Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

Гопники уже отметили столетие?

Во все времена «поступить» в гопники было очень просто: возможность примкнуть к стае (поодиночке они не обитали) предоставлялась любому, кто был достаточно дерзок, агрессивен, любил выпить и обладал немалым количеством свободного времени, которое не хотелось тратить на чтение книг или подработку. Имеешь спортивки, умеешь сутулиться, презираешь умных и аккуратных, можешь раздуть конфликт из ничего — добро пожаловать в клуб.

— Само это явление возникло в первой половине XX века в промышленных кварталах больших городов. Первые гопники — тогда их называли хулиганами и шпаной — были не кем иным, как обычной рабочей молодежью, которая помимо того, что тяжело трудилась, была предоставлена сама себе.

Как известно, ранняя советская власть достаточно снисходительно относилась к мелкому криминалу и идеализировала пролетариат. Считалось, что такие люди — жертвы обстоятельств и что их надо не наказывать, а перевоспитывать: дать хотя бы минимальное образование, работу, крышу над головой, вести с ними просветительскую деятельность — и вот тогда они станут на путь истинный, — описывает этапы формирования феномена историк.

Пока высокая власть пребывала в иллюзиях и старалась отладить систему вечерних школ и строительство общежитий, шпана множилась и набирала силу, чувствуя свою безнаказанность. Локацией, в которой зародилось «гопническое движение», официально считается ленинградский район Лиговка: именно там, почти в нынешнем сердце города, располагались городские общежития пролетариата (ГОП), в которых и обитали молодые и дерзкие ребята, не чувствовавшие берегов.

Беспризорники, выходцы из неблагополучных семей, переселенцы из деревень — они решали все вопросы посредством драк. Причем не только между собой, но и со случайными прохожими (с которых можно поиметь еще и кошелек или одежду). Очень скоро слово «Лиговка» стала нарицательным: если кто-то хотел оскорбить оппонента, то неизменно намекал на его «лиговское» происхождение.

— В 1926 году все в той же Лиговке, в Чубаровском переулке, произошло преступление, которое положило конец терпеливому отношению власти к гопникам. Компания молодых людей (их было более 20) напала на одинокую девушку. Побои, групповое изнасилование, продажа жертвы всем желающим мужчинам — пострадавшая еле выжила. Молчать о пережитом 20-летняя комсомолка не стала и обратилась в милицию.

Вскоре все участники преступления были установлены и найдены. Состоялся показательный суд. Общество негодовало и ждало самой жесткой расправы над насильниками (только на заводах собрали более 60 тыс. подписей с требованием разобраться с бандой по всей строгости закона). Так и случилось: за бандитизм и подрыв основ советского правопорядка семерым хулиганам были вынесены смертные приговоры, еще 19 гопников сослали в Соловецкий лагерь.

Дело было настолько громким, что про него рассказывали в том числе в белорусских газетах, а термин «чубаровщина» стал знаком и понятен всем.

По большому счету всем хулиганам был дан сигнал: больше закрывать глаза на их преступления не будут, — восстанавливает события прошлого Антон Денисов.

И все же само слово «гопники» не выходило за пределы Ленинграда. Все изменилось во время перестройки, когда лидер группы «Зоопарк» Майк Науменко написал песню «Гопники». С его легкой руки термин вошел в массовое употребление.

Гопники на карте Минска

Гопники — существа, безусловно, социальные: силу, власть и защиту они чувствовали только в больших группах. Поодиночке же никто из них ничего из себя не представлял.

— Людям в принципе свойственно объединяться в группы. В случае гопников это было особенно важно: они презентовали себя друг перед другом (ведь больше никто не оценит и не похвалит), получали коллективное одобрение, подтверждение своей важности. Да и совершать какие-то поступки, особенно противозаконные, легче, когда ты не один.

Важно понимать еще такой момент: гопник не осознает себя как гопника — он просто считает себя ровным парнем со своей системой ценностей и убеждений.

Почему гопники неизбежно скатывались в криминал? Жизнь была очень сложная и неустроенная: тяжелая работа, невысокий заработок, отсутствие возможностей… Сказывалась и урбанизация: из деревень в города переезжали огромные массы людей, которые просто не знали, как жить, и находили самый простой путь. Ученые, к слову, ломали голову над тем, почему вообще возникало это явление, но однозначного ответа не нашли. Сказывалось все: сама среда, близкое окружение человека, социальная несправедливость, биологические факторы, отсутствие перспектив.

При этом свои гопники были в каждом поколении: неустроенные люди объединялись в группы в двадцатых, в шестидесятых и в начале нулевых. Перерыва не было!

Что любопытно, в массовой культуре отношение к гопникам было неоднозначное. Если мы возьмем фильмы «Пацаны» 1983 года выпуска или «Меня зовут Арлекино» 1988-го, то увидим, что главный герой в них — хоть и классический гопник, но парень-то хороший, который просто оказался в трудных жизненных обстоятельствах. Таким был общий посыл, — объясняет специалист.

Времена больших драк (порой даже с летальным исходом) и «разделенных» территорий давно прошли — и слава богу. Но некоторые районы Минска все еще несут на себе отпечаток «нехорошести». Серебрянку, Чижовку, Юго-Запад и Шабаны нет-нет да и назовут «пацанским» районом, хотя «трушных» гопников там уже и не найдешь (а те, что «выжили», больше похожи на печальных алкоголиков, нежели на грозу дворов). А где лютовали хулиганы до того, как появились эти рабочие окраины?

— Любопытно, но в послевоенном Минске очень неблагополучным местом считался район Немиги. Там была довольно серьезная криминальная обстановка. Более того, гопники из нижнего города беспрепятственно перемещались по столице и вполне могли обчищать карманы людей, живущих даже в районе нынешней площади Победы (а это место всегда было престижным).

В пятидесятых-шестидесятых годах криминальную эстафету перехватили жители районов, прилегающих к тракторному и автомобильному заводам. Вот туда точно лучше было не соваться.

«Расцвет» Грушевки также пришелся на этот период. Старожилы вспоминают, что точкой сбора для банд были местные танцплощадки — любой культурный вечер мог закончиться крайне некультурно.

Причем нередко доставалось и музыкантам, поэтому им надо было чутко следить за настроениями в толпе и посредством музыки регулировать накал страстей. Сыграешь не в тот момент что-то бодрое — познакомишься в итоге с чьим-то кулаком. Опытные исполнители на самом деле знали, как успокоить толпу, и даже получали от милиции похвальные грамоты за свой вклад в поддержание порядка.

Куда они исчезли?

Несмотря на то что в старых дворах все еще собираются специфические компании с алкоголем и музыкой, есть стойкое ощущение, что хардкорные гопники давно покинули этот мир. Неужели явление изжило себя и хипстеры победили?

— Надо понимать, что быть гопником всю жизнь невозможно. Это удел молодых, здоровых и сильных. Когда молодость проходила, здоровье терялось (а образ жизни этому очень способствовал), и гопник превращался в обычного мужика на диване.

У него появлялись жена, дети, заботы. Да, домочадцев он все еще мог «строить», но за пределы квартиры это уже не уходило.

Вообще, судьбы у бывших гопников могут быть очень разные: кто-то просто перерастал этот период и превращался в обычного (а то и очень успешного) человека. Нередко парни набирались ума в армии, так как за два-три года, что служили раньше, выпадали из плохого окружения и потом уже не находили общего языка с бывшими друзьями. Кто-то всю жизнь кочевал с зоны на зону. Ну и умирали от алкоголя, наркотиков, болезней и трагических случаев.

Почему не появились свои гопники в десятых и двадцатых годах? Ну, начнем с того, что молодых людей в принципе стало меньше: последний беби-бум был в начале восьмидесятых. Может, просто не родилось достаточное количество народа, чтобы из него еще вычленилась заметная прослойка гопников.

Потом благодаря видеокамерам, установленным повсюду, остаться безнаказанным стало практически невозможно. И это серьезно сдерживает потенциальных хулиганов.

Плюс изменилось мышление: сейчас, если что-то случилось, люди обращаются в милицию, в суды. То есть если раньше «стучать» считалось зазорным, то теперь отстаивать свои права — это норма. Еще и с привлечением прессы, чтобы наверняка.

Опять же изменились условия жизни. И я не только о возможностях учиться и работать. Посмотрите: мы все переехали в огромные многоэтажки. Как тут «предъявишь» человеку, что он не из твоего двора, если даже соседей по площадке в лицо не знаешь? К слову, когда-то пессимисты прогнозировали, что Каменная Горка превратится в гетто. Но что мы видим — этого нет и близко. Все благодаря тому, что существует социальная инфраструктура, молодежи есть куда себя «приложить» и чем заняться, а камеры на каждом шагу.

Более того, откровенно плохих районов в Минске уже нет. Понятно, что полностью криминал не изжит, преступления случаются, но о бандах гопников, третирующих молодежь, ничего не слышно.

Безусловно, мы не стали райским уголком, расслабляться не надо. В школах по-прежнему есть свои хулиганы, сосед может оказаться агрессивным и неадекватным, определенные субкультуры, пропагандирующие решение вопросов с помощью физической силы, существуют, а от нападения на улице никто не застрахован. Но тех масштабов и драк район на район (с заранее известным местом и временем) уже не встретишь. И цифровизация — от уличных и подъездных камер до соцсетей и игр, где можно выплеснуть свой негатив, — сыграла не последнюю роль, — заключает Антон Денисов, автор телеграм-канала «Батискаф историка».

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by