У Алены все получается, хотя может показаться, что это не так. 21-летняя девушка создает на первый взгляд странные и мрачные вещи, но это все потому, что она художник и так видит. Вот с аудиторией немного сложнее: по признанию Алены, в Беларуси благодарную публику найти очень сложно. В рубрике «Поколение» говорим с юной художницей об отношении белорусов к обнаженному телу, проблемах творческих людей и странных европейских нравах.
Читать на OnlínerАлена Ходор работает с фотографией и красками, составляя необычные коллажи. Сама она описывает это так: «Позиционирую свое творчество как новое веяние в белорусском современном искусстве. Это поиск в смешении техник и стилей, образующий мой экспериментальный ходорнизм!»
— Я родилась в Минске в прекрасной семье. Училась в колледже имени Ахремчика на живописца — поступила туда в пятый класс. Это не мое решение: мне было 11 лет, и я не особо понимала, чего хочу. Так решили родители, потому что увидели во мне что-то странное. Когда мне было 10, они куда-то уехали, я взяла все мамины лаки для ногтей, краски, пенопласт, еду, собрала все это в одну кашу и устроила глобальный ремонт в своей комнате. Родители вернулись. Папа вообще сразу хотел отдать меня в психиатрическую больницу, а мама намек поняла — так я оказалась в колледже. На самом деле я любила рисовать, сколько себя помню.
Родители вообще никак не связаны с искусством. Папа играет в покер. Это круто, потому что он занимается тем, что ему нравится. Сейчас у родителей общий бизнес — кафе в Валерьяново. Еще есть старшая сестра, но у нее тоже не творческая специальность. В общем, у всех в семье все четко. А я художник. Все благодаря тому, что папа с мамой привели меня в колледж.
Годы в колледже — самые запоминающиеся! У нас был очень хороший коллектив, прекрасный преподаватель — сын известного белорусского художника Ксензова. Вообще, от преподавателя очень многое зависит. Наш давал нам много свободы, так что всем его ученикам очень повезло.
Мне попалась хорошая мастерская. Нам с ребятами было очень комфортно вместе: мы много разговаривали, находили общие темы. Если бы я оказалась в другой группе, было бы намного сложнее. Мне кажется, что человек в коллективе должен чувствовать себя в своей тарелке. Раз уж у тебя нет собственной мастерской и ты вынужден с кем-то делить пространство, комфорт необходим.
Вообще, я думаю, что творить лучше в одиночестве. Но финансов на личную мастерскую у меня не было, а в нашем коллективе каждый мог спокойно оставаться наедине со своими мыслями. Это важно, как мне кажется.
На самом деле я общительный человек. Но людей боюсь. Не знаю почему, просто одной мне спокойнее. При этом я бы не сказала, что я хочу общаться только с единомышленниками: мне интересны все, пусть это даже человек, который играет в покер, и искусство для него ничего не значит. Пусть он даже не понимает «Черный квадрат» — я совершенно спокойно к этому отношусь.
Да, я люблю быть одна, но не люблю скучать. Недавно смотрела передачу про изоляцию: парня посадили в комнату на три минуты, а перед этим он находился в компании людей, перед которыми на столе лежали кубик Рубика и электрошокер. Сначала все крутили в руках кубик, потом им стало скучно, и люди попытались дотронуться до электрошокера. Понятно, что это больно, и подопытные сказали, что никогда в жизни больше не будут экспериментировать с шокером. Но вот парень остается один в комнате, где, кроме этого предмета, ничего нет. Спустя две минуты он не выдержал и начал им пользоваться. Невозможно существовать без людей и жить в одиночестве. Люди — это самый вдохновляющий для меня фактор. Но во время работы я люблю быть одна.
— Раньше у меня был такой образ жизни: я вставала, приезжала в колледж и работала до полуночи — и так каждый день. Мои друзья поступили в Академию искусств, и этот процесс у них продолжается. Есть преподаватели, которые их дисциплинируют, среда, в которой варятся тысячи художников. Мне без этого очень тяжело, но для себя я решила: в академию поступать не буду. Это решение пришло сразу после того, как я поехала в Европу. Мама отвезла меня в университет в Австрии, и там я увидела такую свободу!.. Профессиональный художник возит тебя по всему миру. Если он увидит в тебе потенциал, то сделает все, чтобы помочь. Научит, как выжить в этом жестоком мире. Я вернулась в Минск и поняла, что мне здесь не нравится и жить я здесь не хочу.
Лично мне в Минске не хватает свободы. А еще люди, которые привыкли вставать утром на работу, возвращаться домой и ложиться спать. Унылые, мрачные — всем ничего не нравится. Мало солнца, мало счастья, мало движения. У меня очень узкий круг общения, и на тусовки я выбираюсь редко. Я очень домашний человек. Мне не интересны люди, у которых нет цели. Возможно, поэтому у меня очень скучная жизнь, и мы сидим с друзьями дома и работаем, работаем, работаем.
Во-первых, я понимаю, что не смогу реализовать себя здесь как художник. Почему? Тот художник, который думает о деньгах, не художник. А мне сейчас приходится об этом думать: нужно покупать хороший материал, дорогой холст, чтобы чувствовать себя комфортно.
Во-вторых, мне не нравится наша аудитория. Здесь любят красивое и богатое, а то, что я делаю, никому не нужно. Ну и перспективы, конечно… Я хочу учиться и развиваться.
Кто-то остается, чтобы продвигать какие-то идеи в родной стране, но так можно проснуться лет в 80 и осознать, что ничего не получилось. Я на самопожертвование не готова.
Когда я училась на втором курсе в колледже, мы поехали в Вену в университет прикладного искусства и увидели все, что там творится. Невероятное количество ребят просто делают то, что им нравится. Мне понравились атмосфера, город, и я поставила себе цель во что бы то ни стало поступить туда. Обучение стоило недорого — €300. Это копейки для Европы. Год я готовилась, делала портфолио. Два этапа я прошла, а на третьем не смогла объяснить свою работу, потому что уровень языка был ужасающим. Через два года я снова попыталась поступить, и у меня все получилось! Мне дали полгода на открытие вида на жительство, но по какой-то причине Австрия отказалась предоставить его мне: чиновники посчитали, что я могу стать социальной проблемой для австрийского общества. Теперь пытаюсь решить этот вопрос, потому что экзамены я сдала успешно, деньги на учебу и проживание у меня есть. Я подала апелляцию, но сражаться с этим решением очень дорого. У меня лишних денег нет, а родители и так мне очень сильно помогли.
Недавно я была в Москве, работала в студии. Это большое арт-пространство в несколько этажей, постоянное движение. Я иду по коридору, а навстречу выходит один из самых классных фотографов Москвы, следом — звукорежиссер Земфиры: «Алена, пойдем поиграем на синтезаторе!» Вот эта суета, куча творческих людей — такой атмосферы в Минске мне очень не хватает.
Я бы хотела, чтобы мы все объединились, создавали что-то очень крутое и продвигали эти идеи в Беларуси. Но у нас нет такого места сбора и ни у кого нет денег, чтобы сделать такое место.
Если взять мою компанию, творческих людей, все сталкиваются с одной и той же проблемой — отсутствием денег. А это такая вещь, которая сразу заполняет твой мозг и не дает нормально мыслить и двигаться дальше. Хочешь что-то реализовать? Нет, тебе нужны деньги! Приходится отвлекаться на коммерцию.
— Я много работаю с женским телом и могу сказать, что белорусы к этому еще не привыкли. Я фотографирую много девушек (однажды даже снимала женщину, которая работает в монастыре), и большинство из них эти фотографии сами не публикуют в интернете. Надеюсь, вскоре это станет абсолютно нормальным и детям начнут рассказывать, откуда они появились. Ничего постыдного в оголенном теле нет. И вот эта история с женщиной, которая добавила себе в «сохраненку» откровенную картинку, для меня кажется странной. Скоро все привыкнут. Даже моя бабушка уже принимает то, что я делаю, хотя раньше относилась с непониманием.
Художнику выживать в Беларуси очень сложно: нам никто не помогает. Недавно закончился Год культуры, но я его как-то не ощутила… Может быть, Союз художников ощутил? Я знаю, что они могут за минимальную плату снять мастерскую в центре города.
Наверное, ты обязан отучиться где-то, вступить в союз — тогда почувствуешь чью-то помощь. Но я пытаюсь все делать сама. Белорусские художники привыкли к тому, что должны со всем справляться самостоятельно.
Я поняла, что у нас нужно делать так, чтобы было красиво, позитивно, ярко, красочно, патриотично. А у меня мрак… Если честно, я не понимаю, откуда он берется. Девочки, которые приходят ко мне фотографироваться, после двухчасовой фотосессии говорят: «Алена, я вот смотрю на тебя и на твои работы и просто не понимаю: откуда в тебе вот эти несовместимые вещи?» Я позитивный человек, но меня затрагивают нюансы, которые приносят какой-то дискомфорт. Наверное, это моя попытка выйти из зоны комфорта. Художник должен быть всегда голодным. Когда у тебя все слишком хорошо, стоит задуматься.
Да, с другой стороны, сытого художника ничто не отвлекает от чистого искусства, и я с этим сталкиваюсь. Я могу сказать, что на данный момент больше позиционирую себя как коммерческий художник. Это не совсем мне нравится, но для того, чтобы реализовать свои цели, необходимо перейти в категорию коммерции. Нужно наработать портфолио, базу, накопить денег и просто уехать: здесь мне очень тяжело.
Мне кажется, сам художник не может описать словами то, что он сделал. Для меня это нереально: я не могу найти подходящих слов, чтобы описать свою работу. Все строится на эмоциях. Думаю, что это правильно. Конечно, иногда у меня есть конкретные идеи, которые я пытаюсь реализовать. Но случается и так, что все происходит интуитивно.
Знаете, для меня был шок, когда я впервые приехала в Европу и профессор демонстрировал мне мастерские своей группы. Я увидела на стенах дичайший ад — какую-то жесткую групповуху из мужиков. В Венский университет со мной поступала девочка, которая отрезала себе волосы и составляла из них композиции. До нас это не дошло, поэтому к таким вещам мы относимся настороженно. Но я считаю, что сейчас нет никаких рамок — и это круто. Мы родились в отличную эпоху. Делай что хочешь, и тебя никто не осудит!
В материале использованы работы Алены Ходор.
Фотоаппараты в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by