«Кто это носит?» Примерно так могут выглядеть комментарии под этой статьей. Но скажем заранее: мода — очень широкое понятие, включающее в себя не только вещи на каждый день. Агата Каробка заняла нишу авангарда, создает сюрреалистичные, эпатажные аксессуары и платья. Для чего? И для искусства, и для заработка. В Москве, например, стали модными тематические вечеринки: Ивлеева отметила день рождения в стиле кибербарокко, блогер Карина Нигай — в антураже фильма «Очень богатые азиаты». Костюм на такие пати может стоить несколько тысяч долларов. И эти костюмы — сфера деятельности Агаты. Поговорили с дизайнером об этом нестандартном бизнесе.
Читать на OnlínerЭпатаж в мире моды существовал всегда, но особо не выходил за пределы подиумов. Сейчас авангард начинает просачиваться в повседневные коллекции: Gucci делает аксессуар в виде накладного золотого уха, Schiaparelli предлагает носить обувь с сюрреалистичными золотыми ногтями.
И этому есть простое объяснение: мир не то чтобы сходит с ума — ему депрессивно и хочется приколов, ему надоело одеваться в спортивный костюм и сидеть дома. Бум торжественной моды всегда происходит после периода застоя или потрясений.
Хотите в этом убедиться — просто посмотрите на Москву. Год в столице России начался с кучи костюмированных вечеринок. И если раньше «селебы» просто выходили в люди, чтобы посветить дорогим дизайнерским платьем, то теперь этого недостаточно: нужен эпатаж, инфоповод, возможность разлететься по соцсетям.
Всего за пару месяцев там прошло много тематических пати: кибербарокко у блогера Насти Ивлеевой, американские 20-е у еще одного блогера-миллионника Яны Левенцевой, мотивы сериала «Дивный новый мир» у Сергея Сухова и так далее. Короче говоря, вырисовывается тренд. И в этот тренд успешно входит белорусский дизайнер Агата Каробка, которая уже около семи лет делает странные, не вписывающиеся в повседневность костюмы.
— Недавно подписчики прислали мне образ Ксении Собчак на дне рождения Ивлеевой с вопросом: «Агата, это твоя корона?» — рассказывает Агата. — А я совсем недавно устраивала мастер-класс по созданию короны из хомутов. И я подумала: ну почему Собчак заказала не у меня? Последний мой опыт — создание костюма для вечеринки блогера Сергея Сухова. Чем популярнее будут становиться такие вечеринки, тем лучше для меня.
Я — человек, который старается изолироваться от потока информации. У меня физически нет времени лазить в интернете и смотреть работы других дизайнеров. В Instagram я подписана только на McQueen и Schiaparelli. Еще один мой кумир — это Thierry Mugler. Когда я увидела, что он уже много-много лет занимается тем, чем я, поняла, что данное направление дизайна существует давно, просто я о нем не знала.
Когда Агата начинала свою деятельность, вдохновляться действительно было некем: соцсети только появлялись, мода в Беларуси только начиналась.
— Я родилась в семье художников. Папа — художник по интерьерам, а мама по костюмам. И меня они тоже познакомили с искусством. В колледже искусств я училась на графического дизайнера и вообще не представляла, кем стану в будущем. Затем мама настояла, чтобы я пошла учиться в Академию искусств на художника по текстилю. Почему не на модельера? Потому что от шитья, машинки и всего такого меня буквально тошнило. Я не могла себе представить, что когда-нибудь сяду за машинку и буду строчить.
Для одной из курсовых студентам необходимо было разработать сценический образ и декорацию сцены. Тогда Агата сшила свой первый костюм — непонятный арт-образ. И началось: с тех пор девушка стала ходить к маме в мастерскую, смотреть и учиться шитью. При этом она даже не представляла, как называется то, что она делает, и может ли это приносить деньги.
— Instagram тогда не был развит, и негде было узнать о дизайнере, по пути которого можно пойти. На учебе нам об этом тоже не говорили. Я думала, что мои работы могут использоваться в театре, и просто продолжала создавать необычные образы, находить фотографов и проводить съемки. Я тогда зарабатывала на фрилансе в сфере графического дизайна и все заработанные деньги вбрасывала в материалы для костюмов.
Переломным моментом стало написание дипломной работы, в процессе которого девушка наконец определилась со сферой деятельности.
— Для дипломной работы приняла решение создать пять образов костюмного энвайронмента, посвященных мифологии Беларуси. В данном направлении тело человека используется как холст, и на нем с помощью материалов создается картина. Это абсолютно неносибельные вещи. Это не театральные костюмы. Это отдельная ниша, про которую в Беларуси мало кто знал. В университете я увидела работу с малюсеньким описанием костюмного энвайронмента и подумала, что, возможно, это то, чем я хочу заниматься.
Я могу назвать себя первой в Беларуси, кто начал работать в этом направлении. Сейчас уже стало много талантливых ребят, делающих что-то подобное.
С развитием фешен-индустрии в Беларуси мои работы начали брать на съемки. Журналы хотят от съемки какую-ту изюминку, и мои изделия являются той самой изюминкой, которой фотографы и стилисты дополняют фешен-образы.
Когда смотришь Instagram дизайнера, сложно найти определение увиденному: это красивая, фотогеничная, но точно не повседневная мода. Теоретически изделия можно причислить к от-кутюр, но практически они скорее авангардны. Девушка объясняет разницу:
— Я бы хотела, чтобы мое творчество причисляли к от-кутюр, но пока это, скорее всего, авангард. «Кутюр», в моем понимании, это очень дорого. В изделиях от-кутюр материалы изначально нереально дорогие. В авангарде материалы могут быть дешевыми, но из них делается конфетка.
По словам Агаты, почти все детали для украшений можно купить в строительном магазине.
— Раньше, когда меня спрашивали, что меня вдохновляет, я затруднялась ответить. Многие дизайнеры отвечают: природа, жизнь. Это все классно, это дает настроение для работы. Но вдохновение я черпаю конкретно из материалов.
Я вижу материал, и у меня появляется задача сделать из него что-то интересное. Ставлю для себя эксперимент: а смогу ли я преобразить эту деталь?
В американском шоу «Подиум» есть конкурс, где дизайнеры приходят в магазин (продуктовый или строительный) и набирают все подряд, а потом из этого делают костюм. Это кайф. Все 10 сезонов я просмотрела из-за этого конкурса, а потом себе устраивала такие же челленджи.
Я могу увидеть забор и подумать: какая прикольная сетка, возможно ли из нее что-то сделать? Смотрю на розетку и думаю: как бы ее декорировать, чтобы она не была похожа на розетку.
Когда-то у меня был выход на врача, который мне приносил списанные капельницы, зажимы. И я делала образы из больничных штук. Для дипломной работы я создала героя — человека-амфибию с трубками, в которые внедрила красную краску. Когда модель шла по подиуму, это все тряслось и создавалось интересное впечатление. Это своего рода перформанс.
Несмотря на то, что конструкции выглядят хрупкими, Агата уверяет, что они долговечны. Она ставит цель слепить все так, чтобы изделие выглядело цельным, отпечатанным на 3D-принтере.
— Мой самый первый костюм с невероятным количеством бус, который я сделала для танцевального коллектива восемь лет назад, до сих пор используется и выглядит как новый.
Я не могу разобрать свое изделие — легче сделать заново. Потому что я все суперкачественно заклеиваю и пришиваю.
Даже когда я работаю с искусственными цветами, я сначала разбираю их на запчасти, а потом формирую свои собственные цветы. Просто купить цветок и приклеить его на обруч может каждый. В чем тогда моя оригинальность? Поэтому изделия стоят дорого.
Из чего формируется цена? На создание образа, состоящего из платья и аксессуаров, Агата закладывает месяц. Около недели уходит на переговоры с заказчиком, согласовывается дизайн. Затем обе стороны определяются с материалами, и дизайнер начинает создавать наброски из идей. Если клиенту нравится визуализация, то начинается процесс изготовления, который может занять от недели до трех.
— Все говорят, что это довольно маленький срок, но у меня нет много времени, чтобы тратить его зря. Поэтому я сначала продумываю все мелочи, потом сажусь за работу, и, как правило, она идет очень быстро.
Этот головной убор я сделала за два часа, но снился он мне несколько ночей. Снилось, как я прикреплю кольцо к обручу, как согнуть ветки, как это все сядет на голове.
Стоимость головного убора или маски для лица — от $300. А образ целиком обойдется в $1500.
— Стоимость зависит и от используемых материалов, от того, насколько оригинальным получился образ. Шкалу оригинальности я выстраиваю сама.
Где действительно авангардные костюмы смотрятся гармонично, так это на фестивале Burning Man. Фанаты рейва за год планируют свою поездку, бронируют дома на колесах и заказывают фриковатые луки, чтобы вписаться в атмосферу. Чем необычнее — тем лучше.
Первые свои бернинг-костюмы Агата выполнила для Никиты Микадо и его жены Златы Доморад. Получилось нечто металлическое, вдохновленное птицами. Каждый лепесточек, имитирующий перья, девушка вырезала сама. Трудозатрат было много, и особенно обидно, что костюмы после бернинга обычно выбрасываются, потому как приходят в негодность от пыли, зноя и других некомфортных условий в пустыне.
— У них были сложные образы. Я даже обращалась к мастеру за конструкциями для головных уборов, чтобы в итоге они были легкими и не мешали танцам. После Никиты начали поступать другие заказы для Burning Man. Было двое заказчиков из Москвы.
В феврале прошлого года у меня хотели купить пять образов для Burning Man. Договорились с людьми списаться в июне. Но случилась пандемия, и все до единого заказы отменились.
Постоянный клиент Агаты — Мелитина Станюта. Дизайнер сшила почти все сценические образы гимнастки (не путать с гимнастическими купальниками). Увидеть их совместную работу можно, например, в клипе Naviband на песню «Рэчанька». Особенность костюма в том, что короткие рукава в процессе танца становятся длинными, ну и в целом использованы белорусские мотивы.
Еще одна сфера, где частенько используется авангард, — парикмахерские шоу. Мастерам нужны изделия, но они не хотят их покупать, чтобы один раз использовать и выбросить. Так Агате пришла идея предложить аренду.
— Цены на аренду изделий для Беларуси и России отличаются. В нашей стране люди, делающие творческие съемки, зарабатывают гораздо меньше. Если в Беларуси аренда головного убора стоит 100 рублей, то в России — 200.
В период, когда Агата не знала, что ее костюмы могут приносить хороший доход, она пробовала слегка приземляться, упрощать фантазию и участвовать в разных конкурсах. Но не пошло. С тех пор дизайнер решила больше не ломать себя и полностью отдаться авангарду.
— Я вообще себя не отношу к белорусской модной индустрии, — признается девушка. — Но к модной индустрии отношусь хорошо. Сама покупаю изделия белорусских дизайнеров. Сейчас на мне футболка Анастасии Васюченко с принтом: «Што люблю, тое i раблю». Индустрия в последнее время начала активно развиваться, но опять же пандемия всех подкосила.
Почему не помогает государство? А кто, по сути, тебя должен поддерживать? Можно сидеть и всю жизнь винить условия, но только ты сам выстраиваешь свою жизнь.
Недавно Агата участвовала в Brands Fashion Show, что сделало ее более узнаваемой. Но достижение некоего уровня принесло разочарование. Девушка поняла: расти в Беларуси больше некуда. Сейчас она рассматривает возможность переезда в Москву:
— Переезд — это не цель, а скорее вынужденное обстоятельство. В другой стране я смогу зарабатывать больше. Да, это эгоистичное заявление, но мне важно, как живет моя семья. И если где-то спрос на мои изделия больше, то почему бы туда не переехать? Тем более сейчас ситуация сложная. А в Беларуси, мне кажется, я достигла определенного потолка.
Читайте также: