Когда мы были большими, много чего умели, но потом бросили. Двигали горы, поворачивали реки, делали пресловутый пломбир, умели летать… Последние лет тридцать наши красивые сверхспособности одна за другой атрофируются за ненадобностью. Кое-где еще попадаются рудиментарные остатки. Один из таких славных рудиментов — наш крылатый речной флот. Его больше нет, наши теплоходы разбросаны по свету. Все меньше остается людей, которые сами гоняли на подводных крыльях. И которые вообще верят, что мы так могли.
Читать на OnlínerУ старых речников есть былина, она не совсем цензурная, но мы как-нибудь выкрутимся. Каждый из них рассказывает ее на свой лад. Начало восьмидесятых, полный Брежнев на дворе. По Киевскому водохранилищу, сверкая на солнце, летит «Ракета» — из Мозыря в Киев. Вот такая.
В рубке — огромный усатый капитан, безусый моторист и транзистор с Аллой Пугачевой (некоторые утверждают, что с Софией Ротару, доходит до драки). В салоне по лавкам посажены дамы с клунками: едут на субботний киевский базар. Сидят смирно, не смеют баловать.
Вдруг ровно посередине бескрайнего водохранилища двигатель глохнет. «Ракета» шлепается на брюхо. Наступает тишина. Секунд тридцать слышно, как о борт плещется вода.
Потом вопросительный звук издает чей-то гусь из корзины. Потом ойкает какая-то крестьянка. Потом салон наполняется гвалтом: дамы возмущаются, что пропустят всю торговлю.
Через некоторое время из рубки в салон спускается капитан. Не обращая внимания на упреки, идет по проходу меж кресел, сзади семенит моторист. Крики усиливаются. Капитан резко останавливается (моторист ударяется о мощную спину). Некоторое время, шевеля усами, смотрит на пассажиров. Когда шум стихает, произносит: «Молитесь, что не самолет». И уходит в машинное отделение.
Смысл существования судов на подводных крыльях — скорость. Ну и красота, ясное дело.
Принцип действия — как у самолета. За счет формы крыла на него в движении действует подъемная сила. При достижении достаточной скорости корпус отрывается от воды. У вставшего на крыло судна погруженными остаются движитель и, собственно, крылья. Сопротивление уменьшается, что позволяет развить более высокую скорость, чем водоизмещающие суда. Также при движении на крыльях уменьшается осадка, а это актуально для наших рек.
Из минусов таких судов — прожорливость, невозможность использовать их при большом волнении, необходимость наличия причала (не получится ткнуться в необорудованный берег).
Еще надо учитывать время появления первых «Ракет» на белорусских реках — конец пятидесятых. Силуэты получились вообще из другой эпохи. В республике еще не везде есть свет, всего пару лет назад отпустили домой последнего пленного немца — и тут такое. Летит!
На самом деле крылатые «Ракеты» в БССР не строили, хотя и активно использовали (переделанные под малые глубины). До производства собственных теплоходов на подводных крыльях мы дорастем чуть позже.
После возвращения из военной эвакуации Гомельский судоремонтный завод восстанавливает то, что есть, адаптирует то, что отобрали по репарациям. Строить свое первое время нет сил и умения.
Это «Звязда» за 1950 год. Стахановцев просто не удержать, дают три нормы.
Первые робкие белорусские крылышки прорезались в середине пятидесятых: в Гомеле осваивают производство катеров «Стрела» (они же «Волга»). Аналогичные суда «для служебного пользования» выпускали в Горьком и Батуми. (Существует байка, что в финале «Бриллиантовой руки» Семен Семенович с семьей катается как раз на гомельской «Стреле» — не слушайте. Там какой-то другой катер, без крыльев.)
Производить их в Гомеле прекратили, похоже, в конце восьмидесятых, но по сей день эти катера можно найти в продаже. Люди восстанавливают, пользуются.
На этом киевском видео показано, как белорусская «Стрела» выходит на крылья.
В Украине вообще, похоже, популярны гомельские катера. На профильных барахолках такой (говорят, в хорошем состоянии и с двигателем) можно найти за $4—5 тыс.
Но вернемся к нашим крыльям. Это уже 1963-й. И наш первый полноценный крылатый теплоход — «Беларусь»!
Чтобы понять масштабы технологического скачка, оцените хотя бы гнутые стекла!
Проект создан горьковским ЦКБ по судам на подводных крыльях имени Алексеева, но локализация исключительно гомельская, больше таких нигде не делали. Эта серия, в отличие от «Ракет», была уже целенаправленно придумана для наших условий: узко, извилисто, мелко (спустя много лет выяснилось, что эти вводные очень понравились речникам многих стран).
Сорок пассажиров, скорость — до 65 км/ч, осадка на крыльях — 40 см. Для жителей деревень на Днепре и Припяти такой «автобус» был чем-то вроде полета в космос.
Гомельский ССРЗ выпускал такие теплоходы до 1981 года. Остались ли сегодня где-то образцы, чтобы водрузить на постамент, никто не знает.
В 1983-м наступила следующая (и последняя) ступень нашей крылатой эволюции — теплоходы «Полесье». По сути, улучшенная «Беларусь».
Кто-то сравнил экстерьер этого судна с илистым прыгуном.
Сергей Дробышевский на заводе с 1981 года. При нем как раз начиналась «полесская» эпоха.
— Я пришел после института на должность конструктора. Тогда как раз начиналось освоение «Полесья». И первое начинали строить при мне. Кстати, соответственно, сокращался выпуск «Стрел», под них просто не оставалось мощностей и площадей. А вот как шампанское о борт били, я не застал: забрали в армию…
— Неужели били? У нас разве была такая традиция?
— Да шучу конечно. Если в алюминиевый борт ударить шампанским, можно теплоход погнуть…
В Гомеле за все время построили больше сотни теплоходов серии «Полесье». Последний — в 1996-м. Дробышевский помнит, как его продавали россиянам.
— Тогда все распродавали… Конкретно этот теплоход, как и многие другие, отправился в Хабаровск, по железной дороге. Тогда перекупы все это в Китай переправляли.
Китай и сегодня — один из самых благодарных потребителей гомельских теплоходов: удобно гонять тюки с товаром на Хабаровск.
А что у нас? Последние «Полесья» летали по нашим рекам еще лет восемь назад. А потом эпоха крылатого флота в Беларуси закончилась. Больше ничего не летает.
Но это только в Беларуси.
Гомельский судостроительно-судоремонтный завод перестал существовать как самостоятельное предприятие в 2012 году. До этого его долго «санировали», пытались выпускать там грейферы для кранов, чинить автобусы и даже цеплялись за флотское прошлое (лодки для силовиков).
В итоге бо́льшую часть недвижимости распродали. В столовой теперь расположен частный медцентр, в бывших цехах — склады унитазов да каких-то пивных зонтиков…
На этот момент формально то, что осталось, передано гомельскому порту. Но фактически — вот они, старые цеха! Стоят, никуда не делись. На месте и легендарный ЦАС. И внутри даже что-то происходит. Только судостроением там давно не занимаются. Приноровились выполнять какие-то заказы на металлоконструкции: все хлеб.
Территория давно уже выполняет роль кладбища.
Затон, в котором раньше все бурлило, зарос краснокнижным водяным орехом.
Слип с башней (считается, что ее строили пресловутые пленные немцы) из последних сил надеется поднять хоть какое-нибудь судно для ремонта.
Только часто те, кто приходит на ремонт, остаются тут навсегда.
Но где все эти хваленые «Полесья»? Ладно, некоторые валяются у нас по портам. А остальные? А остальные неплохо себя чувствуют — в Китае, Никарагуа, Сибири, Вьетнаме, Венгрии, Польше, Германии, Украине и еще бог знает где. Как-то так получилось, что мы сами остались без штанов. Ну, то есть они нам не нужны.
Энтузиасты по крошке собирают информацию: где заметили очередное «Полесье». Какое-то валяется позаброшенное на берегу под условным Херсоном, какое-то восстановлено и катает туристов, какое-то уже пять раз перепродано и возит нормальных утилитарных пассажиров по Меконгу.
Китайцы гоняют по Амуру на наших перекупленных, переименованных и перекрашенных теплоходах. На ССРЗ вообще считают, что там по китайскому обычаю один теплоход разобрали, чтобы создать собственное китайское «Полесье».
Россияне недавно взяли наше «Полесье» за прототип своего «Валдая».
Киевляне не нарадуются на собственноручно восстановленные «Полесья», которые нашли где-то на черниговской помойке.
Наверное, тут не надо искать лишнюю драму. Это просто бизнес: крылатые суда на наших реках перестали быть нужны. Проигрывают автотранспорту, который размножился и захватил мир. Нам бы их строить да продавать тем, кому нужнее, но мы разучились. Пропала сверхспособность.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by