Немало для этого сделал Хаим Вейцман — уроженец небольшого белорусского местечка Мотоль, что в Ивановском районе. Он не только долгие годы упорно и настойчиво продвигал идею появления на карте еврейского государства, но и в итоге стал первым президентом независимого Израиля. Теплым майским днем мы рванули в Мотоль. Хотели посмотреть на дом Вейцмана, а в итоге увидели классный городок, в котором до сих пор помнят и уважают тех, кого давным-давно рядом нет.

Родился в многодетной семье, отец сплавлял лес

От Минска до Мотоля более 250 километров широких, ровных, запыленных дорог с придорожными, укутанными в ручники крестами. Равнинные пейзажи сменяет ровная и бескрайняя гладь Полесья, прошитого голубыми нитками рек. В конце позапрошлого века всю эту эстетику фотографически запомнил подростком Хаим Вейцман. Вскоре он уехал, став известным на весь мир человеком, но никогда не чурался своего белорусского прошлого, говоря: «Я — еврей из Мотоля».

Сейчас Мотоль — приличный по нашим меркам агрогородок с сервисом уровня райцентра. Здесь есть и гостиница, и бар, и два классных музея, посвященных народному быту и археологии, что не всегда увидишь в крупном белорусском городе, и даже свой кулинарный фест «Мотальскія прысмакі».

А в позапрошлом веке это было местечко, значительную часть населения которого составляли евреи. Вот немного бэкграунда. В 1897 году в Мотоле проживало 4297 человек, из них 1354 — иудейского вероисповедания. Наряду с православным храмом в городке было несколько синагог, а образование дети получали в хедере — начальной еврейской школе.

Сотрудник местного музея «Нашы вытокі» Антон Климович уточняет, что евреи здесь занимались преимущественно торговлей. Лавки находились в домах в самом центре местечка и отличались от крестьянских не только размерами, но и тем, что были накрыты не обычной соломой, а гонтой. Как писала этнограф Мария Сакович, местные жители уже тогда не особо верили в народную медицину и за помощью чаще обращались к врачам. Что любопытно, местных долгое время лечили и продавали им лекарства тоже преимущественно евреи. Но это все мелочи в сравнении с тем, какие доходы приносил сплав леса.

— Для Мотоля это был достаточно прибыльный бизнес, — рассказывает Антон Климович, ставший на время нашим гидом по городку. — Здесь даже ходили легенды, что на сплаве жители зарабатывали так, что могли позволить себе отдых на зарубежных курортах.

Лес сначала рубили, а потом сплавляли на плотах по Ясельде и Щаре в Европу. В такой конторе по сплаву леса работал отец Хаима Вейцмана, и семья считалась достаточно зажиточной.

Если Эзер Вейцман постоянно пропадал на работе, то делом всей жизни его супруги Рахели, кажется, было пополнение семейного генофонда. Мужу она подарила больше 10 детей! Хаим, появившийся на свет в 1874 году, был третьим по счету ребенком в семье. Мальчик оказался одним из самых способных к наукам. Попав в еврейскую школу, он едва ли не сразу закапризничал, потребовав отвести его учиться к старшим детям.

Через какое-то время семья переехала в соседний Пинск. Хаим учился в местной гимназии, где увлекся химией, а позже примкнул к патриотической организации, выступавшей за массовое переселение евреев на историческую родину — на Ближний Восток. В дальнейшем он переедет в Западную Европу и окунется в науку: будет учиться в Швейцарии и Германии, работать преподавателем в университете Манчестера, где перед Первой мировой войной изобретет бездымный порох, но никогда не откажется от своих сионистских идей.

Стал президентом в 74 года

Познакомившись с будущим министром иностранных дел Великобритании Альфредом Бальфуром, Хаим убеждал того, что еврейское государство должно быть создано на Ближнем Востоке, а не в африканской Кении, как того прежде хотели англичане. В итоге Вейцман стал руководителем Всемирной сионистской организации, встречался с мировыми лидерами, а после объявления независимости Израиля уже в преклонном возрасте был избран первым президентом страны. Причем, как пишут в некоторых источниках, голосовали за 74-летнего политика в 1949 году как его сторонники, так и противники. Умер Вейцман от тяжелой болезни в 1952-м. Похоронен на территории своей резиденции в городе Реховот.

Когда Вейцман стал президентом, вряд ли кто-то в Мотоле узнал об этом. Во-первых, родня Хаима разъехалась по разным странам, и в местечке остались лишь дальние знакомые, а во-вторых, всю еврейскую общину выкосила Вторая мировая война. За два дня в августе 1941-го фашисты расстреляли возле городка 1500 местных евреев.

От евреев в местечке осталась небольшая часть кладбища. Его в 2004 году восстановили на средства жителя Лондона Мартина Беркина, чей прапрадедушка похоронен здесь.

Еще есть несколько стойких старых еврейских домов в самом центре Мотоля.

И тот самый дом, в котором когда-то жил с родней Хаим Вейцман. Пока шли к нему, у здания Дома культуры неожиданно встретили председателя местного сельисполкома Сергей Пилиповича. Узнав, зачем нас сюда занесло, чиновник с интересом начал рассказывать про городок, память о евреях и туристическую привлекательность.

К примеру, по его инициативе на въезде в Мотоль установили указатель, на котором название Мотоля написали на четырех языках, в том числе на иврите. А в центре местечка стоит знак, на котором указаны расстояния до самых важных для местных жителей городов, и среди них есть Иерусалим.

Пилипович рассказывает, что местные власти сотрудничают с еврейской общиной из Пинска, а до пандемии в Мотоль приезжали делегации из Израиля, но пока, увы, все затихло. Посмотрев на часы, Пилипович поспешил на работу, а мы двинулись к дому президента.

Дом Вейцмана и бабушка, которая вроде бы знает все

Минут через восемь оказываемся у обычного, на первый взгляд, деревенского дома за таким же обычным забором по Банному переулку. Повернув в замке большой черный ключ, Климович впускает нас в просторное помещение с высокими потолками. Комнаты заполнены различными предметами, рассказывающими о жизни Вейцмана: документы, книги, фотографии, вырезки из газет, памятные монеты с изображением политика… Да, вещей, принадлежавших самому Вейцману, тут не увидишь, но, как говорится, лучше так, чем вообще никак.

Что интересно, дом Вейцманов на треть срезан и сейчас находится не на своем первоначальном месте. Антон Климович объясняет, что раньше он был расположен в самом центре Мотоля, на месте одноименного кафе. После того как семья Хаима покинула местечко, в нем находилась канцелярия детдома, потом в него заселился с семьей директор этого учреждения. Он и перевез здание на Банный переулок. С 2008 года дом принадлежит жителю Минска — именно при нем и создали небольшую экспозицию, посвященную первому президенту Израиля.

Раньше ключ от дома находился у пенсионерки Христины Беловой, проживающей через дорогу. Увидев нас, улыбчивая бабушка вышла из калитки, опираясь на две деревянные палки, как лыжник. Ей давно за 80. Она просит называть себя Христей и говорит, что за последние лет десять раздала с дюжину интервью. Белова из местных, практически всю жизнь провела в Мотоле, хотя на какое-то время из-за работы уезжала в Россию.

— У меня муж з Навасибирскай области. Я пойихала туды на заработки, а зарабила там собе мужа, — смеется бабушка и продолжает нестись куда-то вдаль на своем местном диалекте, разобрать который удается не сразу.

Память ее так феноменальна, что женщина без особых сложностей вспоминает, как в озере — буквально в трех шагах от дома — почему-то утопился тот самый директор детдома, какими трудолюбивыми людьми были евреи, угощавшие ее конфетами, и как летом, на Илью, гнали их немцы на расстрел.

Вейцмана она, конечно, не видела, но, начитавшись про него книг в президентском доме, знает не меньше экскурсовода. Кстати, Белова как-то рассказывала, что в 1930-х Вейцман вместе с супругой Верой Хацман даже приезжал на родину. К тому моменту отец уже умер и был похоронен в соседнем Пинске, а мать, все братья и сестры эмигрировали. От большой семьи в местечке остался крепкий дом да воспоминания Хаима, опубликованные отдельной книгой.

Кому интересен Вейцман?

Мы возвращаемся в Минск, и я ловлю себя вот на какой мысли. В моем немного романтизированном воображении Вейцман рисовался почти магической фигурой, в нужное время материализовавшейся в краю болот. Каким-то непостижимым образом именно он из числа 15 братьев и сестер выбрался из провинциального Мотоля и стал человеком, который писал новую историю мира, общался с Трумэном и Черчиллем. И я даже не сомневался, что через 70 лет после смерти он сможет привлечь в Мотоль и на Полесье не только поток туристов, но и какую-то помощь. Однако вот и парадокс: для местных жителей Хаим, безусловно, топовый и уважаемый мотолянин, благодаря которому название местечка появилось в десятках зарубежных энциклопедий, но заметного интереса извне городку это пока не принесло.

В еврейской общине Пинска, куда я позвонил уже после поездки, рассказали, что предпринимались попытки открыть музей Вейцмана, но на этом все и закончилось: спонсоров найти пока не удалось, а сейчас рассуждать о подобном вообще сложно. Конечно, в светском государстве Израиль Вейцмана ценят и уважают: есть институт, названный в его честь, сохранилась его огромная резиденция, в гараже которой стоит раритетный Ford Lincoln Cosmopolitan.

А вот для тысяч крайне религиозных евреев, которые до пандемии постоянно гоняли по Восточной Европе, посещали могилы духовных учителей вроде цадика Нахмана в Умани, Хаим, носивший аккуратную бородку и стильные пиджаки, а не традиционный лапсердак, авторитетом точно не является. Он для них человек светский и крайне далекий от их духовности. Это просто стоит признать и понять. С этим мнением солидарна и автор книг о Пинске, экскурсовод Татьяна Хвагина.

— Отношение к Хаиму Вейцману и другим президентам, премьер-министрам, родившимся в Беларуси, достаточно неоднозначное, — говорит собеседница. — И если к нам приезжают ортодоксальные евреи — хасиды, то первым делом их интересуют синагоги, кладбища, могилы выдающихся религиозных деятелей, если они сохранились, здания духовных училищ. Кто-то из них к деятелям, добившимся возрождения еврейского государства, относится сдержанно, а кто-то [среди хасидов] считает, что это не несет той святости, всецелого следования законам Талмуда и Торы. Правда, когда к нам приезжают потомки евреев из Столина и Давид-Городка, среди них есть люди, которые вдохновляются тем, что евреи из Беларуси стояли у истоков Израиля. Но, к сожалению, в ряде случаев мы не можем ничего продемонстрировать им. Нет в Пинске химического завода Лурье, где работал Хаим, нет могилы его отца и еврейского кладбища… Имена есть, но существует проблема с тем, что нам показать…

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by