Кирилл Соколовский в 21 покоряет балетную сцену Большого театра в Москве. Его лицо красуется на обложках глянца, он путешествует по Миланам, Парижам и прочим столицам фешен-индустрии чаще, чем в Минске светит солнце. Только к корням и родной земле его совсем не тянет. Так уж вышло, что молодые таланты мы удержать не можем (хоть и стараемся, правда), поэтому остается лишь ждать освещения его достижений в мировой прессе и, собравшись у телевизора, умиляться: «Молодец, наш же, белорус».
Читать на OnlínerКирилл легко соглашается рассказать о своем жизненном пути. Правда, удивляется, что им заинтересовались белорусы, ведь из страны он уехал давно — еще в 2012-м. Родился Соколовский в многодетной семье (у него три брата) в городе Минске. Родители талантливого мальчика никак не связаны ни с искусством, ни тем более с балетом. Все произошло по чистой случайности.
— Я был активным ребенком, меня всегда куда-то тянуло: чечетке учился с детского сада, ездил на рисование три раза в неделю, ходил на кружок «Очумелые ручки». У моей мамы была подруга, а у той — дочь, которая ходила на танцы. Ну и меня туда отдали за компанию. Родителям просто нужно было куда-то меня деть, ведь дома было еще трое детей. Учился я в 61-й гимназии, что в Малиновке.
Изначально я не хотел заниматься танцами: в четвертом классе думал поступить в школу с художественным уклоном и рисовать. В тот же год в гимназию пришли люди из Белорусской государственной хореографической гимназии-колледжа завлекать детей к себе. Спросили: «Кто из вас занимался танцами?» Я откликнулся. Они посмотрели на меня и попросили контакты мамы и папы. Чтобы поступить в колледж, нужно было пройти просмотр. Но на него мы не пошли, так как колледж был далеко, а ежедневно тратить три часа на дорогу мне не хотелось. На протяжении всего лета по три раза в неделю (а в августе — ежедневно) преподаватели звонили моей маме, чтобы та отдала меня к ним, хотя основной набор уже закончился. Это было странно. Помню, тогда я сказал маме, что не хочу танцевать в колготках, а она пообещала мне подарок за поступление в этот колледж. Естественно, меня взяли.
Уже потом Кирилл узнал, что у него идеальные данные для балета: выворотность, специфика строения мышц и связок, высокий подъем стопы, шаг, гибкость, координация.
— Мои физические данные считаются эталоном в балете. Но узнал я об этом не сразу. Первое время мне вообще не нравилось учиться, но, когда за первый экзамен мне поставили самую высокую оценку в коллективе, понял: это мое — и полностью утонул в профессии. Постепенно пришло понимание того, что уровень белорусского колледжа ниже среднего по мировым меркам: здесь нет условий для детей и системности обучения, как в Петербурге или Москве. И когда к нам приехал Владимир Васильев ставить «Анюту», на одной из репетиций он посоветовал мне поступить в Вагановское училище в Санкт-Петербурге. Что я и сделал втайне от родителей. О моем переводе они узнали постфактум. Тогда мне было 12 лет.
— Родители привезли меня в середине учебного года, была зима. Как сейчас помню, в первую ночь без родителей плакал в подушку, а наутро все забыл и начал новую, самостоятельную жизнь. До девятого класса в город мы выходили только с воспитателем и один раз в неделю, чтобы зайти в магазин, а все остальное время проводили в интернате, даже гуляли во дворе академии.
Стипендия была всего 1500 российских рублей, поэтому, когда у родителей были проблемы с финансами, мне не всегда хватало даже на «Доширак». Не знаю, как сейчас, но в мое время была «дедовщина»: пару раз я получал «люлей», но деньги никогда не забирали. В основном наказывали за ругань или неубранную комнату. Все как в реальном интернате, только педагоги были мирового масштаба. Например, я выпускался в классе Николая Цискаридзе.
Где-то в 15 лет, помимо балета, в мою жизнь пришел мир моды. Однажды мне написал дизайнер Гоша Рубчинский, а я даже не знал, кто это, и отказался от сотрудничества. Но через год согласился и снялся для британского Vogue. С того момента я зарабатываю себе на жизнь сам, а с 16 лет и по сей день помогаю родителям в Минске.
Моделинг замедлял мой прогресс в балете: мне приходилось летать в Париж или Милан в субботу после занятий, а в понедельник быть на репетиции. Это выматывало. Да, деньги там можно заработать большие (бывало и по $10 тыс. за контракт), и работа там физически менее затратная, но от нее я не получаю того удовольствия, как от балета. Поэтому сегодня в моем графике только он.
После выпуска из Вагановской академии Кирилла пригласили на работу все театры Петербурга. Не остался в стороне и Большой театр в Москве. Выбор был очевиден. В 2019 году состоялся дебют молодого артиста в постановке «Лебединое озеро». Широкой известности герой добился в Японии — оттуда почти все подписчики его аккаунта в Instagram. Также Кирилл засветился в фильме «Будущие принцы балета».
Те легкость на сцене и изящество, которые видит зритель, достигаются изнурительным, самоистязательным трудом: Кирилл меняет сцену театра на спортзал и обратно каждый день с утра до ночи.
— Я просыпаюсь в 09:50, делаю утренние процедуры, завтракаю, пью витамины и иду в театр (Кирилл снимает жилье в пяти минутах ходьбы от него. — Прим. Onliner). Начинается репетиция. В свободное время хожу в спортзал, повышаю физическую силу и выносливость, чтобы с легкостью поднимать девочек. В зале я минимум пять раз в неделю — к такому графику привык. Питание у меня сбалансированное, вредных привычек нет. Принимаю много витаминов: гамму, омега-3, шот кофеина, если у меня много репетиций, после — электролит, если иду в спортзал — L-карнитин, L-кортизол.
В балете у парней начинаются проблемы с коленями, спиной и плечами, а у девочек — со стопами из-за того, что они танцуют в пуантах. Срок годности мужчины здесь — до 35—40 лет, но чаще уходят из-за травм. Это действительно тяжело, со временем тебе нужно больше сил, больше времени на восстановление организма при тех же нагрузках — это отрицательно сказывается на здоровье. Платят всегда по-разному. Бывает, что я месяц не выхожу на сцену, но мне все равно придет хорошая сумма — просто за то, что я есть. Но я человек не про деньги, а про удовольствие и занимаюсь тем, что мне искренне нравится. В жизни для меня самое важное — самореализация, поэтому первое время вообще не мог нарадоваться: я танцую, а мне за это еще и платят. Для меня зарплата — это скорее приятный бонус, чем цель.
Я никогда не думал о том, чтобы вернуться в Минск. Даже сейчас, если лишусь работы, в Минск не поеду. Слышал, что в вашем театре артисты подрабатывают на стройках, чтобы выжить. Работать за $250? Нет, спасибо. С родными мы видимся очень редко, в основном созваниваемся по FaceTime или они приезжают ко мне в гости. Ни с одним белорусским одноклассником или другом детства я не общаюсь. По родителям и братьям, конечно, сильно скучаю, но чтобы ездить каждый месяц к ним в гости, не хватает времени. И они это понимают.
Если у человека есть желание, то в этом мире его ничто не остановит. Я хотел — я получил. Вот и все.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by