Белорусская Поддобрянка и украинская Добрянка — популярная связка, про нее много писали, умилялись, переживали в эпоху становления постсоветских границ. Фактически это один населенный пункт, который безжалостно разрезан границей. Люди с обеих сторон за много лет приноровились жить с этими дурацкими условностями — будто в одном поселке на две страны. Даже перестали их особо замечать… Уникальная геополитическая система заиграла новыми красками недавно, когда украинцы закрыли страну на карантин. Даже политики не смогли устроить все так эффективно, как устроил вирус.
Читать на OnlínerУкраинская Добрянка — это относительно крупный городской поселок. К нему прижалась Поддобрянка — маленькое село на белорусской стороне. Считай, микрорайон Добрянки. Все это, вместе с людьми, нанизано на границу. В одном месте на спутниковой карте она проходит прямо через чей-то старый дом с красной крышей. Вон он виднеется.
В Добрянке — магазины, базар, церкви, футбольное поле и банкомат. Настоящий мегаполис на 4 тыс. человек. Когда-то были мебельная и швейная фабрики, но что-то давно про них не слышно. Надеемся, процветают. Многие нынешние жители белорусской Поддобрянки при СССР ходили в добрянскую школу, у них украинские аттестаты. В свою очередь, люди из Добрянки, которая административно относится к Черниговской области, чисто геометрически тяготеют к Гомелю, до него ближе. Некоторые там работают. То есть работали.
В общем, у всех с обеих сторон дела, родня, друзья, тещи да зятья, которые ни секунды не могут прожить друг без друга.
Конечно, никто не верил, что однажды через все это прочертят границу. Везде пусть чертят, а тут — ну никак невозможно. Это как если бы по вашей квартире провели демаркационную линию и поставили пост у холодильника. Ай, так не бывает.
Когда в начале девяностых этот больной сон сбылся, некоторое время мучительно свыкались с новыми порядками. Постепенно приспособились и к ним. Только усвоили, что теперь многое нельзя, надо носить с собой паспорт. Добрянка и Поддобрянка по новой сращивали разрубленные связи. Люди продолжили жить на две страны через созданный здесь пункт упрощенного пропуска.
Взял паспорт — сходил в магазин или клуб в Добрянке. Оттуда пришли дети, пронеся тяпки в точном соответствии с межгосударственными нормами, закрепленными на высшем уровне, — пропололи огород.
Жизнь почти наладилась, пусть и в таком несколько причудливом виде. И вдруг вирус. В ночь на 16 марта пункт упрощенного пропуска захлопнулся с той стороны.
Елена — типичная жертва этих вот обстоятельств. Живет теперь в Гомеле, а мама, бабушка и прочая бесконечная родня — в Добрянке. Сама много лет назад каждый день бегала из Поддобрянки (БССР) в добрянскую школу (УССР). Теперь переживает: как там управляются старики? Сейчас самые огороды, а главный трудовой ресурс (она с мужем и подросшими детьми) отрезан. Наверняка же как-то справляются, соседи помогают, а все равно тревожно: люди уже в возрасте.
— Отдали бы Поддобрянку на время им. Ну или их нам, мы бы потом вернули, — женщина так видит решение возникшей проблемы.
Лена шутит (вроде бы), но ей самой не очень смешно.
Между Поддобрянкой и Добрянкой течет речка (скорее ручей), которую уже не все помнят, как зовут. Google утверждает, что это Немыльня (Немильня). Через ручей — мост. На одной стороне — белорусские пограничники, на другой — виднеются украинские. Говорят, за день тут проходило человек двести. Только уже никто никуда не идет.
— Местным жителям разрешено пересекать здесь границу на велосипеде или пешком, — объясняет официальный представитель Гомельской погрангруппы Алексей Дюбенков. — Некоторые приезжали, оставляли машину, переходили границу, на той стороне их встречали родственники. А 16 марта украинская сторона полностью прекратила движение в пунктах упрощенного пропуска.
Вообще, как мы помним, грузовые перевозки и некоторые другие виды сообщения не отключены, но для них предусмотрены большие пункты, где есть соответствующая инфраструктура и таможенники. Пункты упрощенного пропуска для такого не подходят, у них другие функции.
Белорусский пункт упрощенного пропуска не закрывался. Наряд заступает каждые сутки, все работает в прежнем режиме. Формально местному жителю (а к ним относятся и гомельчане) можно ходить в обоих направлениях хоть до посинения. Перейти мост, упереться в украинский пост, полюбоваться на желто-голубой флаг, пойти обратно… (Вообще-то, не до посинения, есть кое-какие нюансы, которые случаются уже после возвращения на родину — о них потом рассказали местные.)
— Если захотите пройти, мы вас предупредим, что дальше дорога закрыта, — говорят на посту.
Дальше — мне решать. Припомнили, что последний такой человек, который пошел через мост, был здесь недели две назад. Мужчина, гражданин Беларуси, привез маму-украинку, которая пыталась вернуться на родину. Конечно, на той стороне моста их завернули: для таких процедур надо ехать на «Новую Гуту», там разберутся.
В общем, вопрос только в том, когда украинцы откроют проход.
— Так рванут же толпой в обе стороны, — мы упорно верим, что границы когда-то откроются, и заранее переживаем, как бы не погнули шлагбаум.
— В любом случае, если Украина примет решение возобновить движение, мы узнаем об этом заблаговременно, — говорит Дюбенков. — Толпы с нашей стороны не будет. Надо — усилим наряд, добавим контролеров для быстрого и комфортного пересечения границы.
На остановку в Поддобрянке трижды в день прибывает маршрутка. Говорят, ее основной контингент — как раз украинцы, едущие на работу в Гомель. Уже не едущие, да. Без них маршруту плохо.
В самой Поддобрянке осталось не так уж много жителей. И, считай, у каждого в телефон заряжена украинская симка, а в кошельках гривны перемешаны с рублями. Копейки приходится все время разбирать, чтобы не перепутать.
К нашему приезду едва не все немногочисленное население обитает в огородах — потому что а где же еще обитать в разгар весны? Огородная аналитика — она самая верная, потому что идет от земли и не старается кому-то угодить.
Надежда Михайловна в последний раз побывала за речкой как раз накануне закрытия «той стороны». Теперь ждет, скорей бы все снова открылось.
— А чего вам далась та Добрянка, когда целая Беларусь есть под носом? — нам важно понять, в чем феномен таких неубиваемых связей.
Да, родня, друзья… Но в другом месте при таких условиях эти связи уж давно бы зачахли до уровня стандартной «патриотической» демагогии. Сто раз такое видели.
— А где та Беларусь? За 5 километров? — женщина имеет в виду центр сельсовета, деревню Марковичи, где есть магазины и прочая цивилизация. — Нам Украина ближе. Я в Добрянке работала на швейной фабрике, там дети учились до девяностых… Да там и сваха, и сваты, и все!
У Ирины Игоревны за «железным занавесом» тоже осталось полно народу. Но она сама себя утешает:
— Я не особенно переживаю, потому что знаю, что это не навсегда. На сколько? Мой прогноз — до осени. Как-нибудь дотерпим.
— А вирус-то к осени куда денется?
— Вообще, не считаю, что для окончания эпидемии мы все должны переболеть. Вирус уйдет. Ну вот как испанка ушла или чума — не все же переболели.
Ирина Игоревна не обязана знать основы эпидемиологии, но ей хочется верить. Осень — значит осень. Если, конечно, кто-нибудь не предложит нам вариант получше.
Еще одна важная потеря, о которой жалеют жители Поддобрянки, — это рынок Добрянки. До него рукой подать, а что толку? Там раньше, чем в Беларуси, появляются первые абрикосы, черешня, клубника. Похоже, в этом году их съедят без нас. Хоть бы справились.
Каждый тут может долго перечислять, кто у него остался на той стороне, — пока не будет перечислен каждый житель Добрянки. У Алексея, кроме родни, одноклассники по добрянской школе. Оказывается, так можно было: каждый день ходить учиться из Беларуси в Украину.
— Бабушка там, ей бы помочь… — переживает нынешний студент витебской ветакадемии. — Родня-то есть, не бросят, но они тоже старенькие. Надеюсь, как-то продержатся.
— Ай, на «хэ» называется, — грустно дает оценку нынешнему положению дел женщина, накрывая парник.
У Натальи Васильевны на той стороне застряли дочка и зять.
— Совсем плохо?
— Дети, помогали — а теперь все, что они делали, приходится самой. Болею четвертую неделю — диабет, осложнения… Из последних сил ковыряюсь. Радуница была — тоже без дочки к батьке на кладбище ходили, наплакались. Да и ей лекарства нужны, я-то купила, до нее 50 метров — а передать не могу.
— А подойти к шлагбауму да отдать!— мы вдруг вспоминаем, что проход-то с нашей стороны не закрыт.
— Ага, — усмехается женщина и наконец объясняет нам, в чем тут подвох. — У нас один вон подошел, жена ему вещи передавала. Теперь сидит на карантине две недели…
…Ох, как откроют границу, дочка примчится. Думаю, до конца мая надо продержаться. Потом уже немного отпустит.
Спорить с таким прогнозом мы не посмели.
Поддобрянка и Добрянка до 16 марта оставались территорией, где Беларусь с Украиной из последних сил ощущали себя одной страной. В очередной раз эти деревни оторвали друг от друга. И в кои-то веки люди здесь ни при чем. Теперь важно, чтобы за время карантина не кончились жители, которые помнят, как деревни жили вместе.
Важно знать:
Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by