«Была чуечка, что надо застраховать фестиваль». Организаторы Viva Braslav рассказывают про трудное будущее

29 721
24 июня 2020 в 14:30
Автор: Никита Мелкозеров. Фото: Александр Задорин, Нази Джаннесари, Александр Ружечка, Сергей Тарасов

«Была чуечка, что надо застраховать фестиваль». Организаторы Viva Braslav рассказывают про трудное будущее

Автор: Никита Мелкозеров. Фото: Александр Задорин, Нази Джаннесари, Александр Ружечка, Сергей Тарасов

Viva Braslav в этом году совершенно точно не будет. Организаторы держались максимально долго, но были вынуждены уступить коронавирусу, о чем и сообщили 17 июня. Следующий фестиваль состоится 22—25 июля 2021 года. С 22-го по 25-е будет работать кемпинг, 23—24-го пройдет музыкальная программа. Братья Олег и Евгений Лабуть — идейные вдохновители и учредители Viva Braslav. Сейчас ребята находятся в родном городе, где с недавнего времени ввели масочный режим. Мы созвонились и поговорили об экономических последствиях переноса, бюджете и гонорарах артистов.

«Мы, конечно, питали надежды до последнего»

Женя:

— Сначала был шок, потом гнев, потом принятие. Ну, все по классике. Ничего нового.

Олег:

— Когда понимаешь, что никуда не деться, настает пора включать мозги и отключать эмоции, решая вопросы. Несколько месяцев мы прорабатывали всевозможные варианты развития событий. Первый — проведение любыми путями. Второй — проведение в очень ограниченном формате. Третий — отмена либо перенос. Мы, конечно, питали надежды до последнего, но случилось как случилось.

— Когда было принято окончательное решение об отмене?

Женя:

— Знаешь, у нас даже есть документ, который так и называется — «Решение». От Браславского райисполкома. Оно появилось — и на следующий день мы сообщили об отмене.

Понятно, привозить в таких условиях в район огромное количество людей со всей страны — не лучшее решение. Это мы тоже учитывали. Мы здесь живем.

Олег:

— Примерно за неделю до случившегося мы уже были на связи с исполкомом, обсуждали любые варианты и поняли, что все. В итоге экстремально быстро оформили все документы и объявили о принятом решении. Если честно, в обычных условиях их можно готовить и месяц.

— Давайте еще раз: общий комплекс причин, по которым Viva Braslav переносится на следующий год?

Женя:

— Основа всего — стабильно плохая эпидемиологическая обстановка. Если бы статистика улучшилась радикально и каждый день у нас прибавлялось бы по, не знаю, пять-семь инфицированных «короной» человек, возможно, мы бы и не отменяли фестиваль. Буквально за полторы недели до объявления переноса в Браславе ввели масочный режим. Мы не располагаем официальными цифрами по региону, но понятно, что здесь напряженная обстановка.

Олег:

— Шуму много было. На настроении местных это сказывается. Понятно, привозить в таких условиях в район огромное количество людей со всей страны — не лучшее решение. Это мы тоже учитывали. Мы здесь живем.

Женя:

— Хотя в общем и целом нас все поддерживают и переживают. Многие сдали дома на время проведения фестиваля. Говорят, люди все равно приедут, и отмен пока немного. Я недавно встретил знакомого возраста примерно наших родителей: «Жека, слушай, у меня девушки заселятся в дом в конце июля. Может, вы хоть кого привезете? Может, этого, белорусского… Как его? Макса Коржа?» Я сильно посмеялся. Но хочу сказать, мы действительно очень благодарны за поддержку.

Олег:

— Негатива точно не было. Не было такого, чтобы кто-то встретил меня или Женю на улице и сказал: «Пацаны, на фиг вы это делаете?! Не проводите».

«Продали где-то 30—40% билетов. И это в условиях коронавируса»

— Про поддержку. В своем прощальном письме вы сильно просили всех не кидаться разом, чтобы сдать билеты. 

Олег:

— Если бы случился единовременный массовый запрос на возврат, мы бы оказались в еще большей яме.

Женя:

— Самый важный момент касается денег. Они все вложены в оборотку. Другое дело — чисто организационная история. Это не вернуть майку в магазин. Допустим, 500 или 1000 человек хочет забрать деньги, все их билеты нужно проверить, каждую ситуацию рассмотреть. Это технически сложная процедура. Когда происходят единичные возвраты, нормальная история, мы работаем быстро и четко, возвращая деньги. Но в случае массового запроса скорость потеряется.

30 000 гостей — психологический максимум, который мы были готовы вывезти по деньгам и комфорту.

Олег:

— Я не назову точно количество билетов, которые мы продали к моменту отмены фестиваля. Основные продажи всегда идут летом — июнь-июль. Но за счет рекламной кампании и скидок, случается, люди покупают билеты даже в ноябре.

Женя:

— 50% от запланированного максимума мы не продали. Продали где-то 30—40%. И это в условиях «короны». Люди верили, и мы верили.

— В прошлом году на фестивале было 26 000 человек. 

Олег:

— Примерно столько мы планировали на этот год. Но были готовы принять и больше гостей. Вилка — 26 000—30 000.

Женя:

— 30 000 гостей — психологический максимум, который мы были готовы вывезти по деньгам и комфорту. Понимаешь, можно удариться в дикую рекламу и собрать в Браславе 35 000 или даже 40 000 народу. Но что это будет за комфорт? Потому мы двигаемся постепенно, чтобы контролировать объем и обеспечивать его уютным и приятным времяпрепровождением.

Олег:

— Возвращаясь к нашему письму гостям фестиваля. Да, нам было важно донести мысль про сложность ситуации. Массовый возврат билетов сделает ее еще сложнее. Одномоментно в нашей индустрии у всех пропали деньги. Оборотных средств не хватает. Прямо сейчас дикого возврата нет. Мы очень благодарны, что люди прислушались. Серьезно, с момента отмены фестиваля запросы на возврат денег не превышают десятка. Люди писали, что готовы сейчас покупать билеты на 2021 год, чтобы поддержать организаторов. Это очень круто. Это поддерживает не только финансово, но и морально. И это намного важнее.

Ты год работаешь, год что-то делаешь, год живешь в напряжении, но после наступает июль — и тысячи людей, которые собираются в нашем родном городе, очень круто все это компенсируют.

Организовать все качественно, согласно нормам нынешней эпидемиологической ситуации, обеспечив безопасность абсолютно всех гостей не представлялось возможным.

Женя:

— Это основное. Потому что провести фестиваль удачно в финансовом плане получается далеко не всегда. Есть куча куда более-менее рискованных направлений бизнеса, которыми мы бы могли заниматься с командой. Но кайфа от этого никто не чувствует. Так что эмоции от фестиваля — это главное. Можно достичь успеха только в деле, которым ты горишь и дорожишь. Если кого-то из нас поднять ночью, мы поедем решать проблемы, связанные с Viva Braslav, никто не скажет: «Ай, до утра подождет». Утром будет уже поздно.

«Бюджет фестиваля был в районе миллиона наших денег»

— Правильно понимать, что вам было выгоднее провести фестиваль для ограниченного количества публики, чем отменять его?

Женя:

— Да. Но провести можно по-разному. Можно поджаться и сократиться. Проводить санитарное обслуживание кабинок не каждые четыре-пять часов, а раз в сутки, или вообще не делать. Это хорошая экономия. Можно поставить не 100 или 200 кабинок, а 30. Можно не улучшать главную сцену, не увеличивать каждый год бюджет. Но качество?

Олег:

— Люди, которые приезжают к нам, привыкли к определенному уровню. Ниже нельзя. Организовать все это качественно, согласно нормам нынешней эпидемиологической ситуации, обеспечив безопасность абсолютно всех гостей не представлялось возможным.

Знаешь, у нас был план увеличить программу фестиваля. Есть мысль сделать это в 2021 году. Это могло бы стать своего рода компенсацией. По сути, сейчас фестиваль идет четыре дня. Музыкальная программа — два. Хочется три.

— На сколько вы в итоге влетели?

Олег:

— Мы сейчас находимся в моменте переговоров с некоторыми подрядчиками. Конкретики в этом вопросе пока мало.

Женя:

— Когда закроем 20-й год, появятся конкретные цифры. Пока что по тем же возвратам цифры небольшие. Но кто знает, что будет в следующем году. Бюджет фестиваля на 2020 год был в районе миллиона наших денег. Смогли бы мы его увеличить? Вопрос. Весна — время переговоров со многими партнерами по многим направлениям. Как бы и на каких условиях они влились бы в фестиваль — непонятно. Но миллион, про который я сказал, мог бы еще прирасти.

Олег:

— 1,1—1,3 миллиона — это было бы офигенно.

Женя:

— Если бы мы уже вбухали все деньги в фестиваль, были бы вилы. Мы — осторожные ребята. Всю весну просили подрядчиков подождать-потерпеть. Они шли навстречу, за что спасибо. То есть предоплату (20%) мы вносили в декабре, второй транш по ней стоял на апрель или март. Все соглашались их отсрочить. Первые предоплаты ушли в декабре-январе, ближе к весне все включили режим крайней осторожности и остальные деньги сохранили.

Коммуникация со стадионным артистом Монатиком происходит абсолютно хорошо. Это приятно и дорогого стоит.

Олег:

— Мы никогда не кидались деньгами бездумно. В основном потому, что нет такой возможности. Кто-то может сказать, что мы хреновые бизнесмены, раз не сформировали прослойку. Ну, наверное, да. Если бы цель заработка шла на первом плане, это бы все повлияло на скорость развития мероприятия и его качество. А развиваться есть куда. Потому все деньги сразу же уходят в работу.

— Артисты — самый сложный финансовый момент?

Олег:

— Если ты загодя не договорился о переносе с артистом, тогда будут потери. В целом в этом году потеряли все. Масса концертов переносится. Все недозаработали денег. Для нас приемлемо, если есть возможность договориться с артистом и его менеджментом о переносе на следующий год. И да, все менеджеры абсолютно адекватно восприняли последние новости. Все говорили: «Вот только ждали, что вы нам позвоните, хотя надеялись, этого не случится». Но дружба дружбой, а бизнес бизнесом. И если есть какие-то обстоятельства, которые влияют на условия, выдвинутые артистом, с этим надо мириться.

Смотри, допустим, коммуникация со стадионным артистом Монатиком происходит абсолютно хорошо. Это приятно и дорогого стоит. Хотелось бы думать, что за годы проведения фестиваля нам стали больше доверять.

«Надеемся, банк откроет кредитную линию»

— Большие артисты вроде Монатика и Zivert, которых вы заявили на 2020-й год, могут подрасти в цене?

Женя:

— Основной минус у нас может случиться даже не из-за роста гонораров больших артистов. У нас коммерческая организация, у которой есть сотрудники и которой надо как-то жить. В 2019-м мы заработали денег на жизнь в 2020-м. Но в 2020-м мы не заработаем ничего. На деньги 2019-го придется прожить два года. Есть люди, есть офис, есть накладные затраты. Это ударит по нам больше, чем возможное увеличение гонораров артистов. Тем более переговоры о переносе находятся в активной фазе.

Последние несколько недель готовили документы. Сейчас они находятся на рассмотрении в банке.

Олег:

— Ни один менеджер не сказал, что наша предоплата сгорит. Плюс надо учитывать, что мы общаемся не только с русскоязычными артистами. Есть европейцы, у которых эта система работает совершенно иначе. Первым делом они спросили: «Ребята, а есть ли какие-то страховые выплаты? Выплачиваются ли вам какие-то неустойки?» — «К сожалению, нет». — «Тогда понятно, тогда мы тоже ничего не будем требовать».

Идет активная фаза переговоров по 21-му году. Все волнуются по поводу эпидемиологической обстановки, вернее, рекомендаций правительства. То есть если условному диджею из Нидерландов его Минздрав говорит, что лучше никуда не ехать, то он никуда не едет. Или если наш Минздрав говорит, что иностранцам лучше пока повременить с визитом в Браслав, то все снова ставится на паузу.

— Так вы не думаете застраховать фестиваль?

Женя:

— Мы прорабатывали эти варианты два года назад. Подобная практика не очень широко распространена в РБ. Крайне тяжело подбирать формулировки. Нельзя застраховать слово «фестиваль». Надо прописывать конкретные риски и конкретные условия. Но мы прорабатывали этот вопрос на региональном уровне, а не на республиканском. Два года назад статус у нас был попроще. Совершили пару неудачных попыток и уменьшили работу в этом направлении. Как оказалось, очень даже зря. Чуечка была какая-то, но все было сложно и непонятно, так что все стало на точке старта.

— Почему вы закрыли минский офис?

Женя:

— Удачное стечение обстоятельств. Из предыдущего нас попросили выселиться. Как раз занимались поиском нового. И понимали, что с каждым днем предложений все больше и больше. Выселение — топчик. Ничего страшного не произошло. Предложений по офисам становится больше. Торопиться не надо. Тем более браславский офис сохранился.

Олег:

— Мы никого не увольняли. Наша постоянная команда — это всего семь человек. Остальных мы донанимали с договорами подряда по запросу, непосредственно перед фестивалем. Штатных ребят мы отправили в отпуска или перевели на сокращенный режим работы. Никого не увольняли.

«Если выйдем в ноль — огонь. Главное — не минус»

— На что вы будете жить до следующего фестиваля?

Женя:

— Думал, не спросишь. Последние несколько недель готовили документы. Сейчас они находятся на рассмотрении в банке. У нас простой подход — надо готовиться к худшему. Так что стоит открыть всевозможные кредитные линии. Если завтра люди затребует массового возврата денег, придется просить их у банка. Тогда станем заниматься только этим вопросом. Просить кредит, думать, как вернуть проценты. Заработает банк, фестиваль и гости потеряют. Деньги мы в итоге потратим не на новых артистов и расширение сцены, а на долги.

Надеюсь, нам не придется использовать все рычаги и со скрипом и титаническими трудами кредитная линия все же откроется, а организация доживет до 2021 года. Но хочется залезть в нее минимально или наполовину.

Были годы, когда хотели тупо выйти в ноль. И это не когда фестиваль проводился на школьном стадионе, а в 2018-м.

Олег:

— Ждем ответов, ждем поддержки, конечно. Надеемся, банк пойдет навстречу.

— Вариант закрытия фестиваля рассмаривается?

Олег:

— Пока что предпосылок к этому нет. Сейчас мы чувствуем в себе силы провести мероприятие в 2021 году. Да, ситуация сложная, потому мы еще раз призываем не сдавать билеты и покупать их на 2021-й. По плану было подорожание. Но мы, понятно, не ввели его. Для людей это стресс. Для тех, кто купит билеты на следующий год в году нынешнем, продумаем и введем бонусы.

Женя:

— Конечно, мы не рассматриваем вариант, при котором фестиваль схлопнется. Весь вопрос снова в качестве его проведения. Мы не хотим терять уровень.

— А сколько вы заработали в прошлом году?

Женя:

— Поговорим про рентабельность на дорожку. Перед началом каждого фестиваля мы ставим задачу по ней. Если бюджет фестиваля миллион, ставим рентабельность 5%. Посчитай, сколько это в деньгах.

— 50 000 рублей. 

Женя:

— Это минимально ожидаемая прибыль фестиваля, которая может сниматься в виде дивидендов или идти на развитие. Мы никогда не закладывали высокую рентабельность. Были годы, когда хотели тупо выйти в ноль. И это не когда фестиваль проводился на школьном стадионе, а в 2018-м. Мы считали смету и делали вывод: «Если выйдем в ноль — огонь. Главное — не минус». «Каля нуля» в 2018-м, собственно, и получилось.

Олег:

— Говорим же: главная цель — развитие. Если бы стояла задача зарубить бабла, можно было поджать костыль (прекрасно знаем, как это сделать). Но осознанно не делаем. Заработаем свои деньги в будущем.

Покупайте с оплатой онлайн по карте Visa и выигрывайте iPhone каждую неделю

Важно знать:

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь