---

«Мы уже планировали закрывать группу, но тут пришло письмо…»

— Как ваши дела?

Леня: Лучше, чем когда-либо.

— Вам есть с чем сравнивать. Можете в нескольких предложениях описать, что сейчас представляет собой группа Nizkiz?

Саша: Группа, которая четко видит цель и идет к ней.

— Какую цель вы видите?

Дима: Большие площадки и регулярные концерты на них.

— Что группа делает для этого сейчас?

Саша: Начинаем с малого. Пытаемся дописать новый альбом.

— Большие площадки — это цель любой группы уже в тот момент, когда ребята собрались полабать в гараже. Чем вы отличаетесь от этих ребят?

Саша: Мы… Изначально, когда формируется группа, музыканты мечтают завоевать весь мир, чтобы их слушали из каждого утюга. А потом, когда уже распробуют эту кухню, понимают: хотя бы большие площадки.

— Вы тоже это поняли?

Саша: Да, со временем мы понимаем, что не все так просто, как кажется. Наблюдаешь за западными и не только исполнителями, и кажется, что все очень просто: достаточно сделать хорошую песню — и ты уже просыпаешься звездой. А оказывается, что это огромный путь, к которому нужно быть готовым.

Дима: Думают, что продюсер увидит и сделает из тебя звезду.

Саша: Вот пригласили тебя на концерт в Москву, и ты сидишь и думаешь: надо ехать по-любому, даже если это мешает работе, потому что а вдруг в баре будет сидеть продюсер с сигарой в зубах и со стаканом виски в руках. И он скажет: «Вот с этими парнями я хочу работать». Но чем чаще мы туда ездили, тем больше понимали: лучше бы работали.

Сергей: Самый частый совет от друзей: «Блин, да вам нужно продюсера найти».

Дима: До сих пор люди говорят: «В Россию вам надо, в Украину вам надо, какого-нибудь продюсера найти, и тогда все у вас получится».

— Вы считаете иначе?

Дима: Хороший продюсер может как помочь группе, так и навредить ей. И это путь, актуальный больше для молодой группы. А мы уже проделали довольно большой путь, и наш плюс в том, что все это время мы все делали сами — начиная от сочинительства и заканчивая мерчем, логистикой и продвижением. Поэтому продюсерская тема для нас уже постольку-поскольку. Нам больше нужны полезные люди в разных сферах.

Саша: Если продюсер, то только в западном понимании термина — человек, который придет, послушает материал и определит его звучание. Это не тот человек, который вкладывает деньги, а потом забирает себе 90%.

— Делать все самим — это тяжело. Понятное дело, что есть благородная цель и мечта, но есть же и человеческий ресурс, когда уже просто не выдерживаешь.

Сергей: Вот поэтому не у всех и получается.

Дима: Это вопрос мотивации. Можно лежать на диване и рассуждать, что это же так тяжело. А можно попробовать сделать: что-то получится, а что-то — нет. В нашем случае получается. Может быть, не все, но мы пробуем дальше.

Саша: Бывает несколько фаз. Мы фактически завершали свою деятельность как группа Nizkiz, но в какой-то момент пришло сообщение, что нас отобрали на фестиваль «Рок-смена», который проводит группа Lumen. Мы буквально за час сделали кавер-версию на их песню, отправили ее незадолго до окончания приема заявок, поехали туда и победили. В итоге поняли, что что-то из себя представляем. Потом мы выпустили альбом, произошла какая-то информационная вспышка, и снова начался спад. Поехали по небольшим городам и поняли, что, по сути, мы никому не нужны здесь, но сжали зубы и решили добить эту тему. В любом городе Беларуси у нас концерты начинались с десяти человек в зале.

— Каково это? Играть концерт, когда под сценой стоит десять человек…

Дима: Сегодня это было бы фиаско. Но тогда это казалось нормальным, и с каждым разом публики становилось все больше — нас такая тенденция устраивала. Понятно ведь, что ты не соберешь сразу стадион. Есть, конечно, исполнители одного хита, но у них и популярность недолговечная, поэтому лучше все делать постепенно и качественно.

— В любом случае, когда мечтаешь быть большой рок-звездой, десять человек под сценой очень сильно бьют по эго.

Саша: Конечно. Особенно если из этих десяти человек семеро — персонал клуба. Но мы всегда рассматривали это как возможность порепетировать на хорошем аппарате.

Сергей: Не сказать, что это происходило какое-то продолжительное время. Было пару раз — тоже опыт.

Леня: Так всегда бывает, когда впервые приезжаешь в какой-то город: сначала мало публики, а с каждым разом людей становится все больше — прямо в геометрической прогрессии. Наверняка в каких-то городах мы снова с этим столкнемся.

Дима: И мы к этому готовы.

— По ощущениям, белорусская провинция в принципе пассивна в том, что касается походов на концерты.

Сергей: Мы в провинции особо не играли, но вот в Светлогорске собрали много людей. Для Светлогорска.

Саша: К нам подошел организатор и говорит: «К нам „Без билета“ приезжают, так у них за неделю до выступления два билета продано, а у вас тут под 200 человек».

— Это круто для Светлогорска.

Сергей: Это очень круто.

Саша: Это, наверное, был самый посещаемый наш концерт в провинции.

Дима: Но мы по таким городам еще мало поездили — пока в основном ограничиваемся областными центрами: туда подтягивается публика из населенных пунктов поменьше.

«Мой вокал раскрылся в армии»

— У вас сейчас в принципе очень напряженный концертный график.

Дима: Он не напряженный, он плотный.

— Мне кажется, это синонимы.

Дима: В чем-то да. Но в психологическом плане никакого напряжения нет.

— Опишите масштабы.

Саша: Один-два, а иногда три концерта в неделю. Начиная с середины мая и до сентября у нас все расписано.

— Это круто.

Дима: Сейчас готовится график на осень, и пока он нас радует.

— Такое расписание — это тяжело для вас?

Саша: Нет.

Сергей: Это активный отдых.

Саша: Это не мешает, но хотелось бы больший упор делать на альбом. С другой стороны, мы понимаем: чтобы записать качественный альбом, нужно хорошо поработать на новую публику. У нас сейчас много фестивалей в России и Украине — это тоже новые слушатели, для которых мы в том числе сделали анонс нового альбома.

— Вы недавно вернулись с фестиваля Atlas Weekend. Как это происходило?

Саша: Это было неожиданно круто. В прошлом году сцена была полностью подчинена рэп-исполнителям, и хедлайнерами были ЛСП, а в этом году, несмотря на то что эта сцена находилась достаточно далеко от эпицентра, людей было раз в десять больше. Тысячи две человек в будний день! Надо понимать, что перед этим выступал хедлайнер — София Ротару. Там было столько людей, что на территорию попасть было очень сложно: тысяч двести!

Дима: Сам фестиваль организован круто! Очень качественно сделано, и большой плюс организаторам за то, что они делают акцент на местных артистов и отдают им лучшие сцены и лучшее время. Показывают людям местных исполнителей.

Саша: Смотришь на главную сцену — там фактически каждый день выступают украинские артисты, даже малоизвестные. А главная сцена, поверьте, действительно главная — она метров сто в длину.

— Если сравнивать с масштабами белорусских фестивалей, у нас все намного скромнее?

Саша: Atlas Weekend входит в десятку лучших фестивалей Европы, поэтому масштаб и профессионализм чувствуются. Не скажу, что в плане профессионализма у нас намного хуже: ситуация исправляется. Когда ты выходишь на сцену, технический персонал понимает, что нужно помогать музыкантам, чтобы все было максимально оперативно. Мы очень трепетно относимся к качеству выступления, поэтому нам важно, чтобы мы хорошо прозвучали.

— Вы достаточно требовательны к техническому райдеру. Как часто ваши условия не соблюдаются?

Дима: Мы очень часто обновляем райдер: у нас относительно большой процент заработка идет на новый стафф.

— В начале карьеры вы часто выступали на белорусских конкурсах и мини-фестивалях. Это не всегда очень качественно. С чем вам приходилось сталкиваться на таких мероприятиях?

Саша: Мне запомнилась странная штука. Не знаю, как сейчас, но раньше минские группы были достаточно пассивны. Середина недели, отбор на какой-то очередной фестиваль… Мы встаем в шесть утра, едем в Минск, чтобы попасть на саундчек и жеребьевку, которая проходит в десять утра. В итоге вытягиваем жребий, по которому должны играть третьими, а минская группа — первыми. Их выступление начинается в шесть вечера, и они говорят: «Давайте мы с вами поменяемся, потому что у нас гитарист хочет заехать после работы перекусить». Я говорю: «Вы понимаете, что мы в будний день встали в шесть утра, сорвались с работы, чтобы приехать на жеребьевку, отчекаться и гулять весь день? А вы говорите, что человеку нужно перекусить?» В итоге этот парень немножко позлился, сказал: «Мы вас порвем». Но в итоге порвал только струны на гитаре.

— На таких тусовках есть какая-то конкуренция между группами?

Дима: Конечно.

Саша: В гримерке куча групп — и все друг другу улыбаются. А что происходит у них в головах, непонятно. Мы тоже всем улыбались.

Дима: Это как в любом спорте: на площадке все могут быть конкурентами и соревноваться, но за ее пределами — друзья.

— Когда выходишь на новый качественный уровень, ощущение конкуренции пропадает?

Саша: Когда катаешься по фестивалям, есть не ощущение конкуренции — вот, мол, он собрал больше людей и под него лучше отрываются. Ты пытаешься понять, в чем причина этого успеха. Это интересно: есть группы, которые очень популярны, но я не понимаю почему.

— Какие выводы ты сделал для себя? Что есть у них, чего не хватает вам?

Саша: Пока узнаваемости.

— Только этого?

Саша: Выглядим мы круче. И играем круче. Но пока узнаваемости не хватает.

— Кстати, про внешний вид. В последнее время вы стали уделять этому больше внимания.

Саша: Мы все пошли в спортзал.

— Когда к вам пришло понимание, что пора что-то менять?

Саша: Когда я посмотрел видео с одного из последних концертов и понял, что этот колобок долго на сцене не выдержит. Поэтому решил, что нужно что-то с этим делать.

Дима: Встречают все-таки по одежке, и ты должен сразу понравиться людям: они не должны слушать тебя и отворачиваться, разговаривая между собой.

Сергей: Мы же не джаз играем.

Дима: Да, должно быть приятно и уху, и глазу.

Саша: Это обращение ко всем группам, которые только начинают. Какую бы классную музыку вы ни играли, но если вы выходите на сцену в растянутых свитерах, джинсах и грязных кроссовках, то шансов у вас не много, если вы, конечно, не суперкультовая группа. Лучше все-таки скопите немного денег и купите нормальные майки, а не играйте в байках с черепами в пламени.

— Как вы сейчас выстраиваете свой быт? Насколько я понимаю, у вас сейчас есть основные работы, есть группа, есть репетиции и есть немного свободного времени.

Саша: Не совсем так.

Дима: Мы фрилансеры.

Саша: Да, то есть основное время мы уделяем группе в ущерб всему остальному.

— То есть вы сейчас можете позволить себе отказаться от основных работ?

Дима: Да, мы осознанно от них отказываемся, жертвуя чем-то, и делаем запас на будущее, чтобы комфортно чувствовать себя во всех отношениях.

— Жертвуя чем?

Саша: Жертвуя карьерами на других работах, например. Жертвуя посиделками с друзьями по выходным.

— Дима, ты раньше работал в табачной компании, и карьера складывалась неплохо.

Дима: Прогнозировать тяжело, и я не знаю, как бы у меня сложилась карьера, но да, могло получиться.

Саша: На корпоративных вечеринках он видел «Океан Ельзи».

— Ты никогда не жалел о том, что так сложилось?

Дима: Сейчас я точно не жалею.

— А что было на чашах весов?

Дима: На чашах весов были нелюбимая работа и любимое дело. Я выбрал второе, потому что начались такие соприкосновения, когда необходимо было решать. Я постоянно отпрашивался с работы, а в группе не мог вовремя приехать на саундчек. Выбор сделан, а пожалею я или нет, посмотрим потом.

— У тебя, Саша, в свое время все могло отлично сложиться с футболом… Ты представлял себя в большой команде?

Саша: Я еще надеюсь, что в All Stars Team меня возьмут. Я думал, конечно… Лет с 12 передо мной встал этот вопрос: я очень любил музыку и сочинять, но и футбол тоже очень любил. По сути, судьба решила или что-то там еще, но куча травм склонили меня к тому, что нужно завязывать со спортом и заниматься тем, что ближе.

— Был момент, когда ты сел и про себя решил: «Все, я не буду футболистом. Моей карьере конец»?

Саша: Был.

— Как ты это переживал?

Саша: Очень недолго, потому что через два месяца меня забрали в армию, а там уже было не до мыслей о том, как я потерял карьеру. Там надо было вливаться в коллектив и проверять себя на прочность.

Вообще, у меня было две травмы. Сначала случился надрыв связок голеностопа, и я лечился семь месяцев. Вышел на поле и на первой же игре после восстановления забил гол, а потом мне разорвали связку уже на другой ноге. Я подлечился и пошел в армию. После армии попытался побегать, но к тому времени уже набрал вес, и люди, которых я раньше налегке возил, начали возить меня. Нужно было время на восстановление формы, нужны были деньги…

— Мне кажется, что армия в такой ситуации только усугубляет депресняк…

Саша: В армии было несколько плюсов. Там я раскрыл свои вокальные данные. До этого я пытался кого-то пародировать: поет Киркоров — пою как Киркоров, поет Беннингтон — пою как Беннингтон. А там я начал петь так, как пою сейчас.

— Товарищ старшина сказал, чтобы никаких Беннингтонов, да?

Саша: Кстати, мне попались очень хорошие деды. Один товарищ был вообще чуть ли не лучшим другом Потемкина из ТТ-34, поэтому он был только рад, когда я горланил. Фактически там я и «отпустил» свой вокал и перестал его стесняться.

— Леня, ты приходил в группу, когда Nizkiz уже были в поле зрения.

Леня: Да, я уже знал про них.

— Как ты получил приглашение?

Леня: Для меня это выглядело как случайность, потому что с прежним гитаристом группы я был знаком очень поверхностно, а он позвал меня в Nizkiz. Он позвонил мне и предложил попробовать, а я тогда как раз переехал из Минска в Могилев. У меня не было здесь никаких знакомых, и меня никто не знал. Конечно, я согласился, потому что это упрощало процесс социализации. До этого у меня был опыт прослушивания в группу Naka, и там одним из условий было прийти с уже разобранными тремя песнями коллектива. Я решил, что это стандартная тема. Разобрал, пришел на репетицию, сыграл эти песни, а позже парни сказали, что это был определяющий фактор.

Сергей: Это редкость. Такие случаются редко: обычно не могут полгода выучить две песни.

— Как вообще в группе происходит этот процесс принятия нового музыканта, когда костяк уже сформирован?

Леня: Я не помню, чтобы был какой-то дискомфорт. Как раз у ребят стояли технические вопросы, которые я готов был реализовать еще в своей прошлой группе. Стали пробовать, и все хорошо пошло.

Я прожил бо́льшую часть жизни в Минске, и Могилев поначалу был для меня слишком медленным. Все как-то нерасторопно, никто никуда не спешит.

— Хотелось больше драйва?

Леня: Хотелось другого темпа. Потом все стало нормально: то ли я расслабился, то ли ребята ускорились.

Саша: Это говорит человек, который постоянно спит в машине.

«Можно вложить $100 тыс., но не получить нужного результата»

— Могилев всегда был в статусе рок-столицы Беларуси. Можно сказать, что этот статус за ним сохранился?

Дима: Сложно сказать, потому что из новых я не могу кого-то выделить и вспомнить. Остались старые: Akute, мы, Bez.Not…

Сергей: Никого, кто играл бы рок, здесь не осталось.

Дима: Вроде бы и про Могилев как про столицу уже не скажешь, но и другой город тоже на ум не приходит.

Саша: Если подумать, новые имена в стране не случаются, наверное, в течение пяти лет.

— С чем это связано? Гитарная музыка не востребована?

Дима: Отчасти с тем, что сейчас на волне рэп.

— На вас это каким-то образом сказывается?

Сергей: Мы же старички, мы начинали, когда гитарная музыка была на подъеме.

Дима: Естественно сказывается. Мы тоже стараемся апгрейдить свои инструменты в техническом плане и вносить в аранжировки современные элементы. Чтобы быть актуальными, а не играть, как Iron Maiden, все время одно и то же.

— Вы сейчас готовите новый альбом и говорите про развитие в стилистике. Какие пути для развития вы видите в том стиле, который проповедуете?

Дима: Именно в стиле, как мне кажется, не нужно изобретать велосипед. Нужно делать качественный материал, интересные тексты и все это профессионально подавать. Этого будет вполне достаточно. Не нужно пытаться совместить рэп и дум-метал и назвать себя новаторами.

Сергей: Все должно происходить естественно. Не нужно что-то вымучивать.

— Тем не менее каждый новый альбом для группы — это новый этап. Чем будет выделяться ваш новый альбом?

Саша: Материалом будет выделяться. Он будет чуть-чуть отличаться от того, что мы делали раньше. Это, конечно, немного волнительно, но, мне кажется, у нас очень благодарная публика. Там будет упор на какие-то синтовые вещи. Может быть, будет чуть меньше гитар.

Леня: Не столько меньше гитар, сколько меньше струн.

Саша: Да, гитары останутся, но мы теперь экспериментируем с различным звучанием.

— Новый альбом, насколько я понимаю, будет сводить Даниэль Кардозо из Anathema.

Саша: Пока планы такие, но мы попробуем взять какой-то трек, предложить сделать работу разным людям и сравнить результат. Да, Кардозо в приоритете. Но мы все время ищем что-то новое и не хотим делать один и тот же звук.

Дима: Поэтому, кроме Кардозо, еще как минимум несколько человек попробуют поработать над песнями.

— Как у вас сложилось с Кардозо?

Дима: Даниэль выполняет в Anathema в основном функцию барабанщика, но, кроме этого, он еще играет на клавишах, делает аранжировки, занимается продюсированием, а еще у него есть студия в Португалии. Мы написали ему письмо, и он ответил: «Присылайте, попробуем».

— Каково это — получить ответ от человека из группы, от которой фанатеешь?

Саша: Мы его неделю не видели.

Дима: Приятно, что Даниэль работает качественно и очень быстро отвечает на письма. Получить ответ моментально очень приятно, но, конечно, такого восторга, как в подростковом возрасте, уже не было. Это уже рабочие моменты, сотрудничество на взаимовыгодных условиях.

Саша: Приятно, что написал про наш материал: «Ребята, это круто! Будем работать!» Пообещал чуть ли не скидки на альбом сделать, потому что ему понравился наш материал.

— Про скидки. Кардозо и Пыжов (саундпродюсер, гитарист «Пошлой Молли». — Прим. Onliner) — насколько отличается ценник?

Дима: Отличается существенно. Примерно в два раза.

— Результат того стоит?

Дима: Все субъективно. Можно сделать за три копейки, и это будет очень круто, а можно вложить $100 тыс. и не получить того, что бы ты хотел услышать.

— Но мы и говорим про вашу субъективную оценку.

Саша: В альбоме «Синоптик» нам понравился результат. Мы закинули Даниэлю трек, он его прочувствовал и внес минимум корректировок. А остальной альбом мы отправили «свежей голове», и он сделал иначе.

Дима: Чтобы сравнить корректно, нужно было отправить «Синоптик» и Кардозо, и Пыжову. На тот момент Пыжов нас полностью устроил, а сейчас нам нравится работать с Даниэлем.

Саша: Но это не значит, что Пыжов хуже. Это просто другие уши.

— У вас есть восторженные ожидания от нового альбома? Мол, сейчас будет «пушка»!

Саша: Ожидания есть. Хотелось бы, чтобы так и случилось.

Дима: Но нужно грамотно сделать не только песни, но и всю остальную работу: продакшен, продвижение… Все должно сработать в совокупности и дать какой-то резкий скачок на следующий уровень.

Саша: Я немного побуду брюзгой, но сейчас необязательно выпускать классную песню. Достаточно хорошенько ее разрекламировать, и будет бомба.

Как только у нас появился один артист, я сидел в Минске на Немиге, а мимо проезжали такси. Пустые такси с открытыми окнами, их было восемь в течение получаса, и из каждой машины звучала песня…

— «Мокрые кроссы»?

— Типа того. Вот такая работа. Я прогулялся до торгового центра, по которому шла семья — родители с маленькой девочкой, и эта маленькая девочка напевала ту же песню.

— У тебя по этому поводу нет спортивной злости? Мол, здесь должна звучать моя песня, а не его! Потому что моя песня круче!

Сергей: Так это даже не обсуждается.

Саша: Мы в этом уже давно варимся. Грамотно сказала Земфира, когда поднялась волна по поводу Гречки и Монеточки: поговорим о них через десять лет. Примерно так же рассуждаем и мы.

— То есть ты занимаешь позицию созерцателя?

Саша: Да. Наше мнение, надеюсь, через десять лет будет таким же весомым, как и мнение Земфиры.

— Вам не кажется, что с возрастом пропадает вот эта спортивная злость, которая помогает сворачивать горы?

Саша: Нет, у нас наоборот. Новый альбом, новые песни — это новые эмоции. Ты думаешь: «Сейчас нужно вот так сделать — и стопудово должно выстрелить!»

Сергей: У нас к юношеской спортивной злости добавился еще и опыт.

— Как часто группа Nizkiz сейчас выступает на корпоративах?

Дима: Выступаем, но это сезонные вещи. В основном наши заказчики — это IT-компании. У них случаются новогодние корпоративы и летние тимбилдинги. У нас заказов не так много, как у поп-исполнителей, но мы за этим и не очень-то гонимся.

Саша: Бывает, что и мы отказываемся, потому что понимаем, что приедем играть, а там пожилые люди сидят — просто директору компании понравилось пару наших песен. Глупо выступать, чтобы просто заработать: нам хочется сделать людям приятно.

— Какое самое странное предложение вам поступало?

Дима: Нас пригласили выступить, и мы начали согласовывать технический райдер. В принципе, для обычных прокатчиков там все стандартное и нет никаких изысков: мы даже подсократили его, чтобы там выступить. А там люди сначала сказали, что на барабанах стоит демонстрационный пластик, а потом спросили: «А нужны ли вам в принципе барабаны?»

Саша: Дошло до того, что нам сказали: «Возьмите флешку, и пускай Саша споет. Все ж так поют! Я не верю, что у вас нет минусовок!»

— Не переубеждали?

Дима: Зачем?

Сергей: Сразу понятно, что человек не в теме и обращается не по адресу.

— В каких пределах сейчас корпоративный гонорар группы Nizkiz?

Дима: В пределах разумного.

— Мы можем говорить о конкретных суммах?

Дима: Все варьируется в зависимости от заказчика, площадки, количества присутствующих, тайминга… Все это влияет на стоимость.

— Вы должны были играть на закрытии II Европейских игр. Что не срослось?

Дима: Лучше взять комментарий у второй стороны. Мы все обязательства выполнили и должны были уже подписывать договор на исполнение песни «Небяспечна». Сделали оркестровку песни и выслали ее заказчику.

— Оркестровку делал заказчик?

Саша: Нет, мы сами. За свои деньги.

Дима: Аранжировку делали они, а мы выслали запись на сведение Кардозо. За неделю до мероприятия нам прислали письмо…

Саша: …без объяснения причин. Извините и смайлик с разведенными в стороны руками. Сказали, что позвонили нам одним из первых, хотя дату мы оставляли для них сразу после Нового года. Мое мнение: мы очень рады, что не выступили там.

— Почему?

Дима: Не всякая популярность хороша. Конкретно в этом случае, возможно, был бы какой-то приток слушателей, но те, кто с нами сейчас, могли бы отреагировать на это не очень одобрительно.

Саша: Бо́льшая часть моих знакомых вообще не знали о существовании этих Игр, а другая часть точно не смотрели закрытие. Посмотрели бы, если бы я сказал, что мы будем там выступать.

Леня: А отнеслись бы плохо из-за фонограммы, потому что это мероприятие не позволяет технически играть «живак».

Дима: Хотя при этом выступали в фан-зоне с живым сетом, и это было круче любых церемоний закрытия, потому что накануне прошел большой ливень, накрылся генератор, но люди при этом никуда не разошлись и дождались нашего выступления. Это было намного ценнее.

— Такие отказы — это частая практика?

Дима: Нет, это единичный случай.

Саша: Нам прилетело сразу два отказа: второй был в Орше. Там был выпускной, и мы не согласились по техническому райдеру. Организаторы не захотели заморачиваться: им проще привезти исполнителя с флешкой. Больше таких случаев я не припомню.

«Я предупредил публику, что я не Джаред Лето»

— Вы играли на разогреве у Within Temptation и Thirty Seconds to Mars. Какой из этих концертов был мощнее?

Саша: Within Temptation — это был наш первый разогрев и, по сути, самая большая площадка, на которой мы на тот момент выступали. Такого количества людей перед собой мы не видели. Нас готовили к тому, что полетят помидоры и бутылки, но, когда мы завершали сет, люди скандировали название группы и требовали еще.

— Там была неприятная история с песней «Гуантанама». Что случилось?

Саша: Я сказал со сцены про ситуацию в Украине, про страшные события. Ничего криминального не было, но я говорил, что мы с народом Украины и надеемся, что все закончится хорошо. После была исполнена эта песня. Некоторые люди решили, что я разжигаю какой-то конфликт или пытаюсь поднять бучу у нас в стране.

— Организаторы решили? Или люди, которые наблюдали за концертом?

Дима: Люди. Назовем их так.

— После этого вас вызывали на ковер? Как все решилось?

Дима: На этом все и закончилось.

Саша: Все решилось на площадке. Я объяснил мотивы своих слов, а человек понял — и мы разошлись. После этого виделись и здоровались.

— Thirty Seconds to Mars… Как это было?

Саша: Это было быстро, громко, ярко и волнительно. Перед Within Temptation нам дали 15 минут, и это был самый быстрый саундчек в нашей жизни. А в «Чижовка-Арене» нам сказали, что на саундчек будет час, и сдержали слово. Мы вышли, выступили… Вначале, конечно, было видно, что публика ожидала немного другого, но я предупредил, что я не Джаред Лето. Люди расслабились и начали подпевать. Было хорошо, на самом деле: публика пела практически все наши песни, а после концерта в соцсетях было много положительных отзывов.

Леня: Я ожидал, что будет много негативных отзывов, но прочесал комменты и нашел только три плохих.

— Был ли какой-то фидбэк от группы?

Дима: Только от звукорежиссера: он проходил мимо и показал нам большой палец.

Саша: Возможно, фидбэк бы был, но, когда мы поднимались на сцену, Джаред Лето еще проходил таможню в аэропорту. Они улетали сразу с площадки, поэтому даже еду загружали в автобус.

«Без менеджера все было бы иначе»

— Есть такое расхожее мнение: группе нужно уехать из Беларуси, чтобы потом стать в Беларуси популярной.

Дима: Нет четкого рецепта. Да, кто-то уезжает и становится популярным. А кто-то уезжает, оседает там и начинает заниматься другими делами.

Леня: Это ошибка выжившего. Мы видим только тех, кто стал популярным. А сколько тех, кто не стал? Их в разы больше.

— Вам не тесно сейчас в Могилеве?

Дима: Нет, абсолютно.

Сергей: Здесь спокойно. Приехал, выспался и поехал дальше.

Леня: В наш век, когда все мобильно, добраться в любую точку мира довольно просто и быстро, а все вещи спокойно решаются при помощи интернета.

— У вас в этом году состоялся аншлаг в Prime Hall. Когда будет логичное продолжение в виде Дворца спорта?

Дима: Площадку называть не будем, но вскоре будет что-то покрупнее.

— Сейчас, когда наблюдаешь за группой Nizkiz, видно планомерное движение по нарастающей, хотя раньше оно было исключительно волнообразным. Это связано с тем, что в группе появился менеджер?

Дима: Естественно. Раньше были пробы и ошибки, а с появлением Ани Маркевич в группе появилась какая-то структура.

Саша: Стали строиться более долгосрочные планы. Мы заглядываем на полгода вперед.

— Как это вообще выглядело? Приходит человек и говорит: «Ребята, давайте я займусь вашими делами!»

Саша: Не совсем так. Мы вначале познакомились с Аней как с другом, и она периодически нам помогала и что-то советовала. Знакомила с организаторами концертов, предлагала фестивали. А потом как-то незаметно для всех получилось, что мы уже работаем вместе.

— Будь группа без менеджера, это движение было бы таким планомерным?

Дима: Наверное, нет. Люди должны заниматься каждый своим делом.

Саша: У нас всегда было заведено так, что все чем-то заняты. Даже когда не было Ани, каждый делал свою работу.

— Каково это — быть рок-музыкантом в Беларуси?

Саша: Интересно и увлекательно.

Вы можете оценить группу Nizkiz вживую на фестивале A-Fest, который состоится 10 августа в Лошицком парке. Вход на него будет бесплатный.

Наш канал в «Яндекс.Дзен»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. at@onliner.by