День сулил праздничный венец. С утра «оттарабанившие» шесть лет на педиатрическом факультете студенты произнесли клятву Гиппократа. Затем разъехались, чтобы через время, потраченное на покраску лиц и глажку праздничных костюмов, снова встретиться. Впереди у них длинные очереди пациентов, талончики, медицинские карточки и анорексичная зарплата молодых специалистов. Ребята вроде бы понимают все это и пока демонстрируют бойкую готовность к будущим невзгодам любого рода.
Читать на OnlínerС заднего входа отеля Marriott открывается чудесный вид на минский камыш и тренировку бугристых гребцов. Солнце понемножку заваливается к горизонту, как сытый толстый кот, которого атакует сон, на собственный бок.
Вокруг выпускники и выпускницы педиатрического факультета медицинского университета. Это как филфак БГУ. Мальчуковое меньшинство составляет процентов 20. Девчачье большинство активно верещит по праздничному поводу и улыбается в камеру, не боясь, что скулы сведет торжественной судорогой. Благо вокруг сплошь дипломированные врачи.
Диплом Вики выделяется на синем фоне своей гордой манишкой насыщенного алого цвета. Вика — отличница, которая, правда, понимает, что от этого распрекраснее ей вообще никак не станет.
— Ну вышла на сцену отдельно ото всех. Ну потешила свое самолюбие. Но красный диплом не обернется для меня никакими привилегиями. Я отдаю себе в этом отчет.
На верещащую массу выпускников смотрит мужик со шлангом. Смотрит и ничего не понимает, периодически усиливая напор струи.
Радость собравшихся обусловлена еще и благоприятным распределением. Поток большой — 220 человек. Последующие будут много меньшими — по 100. И из нынешних выпускников подчеркнуто недовольные ищутся с трудом. Никакой драмы.
Наташа, пусть и училась на платном, согласилась на распределение.
— Искать себе работу самой намного сложнее, — объясняет девушка, поправляя воздушное платье. — Университет распределил меня в 4-ю детскую поликлинику, которая совсем недавно открылась в Каменной Горке.
В новой поликлинике выпускница БГМУ будет стучать детям по коленям молоточком и заниматься прочими неврологическими делами.
— Я абсолютно довольна. На распределении предлагали пойти лором на стационар, но я настояла на неврологии. Мне это очень нравится.
— Распределение прошло хорошо, — соглашается Вика. — Минские остались в Минске, иногородние тоже остались в Минске. Так что город для нас получился резиновым.
Instagram раздувается. В сеть летят хештеги, так или иначе связанные с выпускной тематикой. Студенты не школьники, так что ничего не скрывают и дезинфицируются в открытую.
— Почему педиатрия? — переспрашивает Наташа. — Я хотела быть именно детским доктором. Не могу сказать, что не люблю взрослых. Просто мне с ними тяжелее общаться. Когда женщина в 90 начинает вспоминать свои далекие 20, реагируя на вопрос «На что жалуетесь?», это сложно. Ну не находим мы общего языка. А дети, какого бы возраста они ни были, просты в понимании. Плюс с ними ты всегда находишь отклик к своей работе. Потому что приходящая с радикулитом бабушка 80 лет говорит: «Вы меня не лечи́те. Помогите». Ты ее смотришь, приходит через неделю — все то же самое. А ребенку, которому сегодня плохо, после лечения становится хорошо. Через неделю он уже бегает и прыгает. Видишь эффект — вот и получаешь удовольствие от работы.
Вечеринка выпускников педфака — типичная сборная современных типажей. Женщина-леопард, чемпионка факультета по глубине декольте, платье-гардина, русалка, зашпаклеванная тональником отличница, голые ноги, очень голые ноги и Покахонтас из автозагара.
Артем, который выучился на анестезиолога-реаниматолога, под эти категории не подпадает. Он будет работать в реанимации с палатами для недоношенных детей. На первых курсах парень занимался ерундой, отчего несколько раз попадал в верхние строчки чартов на отчисление. Свое тогдашнее поведение авторитетно объясняет фразой «гормональные особенности».
— На четвертом курсе понял, что мне интересна реанимация. Мы же последний рубеж для человека между этим миром и следующим. Если не мы, так больше никто не поможет. Есть даже фраза такая: «Реаниматолог — первый после бога».
— Танюха, коза, ну куда ты ушла? — минский вечер продолжает зажигать огни фотокамер. — Мы же с преподом фоткались!
Молодые врачи много смеются. Они вообще юморные. Единственное, понять черную основу их юмора удается далеко не всем.
— Вот мой любимый анекдот про врачей, — говорит Наташа. — Патологоанатом проспал, но все равно пришел на работу вовремя, потому что его сбила машина… Да, это чистый черный юмор, но он смешной. У меня был преподаватель по патологической анатомии с фантастическими показателями цинизма. Как-то мы у него на полном серьезе спросили: «Слушайте, а что сказать бабушке, если у нее действительно все крайне плохо?» — «Все очень просто. Прописывайте ей грязь!» — «В смысле?» — «Пускай она принимает грязевые ванны… К земле привыкает».
В дверях появляется нарочито бодрый ведущий в духе «Эге-гей, народ» и зовет всех внутрь. Там еда, средство для дезинфекции и шоу-программа. Реалистичный Артем тем временем рассуждает о собственном будущем.
— Я думаю, что мои ожидания и реальность следующих нескольких лет после универа разойдутся. Могу лишь сказать, что в перспективном будущем я, возможно, буду заниматься какими-то научными исследованиями. Есть еще вариант уехать куда-нибудь, где работа будет оплачиваться выше. У нас реаниматологу платят немногим больше, чем другим врачам.
Маститый доктор получает 15 млн, не маститый — 8 млн. За спасение чужих жизней — 8 млн. У моего научного руководителя была студентка, которая уехала в Германию. Так вот, работая ассистентом доктора, она имела €4 тыс. в месяц. Честно, я для себя задумывался о возможных изменениях. И пока не верю, что в плане размера оплаты труда что-то поменяется.
Рассудительная Вика, которая готовится делать наркоз детям, соглашается с незначительными зарплатами, но считает, что врач в нашей стране может иметь хорошие деньги. Правда, для этого требуется несколько лет меганапряженного труда.
— Меня распределили в РНПЦ детской хирургии. Стартовая зарплата — что-то около 3 млн. Но мне нравится профессия, и я намерена преуспеть в ней. Да, прямо сейчас мы никакие не доктора. У нас есть теория, но требуется наработать практику. Пока я не ощущаю себя врачом, но очень хочу сделать это лет через десять.
К микрофону выходит декан факультета и трогательно говорит о переживаниях за студентов. Позже его сменяет ректор по учебной работе. В микрофон летят скорбные вести. Мол, университет был лучшим периодом для выпускников, а время не вернешь. Не тост, а приговор молодости.
— В семье ни одного врача, — вспоминает мотивацию своего поступления в медицинский университет Наташа. — Прадедушка был ветеринаром, но это не считается. В остальном все технари. Семья нормально зарабатывает. В принципе, я не была как-то ограничена. Когда сказала, что хочу в мед, услышала: «Окей, вперед!»
За первый год обучения родители девушки заплатили $1200.
— Курс менялся. Мне сложно назвать конкретную цифру. Но, в принципе, за шесть лет было выплачено порядка $8000. Чтобы отбить деньги, потраченные на обучение, мне надо работать в поликлинике лет десять.
Вечер переходит в стадию, когда мятые мужские рубашки стремятся показать себя.
— Не хочется жить ущемленной, — рассуждает Наташа. — В поликлинике я буду получать что-то в районе 3 млн. Но я же девочка. Я люблю наращивать ресницы, люблю красивые ногти. Получается, вся зарплата будет уходить на красоту…
— Так что теперь, мужа искать?
— У меня есть, я обручена. И муж у меня не врач. Но это не по расчету, а по любви. Так сложилось. Сложилось отлично. Я чувствую себя абсолютно счастливой.
Из динамиков льется песня про I Will Survive от Глории Гейнор. И действительно: если исходить из озвученных раскладов, молодым специалистам придется выживать. Но пока им не до этого. Нужно самым честным образом отвеселиться и проститься со студенчеством.
Благодарим бутик праздников Perfect за помощь в организации репортажа.
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
