Написал огромного Зверонавта на Октябрьской и создает произведения в лесу. Рассказываем о необычном художнике Bazinato
Написал огромного Зверонавта на Октябрьской и создает произведения в лесу. Рассказываем о необычном художнике Bazinato
Белорусское искусство многие привыкли ассоциировать с заслуженными мастерами вроде Михаила Савицкого, Мая Данцига или Гавриила Ващенко. И в чем-то они, безусловно, правы. Это история, классика, без которой вообще никак нельзя представить наше искусство. Но в то же время за последнее время у нас появилось много любопытных и талантливых авторов, выражающих себя в совершенно разной стилистике. Мы рассказывали про художника Александра Бельского, сумевшего на своих полотнах объединить штурмовиков из «Звездных войн» и белорусский трактор, Бэтмена и детей у новогодней елки.
А сегодня поговорим про еще одного талантливого автора — Базыля Стахиевича (он же Bazinato), прославившегося огромным изображением чудо-зверя на стене здания по улице Октябрьской. Но любопытен он не только этим. Художник организовывал настоящую выставку возле мусорных баков в Молодечно, стал автором одной из самых скандальных скульптур Минска, он вдохновляется природой и создает в лесу настоящие произведения искусства. Погружаться и разбираться в мирах художника нам помогала наш гид по современному белорусскому искусству Любовь Гаврилюк.
Кто такой Базыль Стахиевич?
Аудиовизуальный художник, общественный активист. Родился в Молодечно, окончил педагогический университет им. Максима Танка. По образованию биолог, но это не помешало ему заняться искусством. Проявляет себя в том числе через стрит-арт. Его муралы украшают Октябрьскую улицу, там же в рамках фестиваля Vulica Brasil в 2017-м была установлена его скульптура «Большое существо», но простояла она не больше года — в дело включились вандалы.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
В том же году Bazinato организовал в Молодечно «Мусорную выставку» фоторабот различных современных белорусских художников. Она размещалась возле настоящих баков в обычном дворе Молодечно, о ней рассказали многие белорусские медиа. Художник рассчитывал, что после просмотра спонтанной выставки люди покинут ее другими. В итоге через несколько часов после открытия половину работ украли. Но поговорим сегодня о другом.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
При чем тут бабушка и природа?
Bazinato — еще одно новое имя, еще одна необычная, выражаясь маркетинговым языком, ниша, но о художниках нельзя так говорить. Bazinato, он же Базыль Стахиевич, работает в лесу, на болоте или на озере, реже в городе — это должно быть открытое пространство. Природное или урбанистическое, но это всегда окружающая человека среда, которая находится с нами в определенных отношениях. Их можно по-разному строить и воспринимать, можно вообще от этих отношений отказаться. Но среда всегда существует, живет по своим законам. Близкая, земная, и люди во многом от нее зависят, а художники обладают на этот счет сверхчувствительностью.
В искусстве есть множество примеров, когда теперешние классики производили фурор и считались новаторами, концентрируясь на темах, явлениях, наблюдениях за природой. Не удаляясь в мировую историю живописных школ, напомню только популярные «сериалы» Клода Моне. А в белорусской фотографии известен цикл «Белорусский ментальный пейзаж», который Сергей Кожемякин снимал больше года в одном и том же месте на набережной Свислочи. Все это очень разные — по всем параметрам — подходы искусства к одной глобальной общечеловеческой ценности — к природе.
А Bazinato — яркий представитель белорусского искусства первой четверти XXI века, у него совершенно иная практика. И концептуально поиск иной — вне привычного потока, и визуальные результаты другие. Так что его имя вдвойне интересно.
Начнем традиционно: с бабушки, с Вилейки и Полесья, тогда еще аутентичного. Хоть Bazinato художник молодой, он с удовольствием вспоминает о том, как ходили «в грибы» и «в ягоды», о том, как он не столько собирал, сколько «ковырялся: смотрел, трогал, слушал, нюхал траву, мох, деревья и пни». Бабушка дала внуку ощущение естественного мира — в сказках и мифах, с курочками и кроликами дома, с птицами в лесу, травой и камнями. И конечно, с оптимизмом, который она сама в этом мире находила. Дальше все развивалось вполне гармонично. Bazinato стал учителем биологии, и это образование позже пригодилось ему в проведении мастер-классов, тренингов, пленэров и фестивальных программ.
В середине 2000-х Bazinato открыл для себя стрит-арт, и это увлечение тоже трансформировалось, но осталось с художником. Видео-арт, архитектура, анимация — круг интересов расширялся (даже участие в музыкальной группе есть в бэкграунде), и второе образование ему соответствовало. «Визуальный дизайн и медиа» стали той платформой, где можно было систематизировать знания, интересы, навыки работы с ландшафтами, а главное — развиваться.
Несколько лет художник посвятил работе на гранях экологии, перформанса и визуальных практик. Он называет этот комплекс «лесными практиками», хотя только лесом места их проведения не ограничивались. И конечно, они насыщены философией.
Если говорить просто, идея была в том, чтобы заниматься искусством, не внедряя его в окружающую среду, не меняя ее, а ощущая себя ее частью.
Таким было «Почувствуй мое лесное» (2014) и другие проекты, сделанные в арт-резиденциях, в долгих и коротких экспедициях, на прогулках.
Как бы материалу не придавалось особого значения, как бы ничего сверхъестественного не происходит, но художник углубляется в лес, погружается в тему, в ход идут ракушки и ягоды, появляются рисунки и подвешенные камни. Потом за ними можно наблюдать месяцами, «на инсталляции влияли ветер, листья, жуки, лед, ветки. Там физически чувствовалось дыхание воды и леса. И ты понимаешь, что с ними нужна деликатность любви».
«У Зверонавта широко раскрыты руки — это знак полной открытости и доверия к миру»
Думаю, самый известный проект Bazinato представил в свое время минский фестиваль Vulica Brasil. Собственно, фестивальных проектов было два.
Один из них — роспись на стене возле гостиницы Willing Hotel площадью около 800 кв. м. «Тема там была о мире, который останется после человека: инопланетные сущности придут на Землю, чтобы показать людям, как жить в гармонии, — рассказывает художник. — У Зверонавта широко раскрыты руки — это знак полной открытости и доверия к миру, на его теле — окна, там что-то внутри происходит. В то же время рядом улитки-танки — это то, что пытается сделать человек. Они маленькие, медленные, а должны были стать оружием, как дельфины, собаки, лошади, которых используют в военных действиях. Все это тщетные, безумные усилия людей…»
Второй проект — «Великое существо», пятиметровая фигура из прутьев. В отличие от росписи, он неоднократно был объектом агрессии: ему отламывали руки, пытались выдергивать прутья. Тогда вообще было много споров, в том числе и о современном искусстве — и это тоже предсказуемый результат. В итоге «Великое существо» стало очень популярным, его не раз восстанавливали и даже выставляли потом на других площадках.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Вандализм и превращения в живой природе
Как все-таки складываются отношения арт-объекта и горожан? Как видит эти отношения сам автор? Еще одна цитата: «Мне в любом случае интересна реакция людей: можно обнимать, писать на нем, влезать и делать селфи, а можно разрушать и реставрировать». Тут, конечно, мы обращаемся к термину «вандализм», и здесь не так все просто.
С одной стороны, художники всего мира отстаивают право на собственное высказывание в городе, и это совсем не значит идти на конфликт. Там, где есть обычный трафик, человек вдруг видит что-то удивительное. Не памятник герою, не декоративную деталь благоустройства. Это современное высказывание на важную для людей тему, и оно не будет жить долго.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Второе: согласование проекта тоже имеет смысл. Институция (как правило) старается защитить труд художника, причем делает это довольно долго. Что не менее важно, для большой работы нужна большая площадь, материалы и оборудование для монтажа, помощь команды. Все это, например, в рамках городского фестиваля совершенно необходимо.
С вандализмом в его чистом, безусловном виде Bazinato столкнулся не в городе, а на природе. Однажды расписал несколько камней на берегу моря: несложные сюжеты, абстракции… Уже назавтра было видно, что камни пытались двигать, куда-то тащить. Они весят столько, что это нереально, но в чем смысл? В 2018—2019 годах художник сделал небольшую серию «Пни», которая долго даже не имела названия. Дело в том, что такие проекты часто не рассчитаны на зрителей, говоря пафосно, их делают для души. Нужно почувствовать пространство, композицию, материал… Показать где-то в галерее такую работу невозможно, нужна только фотодокументация. В нашем случае пни остались после того, как деревья спилили, и художник увидел в старых корягах что-то вроде надгробий. Объектов получилось пять, и в течение года случайные люди их находили, рубили топором, резали, пытались сжечь… Зачем? Непонятно.
Еще одна работа, которая стала известной, была создана на фестивале в украинском Славутиче. Постчернобыльский город, который строили восемь советских республик.
Строили совершенно по-разному в силу своих традиций и понимания архитектуры, а Bazinato всегда очень бережно относится к местным реалиям — региону, его истории, современным жителям. На фестиваль собирались художники, музыканты, кинодокументалисты со всего мира, и это тоже расширяет понимание особого значения всей чернобыльской проблематики.
— Мы нашли там место, выжженное пожаром, и установили скульптуру («Близость», 2017). Это образ человека, прислонившегося к дереву. Есть присутствие катастрофы, и чувствуется близость природы. И как бы дерево защитило человека от пожара. На спине у него появился мох, условно это было бы новое начало, но разломали его люди — в этом месте гуляют с собаками, есть проход к дачному поселку. Сам образ тогда много обсуждали, кому-то он напоминал пугало, кому-то бревно — и его просто били. Почему, за что? Три дня я буквально «снимал побои».
Чисто теоретически любопытно, что происходит, когда далеко в лесу человек вдруг находит такой неожиданный объект ленд-арта. Мягко говоря, это сюрприз, но чаще шок. И на практике его уничтожают еще быстрее, чем в городе.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Мне же более интересно то, как происходит естественное разрушение любого артефакта в природе. Если он создан из природных материалов, у него как будто нет начала и нет конца. Это отдельная тема: он засыхает или мокнет, теряет цвет, ломается, разваливается, теряет очертания. В разные времена года и в течение светового дня, под солнцем и на ветру, быстро или медленно, но полностью растворяясь в своем окружении. И эти удивительные вещи можно наблюдать в новых работах художника. В такие моменты понимаешь: концепция в искусстве в принципе не должна быть скучной!
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Замораживайся и размораживайся
В последние годы «лесные практики» стали еще более обдуманными, более глубокими. Еще больше деталей, еще больше микро- и макросвидетелей происходящего с человеком, больше терапии. Пока Bazinato создает небольшие серии, поясняет их, и дневниковый характер этой работы — основа будущей рефлексии, когда можно будет говорить о большом новом проекте.
Пока же общая рамка определена так:
— Я стараюсь использовать искусство как своего рода адаптацию к условиям окружающей среды. Стараясь открыть Землю повторно, увидеть разнообразие и построить пространство, где все разные, но в то же время равные, где нет конфликта между человеком и не человеком. Искусство поглощает насилие и становится самотерапией. Это история пульсации жизни. Важную роль здесь играет не только уникальность и интимность места, но и открывающаяся для меня возможность уединиться, побыть наедине с собой, со своими переживаниями и мыслями. Художественные практики в лесу трансформируют сознание и становятся средством для создания нового будущего, открытого иному.
А теперь расскажем о некоторых работах художника. Их комментирует сам Bazinato.
— Я нахожу перья птиц, убитых хищниками, — говорит автор. — Они просто утоляют свои природные инстинкты, поэтому не забирают перья как трофей, а оставляют их на месте. Я понимаю и принимаю правила пищевой цепочки в дикой природе. Чего не могу сказать о человеке.
— Ты входишь в лес и снимаешь свою кожу, снимаешь свои мышцы, расщепляешь себя на самые мелкие элементы. Твоя нервная система своими нейронами сплетается в симбиоз со мхом, мох врастает в дерево, дерево врастает в землю, Земля врастает в космос.
— Мухомор — это живое существо. Мухомор весел, добродушен, он любит подшучивать, заставляя всех нас петь, танцевать, делать неприличные жесты. Я сделал мухоморный маяк, чтобы порадовать лесных духов и тоже немного над ними подшутить.
— Вопрос холода и заморозки интересовал меня всю жизнь, особенно после того, как мой отец замерз насмерть, — комментирует Bazinato работу, выполненную акриловым пигментом. — Холод всегда вызывал у меня подсознательный страх. Но со временем я понял, что холод может стать другом и помощником. Криотерапия воздействует на тело и разум, уменьшает экзистенциальное одиночество, отчаяние. Одним словом, замораживайся и размораживайся. Как здорово трогать лед, прикасаться губами к замерзшей субстанции, окунать лицо в снег. Лежать на льду и смотреть в никуда, чувствовать, как замерзают пальцы, и улыбаться. Я рисую на льду простые абстрактные природные паттерны и элементы, из которых собирается весь окружающий нас микро- и макромир. Так я использую криоживопись для укоренения.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро