Кратко напомним суть истории. Все случилось 12 декабря 2024 года в СТ «Антоновка-1957», что рядом с Минском. Обвиняемый внезапно пришел домой к Галине Осядовской, которая являлась не только жительницей этого дачного поселка, но и председателем товарищества, и прямо на глазах другого соседа отрубил ей пальцы правой руки.

После выписки из больницы мы встречались с Галиной, и она рассказывала, что с обидчиком у нее были сложные отношения. Обвиняемый, по ее словам, хоть и не был собственником дома (им владела его дочь), фактически жил в нем, при этом, случалось, то за воду не платил, то показания не подавал, то счетчик на поверку не хотел отвозить. Отношения накалились еще больше, когда на общем собрании товарищества было принято решение о выносе счетчиков электроэнергии за пределы дачных участков.

В суде прозвучит мнение, что изначально люди отнеслись к такой инициативе 50/50, но позже большинство все же проголосовало за. А обвиняемый не смирился, и между ним и председателем завязалась переписка, которая не привела к конструктивному решению. В итоге дошло до того, что 12 декабря 2024 года после письменных уведомлений, в том числе в местном чате, обвиняемому отключили электричество. Тогда он и пришел домой к председателю с топором.

Обвиняемый: «У нас получился не просто конфликт, а огромная драка»

Обычно до начала судебного заседания журналистам разрешается фото- и видеосъемка. Обвиняемый сидел за стеклом, от камер не прятался. В какой-то момент он приблизился к стеклу и стал искать глазами кого-то в зале. Казалось, его взгляд задержался на Галине, но она этого не заметила: обсуждала что-то со своим адвокатом. В перерыве, узнав об этом, она передернет плечами и скажет, что ей было страшно даже посмотреть на него. Отчасти из-за страха оставаться одной в дачном домике Галина недавно завела собаку — щенка сторожевой породы по кличке Марси. Но в тот день рядом с хрупкой женщиной не было никого, кто мог бы защитить от пережитого впоследствии ужаса.

Услышать из первых уст о причинах нападения на председателя СТ не вышло: в рамках судебного заседания обвиняемый отказался давать показания. Он лишь коротко рассказал о себе: родился в Минске в 1962 году, имеет диплом о среднем специальном образовании, учился на мехмате в БГУ, потом в БНТУ и БГПА, но не окончил ни один из перечисленных вузов. Долгое время мужчина работал на крупных столичных заводах, пока в конце восьмидесятых не ушел в собственный бизнес. На момент совершения преступления обвиняемый был в разводе, являлся учредителем и директором столичной консалтинговой компании, с марта 2025 года — пенсионер.

Согласно доводам гособвинения, мужчина «своими умышленными действиями совершил преступление, предусмотренное частью 1 статьи 14, пунктами 6, 10 части 2 статьи 139 УК Республики Беларусь, то есть покушение на умышленное противоправное лишение жизни другого человека, совершенное с особой жестокостью лица в связи с осуществлением им служебной деятельности».

Отвечая на уточняющие вопросы судьи, обвиняемый сказал, что вину признает частично и не признает умысла на убийство.

— Я от дачи показаний отказываюсь. Хочу только пояснить, что шел к председателю только с одним вопросом — узнать номер телефона электриков, которые незаконно отключили дом №4 от электричества, и [попросить] чтобы в зимний период не оставили дом без света и тепла, — рассказал обвиняемый и добавил, что, по его мнению, действия потерпевшей и привели к трагедии. — Мне сложно сказать, как это произошло, потому что я всю жизнь воспитывался в совсем другом отношении к девушкам, женщинам, матери… Я понимаю, что никакой конфликт не должен перейти в такую стадию, привести к таким последствиям. Приношу свои извинения потерпевшей.

Поскольку обвиняемый отказался от дачи показаний, их зачитала гособвинитель из материалов уголовного дела. Мы публикуем самые важные, на наш взгляд, отрывки.

Как установило следствие, в тот день, 12 декабря, незадолго до трагедии обвиняемый находился на своем дачном участке и «занимался спилом деревьев, в том числе с помощью топора». Чтобы топор не мешал, он держал его за поясом.

«Около 14:30, зайдя в техническое помещение и обнаружив отсутствие света, ввиду чего сходил в гараж и проверил счетчик, убедился, что на участке нет электричества. Выйдя из гаража, увидел лежащий на моем участке на земле кабель, ввиду чего понял, что председатель СТ Осядовская отключила меня от сети, так как грозилась сделать это ранее. Как я считаю, ввиду неприязненных отношений: ей не нравилось, что мой счетчик находился в гараже, и она требовала установить его на столб, которого не было на участке. Я решил отправиться к ней на участок», — зачитывала материалы уголовного дела гособвинитель.

От дома обвиняемого до дома потерпевшей идти минут пять быстрым шагом. При себе у мужчины был топор, «он находился за поясом и был прикрыт фуфайкой».

«Я постучал — она [Галина] открыла дверь. Сказал, что мне нужны телефоны электриков. Она ответила, что у нее приемный день — последнее воскресенье месяца. Сегодня 12-е, получается, с 12 по 29 декабря света не будет. То есть по закону она имеет право 15 или 30 дней не включать [свет], обжаловать это практически невозможно, и дом фактически перед Новым годом остается без света, а ты приходи потом. И просто я „съехал“. Не знаю, как это сказать: вроде я всегда нормальный был, ни котов, ни кошек никогда не обижал, в том числе женщин. У нас получился не просто конфликт, а огромная драка, — зачитывает гособвинитель показания обвиняемого, данные им в день задержания. — Топором я не бил, только обухом. И когда мне показали видео, хотя для меня оно очень маленькое, я [увидел, что] отрубил ей руку. Я не знал».

Далее обвиняемый рассказал, что пришел в свой дачный дом (на тот момент в нем проживало несколько парней в качестве арендаторов, один из которых расскажет в суде, что заметил на рубашке обвиняемого кровь, но уточняющих вопросов ему не задавал), немного отмылся, сел в машину, поехал в Минск. Там он зашел в свою квартиру и, собирая вещи, вспомнил контакты адвоката, которая ранее помогала их семье. Позвонил ей, сказал, что совершил «полную жесть», позже встретился с ней, заключил договор, передал в качестве оплаты 100 рублей. Деньги привез зять.

«Мне сказали, что надо в реальности ехать сдаваться по месту жительства — в Ленинский РУВД. < …> Зашел за курткой, и тут ко мне пришли».

На уточняющие вопросы следователя о том, из-за чего все же завязался конфликт в тот день, обвиняемый ответил, что после отказа председателя дать ему номер телефона электриков и фразы про приемный день 29 декабря.

«Я взялся за дверь — она меня слегка придавила. После этого, видно, что-то (я не знаю что) произошло, мне сложно объяснить, я дернул второй рукой дверь и зашел. Дальше у нас началась война. < …> Если бы не милиция и не посторонний человек, не знаю, что бы было: мы, два взрослых человека, не могли остановиться. Мне надо было просто дать телефон, и вообще ничего не было бы. У меня, получается, не хватило сил остановить ее в этой войне, которая полгода идет. Она побеждает: председатель всегда прав. Ты можешь остаться без света и воды — и никто тебе из госорганизации не поможет».

На вопрос следователя о том, высказывал ли обвиняемый угрозу убийством Осядовской, тот ответил: «Нет, зачем мне? Мне осталось тут до пенсии два месяца, я мог бы заниматься спокойно своими внуками. Зачем она мне сдалась? Она мне не сдалась, зачем мне ее убивать?»

На вопросы следователя о том, какие удары наносились потерпевшей в момент конфликта, обвиняемый ответил: «Обстоятельства произошедшей драки, связанные с нанесением ударов и причинением телесных повреждений, не помню, поскольку находился в возбужденном состоянии и данные события как будто выпали из моей памяти. Я только помню, что в ходе данной драки она меня ударила ножом».

Потерпевшая: «Думала, что он будет обращаться в суд»

Перед дачей показаний в суде потерпевшая заявила ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела гражданского иска о денежной компенсации имущественного вреда в размере 1,9 тыс. рублей, физического и морального вреда в размере 350 тыс. рублей. Суд ходатайство удовлетворил.

Суду Галина Осядовская рассказала, что в момент происходящих событий была председателем СТ. Эту должность она занимала с апреля 2024 года. Отвечая на вопрос судьи об отношениях с обвиняемым, женщина назвала их «проблемными». При этом уточнила, что до того, как заняла должность председателя, она не контактировала с обвиняемым и конфликтов с ним не имела. Первая проблемная ситуация возникла в мае, когда выяснилось, что обвиняемый около четырех месяцев не оплачивает воду.

— После этого мы направили ему предписание исправить счетчик и оплатить воду. В результате он это сделал. Все эти предыдущие месяцы мы занимались выносом счетчиков электроэнергии, и, собственно, обвиняемый был не согласен, решение не исполнял. Мы отправляли ему все необходимые предписания, он знал, что счетчики надо вынести. Кроме того, его счетчик был не поверен, а после поверки выяснилось, что работает неправильно. За это «Минскэнерго» насчитало нам очень большой штраф, который товарищество должно было оплатить (более 2,5 тыс. рублей. — Прим. Onlíner). Ситуация осложнялась тем, что с 2008 года обвиняемый является субабонентом по электроэнергии, и без «Минскэнерго» мы не имели права ни поверять его счетчик, ни снимать пломбы с него. Поэтому для того, чтобы поверить счетчик, чтобы снять пломбу для последующего выноса, был приглашен инспектор из «Минскэнерго». А далее выяснилась вот эта проблема со счетчиком, и дальше, собственно, все закончилось вот такой ситуацией.

По словам Осядовской, обвиняемый отказывался выносить счетчик электроэнергии за пределы участка, игнорировал письменные уведомления об этом, а также был информирован о том, что ему могут отключить электричество за неисполнение решения общего собрания товарищества. В ответ обвиняемый «писал обращения во все инстанции, высказывал несогласие с проектом выноса счетчика электроэнергии». Потерпевшая считает, что именно «на почве ее профессиональной деятельности у обвиняемого возникли к ней неприязненные отношения, которые впоследствии и привели к трагедии».

В отличие от обвиняемого, события того дня Галина Осядовская описывает детально. Накануне, по воспоминаниям потерпевшей, приезжали электрики и отключили обвиняемому электричество.

— Мы подписали соответствующие бумаги об отключении. Это было несколько копий [документов]: для электриков, для правления и одна для обвиняемого. Я пошла домой, чтобы потом эти документы отправить ему по почте. Решение об отключении было принято правлением, и мы строго соблюдали все необходимые формальности. Я консультировалась перед этим с адвокатом, потому что предполагала, что после всего этого обвиняемый наверняка будет обращаться в суд.

Видно, что женщине сложно даются воспоминания, ей неоднократно приходится делать паузы, чтобы собраться и говорить дальше. Рассказывая о том, как обвиняемый врывается в ее дом, Галина плачет.

Потерпевшая настаивала на том, что обвиняемый несколько раз повторил угрозы в ее адрес, а также в адрес ее сына. От услышанного она испытала шок. Гособвинитель периодически задавала уточняющие вопросы насчет предметов, которыми наносились удары. Галина рассказала, что обвиняемый бил ее в основном обухом топора по голове, при этом повторяя угрозы убийством.

Далее Галина в деталях описывает случившееся в тот день. Мы рекомендуем пропустить эту часть материала чувствительным людям, поскольку в ней содержатся сцены насилия.

 

 

 

 

Нажмите сюда, если готовы прочесть подробности

— Я заметила, что вокруг натекло много крови. Он тоже это заметил. < …> Он взял бутылку шампанского и ударил меня по голове. Мне казалось, что он хочет разбить эту бутылку, чтобы потом ее остатками наносить повреждения. Но бутылка не разбилась, и он схватил мою голову, прижал ее немного к полу и топор занес топор над головой, над шеей. Было очень-очень страшно. Я поняла, что все: я сейчас умру. < …> В этот момент я впервые попыталась сбежать. Смогла добежать только до границы участка, но он меня догнал, схватил за волосы, за одежду и затолкал обратно в дом. Все это время я постоянно кричала: «Спасите! Убивают!»

В доме борьба за жизнь продолжилась: несмотря на то что обвиняемый продолжал наносить потерпевшей удары обухом топора, она попыталась сбежать уже через балконную дверь. Но обвиняемый не дал ей этого сделать, оттолкнув к столешнице. Там женщина заметила нож, схватила его и попыталась, защищаясь, ударить обидчика в область шеи. Однако, поскольку он был одет в плотную робу, удар пришелся по воротнику и обвиняемого не остановил.

— Он толкнул меня на пол, отобрал нож и засунул мне его [острием] в левое ухо довольно глубоко. Кричал при этом: «Я тебе его отрежу, ты умрешь!» Потом нож переместил к левому глазу, надавил. Я попыталась сбежать второй раз, опять кричала. Успела добежать до границы дома, он меня догнал, ударил. Я понимала, что мне нельзя позволить затащить себя в дом, иначе он доведет начатое до конца. Я стала хвататься за плитку, деревья. Он бросил меня возле двери и сказал, что сейчас размозжит мне голову плиткой. Я все это время я кричала и тут увидела, что идет Артем. В этот момент почувствовала большое облегчение, казалось, что я спасена. Артем начал ему кричать, чтобы тот меня отпустил. < …>

Сначала я почувствовала удар в спину, потом увидела, что он замахивается [и отрубает пальцы]. Это было диким шоком для меня, я как будто со стороны на все это смотрела. Помню, Артем мне кричит: «Беги в дом, прячься!» Понимаю, что мне надо забрать пальцы, чтобы их положить куда-то в холодное место. Я старалась взять пальцы эти отрубленные — они лежали передо мной… Еще думала: почему я не могу их взять?! Потому что я их брала правой рукой, на которой уже ничего не было!

 

 

 

 

Гособвинитель задала потерпевшей ряд уточняющих вопросов, в том числе спросила о том, почему та решила, что обвиняемый мог ее убить. Галина ответила, что обвиняемый «наносил ей удары по жизненно важным органам, постоянно сопровождая это словесными угрозами, говоря, что убьет».

Свидетели: «Несколько секунд от увиденного был в ступоре»

Ранее мы уже писали о том, что на помощь Галине пришел ее сосед по даче. По счастливой случайности парень в этот день был дома и, услышав крики о помощи, выбежал на улицу.

— Обул кроссовки, включил камеру телефона и увидел у дома Галины две фигуры. Она [потерпевшая] как бы полулежала на земле, голова ее полностью была в крови, а над ней стоял обвиняемый с топором. Когда я подходил, он ударил ее обухом топора по спине. Я несколько секунд от увиденного был в ступоре. И когда он [в очередной раз] занес топор, я понял, что будет последний удар — и вот пальцы, четыре штучки, отлетают.

Этот эпизод попал на видео, которое снимал прибежавший на помощь сосед.

— Я постоял секунды две: думал, что делать. В это время обвиняемый ушел. Я прошел в дом и опешил, потому что там были уже почти лужи крови. Я побежал к себе, взял поводок для собаки, перекрутил им руку [Галины]. < …> Она практически отключалась, я был с ней, пока не приехала скорая, милиция.

Поскольку в словах парня были расхождения, гособвинитель зачитала показания, данные им следователю во время допроса. Тогда он говорил, что, когда обвиняемый уходил, сказал: «Я ее все равно убью». Парень подтвердил, что «действительно слышал эти слова от обвиняемого, но сейчас не вспомнил о них, потому что прошло уже много времени с момента событий».

Сосед, спасший Галине жизнь, позвонил ее мужчине Александру, чтобы рассказать о случившемся. Тот примчался на дачу и смог зайти в дом только после приезда следователей. Увиденное его шокировало, вокруг было много крови.

— Справа — перевернутое кресло, разбитый ноутбук. У прохода стояла микроволновка, у которой был оторван шнур и лежал на кухонной столешнице справа, там же лежал большой нож со следами крови.

После ухода следователей Александр стал убирать дом, находя все новые места со следами крови Галины.

— Вся обстановка говорила о какой-то борьбе, каком-то страшном происшествии, — расскажет он в суде.

Медики, приехавшие на вызов: «Мог быть летальный исход»

В ходе судебного заседания показания дали и медики, приехавшие 12 декабря на вызов в СТ «Антоновка-1957». Так, фельдшер рассказала, что изначально вызов был воспринят как бытовая травма и лишь на месте стало понятно, что к чему.

— Поступил вызов: травма, отрубили пальцы топором. По приезде встретил мужчина. На участке была заметна кровь. В доме внутри были следы крови. На полу сидела женщина, одна рука была перевязана поводком от крупной собаки, вторая была завернута в салфетку.

— В каком состоянии находилась потерпевшая? — уточнила гособвинитель.

— Голова, волосы в крови, одежда.

— Если бы помощь была оказана несвоевременно, мог бы быть летальный исход?

— Да. Была большая кровопотеря, у нее уже было низкое давление, — рассказала фельдшер и добавила, что если бы руку потерпевшей не перевязали поводком, то кровопотеря была бы большей.

Вторая фельдшер дала похожие показания:

— Отрезанные пальцы — большая кровопотеря, и, если бы не вовремя оказанная помощь, мог бы быть летальный исход.

— Импровизированный жгут остановил кровотечение? — задал вопрос судья.

— Да, помог. Мы как только приехали, сняли его. Жгут может находиться не более получаса, потому что далее начинается отмирание тканей, — ответила медик и добавила, что первая помощь потерпевшей была оказана правильно.

Соседка обвиняемого: «Он повернулся и сказал, что отрубил ей руку»

К моменту публикации материала по делу Галины Осядовской прошло два судебных заседания. Из показаний сторон, а также вызванных в зал суда свидетелей уже сложилась картина того, что же произошло в тот декабрьский день.

Обвиняемый и потерпевшая около полугода находились в перманентном конфликте, что, в общем-то, и не отрицалось обеими сторонами. Галина, можно сказать, выросла на этой даче у дедушки с бабушкой, восстановила их дом, стала председателем СТ, «потому что давно хотела навести в нем порядок». Ее зарплата составляла порядка 350 рублей (до вычета налогов). Это был не единственный источник дохода: Галина, напомним, логопед, работала как самозанятая. После трагедии она на какое-то время выпала из рабочей рутины, почти не давала уроков.

О характере Галины почти все свидетели отзывались приблизительно одинаково, говоря о том, что как председатель она «была на своем месте» и «ее работа была видна». Но были и те, кто оставался недоволен ее работой, не доверял ей. Вот что рассказала в суде соседка обвиняемого по даче о причинах конфликта:

— Когда уже все случилось, зять [обвиняемого] это сделал [вынес счетчик электроэнергии за пределы участка]. Мне кажется, что если у него [обвиняемого] не получилось, то не нужно было, всякое бывает, это не экстренное что-то и не обязательное, то можно было бы перенести [процесс переноса счетчика] на следующий год на весну. Наверное, ну ничего бы не случилось.

Гособвинитель попросила женщину рассказать, что происходило накануне трагедии.

— Накануне происшествия мне пришло SMS, что нужно быть к семи часам на даче. Это декабрь. Я на даче постоянно не живу, особенно зимой. < …> Не знаю, как это я раньше не сообразила: не нужно было туда вообще ехать, но я все-таки поехала. Это был мокрый день. Я приехала туда к 18 часам, правда, позвонила [перед этим] обвиняемому и сказала, что меня зачем-то вызывают на дачу. Знала, что у него с председателем идет противостояние. Когда я приехала, не знаю, был ли он дома, но на месте была председатель, которая попросила показать счетчик, чтобы, видимо, проверить, не подключен ли его счетчик к моему. Здесь же был и обвиняемый. Председатель очень категорично начала кричать, чтобы он уходил, что ему тут делать нечего, чуть ли не до драки [дошло]. И дала мне подписать бумаги. На этом все закончилась. Председатель с членом товарищества [зашли] к нему во двор. Что там происходило, не знаю, очевидно, пошла проверять его счетчик.

Отметим, что другой опрошенный свидетель, наоборот, рассказал, что в момент проверки счетчика у соседки обвиняемого тот вел себя «непонятно» и ходил за председателем почти вплотную, снимая все на телефон, в то время как Осядовская лишь попросила его «не нарушать ее личные границы».

— А как обвиняемый вел себя в ответ на агрессию председателя? — уточнила гособвинитель.

— Спокойно себя вел.

Утром следующего дня, когда случилась трагедия, женщине опять позвонила председатель и попросила приехать закрыть калитку.

— К обеду я была на даче. Провод, который был присоединен к моему столбу, валялся во дворе обвиняемого (женщина приехала уже после того, как электрики обрезали подсудимому электрический кабель, закрепленный на столбе его соседки. — Прим. Onlíner). Я набрала номер обвиняемого — никто не ответил. Зашла в дом, походила, вышла и увидела боковым зрением, что в калитку почему-то боком заходит в куртке обвиняемый. Когда он зашел и повернулся: у него куртка была в крови, на лице была кровь, на руках была кровь. И он мне сказал, что отрубил ей [председателю] руку. Он пошел вдоль дома к себе, у него гараж на первом этаже. Я, в общем-то, опешила: в правой руке у него был топор, я видела только лезвие топора и кровь на нем. Я стояла… Ну, в общем, представьте ситуацию такую.

В это время, по словам свидетеля, к дому обвиняемого подъехал один из его квартирантов, и они вдвоем пошли искать мужчину.

— Я позвала его по имени, он вышел в таком же виде. Я спросила у него, что случилось. Он опять сказал: «Я отрубил ей руку». Я сказала, что ему, наверное, в милицию надо. Он ничего не ответил, обошел вокруг дома, и я повторила еще раз то, что ему надо в милицию заявить на себя. Он был очень бледный, белый и какой-то невменяемый немножко был. Сказал, что поедет домой. Перебросился парой слов со своим квартирантом, сел в машину и уехал. Куда он поехал, я не знаю. Я еще немножко постояла, закрыла калитку и уехала домой. И все.

— Скажите, пожалуйста, вы видите кровь на топоре, видите обвиняемого, который заявляет о том, что человеку отрубил руку. Почему вы не убедились, жив ли человек, почему вы не вызвали скорую медицинскую помощь сразу после поступления такой информации? — спросил адвокат потерпевшей.

— Я не знаю, почему так получилось.

— Вы считали это нормальной ситуацией?

— Нет, это не нормальная ситуация, но, честно говоря, я потом даже думала сама, но я не знаю, почему я не побежала и никого не позвала…

Продолжение судебного процесса назначено на сегодня на 11 часов. Мы продолжим следить за этой историей и обязательно расскажем о решении суда.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by