Казну готовят к отправке

В сентябре 1939-го нацистская Германия напала на Польшу. Войскам Третьего рейха удалось развить приличные темпы продвижения вглубь страны. Поляки отчаянно защищались, но в военной силе вермахт превосходил Вторую Речь Посполитую.

Немцы бомбили польские города, тысячи польских солдат гибли в боях и оказывались в плену. Шансы на стабилизацию фронта таяли. Вермахт наступал и теснил армию Второй Речи Посполитой к Варшаве. В глубине души польскому правительству хотелось верить, что ситуацию на полях сражений все-таки удастся переломить. Но в верхах понимали, что нужно подстраховаться и спасти то, что еще можно спасти. Поэтому почти с самого начала войны встал вопрос сохранения золотого запаса республики.

На начало 1939 года сбережения банка Польши составляли примерно 87 миллионов американских долларов, или 95 тонн золота в слитках и монетах. Часть запаса хранилась за рубежом — во Франции, Великобритании, Швейцарии и США. А все остальное золото находилось в самой Польше. Весной 39-го политическое давление Германии на Польшу стремительно возросло. Поэтому руководство Второй Речи Посполитой предусмотрительно решило, что хранить почти все сбережения в одном месте, то есть в столице, будет неправильно. Часть золота отправили подальше от границ с Рейхом — в восточные регионы республики. Там золото нации рассредоточили по разным городам.

Но в сентябре, когда линия фронта безостановочно сдвигалась на восток, стало понятно, что с золотым фондом страны нужно что-то делать. Иначе слитки и монеты государственной важности могли достаться агрессору. Уже в первые дни войны польское правительство решило эвакуировать золотой запас из столицы. Для этой цели сформировали специальную группу, в которую вошли высокопоставленные и уважаемые персоны. Среди них оказался Игнаций Матушевский — бывший военный разведчик, экс-глава Министерства финансов, политик, журналист и даже член Международного олимпийского комитета.

Больше всего золота было сконцентрировано в Варшаве. Остальные, не такие крупные доли запаса, находились в Седльце, Замосци, Люблине и в Бресте-над-Бугом (да, речь о сегодняшнем белорусском Бресте). Варшавское золото нужно было доставить в более безопасные восточные регионы.

Игнаций Матушевский и его соратники взялись за поиски транспорта. Ведь требовалось эвакуировать тонны золота. Но выяснилось, что в столице нет свободных грузовиков: все они были отданы воюющей армии. Вывозить казну решили на желтых и красных городских автобусах и на легковых машинах. Часть легковых авто находилась в ремонте, и не факт, что их вообще можно было починить. Другой транспорт раздобыть не получилось, а время поджимало. Люфтваффе бомбили Варшаву, некоторые мосты через Вислу уже были уничтожены. Любое промедление повышало риск того, что в столице совсем не останется мостов, по которым автомобильная колонна сможет выскочить на нужный ей берег реки.

Золотые слитки и монеты укладывали в деревянные ящики, которые заталкивались под сиденья автобусов. Ящиками заполняли все свободное место в транспорте. И вот наконец, когда груз был готов к отправке, колонна выдвинулась из Варшавы. По данным из разных источников, колонна состояла из десятка или нескольких десятков единиц транспорта.

У перевозчиков толком не было военного конвоя или охраны. Уровень риска зашкаливал, а любое нападение на колонну могло стать фатальным. В такой ситуации управление транспортом доверяли только проверенным и надежным людям. Поэтому за рулем одного из автобусов находилась жена Игнация Матушевского Халина Конопацкая — легкоатлетка и первая олимпийская чемпионка в истории Польши.

Счастливое спортивное детство

Сегодня нет ничего удивительного в том, что женщины водят транспорт. Но в 30-е годы прошлого века это явление было куда более редким. Однако Халина Конопацкая, которая была разносторонней личностью, спокойно чувствовала себя в том числе и за рулем. Пожалуй, у Халины были все шансы стать успешной спортсменкой и кумиром целой страны. И Конопацкой это удалось.

Будущая легкоатлетка родилась в Раве-Мазовецкой — одном из небольших городов входящего в Российскую империю Царства Польского. Семья Конопацких относилась к среднему классу, поэтому была избавлена от многих предрассудков, свойственных буржуазной элите. В начале ХХ века занятия спортом считались у высших польских слоев чем-то предосудительным и даже постыдным. В богатых домах даже не заикались о каких-то лишних телодвижениях и почти всегда вели преимущественно сидячий образ жизни. Спорт только-только проникал в жизнь польского общества. И если мужчины кое-как начинали осваивать физическую активность, то желание женщины заниматься спортом считалось моветоном.

Семья Якуба и Марианны Конопацких была в этом плане толерантной и уникальной. Якуб содержал семью, а его супруга следила за домом и проводила больше времени с сыном и двумя дочерьми. Дети Конопацких умели играть на фортепиано и говорили по-французски. Но по части воспитания любимых чад от Марианны не отставал и Якуб. Прогрессивный отец любил спорт и хотел, чтобы его дети были физически развитыми. Конопацкий-старший больше всего жаловал теннис, в который часто играл с каждым ребенком. К слову, для брата Халины Тадеуша активное детство тоже не пройдет даром: мальчик потом вырастет и станет футболистом и инструктором Центрального института физкультуры в Варшаве.

Когда Халина чуть подросла, ее семья переехала в столицу. В Варшаве физкультура занимала в жизни Конопацкой все такое же важное место, но девушка не видела себя в спорте, считая, что это дело для мужчин. Даже несмотря на высокий рост, унаследованный от отца, и прекрасные физические данные, которые позволили бы попробовать себя в разных дисциплинах.

В итоге Халина сделала выбор и поступила в Варшавский университет, где начала изучать польскую филологию. При этом на спорте Конопацкая крест не ставила и занималась физкультурой в удовольствие. В какой-то момент студентка пристрастилась к горным лыжам и начала отдавать им много времени.

Но Халина не ограничивалась одними лишь горными лыжами. Будучи активной участницей Студенческого спортивного союза, Конопацкая выступала за команды по теннису, плаванию, баскетболу и легкой атлетике. Кроме того, одаренная студентка обладала навыками верховой езды и научилась управлять автомобилем.

В легкой атлетике Халина не сосредотачивалась на чем-то одном. Она толкала ядро, метала копье, прыгала в высоту и длину и развлечения ради решила попробовать метнуть диск. Когда французский тренер польских легкоатлеток Морис Баке увидел, как Конопацкая метает диск, он сразу понял, что у девушки талант. По настоянию француза основной специализацией Конопацкой в легкой атлетике стало именно метание диска. И Морис Баке не прогадал. В том же сезоне Халина впервые выиграла титул чемпионки Польши.

Историческое достижение в самый счастливый год

По воспоминаниям Конопацкой, рекорд страны в метании диска был побит буквально несколькими ее первыми бросками. А потом девушке все-таки сказали немного потренироваться.

Когда диск стал предметом номер один в жизни Халины Конопацкой, победы спортсменки посыпались как из рога изобилия. Легкоатлетка начала выигрывать чемпионат за чемпионатом страны в метании диска и толкании ядра. Быстро стало понятно, что в Польше Конопацкой нет равных: сказался низкий уровень конкуренции из-за малого количества женщин-спортсменок. Правда, скоро Конопацкая доказала, что источник успехов — ее сила и высокий уровень, а не слабость немногочисленных соперниц. В 1926-м полька установила два новых мировых рекорда в метании диска. В том же году Халина поехала на Всемирные женские игры, откуда вернулась с золотой наградой в метании диска и бронзовой — в толкании ядра.

На всех соревнованиях спортсменка появлялась в красном берете, поэтому кто-то дал Халине прозвище Czerbieta. Это сочетание польских слов czerwona kobieta (по-русски — «красная женщина»). Легкоатлетка не позволяла себе выглядеть плохо, увлекалась модой и была для многих польских женщин иконой стиля. А врожденные физические данные, разноплановая нагрузка с малых лет и энтузиазм помогали Халине одерживать победу за победой.

Предолимпийский год в очередной раз стал для Конопацкой триумфальным на внутренней арене и принес новый мировой рекорд в метании диска. Очевидно, что сам бог велел Халине участвовать в летних Олимпийских играх, которые должны были пройти в 1928 году в Амстердаме. Ведь в программу Олимпиады впервые были включены женские дисциплины легкой атлетики, среди которых нашлось место и для метания диска.

Готовиться к олимпийским соревнованиям Конопацкой помогали старые добрые и любимые горные лыжи. Спортсменка считала, что именно этот вид дает необходимую нагрузку рукам и ногам, при которой все конечности работают слаженно, как единый механизм.

В Амстердаме еще в квалификации стало понятно, что полька претендует на первое место. Конопацкая метнула снаряд на 39 метров. Но день, когда легкоатлетка выиграла Олимпиаду, не задался у нее с самого начала. Халина проснулась в плохом настроении и вспоминала, что к завтраку ей подали настолько отвратительную яичницу, что она хотела швырнуть тарелку на пол.

Погода на стадионе тоже оставляла желать лучшего: холод, дождь с самого утра и неприятный ветер. К тому же скользкий диск было неудобно держать в руках. Из плюсов Конопацкая выделяла лишь собственное запредельное желание победить. Она вспоминала, что дополнительным источником ее вдохновения стали развевающиеся среди беспросветной серости бело-красные польские флаги.

В финале у соперниц не было ни шанса. Диск, брошенный Халиной, пролетел 39,62 метра. Выигравшая серебро американка метнула снаряд на 2,5 метра хуже. Конопацкая стала первой олимпийской чемпионкой в истории польского спорта, заодно установив олимпийский и новый мировой рекорд. А спортивные журналисты признали Халину самой красивой участницей соревнований.

Конопацкая рассказывала, что оркестр на амстердамском стадионе двадцать минут искал ноты польского гимна, чтобы в конце концов исполнить «Мазурку Домбровского». Недоразумение произошло из-за того, что ранее польские спортсмены не выигрывали Олимпиады, соответственно, и гимн страны никогда не исполнялся.

Все важные люди Второй Речи Посполитой поздравляли Конопацкую с успехом. Одним из первых на триумф польской спортсменки откликнулся президент Игнаций Мосцицкий. Он отправил в Нидерланды поздравительную телеграмму. Сам Юзеф Пилсудский изъявил желание встретиться с Конопацкой и принял ее в своей резиденции. Для Польши, которая стала независимой всего около десяти лет назад, такие победы имели особое значение. Молодое государство продолжало свое становление и укрепляло позиции на международной арене. А Конопацкая с помощью своих успехов заражала нацию энтузиазмом и показывала миру, что из себя представляют поляки.

Легкоатлетку знала и любила вся страна. Популярность и образ народной любимицы открывали любые двери и помогли попасть в высший свет. В 1927-м и 1928-м Конопацкую признавали спортсменом года Польши. А 1928-й Халина позже и вовсе назовет самым счастливым годом в жизни. В июле спортсменка стала олимпийской чемпионкой, а в декабре вышла замуж за уважаемого в стране Игнация Матушевского, известного своей успешной службой в разведке во время войны с большевиками. Матушевский был незаурядным человеком, поэтому смог проявить себя и в мирной жизни: в политике, дипломатии, журналистике. Дипломат являлся членом Польской легкоатлетической ассоциации и Польского олимпийского комитета.

Неутомимая чемпионка

Спортивную карьеру Халина Конопацкая завершила в 1931-м. Говорили, что основной причиной ухода из спорта стало замужество. Мол, не пристало жене высокопоставленного мужа метать диск и толкать ядро. Но из спорта легкоатлетка уходила, находясь на вершине славы и имея титул олимпийской чемпионки, две победы на Всемирных женских играх, семь мировых рекордов, а также более двадцати национальных титулов и свыше полусотни рекордов Польши.

И даже после прощания с легкой атлетикой чемпионка не забросила спорт. Она продолжала тренироваться для себя, а в 30-е годы достигла определенного уровня в теннисе, на какое-то время попав в десятку лучших теннисисток страны. На спортивной пенсии пригодилось и умение водить авто. Непоседливая полька однажды поучаствовала в автомобильных гонках.

Кроме того, перестав соревноваться, Халина почти сразу же включилась в различные спортивные инициативы, активно развивая олимпийское движение в Польше. Конопацкая вошла в правление Международной федерации женского спорта, возглавила Варшавское отделение Общества содействия женской физкультуре. Некоторое время Халина даже редактировала издание, которое было посвящено популяризации физкультуры среди польских женщин.

Чемпионка прекрасно танцевала, рисовала, играла на фортепиано, говорила на нескольких иностранных языках и писала стихи, которые печатались в литературных журналах. В межвоенной Польше даже был издан поэтический сборник Халины Конопацкой, который был утерян в годы Второй мировой и найден спустя много лет.

Являясь женой известного политика, Конопацкая была вхожа в салоны столичной элиты, где зарекомендовала себя как умная и элегантная женщина, которая разбирается в моде и может поддержать беседу на любую тему. Глядя на жену Игнация Матушевского, многие завидовали семейному счастью политика. Но счастливое десятилетие совместной жизни Халины и Игнация подходило к концу.

Дважды золотая Халина

Умение Халины Конопацкой водить авто как никогда пригодилось в сентябре 1939-го. Когда все золото было готово к транспортировке, оставалось только дождаться наступления ближайшей ночи и попробовать выехать из Варшавы. Выбираться днем было небезопасно. Колонна легковых автомобилей и ярких автобусов могла привлечь к себе внимание немецких летчиков, которые уже обжились в небе над Польшей.

Отметим, что в разных источниках дается разная информация о маршруте движения колонны. Где-то пишут, что колонна из Варшавы направилась в Брест-над-Бугом. Туда же прибыли запасы из Седльце, а затем все сокровища польского банка повезли в Луцк. По другой версии, варшавяне по пути в Луцк заезжали не в Брест, а в Люблин. А параллельно в Луцк ехало золото из Бреста, Замосци и Седльце.

Однако разные источники сходятся в условиях эвакуации. Дороги были перегружены транспортом и беженцами, уходящими на восток. Немецкая авиация постоянно бомбила самые востребованные пути, поэтому двигаться приходилось по ночам. Это требовалось и для того, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. После войны Халина Конопацкая вспоминала, что на время дня колонна останавливалась в лесу. Машины и автобусы старались маскировать ветками. Спать приходилось где угодно: в сараях, амбарах и на голой земле. А ночью транспортировка ценного груза продолжалась.

Когда казна погибающей республики оказался в Луцке, встал вопрос: что делать дальше? Игнаций Матушевский и его товарищи понимали, что за несколько дней все изменилось. Теперь в Луцке стало небезопасно, над городом кружили немецкие бомбардировщики. К тому же нацистские спецслужбы уже знали, что вывозится золото польского банка. Врагу был известен и приблизительный маршрут эвакуации. Поэтому теперь из Луцка нужно было выбираться так же стремительно, как немногим ранее из Варшавы.

В Луцке колонну реорганизовали. Бензиновые машины заменили на дизельные автобусы, сократили численность транспорта, уменьшили количество участников эвакуации. После подготовки транспорт выдвинулся из Луцка и направился на юг. Эвакуация проходила в полнейшем хаосе и незнании обстановки на фронте. Матушевский и компания не могли связаться с правительством, чтобы согласовать детали дальнейшего пути.

Когда золото доставили в находящийся на юго-востоке страны Снятын, план действий уже появился. Теперь почти восемьдесят тонн сокровищ нужно было перенести в поезд. К слову, некоторые источники указывают, что автоколонны из Бреста, Седльце и Замосци ехали до Снятына самостоятельно. После загрузки состав должен был пересечь границу с Румынией и через Бухарест добраться до Констанцы, где находился морской порт. Из Снятына поезд успел убраться как раз вовремя, потому что очень скоро люфтваффе разбомбили местную железнодорожную станцию.

Пусть Румыния и считалась для польской казны более безопасной, чем Вторая Речь Посполитая, но и там задерживаться было нельзя. Сохранявшая нейтралитет Румыния предусмотрительно не хотела портить отношения с Рейхом. Немецкая разведка все-таки узнала, что Бухарест разрешил Польше использовать свою территорию для транзита золота. Германский посол заявил протест румынскому правительству. В МИДе Румынии сделали вид, что не понимают, о чем идет речь, и пообещали разобраться. Бухарест выигрывал для Польши время, которое требовалось для пути до Констанцы.

Поляки хотели погрузить сокровища на французские военные корабли, которые в итоге к Румынии так и не приблизились. Судно для золота предоставила Великобритания. Но почти вся команда корабля разбежалась, когда узнала, какой груз будет на борту. Матросы смекнули, что их посудина, заполненная тоннами польского золота, может стать мишенью для немецких подлодок.

С горем пополам содержимое польского банка переправили в Стамбул. Затем польские смельчаки использовали территорию Турции и Сирии, пока золото наконец не оказалось в порту Бейрута. Здесь богатства Польши разделили на части и погрузили на несколько военных кораблей Франции.

Польское золото достигло французского берега в начале октября. На спасение казны ушел примерно месяц — время тревог, больших рисков и неизвестности. Халина Конопацкая сопровождала золотой запас до самого бейрутского порта. Легкоатлетка не только управляла транспортом, но и не раз помогала перегружать тяжеленные ящики и мешки со слитками. В гонке на выживание спортсменка потеряла почти все свои ценности, в том числе и медаль олимпийской чемпионки. Награда из Амстердама найдется через много лет. Но тогда, в 1939-м, миссия была выполнена: содержимое польского банка удалось спасти. А Халина Конопацкая, которую потом назовут дважды золотой, снова победила.

---

Спецпроект подготовлен при поддержке ООО «Статускво», УНП 101011505.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by