На пятом курсе Могилевского государственного университета Катя поняла, что с зарплатами у психологов в областном центре не просто грустно, а очень грустно. Девушка решила взять судьбу в свои руки и устроилась администратором в парикмахерскую. К выпуску она уже зарабатывала больше, чем ее сокурсники в школах. Но профессия администратора не была пределом ее мечтаний. Поэтому после выхода из декретного отпуска молодая мама решила не возвращаться на прежнее место. Шокированные родственники хватались за голову.
Читать на OnlínerКате 29. Три года назад они с мужем и годовалым сыном переехали из Могилева в Минск. Тогда супругу предложили хорошую работу в столице. Шло время, декретный отпуск близился к концу, оставаться домохозяйкой Катя не хотела. Возвращаться к прежней работе или искать место психолога большого желания тоже не было. Назвать эти профессии любимыми она не могла даже с натяжкой.
— Еще в школе я начала увлекаться рукоделием. В Могилеве окончила «художку» — ткала гобелены, — по дороге в мастерскую говорит девушка. — Потом была очень популярна полимерная глина. Из нее я делала серьги, кулоны, но поняла, что работать с синтетикой — это не мое. Когда ушла в декретный отпуск, занялась скрапбукингом, делала различные альбомы, открытки, даже спрос был. Но чувствовала, что это все равно не совсем мое.
Параллельно Катя решила пойти учиться. По вечерам, когда папа мог посидеть с ребенком, она ходила на частные курсы шитья, затем изучила основы кожевенного дела и со временем поняла: вот оно — дело жизни.
— На тот момент я вязала сумки, но вязанных сумок у ремесленников очень много. Я решила делать сумки с кожаными ремешками, и так родилась портупея. Идея выстрелила. Знакомым понравилось, — Катя показывает круглые легкие сумки в неожиданном «облачении».
Около года назад, когда сыну исполнилось 3, на семейном совете Катя с мужем решили: на прежнюю работу она не выходит и плотно занимается ремесленничеством. Родители, когда услышали такие новости, схватились за голову: как ремесленница, разве ж это профессия?
— Родители воскликнули: «Ужас! Как же ты будешь без пенсии!» — улыбается она. — Но сейчас, когда дело пошло, я вижу, что, работая по специальности, я зарабатывала бы меньше, чем сумками.
Стартовый капитал у Кати составил около тысячи рублей. На эти деньги она закупила материал и специальные инструменты для кройки и шитья с использованием кожи. Продавать изделия решила через Instagram. Правда, загвоздка была с названием: старое звучало как fibi_in_wonderland — длинно и неудобно для запоминания.
— Тогда мы с мужем устроили мозговой штурм, долго думали и в итоге решили быть Catlin — это первые слоги моих имени и фамилии. Потом появился логотип в виде кошки, и название как-то прижилось, — рассказывает рукодельница.
Сумки Катя вяжет из вторичной пряжи — это трикотажное полотно, разрезанное на полосы. Материал приятный на ощупь, но довольно плотный.
— Производится в Беларуси, кстати, — демонстрирует она увесистый моток. — Кожу тоже в основном покупаю белорусскую. Я вообще люблю работать с белорусской кожей, именно могилевского производства. Она толстая — 3,5—4 миллиметра. В Минске такую не нашла. Кстати, сумки из такой кожи никто из мастеров не делает — обычно ремни и какие-то мелкие вещи.
Катины сумки могли бы быть полностью из белорусских материалов, но подводит фурнитура. В Беларуси, по словам девушки, нет нужных заклепок, кнопок и других мелочей. Почему? Вопрос открытый.
На одну большую сумку у ремесленницы уходит день, еще день — на выкройку и сборку портупеи для нее. С мелкими изделиями она может управиться быстрее.
— Это при условии, что я работаю весь день. Но так никогда не бывает. Сыну хоть и 4, он пока не ходит в детский садик, потому что нет мест, — разводит руками она.
Кроме сумок, Катя делает кошельки, чехлы для очков, браслеты, серьги и портупеи.
— Портупеи — это прямо сейчас писк, разлетаются как горячие пирожки. Их носят со всем чем угодно — рубашки, блузы, платья. Есть даже портупеи в виде юбки, — показывает свои работы Катя.
— Но самое любимое в моем занятии — это придумывать новые модели. Я просто ловлю кайф, когда делаю это, — улыбается ремесленница.
Конечно, в продвижении своего дела не обошлось и без ошибок. Катя не совсем правильно позиционировала себя в Instagram: фотографировала сама, только сумки, но лайков и заказов было не много. Потом за небольшую плату договорилась со студенткой-фотографом — та подошла к делу по-другому и стала снимать с сумками своих красоток-однокурсниц.
— Как только в аккаунте стали появляться фотографии с красивыми девушками, спрос на сумки вырос. Казалось бы, банальный ход, но он работает, — пожимает плечами Катя.
Попала впросак ремесленница и со своей первой ярмаркой. Это был известный «Млын». Катя начала готовиться заранее, связала очень много сумок, но они не продались.
— Девушки подходили и просили: мол, хочу такую вот точно сумку, но только розовую, например, или вот такую, но другого цвета. В общем, сумки зависли, хотя отзывы были отличные. Они очень понравились, и заказов было огромное количество, — показывает мастерица выставочные образцы. — Еще одна печальная история была с магазинами. В торговом центре «Тивали» ремесленникам предлагают снять полку и выставлять свои изделия. Мы отвезли сумки, расставили — и тишина. Месяц мои сумки стояли там, не продалось ни одной.
При этом Катя говорит, что цены у нее обоснованные. Другие ремесленники даже упрекают ее в демпинге.
— Мастера поопытнее говорят, что я недооцениваю себя. Раньше, когда только начинала — возможно. Но сейчас нет. Просто когда на ярмарках я вижу похожую на мою маленькую сумочку за 230—280 рублей, то не понимаю, как можно поставить такую цену, — удивляется Катя. — Я прекрасно знаю, сколько стоит даже самая дорогая пряжа, сколько стоит кожа. У меня язык не поворачивается назвать покупателю такую сумму. У меня как-то на «Млыне» спрашивали, мол, почему у меня кошелечек стоит 16 рублей, в то время как у других — 60. А я вот вижу: если этот кошелечек как у меня, то кожи на него ушло рублей на 5, работы на час — ну как можно поставить такой ценник?
Цены Катя устанавливает просто. Сначала она прикинула, сколько хочет зарабатывать в месяц при условии, что будет работать по восемь часов в день, потом разделила сумму на часы работы и выяснила, сколько хочет зарабатывать за час. Дальше считает, сколько времени ушло на одну сумку, и плюсует полученную сумму к затратам на материалы, «коммуналку», доставку, налоги и так далее.
Что касается спроса на вещи ручной работы, то мастерица говорит, что он вырос, но вместе с тем выросла и конкуренция. Поэтому, чтобы зарабатывать на хендмейде, приходится напрягаться.
— Пока у тебя есть основная работа, ремесленничеством ты особенно не заработаешь, — уверена Катя. — К примеру, перед праздниками у меня было очень много заказов, которые нужно было выполнить «вчера». Если ты работаешь еще где-то, то просто не справишься с объемами. Но так как я посвятила этому всю себя, то у меня получилось выполнить все в срок. Конечно, есть и сложности. Сейчас я столкнулась с тем, что не отдыхаю. Раньше отдыхала, когда вязала, теперь это превратилось в работу. Много времени отнимают переговоры с заказчиками и ведение своего Instagram. Мне приходится быть онлайн 24/7, потому что только ты на день-два пропал — все, охваты падают, тебя никому не показывают, заказов нет.
С момента рождения Catlin прошел почти год. Вложенные в свое дело деньги Катя уже отбила и сейчас вышла на стабильный доход в 300 рублей в месяц. Говорит, что дальше в планах — только развиваться и наращивать обороты.
— Конечно, в мечтах у меня свой шоурум, где можно посмотреть изделия, а также мастерская при нем, — улыбается Катя. — Правда, пока я даже не представляю, сколько на это надо денег и как это все реализовать. Но стремиться есть к чему.
Читайте также:
Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс.Дзен»
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by