— Вообще, у меня отец — алкоголик. Я в 13 лет забирала его с незнакомых квартир, где он пил с друзьями, находила спящим на улице. Но почему-то меня это в итоге не остановило от желания выпить самой. Алкоголизм — это ведь что-то про взрослых мужиков, а я девочка, причем еще совсем молодая, — начинает рассказывать Катя.

Тогда же, в 13, она в первый раз попробовала алкоголь с одноклассниками из гимназии. Кате сразу стало понятно, что действует он на нее не так, как на остальных.

— Ребята могли выпить, опьянеть — и им достаточно. А мне не достаточно. Плюс у меня сразу же, с первого же употребления стала пропадать память. Наутро мне рассказывают, что у меня была истерика, что я кричала, что всех ненавижу, — а я ничего не помню и всех окружающих люблю вроде как.

В подростковые годы Катя пила не то чтобы часто, но мощно. Сначала выпивала весьма элитарно: ее богатая одноклассница периодически «цепляла» из заначки отца дорогой виски. Потом перепробовала все, что горит, и успокоилась. Девочка увлекалась литературой, хорошо окончила школу и поступила в Питер на издательское дело. Вот там-то реальный рок-н-ролл и начался.

«Я пью дорогой виски с рок-звездами — я богема, а не алкоголик»

— Первая же пьянка в питерской общаге — не помню, куда подевались пять часов жизни. Но как-то так получилось, что я много с кем подружилась. Говорят, я буянила, но в позитивном ключе — и всем запомнилась. На первом же курсе один из моих новых друзей ввел меня в местную музыкальную тусовку, и я стала дружить с рок-музыкантами, которых в Беларуси раньше видела только по телевизору.

Катя перечисляет группы, с которыми она тогда плотно дружила. По ее просьбе я не стану их называть, хотя руки чешутся, потому что это легендарные имена и вы знаете их песни наизусть. Если что, рокеры не сотворили что-то плохое и не предстали не в том свете в ее историях. Просто девушка уважительно относится к личному пространству.

В тот период жизнь Кати со стороны выглядела весьма успешной. Помимо учебы в вузе, у нее всегда была хорошая работа. Катя была и главным редактором отдела в крупной диджитал-компании, и контент-менеджером марки люксовых автомобилей. Она зарабатывала и даже умудрялась содержать своего тогдашнего парня. Параллельно она всегда успевала на все концерты, квартирники и кухонные посиделки своих рок-друзей. Девушка вспоминает, что тогда у нее будто бы было 36 часов в сутках. Справиться со всем, как ей казалось, помогал, кроме прочего, алкоголь.

— Музыканты стебали меня «отчаянным белорусским алкоголиком» за мою привычку много пить до конца и вырубаться где попало. Я смеялась вместе с ними. Тогда я думала так: «Я пью дорогой виски в компании больших рок-звезд — какой я алкоголик? Вокруг меня известные люди: художники, поэты, творцы. Я богема, и богема живет именно так!»

Долго такое продолжаться без последствий не могло. Тем более что менталка у Кати и так была не самой крепкой: в 17 лет ей уже диагностировали анорексию и склонность к селфхарму. На фоне употребления психика расшаталась еще сильнее.

— Мне поставили пограничное расстройство личности и назначили лекарства: антидепрессанты, нормотимики, антипсихотики — с алкоголем все это смешивать было нельзя. Справедливости ради: я и не мешала, таблетки всегда запивала водой. А уже потом шла пить виски, — привычно темно отшучивается девушка.

С 18 лет Катю сопровождали ужасные похмелья. Но со временем они стали невыносимыми: соседям девушки по коммуналке порой приходилось вызывать скорую. Однажды девушка проснулась в токсикологии — за решеткой, ничего не понимая и с пугающим осознанием, что через несколько дней ей сдавать еще не дописанный диплом. Начала кричать, чтобы ее отпустили, потому что она гражданка Беларуси. А когда отпустили, друзья все же рассказали, как Катя оказалась у врачей.

— Оказывается, мы пошли смотреть на «Алые паруса», и я выпила три бутылки вина за вечер — при моем росте в 162 сантиметра и весе в 50 килограммов. На тот момент я стабильно напивалась до беспамятства трижды в неделю. Но три бутылки тогда для меня было еще много.

Москва, поэты, психиатрические больницы

Девушка переехала в Москву, стала вращаться в местной поэтической тусовке, еженедельно организовывать мероприятия. Переезд и смена обстановки никак не повлияли на зависимость, становилось даже хуже. Провалы в памяти превратились в регулярные. Когда Катя пила крепкий алкоголь, было, как она сама выражается, так: «Нормально, нормально, нормально — бац! — и утро». Конечно, ничем хорошим такие блэкауты закончиться не могли.

— Однажды меня избили два парня на Арбате, которые сначала любезно вызвались помочь мне поискать потерянный телефон. Опять же за день до этого я еще чувствовала себя богемой: удачно прошло организованное мной мероприятие, я отметила, и меня буквально выносили из клуба. А теперь я лежу в слезах, с ужасным похмельем и избитая, потому что отвергла одного из моих «помощников». У меня также был опыт пережитого сексуального насилия, но говорить о нем подробно я бы не хотела даже анонимно.

Просыпаться с какой-либо травмой (чаще всего полученной самостоятельно) и не помнить ее причины стало для Кати нормой. При этом у девушки всегда была работа. Часто она заглушала стыд за алкоголизм трудоголизмом, попадала на доски почета за перевыполненные планы, хоть и частенько приходила на работу с похмельным «колотуном».

Катя предпринимала попытки как-то исправить ситуацию. Ложилась на лечение в ПНД, чтобы взять под контроль пограничное расстройство. В 2020 году также впервые пошла в «Анонимные алкоголики», но не слишком успешно.

— Месяц я ходила на собрания, слушала, а потом снова бухала — и так несколько раз. Это потому, что я не проходила «шаги» — а без этого это все равно, что ходить в качалку и смотреть, как качаются другие. Потом коронавирус и самоизоляция, в которую я, как ни странно, не пила. А вот уже после нее крышу мне сорвало еще сильнее. Я побоялась, что у меня отнимут возможность пить, а я этого не хотела. И стала бухать в три раза сильнее.

Про крышу — это не фигура речи. На фоне употребления у Кати появились слуховые галлюцинации. Однажды она четыре часа сходила с ума от того, что ей казалось, будто ее кошка орет, хотя та мирно спала в комнате соседки. Лечащий врач Кати предупреждал, что, если та продолжит пить, дело обернется психозом, но прекратить она уже не могла. Появилась сильная депрессия, а с ней и мысли о суициде. Однажды они реализовались в непреднамеренную, но все же попытку.

— Меня спасло то, что дома я оказалась не одна. И даже когда меня забирали в больницу, успела отписаться на работу, что меня какое-то время не будет: я ответственная!

Произошедшее ничего толком не изменило. После выхода из больницы Катя снова стала пить. В 2022 году она пила уже каждый день. Стандартной дозой было две с половиной бутылки вина или пять литров пива в день. Поначалу Катю успокаивало, что она выпивала порой пусть и одна, но зато в неплохом баре и недешевый алкоголь. И пусть все бармены уже знали ее по имени и могли понять по окосевшим глазам, когда ей пора переставать наливать, чтобы девушка не буянила.

— Со временем денег стало меньше, я стала пить дома. На пике употребления мой день выглядел так. Я просыпаюсь, меня рвет, чищу зубы, умываюсь. Еду на работу с полной уверенностью, что больше никогда не буду пить. Полдня у меня «колотун», потом я работаю изо всех сил. Затем еду домой, и уверенность, что не буду пить, пропадает с каждой остановкой автобуса.

Дверь в подъезд Кати находилась рядом с дверью продуктового магазина. Часто она стояла перед ними и пыталась уговорить себя сделать правильный выбор минут по десять. Потом все же заходила в магазин и, рыдая, брала алкоголь.

— Дома выпивала пару бутылок, и становилось легче. И так каждый день. Не пила, только если пару дней мне было настолько плохо от абстиненции, что я даже не могла двигаться. Потом легчало, я думала: «Ну вот, я же не пила два дня — теперь можно».

Ежедневная доза пива увеличилась до восьми литров, а сама Катя набрала 20 килограммов. Также девушка начала пропускать работу, что раньше для нее было немыслимо. В очередной попытке взять все в свои руки девушка вернулась в Беларусь и легла в психиатрическое отделение.

— Вышла оттуда с полной уверенностью, что больше не буду пить. В итоге вернулась в больницу уже через день. Я встретила знакомого, который сразу же захотел со мной выпить. На мои рассказы о том, что мне нельзя и у меня алкоголизм, он просто налил стакан пива и поставил передо мной: «Пускай просто постоит — не бери, если не хочешь». Я вцепилась в него и не могла отпустить около часа. Оно уже теплое было от ладоней. В итоге в этот вечер я снова напилась.

Под утро «друг» настойчиво захотел близости, чему Катя стала сопротивляться. Вроде обошлось, но произошедшее стало триггером для очередной незапланированной попытки суицида.

— Это снова было состояние аффекта, я ничего не контролировала. В какой-то момент мозг все же заработал, я позвонила маме. Потом были скорая и реанимация.

В больнице Катю закодировали — помогло на 103 дня, после — опять срыв. Состояние психики и организма все ухудшалось. Катю тошнило кровью, что она воспринимала как «внутренне кровотечение» и ничего не собиралась с этим делать. Участились и случаи селфхарма.

Катя пила до «мультиков», ходила, держась за стены, и уже почти смирилась с перспективой смерти.

Как оттолкнуться ото дна

— Со мной на связь впервые за девять месяцев вышел старый друг, с которым мы раньше употребляли. Он, правда, был больше наркоманом, а меня это никогда не интересовало, я всегда бухала. Так вот, он сообщил, что все эти девять месяцев он чист. Оказалось, что он пошел в сообщество анонимных наркоманов. Я вспомнила, что у меня уже была попытка с анонимными алкоголиками, но меня оттолкнуло то, что они всегда говорили о каком-то боге, а я атеистка. Но вот у человека же получилось. Я уже готова что угодно сделать.

Сначала Катя легла в реабилитационный центр, где психиатры долго и упорно ее лечили. После выхода сразу пошла в анонимные алкоголики.

— Выздоровление давалось очень тяжело. Три первых месяца меня дико корежило. Шла домой с собрания АА мимо магазина, и мне приходилось звонить спонсору, чтобы не зайти туда. Ко мне приходил друг и молча собирал со мной мозаику, потому что знал, что я выгоню его, если он что-нибудь скажет. Я поняла, что разучилась проживать эмоции: ни радости, ни горя — ничего.

Однажды Катя не удержалась, зашла в магазин и все же купила бутылку вина. Но подруга пообещала, что вернет ей деньги, если девушка выльет алкоголь в раковину и снимет на видео. Катя так и сделала.

— Мне не было жалко денег, просто это было так трогательно и тепло. Алкоголикам сообщество потому и помогает, что люди с такими же проблемами готовы помочь тебе в любой момент.

Катя стала проходить программу «12 шагов». Год назад мы уже писали о том, как устроено сообщество анонимных алкоголиков и почему программа «12 шагов» — единственный рабочий и доказанный способ бросить зависимость. Многих так же, как и Катю, пугает упоминание бога и высшей силы в книгах программы — на самом деле это трудности перевода. К религии все это имеет опосредованное отношение.

— Для меня этой «высшей силой» стали любовь, добро, забота, человечность. Не важно, как ты это назовешь. У меня получалось проходить шаги и держаться. Я снова начала чувствовать счастье — не маниакальное, а настоящее, спокойное. Когда идешь под дождем в наушниках, например, а тебе вот прям хорошо. Это было что-то новое для меня.

Сегодня исполняется ровно год и семь месяцев, как Катя не употребляет. Теперь у нее новая жизнь, новые, счастливые отношения. На собрания АА девушка продолжает ходить минимум три-четыре раза в неделю. Не хочется заканчивать этот текст как рекламную брошюру сообщества анонимных алкоголиков. Борьба каждого человека с зависимостью уникальна и сложна: двое из трех девушек, которые вызвались помочь Кате в прохождении программы выздоровления, например, сорвались. Но сама девушка сейчас уже живет реальностью и не ощущает ни желания пить, ни безумия перед первой рюмкой — она больше не держится из последних сил. Она слишком сильно ценит возможность снова принадлежать себе и чувствовать, чтобы снова потерять это.

Ежегодный большой форум белорусского сообщества АА пройдет в ДК МТЗ 3—4 мая.

Горячая линия сообщества анонимных алкоголиков Беларуси:+375 (44) 555-99-40.

Официальный сайт: https://aabelarus.org/.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by