Читательница Onliner Карина Комиссарчик: когда вышиванка в эмиграции становится неактуальной?

27 ноября 2019 в 8:00
Автор: Дмитрий Корсак

Читательница Onliner Карина Комиссарчик: когда вышиванка в эмиграции становится неактуальной?

Автор: Дмитрий Корсак
Карина Комиссарчик — эмигрировала из Беларуси в США полтора года назад. Старается как можно больше узнать о стране, где предстоит жить в дальнейшем, поэтому уже посетила 26 штатов. С удовольствием рассказывает американцам про то, где находится Беларусь.
Первое время в Штатах в гостях у многих русскоязычных эмигрантов мне было неловко брать пластиковую тарелку, подходить за едой к шведскому столу, наливать что-то в стакан, становиться в уголок и просто есть. Я не понимала, в чем смысл вальяжно ходить по гостиной и, натянуто улыбаясь, заводить с кем-то бессодержательные беседы. Так вот, это — по-американски. Нравится тебе такое положение вещей или нет, к этому постепенно привыкаешь. А вот застолья с традиционной белорусской едой и задушевным разговором под крепкое спиртное после нескольких лет жизни в новой стране для многих здесь становятся все дальше и дальше. Меняется культурный код?

Как это происходит и почему? Когда традиции своей страны в эмиграции становятся неважными? Когда возникает переломный момент, при котором надевать вышиванку уже неловко? Нужно ли стараться забывать русские слова и с гордостью заменять их на английские, да еще с американским акцентом? Когда проводить время в кругу «русских американцев» становится стыдно? В этой колонке я хочу честно обсудить, что неизбежно происходит с «родными корнями» в стране эмигрантов.

Для начала — что такое традиции в эмиграции? Глобально это понятие для меня выражается в очень маленьких, бытовых вещах. Например, что вы едите каждый день, на каком языке разговариваете дома, как принимаете гостей, какие темы затрагиваете в разговоре, а каких избегаете и так далее.

Так вот, о застольях. Есть в Беларуси традиция приглашать гостей, накрывать на стол, расставлять для всех приборы, садиться всем вместе, есть и обстоятельно разговаривать. Не говорю, что так делать хорошо, и не утверждаю, что вечеринки в стиле лаундж или барбекю мне не нравятся. Я говорю: есть такая традиция. Так принимает гостей моя бабушка, моя мама, и я, будучи в США, тоже так делаю. В этом, на первый взгляд, нет ничего исконно белорусского, меня даже могут упрекнуть в том, что я не чту традиции и не выставляю на середину стола поддон с драниками из печи. Я считаю, что национальная аутентичность не в форме, а в содержании. Надевать вышиванку и ходить по гостиной с бокалом сухого белого, заводя small talk, — это не делает белорусов белорусами, хоть трусы с орнаментом надень и на потолок рушник повесь.

Атмосферу именно белорусского вечера объяснит слово «по-домашнему». Это когда никто не строит из себя невесть кого, никто не улыбается натянуто. Дорогие друг другу люди говорят, о чем хотят и как хотят. На пригламуренных американских вечерах вроде бы все то же самое, но все равно не так.

С языком отдельная история. Впервые получив текстовое сообщение от русскоязычного эмигранта полностью на английском, я была в ступоре. Зашла в переводчик, поняла смысл, потом долго думала, на каком языке отвечать. Знаю, что многие эмигранты получают в США образование, идут работать в американские фирмы, дружат с местными, то есть большую часть своей жизни говорят на английском. Через какое-то время они забывают русские слова, писать на родном языке им становится просто неудобно, а потом и напряжно. Когда я впервые забыла русское слово, которое знала только на английском, я подумала: «То есть они все не шутят? Забыть русское слово действительно можно?» Можно, и это только начало. Потом вы уже говорите на английском дома, и на этом этапе связь с традициями прерывается.

Большим показателем того, «засохли ли корни», конечно, является язык, на котором разговаривают дети эмигрантов. Ты хоть три раза перепрыгни через костер на Купалье, но, если твои дети не говорят на родном языке, ни о каких традициях речи идти не может. Многие родители-эмигранты отдают своих отпрысков в русские детские сады, чтобы те на первых порах даже не слышали английскую речь. После, когда приходит время американской школы, они дополнительно возят бедного ребенка еще и в русскую школу, чтобы он продолжал учить родной язык. Кому-то удается объяснить сыну или дочери, зачем это нужно, и он слушается, но в основном детский протест берет свое и родители бросают тщетные попытки заставить ребенка делать вещи, которые ему, может быть, и не нужны.

Ведь и правда — зачем? Если опустить аргументы про то, что дети-билингвы быстрее развиваются и в принципе умнее тех, кто изначально учит только один язык, то истина, с которой сложно поспорить, заключается в том, что они уже знают главный мировой язык и живут в развитой стране.

И как бы мы ни страдали по поводу родины и корней, которые прорастают куда-то далеко через океан, есть суровая правда жизни: дети эмигрантов часто стыдятся своих родителей из-за их акцента, смеются над перепутанными словами и даже снимают об этом блоги. Для них это неловкая ситуация сродни той, когда к студенту в столицу приезжают родители из глубокой деревни.

Получается, процесс американизации неизбежен. Зачем тогда ему противиться? Зачем держаться своих? У меня есть предположение зачем. Например, во многих штатах в большинстве маникюрных салонов работают только азиаты, в основном вьетнамцы. На кухнях в ресторанах трудятся по большей части мексиканцы, на стройке работают славяне, водят такси выходцы из Африки. Приехав в Штаты, все первым делом ищут своих, просят помощи. Они берут друг друга на работу, помогают с жильем. Вьетнамцы нанимают своих красить ногти, мексиканцы — готовить и мыть посуду, русские берут своих красить стены и укладывать плитку. Так формируется комьюнити, и чем оно сильнее и больше, тем быстрее новоприбывшие осваиваются.

То есть странным образом родина именно своим отпечатком на всех нас помогает нам же выживать в стране, на которую ее поменяли, и постепенно мы становимся все более чужими ей.

Чтобы комьюнити не развалилось, нужны поводы собираться. И вот здесь как никогда в тему Купалье или Масленица. Не потому, что кто-то реально хочет найти клевер или поесть халявных блинов (хотя и это тоже), а потому, что в стране эмигрантов нужно держаться вместе. Здесь все разделены по нациям, а для местных ты навсегда эмигрант с другой культурой и иным взглядом на многие вещи. Поэтому метафоричная вышиванка — это твой билет в клуб, где ты свой.

И к своему сожалению, я вижу: азиаты четко понимают необходимость землячества, мексиканцы всегда сплочены, украинцы очень заметно держатся друг друга, но только не белорусы. Почему-то именно выходцы из нашей страны стараются, наоборот, поскорее слиться с местными, американизироваться и быть незаметными. Недавно в Миннесоте провели большой польский фестиваль. Были расставлены палатки, где готовили польские блюда, наливали пиво. Народу собралась уйма, все общались и хорошо проводили время. Это показатель того, что люди гордятся своим происхождением, чувствуют и ценят поддержку друг друга. Украинское Купалье тоже проходит достаточно масштабно и весело. Я как-то пришла на празднование Дня независимости Беларуси. Все участники мероприятия вместились за одним (правда, большим) столом в кафе. Грустно. Поговорка про белорусов «Моя хата с краю» как нельзя лучше подходит, чтобы завершить мысль.

Неужели быть незаметными — действительно наша национальная особенность? Мы едем в Штаты за свободой слова и действия, но, приезжая, сидим по своим норкам очень тихо и стремимся «не отсвечивать» демонстративно, не замечая друг друга. От нас, наверное, даже ждут, что мы заговорим, но белорусы все равно молчат, в какой бы стране ни находились.

Читайте также:

Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook и присылайте свои истории и размышления. Самые яркие из них могут стать темой для следующей колонки!

Наш канал в «Яндекс.Дзен»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by