Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

Игорь, Италия: «Все казалось очень далеким. А потом пришлось закрыть целые районы и выставить полицию»

В 2013 году Игорь окончил Витебский медицинский университет, вернулся в родной Лунинец, чтобы пройти интернатуру и отработку, а затем решил переехать в Италию. Теперь он проходит резидентуру в госпитале Святого Маттео недалеко от Милана. Игорь работает в неотложной экстренной медицине, и в его обязанности входит осмотр пациентов, диагностика и начальное лечение больных. Медик рассказывает, как быстро итальянским больницам пришлось среагировать на изменения в мире.

— Как только в Италии появилась инфекция, потоки людей поделили на два типа: «чистые» и «грязные». Простыми словами — с вирусом и без него. Когда врачи увидели, что количество заболевших растет в геометрической прогрессии, начали перепрофилировать другие отделения для больных COVID-19. Все делалось очень быстро. Вот у нас на первом этаже больницы за 20 часов полностью организовали приемное отделение.

Отслеживать ситуацию в Италии начинали с введения красных зон — так называли места, где быстро росла заболеваемость коронавирусом. Эти территории были изолированы, и все, кто приезжал из них с похожими симптомами, сдавали биологический материал из верхних дыхательных путей. С помощью этого можно было определить наличие вируса в организме человека.

— Через две недели инфекция начала быстро распространяться, мы увидели, как агрессивно ведет себя вирус. Такие критерии, как откуда приехал человек и имел ли он контакты, начали стираться. Все свелось к пониманию, что, если у тебя есть похожие симптомы, скорее всего, это коронавирус, и важно назначить поддерживающую терапию. Я читал историю о женщине из Лунинца. Мне кажется, ее было бы лучше заранее госпитализировать и мониторить течение заболевания. Здесь стоит вопрос в способности медперсонала оценивать состояние пациентки. Он его недооценил. Но ведь проще начать лечение, чем думать, коронавирус это или нет. Да и встретить что-то другое, кроме этой болезни, с похожими симптомами сейчас практически невероятно.

Игорь говорит, когда заболеваемость в Италии еще была невысокой, болезнь не афишировали. Когда же это стало реальной проблемой и людей нужно было убедить в необходимости изоляции, о вирусе начали рассказывать по всем каналам.

— У нас никто ничего не скрывает. А какой в этом смысл? Каждый должен осознавать серьезность проблемы. Вот пример: есть статистические данные, которые показывают, что люди выходят на улицу без серьезных мотивов. Позавчера по всей Италии было оштрафовано около 9 тыс. человек, с начала эпидемии — 180 тыс. Если бы эти цифры не озвучивали, никто бы не знал, что в день от вируса умирает 800—900 людей. Вот решил кто-то погулять по улице, потому что ему не сидится дома, а цифры покажут, что такое безответственное поведение уносит чью-то жизнь.

Министерство здравоохранения Италии постоянно обновляет на своем сайте карту с количеством заболевших. По словам Игоря, на нее нанесены все случаи заражения в каждом населенном пункте.

— Врачи у нас все рассказывают — а почему нет? Мы же ничем криминальным не занимаемся. Это очень рискованная практика, когда люди опираются на неподтвержденную информацию, а не на официальные данные. Проблемы недоверия или негативного отношения к врачам здесь нет. Все за открытость, и все понимают, что она нужна, чтобы люди оценивали риски. К тому же общение между врачом и пациентом должно быть доверительным, как в семье. Если кто-то из них начинает недоговаривать, нормальных отношений в принципе быть не может. Держать кого-то в неведении — значит ущемлять в правах.

— Как понять, что больница в твоем городе готова к приему пациентов?

— Во-первых, в ней должно быть большое количество вентиляторов и достаточно места, чтобы подключать людей к кислороду. Больницу необходимо обеспечить местами для людей, а персонал должен быть в состоянии вести пациентов с острой дыхательной недостаточностью. Если статистически сравнить Италию и Германию, в Италии около 6 тыс. мест в реанимации, в Германии же их 26 тыс. — логично, что там дадут поддерживающую терапию большему количеству людей. А это поможет выиграть время, чтобы организм сам справился с инфекцией. В Италии нет проблем с масками и защитой для врачей, вопрос только в числе мест для пациентов.

— Кстати, сейчас многие задаются вопросом: в Италии и Германии медицина на хорошем уровне, а ситуация развивается по-разному. Взять хотя бы разницу в количестве смертей…

— Это исключительно мое видение, я не могу отвечать за всю систему. Но, как мне кажется, на это влияет разное количество мест интенсивной терапии, вентиляторов и персонала. Плюс Италия — это страна долгожителей, продолжительность жизни здесь на 10 лет больше, чем в Беларуси, многие пациенты — это пожилые люди.

Игорь уверяет, что он и раньше работал с людьми в тяжелом состоянии. С приходом в Италию коронавируса у его пациентов изменилась только причина болезни, так что никакого страха перед работой он не чувствует. Медик заметил только бо́льшую нагрузку, с которой сталкиваются врачи, и увеличенное количество смен.

— Нам всем приходится работать намного больше. С другой стороны, наша больница не самая загруженная — есть те, кому работается сложнее. Но сейчас количество госпитализаций и заболевших уменьшается, ситуация стабилизируется, должно быть немного легче.

Игорь говорит, врачам действительно важно, когда люди понимают, как они отдаются работе. И рассказывает историю из своей практики.

— Как-то я подъезжал к больнице, а на заборе был растянут огромный баннер, на котором жители города благодарили врачей. Конечно, это приятно и трогательно, но было бы лучше, если бы больше людей ответственно относились к ситуации и сидели дома. Потому что на самом деле получается вот так: те, кто изолируется, действительно благодарят тебя за работу. А когда ты едешь и видишь пары, которые прогуливаются просто потому, что им так хочется, берет нереальная злость.

По мнению медика, самоизоляция и карантин — это части одной действенной практики.

— Если эти меры соблюдаются, тогда нет большого потока пациентов, и необходимое лечение для каждого человека выполняется в полном объеме. Врачи могут выиграть время, и есть надежда, что поправятся практически все. Понятно, что в Беларуси человек не может стопроцентно соблюдать карантин. Простой пример: его начальник не разрешает работать удаленно. Поэтому такие вещи, как закрытие мест массового скопления людей, в первую очередь кинотеатров и стадионов, должны быть предусмотрены сверху.

Игорь говорит, одна из причин высокой заболеваемости в Италии — отсутствие у людей понимания угрозы для здоровья.

— Это все казалось очень далеким: ну где Китай, а где Италия? А потом в один момент пришлось закрыть целые районы и выставить полицию. Вот и итог: когда все поняли, что угроза уже здесь, произошло то, что мы сейчас наблюдаем. Здесь не было паники и страха. Думаю, в этом разница между Беларусью и Италией. Не помню белорусов, которые переходили бы улицу на красный, а здесь я это наблюдаю регулярно. Думаю, если у нас человеку сказать, что болезнь опасна и с ней нужно быть осторожным, большинство к этому прислушаются. Если люди будут понимать, что они могут работать из дома и им ничего за это не будет, они станут беспокоиться за себя. Поэтому я считаю, что карантинные меры будут работать в Беларуси намного лучше, чем в других странах.

Евгений, Германия: «Если у персонала нет необходимого больничного снаряжения, эта больница не готова к приему коронавирусных пациентов»

Евгений работает в Германии уже два года. Он живет в 50 километрах от Дюссельдорфа, на территории Северный Рейн — Вестфалия. Врач говорит, распространение коронавируса по стране началось как раз отсюда. Самый пик заболевания в Германии был неделю назад, сейчас, по мнению медика, идет спад. В целом в больницы каждый день поступает около 5—6 тыс. заболевших.

— Я работаю анестезиологом-реаниматологом, — начинает рассказывать он. — В нашей больнице есть отделение, где лежат больные с пневмониями, — там уже пять подтвержденных случаев вируса. Самые тяжелые пациенты поступают к нам. Таких трое, им всем за 80 лет.

Евгений говорит, все больницы в Германии сейчас перепрофилируют для борьбы с коронавирусом. Уже более трех недель в стране запрещены плановые операции, аппараты ИВЛ сохраняют для более нуждающихся пациентов. Одно из отделений больницы, где работает Евгений, полностью предназначено для заболевших вирусом. Сначала пациенты поступают туда, а затем, если им становится хуже, их переводят в реанимацию.

Посмотреть эту публикацию в Instagram#niederlande
Публикация от Evgeny Shevchenko (@sheff_inst) 29 Окт 2019 в 6:07 PDT

— К тому же у нас есть специальные палаточные базы — их разбили в начале февраля. Врач в них меняется каждые три часа. Он сидит в защитном снаряжении: маске, комбинезоне и шлеме. Если пациент чувствует симптомы, похожие на коронавирус, за ним приезжает служба из пары медиков, привозит на эту базу, где его обследуют и решают, что делать, тестируют. В Германии в принципе проводится очень много тестов: один из них изобрели здесь. Благодаря ему проверяют почти 200 тыс. человек в сутки.

Евгений говорит, немецкие больницы были заранее готовы к вспышке вируса. Он объясняет, как понять, что клиника подходит для принятия таких больных:

— В учреждении должно быть изолированное помещение с отдельным входом. Что касается оснащения, в Германии с этим проблем нет: нам закупили 10 000 аппаратов ИВЛ — этого количества точно должно хватить. Гораздо важнее, что персонал здесь в безопасности: я имею в виду наличие масок и защиты для всех медиков. А если этого нет, то какой смысл от приема больных? Если у тебя нет необходимого больничного снаряжения, значит, твоя больница не готова к приему коронавирусных пациентов.

Евгений считает, то, что Германия держит под контролем развитие ситуации, — это результат осознанной медицинской политики. До введения карантина, когда вирус еще не выходил за пределы Китая, в Германии уже принимали первые меры по его сдерживанию. Это во многом и предопределило развитие ситуации.

— Меркель выступала по четыре-пять раз в день, сообщала о происходящем. Люди уже начинали сохранять дистанцию, сторонились друг друга. Сейчас на улице вообще никого нет, все сидят по домам, делать абсолютно нечего. Открыты продуктовые магазины, да и там у каждого должна быть тележка, чтобы между людьми сохранялась дистанция. На улицу люди могут выходить только по двое и если они живут со своим спутником под одной крышей. Если же к ним присоединяется кто-то третий, он получает штраф. Ездить на велосипеде и гулять по улице, в принципе, можно — главное, чтобы не было скопления людей.

Евгений говорит, его график работы с приходом коронавируса не поменялся, изменилась только нагрузка: в стране сейчас не проводят никаких операций, весь упор идет на лечение коронавируса. Дополнительно врачей не страхуют, зато обещают дать одноразовую премию за работу в опасных условиях.

— Слышал, что в Беларуси ситуация совершенно другая, есть какое-то недоверие к врачам. Медикам почему-то нельзя много говорить. Этого я не понимаю: почему они должны что-то скрывать? Логика в том, что чем больше люди понимают происходящее, тем лучше. Вот, например, пенсионеры никак не смогут все узнать в интернете. А таким людям нужно рассказывать все как есть. В принципе, каждый может позаботиться о себе сам. Но или люди не соблюдают карантин, или в стране его принимают слишком поздно. Все это грозит повторением истории США, когда за одну неделю могут заразиться до полумиллиона человек.

Медик считает, что Беларусь вполне может оказаться впереди планеты всей в борьбе с коронавирусом. Объясняет, как мы можем выиграть.

— Еще до Италии весь мир считал, что это все неопасно. А стоило бы сразу вводить карантин и как можно больше информировать население. Если у людей нет понимания, зачем это делается, они все равно будут ходить в рестораны и продолжать жить своей жизнью. Я думаю, в Беларуси тоже понимают, что нужно оставаться в изоляции. Но что делать, если у тебя нет денег и приходится ходить на работу? Я не думаю, что работодатель согласится платить кому-то просто так, а люди в Беларуси не могут позволить себе даже месяц посидеть без зарплаты. Все будет повторяться до того момента, пока какое-то решение не будет принято сверху.

Олег, Ангола: «У нас только пять аппаратов ИВЛ на всю трехмиллионную провинцию»

Олег живет в Анголе уже 16 лет. После окончания вуза он семь лет отработал в Беларуси, но решил, что зарплата белорусского врача оставляет желать лучшего. В итоге по программе обмена мужчина оказался в Африке. Сейчас Олег работает по индивидуальному контракту с ангольским правительством. Говорит, что живет очень даже неплохо, и рассказывает, что происходит в стране.

— Я живу в ангольской Луанде. Могу сказать, что пока никакой паники здесь нет. Все нормально функционируют, борются с коронавирусом. С 27 марта введен карантин, появляться на улице можно только с 9 до 13 часов, потом вводятся ограничения. Свободно передвигаться могут только экстренные службы. Все магазины, кроме продовольственных, закрыты, некоторые аптеки работают круглосуточно. Пока в Анголе девять зарегистрированных случаев заболевания коронавирусом, двое человек умерли.

— Количество зараженных занижено?

— Понимаете, в нашем госпитале нет еще ни одного теста. Проблема в том, что они достаточно дорогие. И если тесты не всегда есть у европейцев, то представьте, за какое время они дойдут до Африки. По моей информации, сейчас в Анголе их около 100 тыс. А вот центры изоляции для людей с подозрением уже созданы. Несколько люксовых отелей выделили 60 номеров для людей с похожими на коронавирус симптомами.

В первую очередь на коронавирус тестируют тех, кто приехал из Португалии. Их и отправляют на карантин. Что касается остальных случаев, в ангольских клиниках болезнь определяют клинически: приезжает специальная служба и забирает человека на изоляцию. Но, по мнению Олега, скоро в Анголе будет тяжело сделать и это.

— В терапию ежедневно приходят 15 человек с пневмонией — мы же не можем всех принять. Большинство пациентов отправляются на домашнюю изоляцию, лечение в таких случаях только симптоматическое. Тяжелых случаев у нас пока нет.

Другой вопрос, как будут поступать в ангольских больницах, если к врачам начнут обращаться с серьезными жалобами. Маски, перчатки и антисептики в учреждениях пока есть, а вот пяти аппаратов ИВЛ на трехмиллионную провинцию точно не хватит.

— Мы не сможем подключить к ИВЛ всех пациентов. Думаю, с легко заболевшими все будет протекать нормально, а для тяжелых случаев оснащения не будет. Вот пример: в Италии 8,3 аппарата на 100 тыс. населения, и они не справляются. У нас же на такое количество людей получится меньше одного аппарата.

По словам Олега, единственное изменение в графике работы врачей связано с ростом количества дежурств. Сейчас они работают по сменам: четыре-пять медиков трудятся 24 часа и отдыхают четыре дня. Таких смен в больнице пять.

— Врачей в Анголе не много, и нагрузки на них большие. Если что-то случится, у нас, кроме аппаратов ИВЛ, может не хватить персонала. Тем более больницы в Анголе не готовы принимать больных. Во-первых, в подготовленных учреждениях должны быть инфекционные боксы, во-вторых — персонал, который работает в максимально защищенном костюме. Маска, перчатки и очки — этого мало. Для тяжелых больных должно быть достаточно аппаратов ИВЛ и персонала. Нормальной изоляции у нас тоже не будет: госпиталь рассчитан всего на 500 человек, а население Анголы увеличивается на миллион в год. Геля в аптеках у нас не очень много, зато для дезинфекции хватает алкоголя. Ну, и в воздухе достаточно инсоляции — на солнце этот вирус живет три часа.

Олег рассказывает, если проблема с оснащением в стране очевидна, то с открытостью информации все в порядке. Несколько раз в день телевидение сообщает о количестве зараженных, а министр здравоохранения появляется на экране почти ежедневно.

— В СМИ есть новостная колонка, там постоянно обновляется число зараженных, выздоровевших и умерших. Три раза в день мы узнаем новую информацию. Понятно, что нужно реально оценивать ситуацию: на каждого выявленного больного будет около 10 невыявленных. Я сам всегда увеличиваю в голове это количество в 10 раз.

В целом, считает медик, паники среди людей нет. Населению прививают культуру мытья рук, ставят бак с водой, мыло и антисептик перед каждым входом. Люди сами шьют маски, а в такси, рассчитанном на 15 человек, садятся друг от друга через место.

— Ангольцы достаточно внушаемые: если им объяснить, что что-то угрожает их здоровью, они всегда начинают реагировать. Да, там, где в хибарах живет по 10 человек и кругом антисанитария, инфекция может вспыхнуть моментально, вирус будет очень сложно остановить. Отсюда такие жесткие меры.

Олег — сторонник этих ограничений. Говорит, чем раньше в стране будет введен карантин, тем больше появится шансов не допустить распространение вируса. И приводит пример:

— Недавно я прочитал, что испанка в начале XX века появилась сначала на восточном побережье Штатов. С изоляцией тогда очень долго тянули, чтобы не было экономического обвала. В итоге западное побережье, увидев, к какому количеству зараженных это привело, очень быстро ввело изоляцию. И экономический спад они смогли победить быстрее восточной части. Это же всегда так получается: сначала группа инфицированных небольшая, а с каждым днем она начинает расти в геометрической прогрессии. Когда поток будет большим, увеличится количество тяжело больных, с ними будет сложно справляться. Аппаратов ИВЛ не будет хватать, и получится как в Италии: человека полечить можно, но нет оборудования, которое ему поможет.

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by