«Очень тяжелая моя жизнь была, если так посмотреть. Я только чудом не оказалась в психиатрической больнице», — без тени жалости к себе говорит Евгения Викторовна, заботливо разливая по чашкам чай. Мы общаемся у нее на даче в садовом товариществе «Атлант-2». Здесь она проводит каждое лето — растит цветы и отдыхает душой. Бодрая, гостеприимная и оптимистичная — внешне ни за что не скажешь, что она пережила.

Крыжовка. «Очнулась от того, что мои ноги горят, а на лицо капает кровь»

Первый муж Евгении Викторовны выпивал. Поэтому через шесть лет совместной жизни она с сыном ушла от него: больше не смогла выносить пьянки. В январе 1977 года, когда ей было 28, она вышла замуж второй раз — за уроженца России Сергея Филатова.

— Как сейчас помню, 2 мая 1977 года был прекрасный солнечный день. Я уговаривала мужа поехать в Крыжовку, там же недалеко Минское море. Муж не хотел ехать, страшно не хотел. Все отговаривал: «Не поедем, ну зачем нам это нужно, людей много». Я в ответ: «Нет, поехали, покажу тебе хоть Минское море», — вспоминает Евгения Викторовна. — Он говорил: «Зачем мне смотреть ваше Минское море, мне это неинтересно». Все-таки я его уговорила. Мы оделись красиво: у нас были шляпы такие красивые, как сомбреро, джинсы клеш — они только-только в моду входили. Взяли Сережу, ему 4 года тогда было, и счастливые и радостные отправились в Крыжовку.

Они отдохнули на Минском море и вечером возвращались в столицу, как и десятки других минчан. Часы показывали пять вечера. На вокзале в Крыжовке как раз стояла электричка. Евгения Викторовна предложила пробежаться, но Сергей махнул рукой: скоро будет следующая, незачем бежать. Когда семья дошла до перрона, электричка еще стояла. Они зашли в последний вагон и уселись на заднее сиденье.

— Помню, сидим в вагоне, а электричка не едет и не едет. Никто ничего не объявляет, непонятно, что происходит, — вспоминает Евгения Викторовна. — Кто-то говорил, что какой-то парень стоял и держал ногой дверь, чтобы она не закрывалась.

Буквально через пару минут в электричку врезался скорый поезд Гродно — Орша. Евгения Викторовна ощутила сильный удар.

— После удара я чувствовала, что куда-то лечу-лечу-лечу… Перед глазами было темно. Куда я лечу и что со мной, я не понимала. Была сплошная чернота, — рассказывает женщина. — И потом вдруг — р-р-раз! — я очнулась: ноги зажаты, лицом лежу на животе у какой-то женщины, а сверху на меня капает кровь. Да заливает так, что прямо тяжело дышать. Я ничего не поняла, чувствовала только, что у меня горят ноги. Уже потом я поняла, что случилась авария. Крыша вагона выгнулась вверх, и вагон перевернулся. Нам повезло, что мы сидели на последних местах. Все, кто находился в середине вагона, погибли.

Евгения Викторовна слышала вокруг себя дикий крик и гул. В какую-то минуту женщина, на которой она лежала, перестала дышать.

— Я заорала жутко: «Замолчите все!» Остальные тоже начали кричать: «Замолчите, не двигайтесь никто, это опасно!» Там же были осколки стекол, металла, можно было порезаться. На минуту люди прекратили двигаться — было слышно только дыхание, — рассказывает женщина. — Я стала звать сына: «Сереженька, Сереженька». Сережа-сын кричал: «Мама, я жив». Я кричу мужу: «Филатов! Филатов!» Он в ответ прохрипел: «Жив я, жив!» Оказывается, муж успел схватить сына руками, зажал в объятиях и прикрыл собой. Врач потом сказал: если бы он не был мастер спорта по боксу, если бы у него не было таких крепких рук, он бы не выжил.

Сколько времени она пролежала в покореженном вагоне, Евгения Викторовна не помнит. Помнит, что вагон сверху разрезали и постепенно освобождали зажатых людей. Ее доставали одной из последних, так как она лежала практически внизу.

— Снаружи тоже был какой-то кошмар: с одной стороны клали мертвых и фрагменты тел, с другой — живых. Эта картина до сих пор у меня перед глазами, — вспоминает женщина. — Все, кто мог, везли людей в больницы: скорые, частные машины. Нас тоже отвезли в Минск.

У Евгении Викторовны было сотрясение мозга, обгорели ноги, правая рука была сломана. Она до сих пор не может поднять ее выше уровня плеча. Ее муж пострадал сильнее: одну руку врачи собрали заново, вторая была парализована.

— У мужа же все лицо было изрезано кусками стекла. Врачи достали из щеки, рук и ног множество осколков, — вытирает слезы Евгения Викторовна. — У Сережи было только небольшое сотрясение и раны. Если бы не муж, не знаю, что бы с ним было.

Восстанавливались после трагедии они долго — на работу Евгения Викторовна вышла только спустя восемь месяцев после случившегося.

— Мне еще очень долго снились кошмары. В них я кричала и плакала: «Остановите поезд! Остановите поезд!» — рассказывает женщина.

Ваня. «Сначала говорили, что самоубийство, а потом я узнала, что у него ножевые ранения»

Через два года после трагедии в Крыжовке у Евгении и Сергея Филатовых родился сын Ванюша. Мальчик был слабый: врачи обнаружили в маленьком сердечке пять пороков. Уже в 3 года прогноз был неутешительный: врачи сказали, что ребенок не жилец и неизвестно, сколько он протянет.

— К 11 годам, 3 декабря 1990-го, ему сделали сложнейшую операцию на сердце в институте Бакулева в Москве, — вспоминает Евгения Викторовна. — Если бы не эта операция, то он жил бы максимум до 15 декабря.

После развала СССР возить сына на консультации в Москву пришлось платно. Белорусских анализов московские специалисты не признавали, поэтому приходилось делать в Москве и их — тоже платно. На протяжении 10 лет они каждый год возили сына на консультации. Все это время Евгения Викторовна с мужем работали на полторы-две ставки, чтобы откладывать деньги на поездки.

— Мы во всем себе отказывали. Я детям ничего толкового не могла купить. Был даже такой случай, когда Ваня попросил у меня хорошие ботинки. А я говорю: «Ваня, я не могу, мы съездим в Москву на консультацию, и, если останутся деньги, я тебе куплю», — плачет Евгения Викторовна.

Ботинки, которые он просил, я купила ему после смерти. В них хоронила.

Иван Филатов рос талантливым парнем. Он обожал читать и буквально проглотил огромное количество книг из большой домашней библиотеки. Парень писал стихи и пьесы — за ночь мог исписать толстую тетрадь. Он сам поступил на журфак БГУ, но бросил его ради отделения драматургии в Академии искусств.

На Новый, 2000 год Ваня отправился к брату Сереже, который на тот момент жил в Санкт-Петербурге. По поводу смены тысячелетия в Питере были масштабные гуляния. Домой он вернулся к Рождеству.

— Он готовился поехать после 20 января обратно, так как прошел в финал конкурса «Лучший поэт России». Он уже и билеты купил, — говорит Евгения Викторовна.

13 января 2000 года 21-летний Иван вместе с подругой Леной отправился в общежитие отмечать старый Новый год.

— Я уточнила, во сколько он придет. Пообещал вернуться не позже 23:00, — вспоминает женщина. — Вот уже вечер, а его все нет и нет. Я начала звонить Лениной маме. Лены тоже не было дома. Стала волноваться, искать его по друзьям.

Тут мне позвонил его друг Паша, я вдруг и говорю: «Ты знаешь, набери завтра. Видимо, Ваня умер. Я скажу, когда похороны».

Он возмутился в ответ: «Евгения Викторовна, что вы такое говорите?!» Потом уже он признался: подумал тогда, что я сошла с ума. А у меня было предчувствие, что этой ночью Ваня умрет.

Незадолго до этого у нас с Ваней был странный разговор. Он сказал мне: «Мама, я очень скоро умру. Мы с тобой одно целое, и я знаю, что без меня ты не выдержишь и после моей смерти тоже умрешь. Видимо, тебе Бог дал Влада для того, чтобы ты жила и напечатала мою книгу». Я тогда его отругала: «Что за чушь ты несешь!»

Ваню искали всю ночь, но так и не нашли. Около часа Евгения Викторовна явно почувствовала, что сына больше нет. Позже выяснилось, что смерть молодого человека наступила именно в это время.

Тела Ивана и Елены нашли на козырьке дома на пересечении проспекта Пушкина и улицы Ольшевского. По версии следствия, это было самоубийство, поэтому дело довольно быстро закрыли. Но Евгения Викторовна не верила и до сих пор не верит в эту версию. Она приводит факты, которые не стыкуются с официальной версией.

— Ваня не мог прыгнуть, он был очень верующий, — говорит Евгения Викторовна. — Плюс он всегда при себе носил паспорт, так как у него были проблемы с сердцем и в апреле была назначена операция. Но этих документов при нем не было. К тому же Минская епархия разрешила его отпеть (в православии самоубийц отпевают в исключительных случаях).

Через три года приятельница Евгении Викторовны из суда Фрунзенского района рассказала, что ознакомилась с делом ее сына. В нем говорилось, что у молодого человека на теле нашли несколько ножевых ранений.

— Скорее всего, его потом уже сбросили, инсценировав самоубийство, — вспоминает Евгения Викторовна. — Есть еще один факт, который свидетельствует о том, что это не было самоубийством: через пять лет после Ваниной смерти мне позвонили домой из транспортной милиции Гомельской железной дороги и начали спрашивать про Ваню.

Выяснилось, что его паспорт нашли у парня, которого толкнули под поезд. Почему сына убили, до сих пор неизвестно. Я думаю: может, он стал свидетелем чего-то ненужного и за это поплатился жизнью?..

Евгения Викторовна все никак не издаст ту самую книгу стихов, о которой ее просил сын. Говорит, и деньги есть, и стихи подобраны, а все никак.

— Как возьмусь отбирать стихи, сразу рыдаю, не могу, — говорит женщина. — Но должна это обязательно сделать, так как времени осталось мало.

Немига. «Трехлетний Владик тряс маму и плакал, не понимая, что она уже умерла»

Буквально за полгода до смерти младшего сына семья переживает еще одну трагедию: в давке на Немиге на глазах у своего трехлетнего сына Влада умирает бывшая жена старшего сына Евгении Викторовны Людмила Шкурдзе.

Немига. 20 лет спустя. Специальный проект Onliner

В мае 1999-го Людмила уже не жила с сыном Евгении Викторовны, они разошлись. Внук и бывшая невестка жили тогда со старшей сестрой Люды Светой. Обе одинокие, с маленькими сыновьями на руках, они посменно работали, вдвоем растили Влада и Дениса.

— В воскресенье, 30 мая, они с детьми пошли в гости и как раз возвращались оттуда. Их провожали друзья. Они жили на улице Карла Либкнехта. Света уговаривала Люду пойти на троллейбус, но Люда настаивала на метро: мол, потом немного пройдемся. Так получилось, видимо, что все-таки победила Люда, и они пошли в метро, — смахивает слезу Евгения Викторовна.

Они уже были практически на нижних ступеньках, когда начала бежать толпа. Люда и Света были одними из первых, кто упал. Я думаю, они умерли сразу. Уже потом по ним бежали другие люди. Когда их хоронили, у Люды и Светы на груди были следы от каблуков.

Влада и Дениса подхватили знакомые и передали наверх через головы людей, а сами попытались спасти молодых мам, но не вышло. Малыши сидели в цветочном киоске, пока их не забрали родственники сестер.

— Уже позже наш сосед по даче, милиционер, работавший там, увидел Влада и вспомнил, как малыш рассказывал, что бегал и искал маму, — плачет бабушка. — Когда он ее нашел, она была уже неживая.

Трехлетний малыш трогал ее, тряс и все просил: «Мама, заговори». Он не понимал, что она уже мертва.

Евгения Викторовна узнала обо всем только на следующий день. Она сидела после смены в детском саду и разговаривала с подругой. Неожиданно на работу пришла ее сестра.

— Детский сад находится как раз во дворе нашего родительского дома. Вижу: идет моя сестра и плачет. Тогда в тяжелом состоянии были Ваня и мой отец. Я когда ее увидела, у меня внутри сразу все похолодело: «Папа…» Она отрицательно качнула головой. «Ваня?» — спросила я. И снова нет. Кто же тогда? Она сказала: «Люда». Какая истерика у меня была: «Как Люда, где Люда? А Владик?» Она говорит: «Владик жив». И все, я сразу в обморок упала. Меня начали отхаживать. Домой пришла, все мужу рассказала. Он сразу: «Идем забирать Владика».

Когда Евгения Викторовна рассказала все мужу, он сразу же предложил забрать Владика на воспитание к себе. Мать Людмилы была не против. Она забрала к себе Дениса, сына второй дочери.

— Первое время Владику у нас было очень тяжело. Оно и понятно: мамы не было, он выпал из привычной атмосферы дома, детского садика, друзей, — вспоминает бабушка парня. — Из их квартиры мы взяли только его велосипед. За этот велосипед он держался, как будто это его последняя надежда. Где-то год после случившегося он молчал, был весь в себе. Говорил только что-то определенное.

Целый год малыш каждый день стоял у окна и спрашивал: «Бабушка, а когда мама приедет?» Евгения Викторовна сначала объясняла ему все, а потом сочинила историю о том, что мама улетела на небо и оттуда все-все видит.

— Когда мы вечером шли, он всегда спрашивал: «Где мама моя, какая она звездочка?» Я показывала на Полярную звезду. Он потом всем говорил, что мама у него на небе, — тяжело вздыхает женщина. — Еще долго после случившегося он боялся ездить в автобусах, троллейбусах, метро.

Как только видел толпу, сразу кричал: «Бабушка, я боюсь, нас задавят». К психологам его долго водила потом…

Владу сейчас 24. Он окончил кадетское училище, потом пошел в колледж и сейчас работает слесарем в центре Geely.

— Он у меня замечательный, заботится обо мне, каждый день пишет в Viber, спрашивает, как дела. На работе его хвалят. В общем, хороший парень, упорный, — улыбается бабушка.

Сережа. «Сын упал, а этот парень начал по нему прыгать»

Отец Влада Сергей был артистом цирка. Он работал в тогда еще Ленинграде и объездил с труппой весь СССР. Эффектный парень: темноволосый, смуглый, с карими глазами — любимец публики и женщин.

— Все, что у нас есть здесь на даче, — это дело рук его и мужа. Они все делали сами, — вспоминает женщина. — После того как они разошлись и со второй женой, с которой пять лет прожили, он запил. С 39 лет где-то три года он пил. Я вытаскивала его, думала, с ума сойду, у нас же в семье никто не пил. Но он сын своего отца, что тут поделать?

В последние годы он говорил мне: «Мама, ты знаешь, я, наверное, скоро умру».

Так говорил Ваня, то же повторял и Сережа. Я все спрашивала, его: «Почему ты так говоришь?» Он отвечал: «Я жизнь свою прожил. Я настолько ее прожил, ты представить не можешь. Я испытал все, что можно было».

Сергея не стало 18 августа 2014 года. Он сидел на скамейке возле своего дома после работы, когда мимо него шли двое молодых парней.

— Они что-то у него спросили, он что-то ответил, и один из них начал Сережу бить, — плачет Евгения Викторовна. — Сережа упал, а этот парень начал по нему прыгать. У сына были повреждены все внутренние органы и лицо, его нельзя было узнать. Этих ребят сразу же поймали по горячим следам. Потом выяснилось, что избивавший был под наркотиками и алкоголем.

Сына Евгении Викторовны не спасли. От полученных травм он скончался на месте. Ему тогда было 42 года, его сыну Владу, выжившему во время давки на Немиге, — 19. О смерти сына Евгения Викторовна узнала утром 19 августа.

— Мы были на даче. Около семи утра зазвонил телефон. Это был внук. Он расстроенным голосом попросил позвать деда. Что случилось, сразу мне не сказал, боялся, что со мной что-нибудь произойдет, — вздыхает Евгения Викторовна. — Муж подошел к телефону. Я смотрю, муж стоит, а у него слезы по щекам текут. Он мне и говорит: «Сережа погиб». У меня истерика случилась, я кричала так, что соседи сбежались спрашивать, что произошло.

Дальше были суды. Евгения Викторовна ходила на все заседания. Выяснилось, что убивший ее старшего сына до этого четыре раза сидел в тюрьме.

— Когда его спросили, почему убил, он ответил: «Мне не понравилось, как он ответил, я не хотел его убивать». И все, — объясняет Евгения Викторовна. — Ему дали максимальный срок — 20 лет, хотя я просила смертную казнь. Но по этой статье смертную казнь не дают. Так что вот уже шесть лет убийца моего сына сидит в тюрьме.

Сережа мне очень часто снится. Ваня вот пару раз только снился, а Сережа — постоянно. То поесть просит, то водички попить, то водки просил. Пошла я как-то в церковь, отнесла ему водки. Я, кстати, верить стала после смерти Вани, до этого атеисткой была.

«Дала себе обещание: пока на Байкал не съезжу, не умру»

— Я сейчас смотрю на свою жизнь и просто не верю, как это все со мной могло произойти. Когда умер Ваня, мне было так плохо, я не могла ничего делать, ничего не ела, — говорит Евгения Викторовна. — Как это так: сын умер, а я буду сладости есть? Забросила своего Владика. Бедный ребенок, что ему пришлось пережить! Как он гулял, что он делал, я не знаю. Хорошо, что заведующая мне посочувствовала и взяла меня делопроизводителем, так как музработником я ни петь, ни танцевать не могла.

У меня началось что-то с головой. Мне мама уже говорила, что нужно к врачу сходить, потому что я сидела на одном месте и смотрела в одну точку. И тут вдруг в апреле звонок. Звонила доктор Вани, чтобы уточнить, когда он придет на ВКК. Я ей все рассказала. Она уговорила меня прийти в поликлинику: как потом признавалась, почувствовала, что со мной что-то неладное. Уже в поликлинике она отвела меня к психотерапевту.

Мы два месяца работали с ним, и вот он все-таки привел меня в чувство, постоянно напоминал мне о Владике.

Если бы не он, я бы точно уже была в психиатрической больнице. Я ему так благодарна, вам не передать.

Благодаря ему я осталась нормальным человеком. Уже потом, когда убили Сережу, боль была очень сильной, но в то состояние, как после смерти Вани, я не провалилась.

Как и многие люди в ее возрасте, Евгения Викторовна спокойно разговаривает о смерти. Говорит, не знает, сколько ей осталось. Но при этом жажда жизни у нее не пропала. Хочет еще сплясать на свадьбе внука, увидеть правнуков, но голубая мечта — съездить на Байкал.

— У меня с седьмого класса такая мечта. За всю жизнь я никак не могла себе этого позволить. Дети росли, потом Ванечка болел — деньги нужно было собирать, Владюшка появился — его вырастить нужно было. То за мамой смотреть, то за сестрой, — говорит она. — Наконец я насобирала денег и уже договорилась по жилью, с родственниками, но тут грянул этот коронавирус, и я опять не поехала. Решила: пока не съезжу, умирать не соберусь.

Читайте также:

• Немига. 20 лет спустя. Специальный проект Onliner
• «Пьяный отец приставил к шее отвертку, я ушел жить на скотобойню». История предпринимателя, по которой можно снимать кино
• «Мать бросила меня в роддоме, врачи отговаривали усыновлять, потом был пьющий парень и гепатит C». История девушки, воюющей с судьбой

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by