Трудовые конфликты между работником и нанимателем в глубинке должны вестись по специальным канонам. Важно, чтобы звуки борьбы не были слышны снаружи. Обычно стороны это понимают и дерутся молча, только сопят. У каждого при этом свои сомнения: «Куда ж я уйду с подводной лодки?» и «Где ж я кадр возьму?». С осеменатором Татьяной Дмитраковой вышло не по канону. Она после долгих стараний таки вырвалась из совхоза — но, говорит, теперь никуда не берут. Утверждает, что не только ее. Мол, в округе сильно боятся влиятельного директора. Пытаемся разобраться, что ж там за народные обычаи такие в Петриковском районе.
Читать на OnlínerТатьяне Дмитраковой 51 год. С 2008-го она работала в КСУП «Копаткевичи». Побывала много кем (в том числе одновременно): дояркой, телятницей, полеводом, бригадиром, слесарем по дойке, бог знает кем еще. Только директором, наверное, и не побывала. Ну таковы там особенности кадровой политики, активно практикуют совмещение специальностей.
У Татьяны хороший кирпичный дом, полученный от хозяйства 12 лет назад. Корпоративными домиками для работников застроена вся ее улица.
Мы под запах и звук драников на плите слушаем, как феерически эта женщина увольнялась. И не менее феерически пытается теперь куда-то устроиться: «Только чтобы не к нему!» Но ничего не получается.
Он — это директор КСУП «Копаткевичи» Александр Пинчук. Почему-то бывшая работница с ним не хочет иметь дел. Наверное, у него есть собственный взгляд на этот счет. Потом спросим.
В последние годы Татьяна Дмитракова работала осеменатором. Обслуживала три фермы, расположенные в разных деревнях. Показывает главный инструмент осеменатора.
Круг на древнем «Аисте» за день выходил километров двадцать. Говорит, в общей сложности за месяц получалось оприходовать сотни полторы коров. Можно бы и больше, но помощники нужны, а они не всегда есть.
— Чтобы осеменить, надо сначала развести семя, потом загнать ту корову в специальный станок. Но, кроме этого, надо же еще выявить корову в охоте, телятам бирки повесить, сортировкой скота заниматься, журнал вести. Я еще и лечением коров занималась. В общем, график-то был, но я в него не укладывалась и почти сутками была на работе. Вообще, у нас оплата шла не по количеству осеменений, а по выходу телят. За одного теленка — 12,8 рубля.
— Звучит логично. И много получалось?
— Копейки. Расчетники я не храню, но помню, что максимум за всю мою историю получилось 4,5 млн старыми. А вообще, в среднем долларов 150 выходило и раньше, и в последние годы. Это при всех совмещениях специальностей.
Дмитракова решила покинуть всю эту благодать.
Чтобы не занудствовать долго, сначала со слов Татьяны коротко дадим хронологию:
Теперь по пунктам. Женщина говорит, так сложились жизненные обстоятельства. Первая провальная попытка сбежать с корабля состоялась весной 2019 года.
— Надо было смотреть лежачего брата и ухаживать за внучкой-дошкольницей, у которой инвалидность, — объясняет Татьяна. — Ну я и понесла заявление. Он сказал: «Никуда не пойдешь, угробила скот». И выбросил мою бумажку.
— А это что за история? Зачем вы угробили?
— Он имел в виду, что я загубила коров на одной из ферм. В общем, там стали коровы падать. Ноги у них болели и так далее… Это было, когда я исполняла обязанности осеменатора, слесаря и доярки.
— А вы каким боком к падежу? Ветврача, зоотехника не было?
— Не было. При чем тут я, не знаю, специального образования у меня нет. А специалисты к тому времени поутекали. Коровам лечение надо было, они кульгавые стали. В общем, «загубила» — и все. Сказал, что должна отрабатывать, иначе пойду в тюрьму. Я говорю: «В тюрьму так в тюрьму, там тоже люди живут. Если есть за что, сажайте».
Не посадили, не уволили. Татьяна стала хитрее и следующее заявление отправила по почте.
— После этого мне позвонили: «Если увольняешься, освобождай дом». Но потом замяли это дело. Он решил по-хорошему поговорить. Вызвали меня в контору, я рассказала про свою ситуацию. И он сказал, что уволит, если я поработаю хоть на полставки осеменатором. Я сказала: «Что смогу, то сделаю». В общем, подписала договор еще до 30 декабря.
Татьяна говорит, что на эти полставки находилась на работе с десяти утра до пяти вечера. Кроме того, директор снизил ей «цену» теленка до 9 рублей.
— Сказал: раз полставки — значит, полтеленка.
Как бы то ни было, дотянула до 30 декабря. После этой даты ничего не произошло, предприятие никак себя не проявило. Поэтому она посчитала свой срок истекшим автоматически:
— Договор не перезаключали, ну я и перестала ходить на работу.
— А вы сами не пытались напомнить о себе?
— И я не пыталась: директор был в отпуске. Да и так ясно, что договор закончился.
Женщина говорит, что вспомнили про нее 15 февраля 2020 года. Снова были просьбы выйти на работу, снова согласилась.
Вспоминает очередной «последний» день:
— 15 августа была планерка, но мне не с кем было оставить внучку. Я и не пришла, предупредив бригадира. Как мне передали, на той планерке директор сказал: «Дмитраковой нет — значит, в хозяйстве она больше не работает». Ну и хорошо.
Потом снова были «парламентеры», уговоры, отказ…
— А чего он за вас так цепляется?
— Так работать некому.
Похоже, это никогда не кончится.
А дальше начались поиски другой работы. Как считает женщина, она столкнулась с заговором: нигде не берут, как только узнают, что она из совхоза.
— Может, вакансий не было…
— Были, я выясняла, — категорична Татьяна Дмитракова. — Просто, у нас после совхоза мало где берут. Например, ходила в школу устраиваться техничкой, там были места. Говорят: «Где вы работали?» — «В совхозе». — «Тогда надо в районе спросить. Если дадут добро, возьмем». И не берут. Потом пробовала в больницу устроиться санитаркой хоть на подмену — тоже отказ.
Недавно Татьяне Дмитраковой повезло: приняли в местный дом престарелых. Про свое совхозное прошлое в этом случае она умолчала. Счастье длилось месяц.
— 18 ноября мне позвонили: «Рады бы с вами работать, но у меня приказ сверху…»
Уволена.
Вот тебе, Татьяна, и Юрьев день.
Может, у Дмитраковой плохая репутация? Замечена в компрометирующих поступках? Сутяга? Мы чего-то про нее не знаем (что вполне возможно)? Женщина в доказательство того, что она нормальная, приносит охапку грамот, подписанных Пинчуком.
После этих всех разговоров все равно остается куча вопросов. Наверное, у директора есть свои резоны. Пытается правдами и неправдами удержать кадры в условиях многолетнего возрождения села и неумолимого закрепления специалистов.
В интернет-базах написано, что у КСУП «Копаткевичи» сейчас есть такие вакансии: главный зоотехник (указана зарплата от 589 рублей), тракторист (от 540), юрист (от 430), главный агроном (от 560), доярка (от 580). Это просто чтобы напомнить минчанам, что числа (заявленные) бывают и трехзначные.
И все же теория о том, что нельзя просто так взять и трудоустроиться после сельхозпредприятия, кажется перебором даже для нашей реальности.
Наивно рассчитывать, что кто-то из местных начальников признается в существовании такой практики. Но мы славимся наивностью: принимаемся барабанить по номерам местных контор, зависимых от исполкома. Некоторые небольшие руководители все отрицают, другие умело теряются.
В одной из организаций района внезапно произносят открытым текстом: да, есть такое; только Пинчук тут не инициатор. Вот это да. Не называю пока собеседника, поскольку, подозреваю, он не ведал, что творит. И, возможно, не видит подвоха, полагая такую тактику нормальной и естественной:
— Это не от Пинчука инициатива исходит. У нас есть проблема с кадрами в совхозе, и действительно сложно оттуда уйти. А если уходишь, то… Не то что мы не имеем права брать. Но если приходит человек из совхоза, то его кандидатуру мы должны согласовывать в вышестоящей инстанции. И оттуда приходит уведомление: можно или не можно. То есть если этот кадр есть кем заменить, то можем брать. Если нет замены, надо ждать, пока на это место придет специалист. Если, например, зоотехника некем заменить, то райисполком нам «не рекомендует», чтобы совхоз не остался без работника.
Зато управделами райисполкома Наталья Грамович на наши вопросы реагирует эмоционально:
— Я вас умоляю! Это все болтовня, бред. Нет такого, нигде не записано, нигде ничего не сказано. Это кто ж такую версию выдвинул? Все берут тех, кто им нужен. Кто ж может запретить руководителю? И я почти уверена, что человек, который вам пожаловался, где-то трудоустроен.
Так бывает, что эксцентричность и некоторая авторитарность руководителя вызывает недовольство работников. Зато фирма процветает!
Что происходит в «Копаткевичах» по части экономических успехов — отдельная тема. Госреестры показывают, что за последние три года предприятие фигурировало примерно в 20 судебных процессах — исключительно в качестве должника. Деньги из хозяйства пытались выбить предприниматели, крупные компании, госорганы. Самые заметные суммы за последнее время у налоговиков — более 60 тыс. рублей по разовому иску. Если копнуть глубже, там цифры на пару порядков больше. В очереди взыскателей — Минфин, МЧС, банк, продавцы продовольствия и техники, сервисники, какие-то российские поставщики и так далее.
Кажется, мы писали про это яркое явление в отечественной экономике.
Ладно, мы сейчас не про долги.
Любуясь красивыми корпоративными стенами советской эпохи и рядами техники с побеленными колесами, дозваниваемся до директора. Описываем суть жалобы: «Говорят, после вас трудно устроиться на работу…»
Он немедленно комментирует:
— Говорят, козлов доят… Но козлов же не доят, правильно?
Мы городские, не в курсе. Надеемся, опытный хозяйственник расскажет нам, как поступают с козлами.
— Коз доят, коров доят, — по существу проблемы информирует руководитель.
На этом его интервью обрывается.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by