---

«Я считаю, что отец бросил меня, поэтому я брал воспитание с улицы»

— Мы не виделись два с половиной года. Что со мной происходило все это время? Я побывал на «химии»: употреблял наркотики, сделал много чего плохого. В один прекрасный момент меня поймали.

Наркотики в моей жизни появились, потому что одному было тяжело. Люди давили, относились ко мне не так, как я этого хотел и ожидал. Мне хотелось, чтобы люди ко мне тянулись, как это было раньше у меня с одним человеком. Но им была интересна только моя внешность, а не то, какой я внутри. Никто со мной надолго не оставался.

Никакой плохой компании не было, просто мозги начали ехать. Я делал страшные вещи: воровал все подряд, употреблял наркотики, все время пил. Наверное, просто рядом не оказалось человека, который бы мне помог. Родители? С папой я уже давно не общаюсь. Он делал попытки наладить контакт: мама говорила, что он узнавал, где я и что со мной. Но если бы узнал, то не обрадовался бы. Тем более он не в курсе про мои глаза и язык, и лучше ему об этом и не знать. Хотя он, наверное, увидит этот текст и все прочитает.

С мамой у меня хорошие отношения: мы живем вместе в Серебрянке и общаемся. Она ничего не знала про мои проблемы с алкоголем и наркотиками. Наверное, замечала, но ничего мне не говорила: у нас такие отношения. Она ничего не может мне сказать, потому что я все равно сделаю по-своему. Ее слова никакого эффекта не принесут. Почему? Я считаю, что отец бросил меня, поэтому я брал воспитание с улицы, а не в семье. Поэтому именно так все и сложилось. Если бы отец был рядом хотя бы до моего 18-летия, все сложилось бы иначе. Мама воспитанием особо не занималась, потому что все время работала. Куда тут?

Впервые я попробовал наркотики в 16 лет. Это была «спайсуха», потом — «фен». Я покуривал, пробовал разные «колеса», но особо ничего не понравилось. Друзья, с которыми я общался до «химии», предлагали колоться, но это уже как-то перебор. Этих людей сейчас рядом нет, потому что обо мне все резко забыли, пока я сидел.

Меня взяли с «весом» возле железнодорожного вокзала. Всю эту историю долго рассказывать, да и не нужно, наверное. В общем, ОМОН меня принял, и прошло все как-то очень странно — я понял это спустя какое-то время. Сейчас я уверен, что меня подставили: человека, который со мной был, тоже должны были взять. Я не могу понять, почему этого не случилось.

Три дня я просидел в камере. Было просто ужасно… Я на тот момент не знал, что у нас ужесточили законодательство по «наркотическим» статьям, и надеялся, что спрыгну хотя бы на «домашку». Потом узнал про сроки, и стало страшно от того, что меня реально могут посадить. Мне выдвинули обвинение по части 1 статьи 328 и дали три года «химии».

Я попал в Крупки. Это страшное место. Там трудно находиться, потому что ты живешь рядом с людьми, с которыми в других обстоятельствах никогда бы не заговорил. Я ни с кем не общался, потому что не люблю заводить новую дружбу и меня напрягает, когда люди начинают пользоваться моей добротой. Я был сам по себе, но с парой человек все же общался, потому что видел, что внутри они хорошие. Если я что-то просил, они всегда приходили на помощь. Это были простые ребята: один парень с моего района, второй — из другого города.

Удивительно, но конфликтов из-за моего внешнего вида не случалось. Я был к этому готов, но зашел и понял, что все иначе: меня никто особо не спрашивал «за татуировки». Понятно, что насчет глаз были вопросы и все просто люто офигели, но до серьезных конфликтов дело не доходило. Они случались по другим поводам, но я не буду об этом рассказывать.

Заниматься на «химии» особо нечем. Поначалу пацаны предложили ходить в качалку. Я начал тренироваться, но ко мне подходили люди, которые начинали учить, как нужно правильно делать. Короче, я перестал туда ходить. В Крупках у меня было три работы: я трудился слесарем по ремонту автомобилей в райагросервисе, топил ферму, работал на заводе напитков, а последние полтора года провел дворником в исправительной колонии в Новосадах. Это была работа-дурдом. Над нами издевались, грузили всякой бесполезной работой. Нигде такого я еще не видел.

Ко мне часто приезжали мама и друг. Какое-то время навещала девушка, но потом мы расстались: я понял, что в этом месте легче быть одному, чтобы не думать еще за одного человека. С тех пор мы не виделись, а я и не хочу этого, потому что у меня уже появилась другая девушка. С мамой мы говорили о всяком: она рассказывала, что у нее происходит в жизни, спрашивала про меня. Я за нее переживаю. Ей тяжело.

«Буду заниматься музыкой. Или стану фотографом»

Внезапно наступил момент, когда я захотел измениться — поменять свою жизнь к лучшему. Началось все с того, что я слушал Kizaru и заметил в его треках по-настоящему правильные слова, хоть образ у него и далек от праведного. Я просто начал делать то, о чем он поет в своих песнях, — использовал смысл, который в них видел. Я понял, что наконец могу что-то сделать, что не нужно лгать себе, что все в моих руках. Долго объяснять.

«Все $5 тысяч я вижу у себя на теле, и мне это безумно нравится». 21-летний токарь с МТЗ рассказывает о мечте переехать в Америку и попасть в банду

Каждую ночь я просыпался будто в судорогах и все время думал о том, как сделал кому-то больно. В один момент я осознал, что нужно идти дальше и начинать действовать. Первым делом я полностью изменил свой круг общения — сейчас рядом нет ни одного человека, который употребляет, и я даже не знаю, где достать наркотики. Меня это очень сильно радует.

Когда я вернулся с «химии», то первое время пил. Не знал, что так получится… Пил в основном один, потому что было тяжело переварить все внутри себя. Я так старался сделать что-то, чтобы выйти раньше, но у меня не получилось. Получается, все было напрасно. Мне было очень сложно это пережить, ведь впервые в жизни я поверил в то, что могу что-то изменить, доказать что-то себе и людям, которые меня окружали. Через неделю запоя я начал искать работу. Это заняло два месяца.

Вот уже месяц я на новой работе, но лучше не буду про нее рассказывать. Скажу только, что тружусь разнорабочим. Мне обещали 900 рублей зарплаты. Пока не знаю, хватит ли мне этих денег, но параллельно ищу что-то еще, потому что это не моя сфера. Когда я вышел, был вариант пойти работать продавцом пирсинга. Мне сказали, что татухи приветствуются и все такое, но я опоздал: когда вышел, это место уже было занято. Сейчас я ищу в Instagram вакансии в тату-салонах, хочу пойти на курсы барменов, потому что там приветствуется такая внешность, как у меня. Буду думать, потому что не хочу долго оставаться на нынешней работе.

Сейчас у меня много планов, и я думаю, с чего начать. Пока я сидел, мы с другом занимались музыкой и попробовали сделать первый трек, но я не попал в бит из-за своего языка. Я скинул эту версию знакомому, и он сказал, что можно походить на вокал. Хочу попробовать и посмотреть, что из этого получится. Если пойдет как нужно, буду развиваться в этой сфере. Если нет, хочу заняться фотографией, потому что у меня это хорошо выходит. Меня все время фоткает один человек, который дает мне исходники, а я сам их обрабатываю.

Если бы можно было отмотать время назад, я бы ничего не поменял. Я и раньше знал, что, скорее всего, попаду в тюрьму, потому что мне все подряд постоянно угрожали милицией. На «химии» я понял, что больше не хочу в подобное место. Хоть я уже ничего не боюсь и знаю, что со всем справлюсь, но оно того не стоит: за эти два года можно было много чего сделать.

Да, я до сих пор мечтаю попасть в американскую банду, потому что всю жизнь слушаю американский рэп. Из русских мне нравятся только Kizaru и Guf, а больше я никого не слушаю, потому что русские рэперы не умеют этого делать. Как по мне, они просто деградируют и не доносят каких-то идей своей музыкой. Я заметил, что у них сейчас стало модно набивать татуировки на лице. Face, Morgenstern — таких я просто терпеть не могу, потому что это глупо. Это просто фрики, в которых вообще ничего нет. Не понимаю, как люди могут это слушать. Свои татуировки я оцениваю иначе, потому что первый и единственный в Минске, кто так забит. Когда я забивался, даже не было такого понятия, как «фрик», поэтому я себя таковым не считаю.

«Теперь я стараюсь быть честным с девушкой»

Есть парочка вещей, о которых я жалею. До того, как меня осудили, я встречался с девушкой — директором модельного агентства. Мне очень жалко, что она вообще связалась со мной, потому что я сделал ей очень больно. Хотел извиниться, но боюсь это делать… Мало ли она даже не скажет «спасибо». Больше, наверное, я ни о чем не жалею, потому что каждый день для меня как последний. Я стараюсь делать то, что мне нравится, и ни о чем не жалеть.

С нынешней своей девушкой я познакомился случайно: подписался на нее в Instagram, а потом она сказала, что часто видит меня на районе. Мы встретились, и как-то очень быстро все получилось. Впервые в жизни я понимаю, что это очень хороший человек. Анализируя свое прошлое, я осознал все ошибки, которые делал раньше, когда встречался с девушками: я все время пытался убежать, быть кем-то другим, понтовался. А теперь я понимаю, что такого не будет, и стараюсь быть самим собой, быть честным. Мы встречаемся две недели, но она так много обо мне узнала!

Уже ничто не заставит меня помириться с отцом. Я осознал, какой он человек, пока отбывал «химию». Я понял, что не хочу себе такого отца. Даже если он вернется, ничего не изменится. Мне не нужны от него деньги. Мне нужен человек, который поддержит, поможет, поделится своим опытом. Но мой отец не такой.

Сейчас мне не нравится моя жизнь. В ней как будто чего-то не хватает, нет какой-то искры. Если честно, порой очень хочется вернуться на «химию», потому что кажется, что там было лучше, чем здесь. Да, это стремное место, но там как-то понятнее.

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by