Рано или поздно у бизнеса появляется достаточно денег, и он уходит в «дело для души, страны и потомков». Иногда по наитию, а порой — как в нашем случае — по результатам исследования. Так официально начинается история первой в Беларуси конефермы. В этом проекте много глубины и еще больше амбиций. Возможно, спустя несколько лет мы будем воспринимать попытку с ехидной улыбкой: придумали, мол, белорусы, открывать «голубые океаны». Но сейчас подводить итоги рано. Поэтому мы съездили на конеферму, полюбовались красотой лошадей и поинтересовались, кому вообще нужно кобылье молоко.
Читать на OnlínerНовая конеферма появилась в десятке километров от большой дороги. На этом месте в Логойском районе было пустое поле, подпираемое с одной стороны холмом с дотами — нереконструированной частью «Линии Сталина». Теперь строители заканчивают благоустройство последних квадратных метров.
— Разработка проекта началась три года назад. Много? Я тоже сразу думал, что много, — рассказывает директор «Белкумыспрома» Олег Сивченко. — На самом деле мы все делаем впервые: импортируем лошадей в таком количестве, налаживаем переработку за стеной доильного зала, проводим испытания, свидетельствующие о пользе молока кобылы.
Если хотите изучать данные испытаний разных видов молока, готовьтесь к валу информации. История едва ли помнит случаи, когда производитель хвастался иными результатами, кроме тех, где его продукт стоит на ступень выше всех остальных. Конечно, молоко полезно, кобылье в том числе. В нем намного больше лактозы, чем в коровьем, и намного меньше жира. А еще альбумин вместо казеина (это главный белок). Говорить об этом Павел Прокушенков, горячий сторонник ЗОЖ, может бесконечно. Он — директор компании «Авторские продукты» (Павел и Олег работают на одно дело, и у компании общие корни: «Белкумыспром» производит, «Авторские продукты» продают). Вместе с двумя топ-менеджерами мы идем на ферму проследить путь необычного молока, чтобы в его конце впервые в жизни сделать несколько глотков.
В обычной жизни привычнее использовать слово «коровники». Здесь стоят те же «клюшечники», только новые и с лошадьми.
— Из разных соседних стран мы привезли более 200 голов русских и литовских тяжеловозов, — рассказывает Олег Сивченко. — Это традиционные адаптированные к нашим условиям породы.
Добавим от себя: тяжеловозы огромны. Если обычные «домашние» лошади весят по 400—500 килограммов, то главная звезда фермы — жеребец с необычным литовским именем Falas — недавно был посажен на диету, потому что с его 1,2 тонны справлялась не каждая кобыла.
Жизнь лошади на ферме рассчитана примерно на 17—20 лет. С 4 лет она начинает доиться. Те кобылы, которые не доятся или находятся на ранних сроках, днем пасутся в поле под присмотром «электропастуха».
Директор с гордостью показывает барьер с дезраствором:
— Мало кто на это тратится, а мы решились. Никакая зараза с поля на ферму не перенесется.
Несмотря на свои размеры, и взрослые особи, и жеребята приветливо тянут морды навстречу руке.
— Они все необъезженные, но очень дружелюбные, — рассказывает директор об особенностях породы.
В отдельных загонах — денниках — стоят жеребцы. Олег открывает дверь, за которой стоит Falas, и я чувствую себя мелким хоббитом. Заслышав гостей, соседи начинают стучать копытами: они требуют хлеб или морковь. От стука сотрясаются их комнаты, сделанные из 4-миллиметрового стального каркаса и доски-«пятидесятки».
— Жеребцы стоят отдельно, потому что близости друг с другом они не переносят и, соревнуясь в доминировании, начинают драться и кусать друг друга.
Под этой же крышей «лошадника» находится случной манеж, где совершается интим.
— Когда кобыла приходит в охотку, зоотехник подбирает ей жеребца и происходит процесс покрытия. Мы отказались от искусственного оплодотворения, потому что оно менее эффективное, — объясняет Олег. — Интим начинается только по воле кобылы, потому что жеребец готов всегда, вплоть до потери здоровья.
Вынашивать жеребенка кобыла будет 11 месяцев. К родам готовятся в индивидуальных «комнатах». Здесь же они на время остаются с новорожденными — за месяц кормления малышня окрепнет, а потом кобылу будут доить для нужд человека.
Новорожденный жеребенок весит 40—60 килограммов. Редко, но случается, что лошади погибают при родах, оставляя сирот. Пара таких стоит в загончике вместе с… овцами.
— Маленькая кобылка стала тосковать, и мы решили создать для нее компанию — купили две овечки. Вместе им стало веселее, и жеребенок пошел на поправку.
Примерно до полутора лет жеребцы и кобылы могут расти вместе: им не до половых интересов. После этого кобылы остаются, а жеребцов компания пристраивает. Говорит, что на них всегда есть спрос.
Пока мамы доятся, жеребята стоят отдельно. В их распоряжении овсяная солома, зелень, соль и мел. Вроде как это оптимальный набор для относительно требовательной системы пищеварения. С самого рождения жеребята (сначала вместе с мамами, а потом отдельно) живут группами по 10—12 голов. «Одноклассники» — они пойдут вместе по жизни. Вместе будут жить, спать и доиться.
— Сформировать группу не так просто: кобылы с маленькими жеребятами очень ревнивы.
Доение лошади происходит восемь раз в сутки (часто, но быстро — за две минуты). За день кобыла может суммарно дать до 12 литров молока. Не обходится без хитрости. Говорят, лошадь может не отдать молоко, поэтому для старта к ней подводят жеребенка. Кобыла расслабляется и готова простить, когда жеребенка заменят доильным аппаратом.
По трубам молоко поступает в танк молочного цеха, охлаждается и идет в соседнее помещение — цех розлива — на переработку.
— Там оно попадает в танк пастеризации, пройдя через несколько фильтров и анализов качества, — рассказывает главный технолог Ирина Мартынович. — Молоко подвергается щадящей пастеризации: нагревается до 78 градусов, охлаждается до 4 и по трубе идет на машину розлива.
Кобылье молоко — продукт необычный, поэтому и упаковку для него выбрали с претензией — оригинальную 250-миллилитровую стеклянную бутылку с винтовой крышкой. Винт для молока нужен не особенно, это скорее анонс кумыса, который начнут разливать осенью (большое давление требует крепкой упаковки). А вот выбор стекла — принципиальный шаг для производителя: дорого, но максимально безопасно и вообще true.
Машина может разливать 5 тыс. бутылок в час, но это еще далеко от возможностей производства, которое сейчас обеспечивает от 450 до 600 литров в день.
Проблема в том, что молоко боится света (относительно, конечно), но в бутылке из зеленого или коричневого стекла теряет товарный вид на полке. Поэтому бутылки вручную упаковывают в бумажный пакет. На бумагу же наносятся все данные о продукте и сроках годности. Шесть бутылок собираются в мультипак. Настоящий крафт!
Все, о чем шла речь выше, — чистое и здоровое лошадиное хозяйство и дорогая упаковка — дают цену, от которой у среднестатистического белоруса приподнимется бровь: 33 тыс. рублей за бутылку и 198 тыс. за мультипак. Но бизнесмены смотрят на свое дело совсем под другим углом.
— Виски? Пиво? Импортная минералка? Стоят не дешевле, но поставьте их на чашу весов по полезности. Кобылье молоко намного круче.
Перед разговором о смысле бизнеса и жизни впервые пробую кобылье молоко — сладковатое, почти не жирное и, кажется, более жидкое, чем коровье, с легким флером то ли овса, то ли травы. Козье в этом смысле гораздо более яркое (кому-то на радость, а кому-то на беду).
— Мы готовы к тому, что у покупателей возникнет серьезный психологический барьер, — говорит Павел Прокушенков. — Но как только они пробуют продукт, то понимают, как он производится, и доверяет нам — отношение меняется радикально.
Мы мыслим не в стандартных экономических категориях [и не готовы обсуждать период окупаемости проекта — прим. Onliner.by]. И говорим не только о сельском хозяйстве. Мы говорим о создании лайфстайла, где питание — правильная составляющая здорового образа жизни. Поэтому мы и продаем не мультипаки, а ценность — здоровье.
Я уверен, что наши люди достойны такого подхода. А деньги в таком случае всегда приходят. Так было со всеми инновационными компаниями мира.
— Очень круто, конечно, что вы имеете такой запас силы, прочности и терпения, чтобы заниматься не только новой продуктовой категорией, но и новой категорией спроса. И все же есть вопросы. Беларусь не лошадиная страна, не степная, и это не наш исторический продукт. При этом вы говорите, что в мире мало кто такое делает в принципе. Оно нам надо?
— Это дело для детей и внуков. Кобыльим молоком интересуются в Москве, но прежде всего мы хотим сделать это для белорусского покупателя.
Если бы инвестор хотел заработать быстрые деньги, то нашел бы десятки более легких способов, чем сельское хозяйство.
У нас очень сложный продукт и для производства, и для продаж с короткими сроками годности. Но это же круто! Потребление с таким подходом дает качественные изменения к лучшему во всех сферах.
— Пока мы не сломаем в голове аутсайдера, нам будет сложно и тяжело, — подключается Олег Сивченко. — Мы сделали уже многое из того, во что не верили другие. Через пять лет вы будете с гордостью вспоминать это интервью.
Павел обещает появление кумыса в линейке «Авторских продуктов» осенью, а дальше — больше. Все натуральное — эко-, био- и прочий ЗОЖ.
— Здоровое питание — тотальный мировой тренд. Мы-то привыкли много денег платить разве что за лекарства, а надо наоборот жить.
Что из этого пафос, а что реальная перспектива, покажет только время.
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
