Дорога в сторону Брестского Полесья всегда отличается от других. Чем ближе к украинской границе, тем внимательнее тебя изучают местные. Остановишься спросить путь — посмотрят недоверчиво, будто гости из далекой столицы обязательно едут раздробить их маленький рай. Самые уверенные станут брать на понт, начнут допрашивать внимательным взглядом, навострят уши. Устроят экзамен: произносишь слово с фрикативным «г» — «свой», проезжай; говоришь по-городскому — кажется, парень, ты свернул не в тот район. И тебе остается понять и простить: отныне за тобой глаз да глаз.

Ты смиряешься и въезжаешь в Ольшаны. Там все хорошо: юг Беларуси греет душу и плечи, дети гоняют кошку и новый велосипед, а их родители трудятся в километровых парниках. Эти сооружения ясно говорят занесенным южным ветром путникам, сколько здесь работают, чтобы оправдывать статус самой богатой деревни Беларуси. В этом месте общественное начало борется с личным: контраст старых советских зданий и новых домов был отчетливо заметен, пока не появилось Gro Cafe. И вот затеплилась надежда, что пропасть между этими двумя частями Ольшан когда-нибудь будет не так велика.

— Поезжайте прямо, кафе будет сложно не заметить, — обещает нам Александр Гром, когда мы договариваемся о встрече. С этим сложно поспорить. Мы направляемся к не свойственному для Ольшан общественному заведению, чтобы узнать, как оно здесь появилось.

«Я понял, что нужно что-то делать, взял деньги и поехал в Минск»

Александр встречает нас внутри здания. Он одет в рубашку и строгие брюки и, как опытный директор, с порога говорит о главном: цены в его кафе намного ниже минских, а качество блюд высокое. Пока скромные девушки за барной стойкой делают коктейли, мы начинаем разговор о деревенском бизнесе и связанных с ним рисках.

— Чем мы занимались до кафе? Тем же, чем и все ольшанцы, — сельхозпродукцией, — улыбается мужчина. — К тому же я учился на фотографа — здесь у меня есть маленькая фотостудия. Это были два моих основных занятия.

Вряд ли бы что-то изменило привычный ход вещей, если бы жена Александра, Валентина, не уехала на какое-то время в Америку. Затем она вернулась в Ольшаны вместе с идеей фикс — начать готовить на продажу.

— Это было в 2001 году. Пока жена была в Америке, пробовала разные блюда. Приехала в Ольшаны, начала готовить дома. Тогда у нас никто, наверное, о пицце и не слышал. Иногда она предлагала: «Давай кому-нибудь приготовим на заказ». А я только отмахивался, тема общепита мне была вообще не близка.

Но отмотаем время назад. Александр говорит, что так было не всегда. Когда-то у него была откровенная симпатия к кулинарии. В молодости мужчина приходил со свиданий с будущей женой, шел прямиком на кухню и начинал готовить. Собственно, так четыре года назад он и решил вспомнить юность.

— Жена напомнила: «Давай кому-нибудь пиццу предложим». Я ответил: «Ладно, давай». Начать мы решили с поиска коробок, — смеется Александр. — Меньше ста штук не продавалось, поэтому мы купили все. Уже прошли зимние праздники, а они так и лежат без дела. Я напомнил об этом Вале, и мы наконец взялись за дело. Написал в местный чат в Viber: если кто-то хочет попробовать пиццу, пусть сообщат нам. В тот вечер у нас заказали 12 порций, на следующий день — 25, на третий — 42. Я понял, что с таким спросом нужно что-то делать, взял деньги и поехал в Минск.

В столице он купил тестомес и пицца-печь. Собственно, так в Ольшанах и начался процесс создания домашней кулинарии. Правда, если технически работать и стало чуть легче, стресс от возможности провалиться никуда не исчез. К тому же была еще одна проблема: Александра не устраивал вкус пиццы, ему хотелось какой-то изюминки и оригинальности.

«Люди заказывают блюдо, а через семь минут спрашивают, почему так долго»

В момент отчаяния помогли друзья. Они познакомили Александра с минским пиццером, которому мужчина дает оценку «парень супер». Тот помог семье с рецептурой и научил готовить блюдо «по-особенному». А вот подробности мужчина упускает, ссылаясь на «семейный секрет».

— Теперь рецепт нашего теста не знают даже повара. Мы замешиваем его сами, а все остальное готовят они. У нас в целом сложился семейный бизнес: почти все наши дети работают в кафе. Что касается наемного персонала, их здесь 10 человек, — продолжает Александр и возвращается к началу истории.

Говорит, когда стало понятно, что местным жителям пицца очень даже заходит, в голове начал появляться реальный план открытия собственного заведения.

— Два года мы работали на дому. А потом поняли, что нужно развиваться, иначе все заглохнет. Год искали здание для аренды. В нашем регионе с этим все намного сложнее, чем в Минске. В столице есть специализированные здания под общепит, а у нас их нет. Я даже думал, что мне придется что-то строить. Страшно представить, сколько денег бы на это ушло. Когда же мы увидели это помещение и попросили его сдать, в аренде нам отказали. Через некоторое время мы еще раз попытались настоять — в итоге все получилось.

Александр, как и все ольшанцы, скромничает, когда речь заходит о личных финансах. Ограничивается коротким пояснением: аренда помещения сейчас выходит в сумму чуть выше среднего — «можно было бы и поменьше, но как есть». Естественно, это не единственные затраты. Мужчина признается, что бо́льшая часть средств ушла на ремонт и оборудование.

— У нас оно высшего качества: я с самого начала хотел, чтобы все было профессиональным. Мы приглашаем из Минска бренд-шефа, он разрабатывает меню, делает фотки и отправляет своим друзьям. Те говорят, что далеко не в любом минском ресторане можно увидеть такую технику, — уверяет Александр.

Предприниматель считает, что загоняться по поводу каждой мелочи нужно обязательно. Приводит в пример выбор музыки. Александр сразу решил, что «какой-то попсы» в его заведении не будет, — теперь посетителей встречает только спокойный джаз. Не можем не спросить: а как, собственно, на такое решение реагирует местная публика?

— Я понимал, что мы живем в деревне. Ольшаны — это самая далекая периферия, в нашей республике такого места больше нет: 300 километров до любого крупного города. Я ожидал какой-то критики. Иногда случается, что люди заказывают блюдо, а через семь минут спрашивают, почему так долго. Многим приходится объяснять, что у нас нет готовой продукции, мы все отдаем из-под ножа.

«Это нелегкий бизнес, наши люди еще не привыкли к культуре кафе»

А как обстоят дела с выручкой? Александр напоминает, что в Ольшанах все в прямом смысле зависит от овощей. В хороший сезон у людей есть деньги, и пообедать в кафе для них не проблема. А вот весной ситуация печальная.

— Три месяца мы не получаем зарплату. Понимаем, что многим в это время трудно ходить по ресторанам: они трудятся и вынуждены экономить. Мы же работаем в ноль, но придумываем какие-то акции, чтобы посетителям было хорошо. Это лучше, чем закрыться совсем. Ну, и благодаря этому многие люди наконец решили с нами познакомиться.

Мужчина предполагал, что некоторое время ситуация будет складываться не в его пользу. Однако решил, что лучше рискнуть, чем забить на свои желания.

— Естественно, начинать мне было страшно. Я все время делал пиццу на дому, а теперь у меня планировалось заведение. К тому же мы открылись в очень сложное время. Это был конец февраля. Две недели люди к нам приходили, затем пропали совсем. И вот ты вкладываешь деньги в бизнес, берешь какой-то кредит, а еще нужно выплачивать зарплату. В итоге мы поняли, что стоит работать больше. Бывало, повар или официант отпрашивались домой, и я брал все обязанности на себя.

Александр не скрывает: жить по такому графику тяжело. Рассказывает, что кафе работает с десяти утра до полуночи, а после закрытия в помещении еще приходится убирать. Поэтому каждую ночь мужчина ложится спать в три часа ночи.

— Это нелегкий бизнес в нашей стране. У нас всегда была плохая реклама на общепит. В европейских странах люди едут в деревушку на окраине виноградника, зная, что там есть хорошая кухня. А у нас к культуре кафе еще не привыкли, — разводит руками мужчина. — Но ведь это не значит, что нужно заказывать еду на $100. Можно просто выпить кофе и пообщаться. В Ольшанах мы стараемся это объяснять, надеемся на сарафанное радио. Сейчас люди ходят к нам замечательно: в день мы можем сделать от 60 до 80 заказов. Видим, что наша схема работает.

Что касается цен, то они, по словам Александра, в кафе «деревенские». Например, 36-сантиметровую пиццу здесь можно купить за 12 рублей. Предприниматель объясняет, что он осознанно занижал ценники, чтобы «привить местным людям культуру».

А еще предприниматель делится неочевидным откровением. Говорит, что по сравнению с занятием сельхозпродукцией сейчас он стал зарабатывать даже больше. Суммарно в кафе было вложено $100 тыс. — сейчас их приходится понемногу отрабатывать и закрывать «минус весеннего сезона».

— Я бы не сказал, что у нас был большой заработок на овощах, мы же не фермеры. Нашу точную прибыль я сейчас назвать не могу: мы постоянно отдаем деньги в бизнес и закрываем кредиты. Как только мы открылись, заработок был нормальным, весной упал, а летом снова повысился. Могу сказать, что в кафе нам пришлось трудиться намного больше, а вот на себя денег практически не остается.

С Александром мы расстаемся, когда в кафе заходят новые посетители. Может, это местные, или жители соседних районов, или такие же залетные столичные гости, как мы. Впрочем, те, кто этим летом не смог посетить заграничные юга, могут рассмотреть белорусские и перестать грустить. Улететь в Албанию или Черногорию решаются только слабаки — настоящие ценители едут за солнцем и впечатлениями в Ольшаны.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by