За сценой Prime Hall много-много гримерок, одну из которых определяют для нашей записи. Длинный коридор ведет в самую большую комнату, из которой периодически раздаются странные звуки. В проеме открытой двери с некоторым интервалом обозначается их источник — непосредственно Иван Дорн. Певец заполняет своим голосом все помещения, обстукивается шутками с хлопцами из команды и увлеченно выполняет комплекс физических упражнений. Творческое ЛФК проистекает очень бодро.

Дорн постоянно меняется. Недавно артист выпустил EP, продолжает продюсировать и анализировать свой первый заход на западного слушателя. Привыкшие к трекам вроде «Стыцамэн», «Северное сияние», «Невоспитанный», «Мишка виновен» слушатели не до конца поняли посыл и звучание записанного альбома OTD и джазового характера программы, с которой музыкант катался по СНГ. Правда, некоторая холодность фанатов не прибила украинца, который продолжает щедро сеять витальность.

Похожий на Гоголя Дорн выбегает из гримерки, светя пятками в не до конца обутых «пумах». После здоровается, принимает петличку, мостится на ступ и все-таки натягивает кроссовки, в параллель рассказывая, что выспался и что все у него хорошо.

---

— Перед концертом мне нужны распевка, зарядка, спокойствие, внутренняя медитация.

— Что такое «внутренняя медитация»?

— Ты можешь делать что угодно, но внутри сосредоточенно думать о… Не знаю… Я обычно думаю о дыхании. Не знаю, о чем-то таком непринужденном. Чтобы не забивать себе голову делами, проблемами. Это и есть внутренняя медитация. Со стороны ты вроде бы делаешь простые вещи: ходишь, собираешь вещи, гладишь.

— Ты сам себе гладишь?

— Тоже бывает. Но внутри ты немножко так успокаиваешься.

— Телефон, мессенджеры?

— Не, изоляция. Они не друзья мне в день концерта. В другие — да. Я так работаю. Мессенджеры — моя работа, к сожалению.

— Почему к сожалению?

— Это отнимает слишком много времени.

— У нас его очень мало, так что хотелось коротко поговорить о смелости и пользе пофигизма для человеческого организма.

— Ага.

— Ты считываешь реакцию публики, когда затеваешь очередное свое перевоплощение?

— Конечно, всегда.

— И понимаешь, что для нее твои перемены могут показаться очень плохими?

— Очень плохими — нет, не понимаю. И такого еще не было. Это может не понравиться большинству. Да, понимаю. Но мне это нравится. Меня это на самом деле и заводит. Я как бы и хочу, чтобы новое не понравилось большинству, потому как попозже эти люди незаметно придут к симпатии. И вот она — моя самая большая победа.

— Пример?

— Есть пример с целым альбомом. Randorn, допустим. Когда мы ездили презентовать его по Украине, люди воспринимали треки очень посредственно. Не танцевали, ничего. Разве что «Невоспитанный» был исключением. Просто мы его играли еще до полного релиза Randorn. Все остальное — очень так… вяло воспринималось народом. Прошло два года, и он стал именно тем альбомом, который я хотел. И он обрел свое большинство, был понят. Кем-то даже величался легендарным. И мне это нравится. Нравится, что Randorn вышел на уровень таких альбомов.

Потом я понял, что своей музыке нужно давать время. В принципе, классно опережать всех. Так дольше вкус раскрывается. И послевкусие остается. Потому что быстрые искры, которые тут же становятся понятными, пережевываются и проглатываются. Они не имеют такого длинного резонанса. В них нет такого смысла лично для меня. Мне бы хотелось, чтобы это все раскрывалось как какой-то сложный, сложносочиненный аромат. Сначала с одним вкусом, потом с другим. Чтобы появлялись какие-то оттенки. Смотря на кого ты это нанесешь. Смотря в какой машине послушаешь. Так еще и по-разному сабы будут звучать и прочее.

Потому я всегда рассчитываю на то, что это будет пониматься длительное время и кому-то придется ломать голову, чтобы в итоге прийти к осознанию. Да, не ко всем оно приходит в концовке. И кому-то действительно не хочется ломать голову над моей музыкой. Такие люди просто перестают быть моими поклонниками. Или просто не становятся поклонниками конкретного альбома или конкретного периода творчества. Но потом они возвращаются с моей другой музыкой, которая приходит на смену той, что им не понравилась.

Не скажу, будто я за это время потерял своих поклонников. Скорее, кто-то просто нажимал на паузу, а кто-то ждал возможности перемотать сразу вперед.

— Это понимание приходит к тебе через какое-то страдание?

— Да нет. У меня вообще вселенское терпение есть и всепрощение, взаимопомощь, взаимовыручка. У меня на этом все строится. На легкости бытия и простоте выстраиваются моя персона, команда и в принципе подход к жизни. Поэтому вообще никаких страданий.

— Вопрос на уровне ощущений: ты выступаешь в большом зале с новым материалом (OTD, допустим) и тут слышишь призывы сыграть «Бигуди», «Северное сияние» или «Стыцамэн».

— Летят, летят, никаких вопросов вообще. Хотя больше всего переживается по поводу «Бигуди». Эта композиция, скажем так, была больше всего отравлена медиапопкорн-диджеями на рынке. И это, конечно, повлияло на команду. Это принесло нам славу понятных музыкантов. И кто-то даже музыкантами перестал считать после этого. Потому что мы будто бы из шоу-бизнеса… А я все-таки разделяю шоу-бизнес и музыкальную индустрию. И мы всегда тяготели и, в принципе, нынче принадлежим к обществу музыкальной индустрии.

Потому, когда просят сыграть «Северное сияние», «Стыцамэн» и «Бигуди», я понимаю, что это мои основополагающие треки. И чтобы нам было в кайф это все играть, мы просто переделываем аранжировки, меняем какие-то вехи, добавляем что-то, иногда переиначиваем слова, порой просто не поем их длительное время, а потом опять поем. И это всегда разнообразие.

То же самое будет происходить с Randorn, то же самое через какое-то время будет происходить и с OTD. Они тоже мне надоедят. И от этого никуда не денешься. Весь вопрос в разнообразии. Как ты можешь наладить вариативность аранжировок и все такое.

— Ты говорил как-то, что осознанно пришел к четкому пофигизму.

— Речь об относительном пофигизме касательно того, для кого я пишу, как это воспримут и от каких вкусов мне стоит отталкиваться в первую очередь. Потому что бизнес диктует форматы. Есть определенные условия. Есть каноны. Будешь следовать им — будешь звучать.

А я через определенный период времени сказал, что мне так не очень нравится. Я себя так некомфортно чувствую. Давайте я лучше попробую так, как мне нравится, как мне угодно. А потом посмотрим, к чему это приведет. Так появился «Стыцамэн» и дальше «Северное»… Притом «Ненавижу» и «Тем более» были написаны раньше. Там был, наверное, какой-то компромисс между мной радийным и мной нерадийным, скажем так. Однако все равно я прослеживаю какую-то свежесть на то время (без лишней скромности), которую вот сейчас можно четко обнаружить.

— Давай историю расскажу на прощание, а то уже просят освободить помещение.

— Давай.

— Знакомая, которая вообще ни разу не знала о нашем интервью, пару дней назад написала, что едет в автобусе и слушает твою Beverly, мол, этот трек она бы использовала для эффектного появления перед публикой.

— Класс, классно.

— Какую песню для эффектного появления выбрал бы ты?

— Collaba, наверное.

— А не из своего?

— Не знаю… Red Hot Chili Peppers, Can’t Stop.

— Спасибо. Отдай нам оборудование и хорошего тебе концерта.

— Спасибо. Держи.

---

Позже Дорн вышел на сцену, а затем бодро нырнул в восторженные сторис своих поклонников, которые все-таки услышали старые вещи украинца.

«Черная пятница» в Каталоге Onliner. Не пропустите!

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by