Близилась зимняя Олимпиада в Калгари. Американцы и канадцы активно продвигали фристайл в программу соревнований — а это сразу по четыре медали на мужчин и женщин. Оставить США и Канаду без конкуренции СССР не мог. Тем более тогда в зимних видах спорта разыгрывалось не много медалей. Срочность, с которой формировалась экспериментальная сборная СССР, была понятна. Николая Козеко уговаривали заняться фристайлом в БССР. Он отказывался.
Читать на Onlíner«Мужество — это умение руководствоваться интересами других и в этих целях идти наперекор важным людям, говоря им неприятные слова. На кухне мы можем обсуждать все очень резко и принципиально. Но когда ты встаешь перед наделенным властью человеком и говоришь, что надо сделать не так, а иначе… Вот тут возникает вопрос мужества. Потому что пострадать можешь не только ты, а целый вид спорта»
Дед работал на Ярославской железной дороге. В 1912-м прошла стачка. Когда руководители порешали с замесом, стали увольнять участников.
Бунт себя не оправдал. Ни работы, ни еды, не перспектив. Дед решил рвать в Америку. Благо в те годы корабли ходили через Атлантический океан с удивительной интенсивностью.
Иммигрант устроился электрогазосварщиком в Нью-Йорке. Там в 1916 году на свет появилась мама Николая.
«Бабушка была служанкой. Работа-работа-работа-работа — не очень они там жировали»
Когда через много-много лет Козеко стал спортсменом, пришло время оформлять выездные дела. Место рождения матери в советское время заставляло обильно объясняться.
— Отец разложил мне, как письменно все это оформить. Выездное дело — это не просто анкета, а приличная стопка страниц, которая оформлялась через Москву. Документы шли туда из спорткомитета БССР — маленькое здание на Кирова, 8, которое не так давно снесли. В итоге я подал бумажку, в которой объяснялось, почему дед уехал в США и почему вернулся.
Российской империи не стало, стал Советский Союз. Разворачивалась кампания по возвращению соотечественников. В 1924-м дед погрузил свою приросшую детьми семью на корабль и двинул обратно.
Стали жить в Марьиной Горке. Там как раз образовалась коммуна. Дед был одним из ее руководителей.
Мама мало рассказывала про Америку. Была сильно маленькая, да и потом началась война — одни эмоции перебились другими. Зато бабушка рассказывала много.
— Говорила, что ей очень не нравилось. Приехали они вроде одним кораблем. Но жизнь разбросала всех по разным концам Нью-Йорка. Бабушка была служанкой. Работа-работа-работа-работа — не очень они там жировали. Режим выживания. Контролируемая ситуация, но общения было мало.
«В СССР на церковные праздники всегда крутили какие-то музыкальные программы по ТВ»
Бабушка водила маму в русскую школу. В классе было человек 15. Из окон виднелась церковь. Видимо, православная.
Спустя почти 40 лет Козеко учился в специализированной английской школе. Когда делал уроки, бабушка, которой было крепко за 80, легко вспоминала иностранные слова.
— Удивительно, ведь нигде не училась. Когда была маленькая, ее сразу отдали во служение попу.
Бабушка оставалась глубоко верующей, но в церковь не ходила. Соблюдала все посты. Любила вспоминать, каким гулякой был поп.
— В СССР на церковные праздники всегда крутили какие-то музыкальные программы по ТВ. А я все время донимал бабушку: «Пойдем, сводишь нас в церковь! Мы хоть посмотрим, что такое пасха».
Белая церковь на Немиге была недоступна для молодежи. Перед ней стоял стройный кордон.
— Бабок пропускали, а нам говорили: «Не мешайте, это верующие, пусть идут». Бабушка постоянно отказывалась. Говорила: «Я на эту церковь уже насмотрелась». И оставалась дома красить яйца.
Родился в минском роддоме напротив Володарки. Отец дослуживал в группе советских войск в Германии. Жить было особо негде. Отправились к дедушке с бабушкой в Мачулищи. Но у тех как раз сгорел дом.
На носу была зима. Дед порешил, что надо вырыть землянку в огороде. Хорошо поработал, снял много земли, накрыл все шалашом.
— Ты спускаешься, как в подвал, по крепким ступенечкам. Помню, что дед сделал аккуратную дверь. Внутри стояла буржуйка, труба была выведена на крышу. Места хватало — жили бабушка, дедушка, я с мамой и брат.
«Я учился в первой специализированной школе — №64. И уже тогда белорусский преподавался чуть ли не как иностранный»
Перезимовав, стали строить новый дом. Стоит до сих пор. Бабушка продала его в 1963-м.
— Папа вернулся из Германии в 1953 году. Поехали в Ульяновск. В 1956-м наконец-то поселились в Минске. Дали коммуналку в «Воротах города». Там жили год. Потом отец получил квартиру около филармонии.
Козеко хорошо помнит, что стоял февраль.
Отец окончил пединститут. Преподавал в Дукоре белорусский язык и литературу. Был призван в 1939-м. Служил в обычной строевой части. Дело было под Вязьмой в 1941-м. Шли бои за Москву. Отца ранило в ногу.
— Он не очень распространялся об этом. Единственное, сказал, что сильно повезло. Пулю достали, сделали перевязку. Поместили в санитарный барак. Он лежал как раз у входа.
«Бровка держался немного особняком. Его появление любого ставило по стойке смирно»
В тот день за ранеными пришел эшелон. Когда стали грузить, началась бомбежка. Поезд пошел, практически не загрузившись. В стоячую цель было легче попасть. Отец спасся.
— Повезло, что лежал с краю. Он даже не узнал дальнейшую историю тех бараков.
Из-за ранения служить в строевой части было нельзя. Отец начал редактировать фронтовые газеты. А после войны возглавил Белгосиздат.
Привычки праздновать в ресторане тогда не было. Собирались дома. В квартире Козеко появлялись многие белорусские литераторы. Все беседы велись на «матчынай мове».
— Я учился в первой специализированной школе — №64. И уже тогда белорусский преподавался чуть ли не как иностранный. Да, у нас было больше уроков английского, чем белорусского.
Козеко вспоминает, что заслуженные люди были очень простыми и коммуникабельными.
— Ну, Бровка держался немного особняком. Его появление любого ставило по стойке смирно. Или это я себе в голове нарисовал?.. Все-таки человек со статусом. Главный редактор, начальник моего отца. А тот же Иван Мележ — рубаха-парень. С первого знакомства захватывал разговор. Литераторы очень любили спорт и всегда интересовались моими делами. У меня тогда как раз стало получаться в прыжках на батуте.
«Мы смотрели, как натуральные танки ездили по татарским огородам, стреляли болванками и сносили дома»
При этом главным спортом для литераторов были грибы.
— Выбирались в пятницу. В четыре часа уже никого дома не было.
Когда возвращались, садились чистить грибы и на телефон.
— «У меня лукошко белых, немного подосиновиков». Соревновались. Потом обсуждали, что будут делать. Когда ходили в гости, обменивались закатками.
Литераторы ценили Никиту Хрущева за оттепель, но отвернулись от него после посещения выставки авангардистов в московском Манеже. Было много подколок и насмешек. Николай не обсуждал с отцом эту тему. Был сильно занят прыжками на батуте.
В то время возле Свислочи выделялся стадион «Трудовые резервы». На гаревых дорожках летом проводились мотогонки. Зимой — на снегу. Очень популярное у минчан развлечение.
«Меня, конечно, поразили высота прыжков и их сложность. Сальто, на лыжах, с четырьмя пируэтами!»
В систему «Трудовых резервов» входило и зданьице возле нынешнего метро «Немига». Там Козеко и занимался. Низенькая по нынешним меркам постройка выделялось на фоне тогдашних татарских огородов. Частный сектор шел до современной улицы Гвардейской.
— Помню, как на Немиге снимался фильм «Тени исчезают в полдень». Решение о сносе «частника» уже было принято. Мы смотрели, как натуральные танки ездили по этим домам, стреляли болванками и сносили их. Мост над Свислочью тогда был немного другого вида. Оттуда мы и наблюдали.
Прыжки на батуте окупились победой в первенстве Союза. Правда, параллельно спортсмен с удовольствием по чуть-чуть тренировал детей. В итоге профессиональные выступления закончились довольно рано.
— У меня не было проблем в выборе профессии. Я достаточно рано решил, что стану тренером. Кто-то любит кабинет, сидит, бумажки пишет. А у меня к этому душа не лежит. Практическая тренерская работа — вот это мое.
После прыжков на батуте начались прыжки в воду. Козеко 15 лет отработал на водноспортивном комбинате.
Был 1985 год. В Раубичи приехала сборная СССР по биатлону. Вместе с ней был Константин Данилов. Под его началом Козеко прыгал на батуте.
— Оказалось, он ехал целенаправленно. Встретились на водноспортивном комбинате. Начал издалека: «Коля, давай я покажу тебе интересную вещь».
«У меня не возникло желания отказаться от фристайла. Я уже сел в лодку, куда спрыгивать?»
Кассета утонула в магнитофоне. На экране появилось изображение.
— Меня, конечно, поразили высота прыжков и их сложность. Сальто, на лыжах, с четырьмя пируэтами! «Я назначен главным тренером экспериментальной сборной по фристайлу, я формирую команду. Предлагаю тебе взять белорусский регион». — «Я не справлюсь, я не потяну, я не знаю, что такое лыжи».
Козеко все-таки ввязался во фристайл.
Прошло полгода. Команда поехала на лыжный сбор в Терскол. Это Кабардино-Балкария.
— Меня тогда не было. Ребята решили организовать клуб сальто. Вот тогда и произошел несчастный случай.
Козеко сразу же позвонили.
— Лена Серкульская делала простое сальто. Пошла на трамплин, не смогла выкрутиться и приземлилась на голову — переломала шейный отдел позвоночника… Это не теперешние условия. Никакого вертолета. Ребята спускали ее на носилках с большими сложностями. Много ценного времени было потеряно. На операционный стол она попала часа через три-четыре.
Расследованием занялись органы. После этого Спорткомитет СССР ввел правила обеспечения техники безопасности при занятии фристайлом.
— В тот момент у меня не возникло желания отказаться от фристайла. Я уже сел в лодку, куда спрыгивать? К тому же, когда в БССР начинался батут, тоже не обходилось без несчастных случаев. Меня травмы миновали. Но Люба Соколова, чемпионка Европы, делала сложный прыжок и приземлилась на голову. Разбилась, к сожалению. Нельзя привыкнуть к несчастью. Это как в авиации. Там ведь много правил, написанных на крови. Во многом мы занимались неизвестным. Теоретически можно разложить все очень грамотно. Но практика все это разобьет… Да, мысли спрыгивать не было, была мысль помочь Лене адаптироваться после операции. Она, кстати, справилась — вышла замуж, стала чемпионкой мира по танцам на коляске.
В 1994-м Беларусь дебютировала на зимней Олимпиаде. Игры проводились в Лиллехаммере. Алексей Парфенков неожиданно выиграл квалификацию. Правда, до финала оставалось четыре дня. Белорус ходил по олимпийской деревне, и все его поздравляли, будто он уже чемпион. Спортсмен перегорел психологически, оставшись даже без медали.
Через четыре года Игры приехали в японский Нагано.
— Наиболее опытным был Василий Воробьев. Он уже выигрывал этап Кубка мира. Когда не вошел в финал Олимпиады, я подумал: «Ну все, это провал».
При этом Дмитрий Дащинский налегке прошел квалификацию.
— Наученный горьким опытом Лиллехаммера, старался не обращать на это внимания. В итоге в финале Дима отпрыгал легко и непринужденно. По концовке оказался третьим. Остальные претенденты на бронзу рассыпались. Приятная неожиданность. Бах — и вот она медаль, вот она цена 13 лет работы.
Дащинский при этом воспринял все подчеркнуто спокойно.
— Люди узнали, что такое фристайл. А то раньше некоторые работники Спорткомитета с трудом выговаривали это слово. Когда Вася Воробьев выиграл Кубок мира, чиновники говорили: «А как он мог выиграть? Там, наверное, никто не участвовал». До Лиллехаммера очень долго говорили, что этот вид спорта надо закрывать.
— Мы учились в одной группе с министром спорта Беларуси Владимиром Рыженковым. В институте он был комсоргом. По сей день храню его визитку. Рыженков любит людей, которые горят чем-то, и поощрял это. Ведь я ничего никогда для себя не просил. Я просил для фристайла.
Когда наступала нужда, Козеко собирался в кабинеты.
— Приходил и говорил: «Николаич, мы на пороге того, что провалим сезон. Мне сильно нужен сбор в Австрии. Дай решение». — «Посчитай, сколько денег». Я считал. Потом он звал зама по зимним видам (был еще по летним). «Надо послать, ребята ж вроде стараются». — «Да нет возможности!» — «Нет. Давай пошлем». Верил человек в нас, царство ему небесное.
В 1998 году фристайл смог почувствовать себя увереннее.
— Я сумел объяснить, что фристайл — это не столько лыжи, сколько акробатика. А традиции акробатики в Беларуси очень серьезные. 13 лет до медали Дащинского я слушал, что фристайл — это надуманно, не свойственно для Беларуси и вообще не наше. Была группка — человек пять-шесть. К нам относились в духе: «Ну, хай вошкаются». Пришлось проявить настойчивость.
Это «Мужской клуб» — рубрика, в которой не обязательно будет разливаться тестостерон, но в которой будут рассказывать о мужчинах. Совершенно разных. Если вы считаете историю своей (или товарищей, друзей, братьев да прочих родственников) жизни и порядок собственных мыслей интересными, присылайте истории на адрес nm@onliner.by.
Спортивные шлемы в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by