окончить хотя бы 11 классов и попробовать отучиться на художника. Тяга, желание употребить остались. Увидишь сцену в кино или воспоминания накатят — на день отрубаешься от жизни. Многих моих бывших знакомых посадили в тюрьму — повторять их судьбу я не хочу.
Лучшее решение проблемы — это не допустить подобной ситуации. Соблюдая личную дистанцию, не зная круг общения, не отслеживая изменения в поведении, не вникая в образ жизни своего ребенка, папы и мамы узнают о последствиях слишком поздно. И если в наш век оградить детей от интернета абсолютно невозможно, то найти время на построение доверительного общения необходимо.
Также стоит уделить внимание смартфону вашего ребенка. Если на нем установлены приложения, способные определять координаты, браузер Tor, поинтересуйтесь, для чего они ему. Не будет лишним проконтролировать денежные средства на банковских картах: если были крупные поступления, лучше уточнить, откуда они появились.
Хотим выразить благодарность специалистам «Центра здоровой молодежи» за помощь в создании материала. Находится центр в Фаниполе на улице Юбилейной, 18. Вот их сайт. Если вы нуждаетесь в помощи, обратитесь в центры реабилитации вашего города или района.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by