897 «грязными»

Пока мы не окунулись в натуру, а также чтобы не забыть, кого ищем: в январе средняя номинальная начисленная зарплата (по-русски — «грязными», до вычитания налогов и сборов) в Брагинском районе составила 897 рублей. Среди аграрных районов это не самый большой и не самый маленький результат. (Кстати, на заметку эрудитам: минимум зафиксирован в Шарковщинском районе Витебской области — 759,3 рубля.)

Для понимания масштаба и совершения слишком далеко идущих сравнений вам пригодятся еще некоторые цифры. Этот же показатель:

• по Гомельской области — 1147 рублей;
• по Беларуси — 1290 рублей;
• по Минску — 1849 рублей.

Другими словами, брагинская «грязная» зарплата — это:

• 78,2% областной;
• 69,5% республиканской;
• 48,5% минской.

И еще это 104,9% к тому, что было здесь же год назад.

Вообще, у нас так уж повелось: чем аграрнее район, тем он беднее. Как известно, есть первое правило (мы только что придумали): нельзя говорить про брагинскую зарплату в Солигорске — не поймут и не поверят (там-то официально 1804). Второе правило: не говори про минскую зарплату в Брагине или Ветке — еще расценят как экстремизм и разжигание… А в той же Шарковщине или в Мстиславле (789), наоборот, позавидуют.

Ладно, умом мы понимаем элементарные вещи: кто-то получает меньше, кто-то — гораздо больше, кто-то прячет доходы, кто-то, возможно, старается выглядеть лучше… Жизнь состоит из погрешностей. Но нас интересуют в первую очередь производители, те, кто нас кормит. Нас всегда интересуют те, кто кормит.

Поехали.

«Зимой 350, летом 1800»

Брагинский район как раз заточен на наше знаменитое сельское хозяйство. Поля, поля… Местами гуси-лебеди, но с ними кашу не сваришь.

Вообще-то, все те рассказы о гиблых колхозах и грязноватых коровах, которые, бывало, вызывали большой переполох, можно писать-снимать в десятках мест: это объективная реальность, не нуждающаяся в показных истериках. У нас нет другой, мы сами ее себе создали.

Поднял колхоз, но посадили — колхоз упал. Парадоксальная история молодого председателя

— Скока-скока?! — аж жмурится (явно от удовольствия) дяденька в телогрейке с логотипом одного республиканского монополиста на спине. — Дайте хоть в руках подержать.

Не дали. Обижается на нас и уходит, ничего не объяснив. Постепенно мы привыкнем к такому, это вроде какой-то местный обычай.

Строители у почти готовой пятиэтажки с интересом выслушивают, какая нынче назначена средняя зарплата. Правда, выясняется, что не местные — командированные из Мозыря. И все равно не вписались! Или вписались. Или переплюнули. Мнения как-то странно разошлись.

— Хотя бы 500… — произносит один, ломая наши представления о зарплатах строителей.

— Да вроде примерно так и получалось… — говорит другой.

— Да побольше будет… — сообщает третья.

— Вместе с пенсией у меня тысячи полторы выходит, — обнуляет показания предыдущих ораторов водитель боевого автобуса Николай Лешкевич, который их всех сюда привез. И без остановки протирает свой транспорт тряпочкой.

У школы тарахтит трактор местного коммунального предприятия. Водитель оглашает свою цифру:

— 450. Надо ли за эти деньги сильно убиваться? Как когда… Хватает ли на жизнь? Ну как этого может хватить?.. Где беру остальное? А где придется…

А вот и тот, кто нас кормит. Местный, самый что ни на есть тракторист. Правда, уже не совсем тракторист. Михаил, пока не сезон, работает сторожем в одном из местных хозяйств. Есть нюансы и некоторая обида:

— Да мне выгодней сторожем. Так 400 с лишним выходит, а на тракторе в прошлом году было самое большее 420. И это за 31 путевку — с утра до вечера воду возил быкам да телкам!

Но для контраста у нас предусмотрен еще один механизатор, из другого хозяйства.

— Зимой 350, больше не получается, — рассказывает Михаил. — Но если на комбайне, так в прошлом сезоне и 1800 было. Но это месяца полтора-два такое. А остальное время и 400, и 600 может быть.

У людей полно догадок, за счет чего у Белстата получилась такая «гигантская» средняя зарплата. Ясно же: «за счет начальства». Этот довод трудно оспорить: оно никогда не делилось суммами, только сидело с хитрым видом.

Но в райисполкомах, к слову, говорят, что чиновники на эту «среднюю температуру» влияют скорее в отрицательную сторону.

— Некоторые думают, что мы тут прямо бешеные деньги получаем, — признавался один из специалистов (скажем, пока не глава района). — Но нет. Конкретно у меня зарплата даже меньше вот этой средней получается.

Ради чего эти люди все терпят — отдельный разговор. Но они никогда не жалуются.

Кто работает, тот ест. И кормит остальных

В стороне от райцентра есть предприятие с немного парадоксальным названием — ОАО «Совхоз „Комаринский“». Ну и не только с названием — в нашем сельском хозяйстве вообще парадокс на парадоксе, которые мы перестали замечать. Тем и славимся. У «Комаринского» теперь огромные площади, образовавшиеся за счет так полюбившегося нам укрупнения (когда-то на этих землях помещались четыре хозяйства).

Лет 20 назад здесь стали разводить мясных коров лимузинской породы, теперь это местная фишка. Правда, комаринского мраморного мяса вы в магазинах не найдете, там только российский «Мираторг» по 50 рублей в пересчете на килограмм. Тому есть тысяча причин, которые, наверное, не зависят от местного начальства.

Отдельная тема. Мы же пока о зарплате.

— Животноводы — 744, механизаторы — 1034, водители — 925, операторы машинного доения (какие «доярки», вы что, обидятся!) — 675, — директор предприятия Григорий Аноприенко диктует цифры за 2020 год. — Но вы ж учитывайте, что работники разные бывают, некоторым и до 400 приходится доплачивать. В общем, средняя по хозяйству получается где-то 800 рублей.

Аноприенко разошелся и вспоминает былое из каких-то сказочных времен:

— Раньше ж нормальный механизатор зарабатывал как два участковых, или трое пожарных, или штук пять почтальонов. И родители хлопцу советовали: сынок, ты бери вон ту девку замуж, у нее мамка на ферме, а батька тракторист — значит, денег много.

Почему сейчас не советуют? Да что-то перекосилось. Директор приводит очередной индикатор: раньше за литр молока можно было купить 40 киловатт-часов энергии, а теперь 5. И в офисе платят больше, чем на ферме. А «лимузинов» у нас сдают как обычную «черно-пеструю» говядину, по общим расценкам. Даже по пониженной как-то пытались втюхать: нестандарт же. И так далее.

Зарплаты и кадры зацепились друг за друга и водят невеселый хоровод. Сегодня «Комаринскому» не хватает 5 зоотехников, 3 ветврача, около 20 трактористов, 4 доярки… Есть среди читателей желающие на заявленные суммы?

— Так получилось, что рядом есть Полесский государственный радиационно-экологический заповедник, лесхоз… — рассказывает про еще одно «неявное явление» директор совхоза-ОАО. — А как мы будем конкурировать по зарплате с лесным хозяйством? В результате нам надо тянуть своим зарплату из последних сил, чтобы люди не ушли к ним. Поэтому костяку, даже если нема с чего, надо платить!

Проблема в том, что всегда рядом кто-то есть — не только у Аноприенко, рядом с любым хозяйством. Мы наблюдали совсем уж чудесные способы удержания кадров, напоминающие одновременно кино про Джанго и параграф о крепостном праве в школьном учебнике.

История осеменатора: как сбежать из совхоза

В «Комаринском» про такие методы, допустим, не слышали. А вообще, про «не костяк» директора да председатели наших хозяйств могут чего нарассказывать, если не спохватятся вовремя. В любом случае управляться с этим контингентом как-то надо, а выгонять нельзя.

— Надо производство организовывать под имеющийся добросовестный костяк, а не подгонять всех, кто имеется, под производство, — очень осторожно рассуждает Аноприенко. — Если есть шесть нормальных доярок, надо под них и поголовье подгонять. А не наоборот… Тогда и зарплаты будут нормальные у тех, кто нормально работает, не придется лишних кормить, и качество производства повысится…

Опасные это мысли. Директор, скорее всего, знает, что все равно придется работать, как уж повелось. И «доплачивать до 400»… Бросив его, отправляемся с расспросами про доходы к людям, которых застали на ферме. Те твердят: около 800 «грязными» имеем — и врассыпную от камеры.

Только животновод Надежда Атрощенко отчаянно смела, ничего не боится. С ее слов все выглядит складно и гармонично, и нет смысла искать лучшего:

— 700—800 получается. В восемь утра на работу, в четыре домой, плюс обед… Да на все нам хватает этих денег. Еще свое хозяйство держим: корова, свиньи, куры. Дочку учим — в университете, на агрария.

«Никого не слушайте, что плохо живется»

Комарин — это поселок на берегу Днепра. Почти на границе 30-километровой зоны ЧАЭС. На другой стороне уже Украина. Краешек же, мы специально добирались.

Широкая (не то что у Речицы) река подо льдом транслирует такие звуки в инфрадиапазоне, что их воспринимает не ухо, а все остальные органы. У нас нет приличной буквы, чтобы обозначить этот звук, но он довольно красивый и жуткий. Местные трактуют просто: скоро вскроется. (Может, когда вы это читаете, и уже.)

Но надо послушать другие звуки. Леонид и Людмила в доме с призрачным гонщиком сразу ломают нам всю концепцию:

— А мы российские пенсионеры, деньги получаем там, а живем тут. Все нравится, не голодаем. Мы же работали на металлургическом производстве в Мурманске, потому и пенсии хорошие. Ну, скажем, по тысяче на каждого есть.

А вот и местные. В невероятно красивой бывшей столовой местного автопредприятия теперь частный магазин.

Продавец-консультант Вера, наверное, не на всю жизнь здесь, но пока тоже не вписывается в усредненные показатели: говорит, примерно 450.

— На богатую жизнь с кутежами этого не очень хватает — но есть же папа с мамой, они работают и не бросят.

На площадочке в центре поселка разложил товар ИП Андрей.

В торговлю пришлось податься вынужденно: проблема с позвоночником. Настроен скептически:

— Народ вообще ничего не зарабатывает.

— Откуда вы знаете?

— А по спросу видно. Живут от зарплаты до зарплаты. Пенсию-зарплату получили — продажа у меня пошла, не получили — нет сбыта. Все происходит в конкретные даты: пенсии — 5—10-е, зарплата — 20—25-е.

— Ну у вас-то хоть средняя районная получается?

— Нет конечно. Нет таких зарплат по 800 рублей

— Да ладно! Мы только что в совхозе видели таких людей.

— Ну не знаю, у меня теща доглядчица на ферме в Шкуратах — 500—600 рублей.

Видно, не всем так сладко живется, как в «Комаринском».

— Знакомый работает в Минске грузчиком, зарплата — 1300, — Андрей тоже видит некоторые застарелые перекосы. — На 50 рублей убавили — он в другую фирму ушел. Здесь работает человек на одном месте за 200 рублей — и никуда он не денется. Другой работы нет.

— Вон в совхозе нужны трактористы…

В образовавшуюся дискуссию включаются люди, собравшиеся на этом микробазарчике. Образуется другая крайность, какой-то филиал ВНС:

— Никого не слушайте, что плохо живется, кто хочет, тот зарабатывает! В Храковичах дояр получает 2300, вот только в понедельник общались! Доярки — по 1500! Мы ничего не будем комментировать.

И врассыпную.

---

Напоследок, конечно, опрос. Он очень простой и привязан к средней зарплате по стране (1290 рублей).

Кофе с доставкой на дом — пополняйте свои запасы через Каталог

Читайте также:

• Брагин и соловьи. Репортаж о молодых врачах в чернобыльской глуши

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by