---

— Я прямой работодатель. За трудоустройство платить не нужно. Когда вы прилетаете?

— 3-го, утром.

— Отлично, я встречу.

Когда вас со старта называют «брат» — примета хреновая. А если это Израиль и новоиспеченный «брат» — выходец из стран бывшего союза, дело дрянь. Но мы приняли эти вводные, деваться было некуда. В Израиле, не имея специальных документов, устроиться напрямую почти нереально. Так или иначе, придется обращаться к посредникам. Как мы узнали позже, кидалы почти все, только степень адекватности разная.

Формально белорусам не требуется виза в Израиль, но это ни о чем не говорит. Все решается на паспортном контроле. Для нас все началось в аэропорту Бангкока. Разведя нас в разные стороны, израильская служба безопасности подробно вопрошала о самом неожиданном. Я долго не мог понять, к чему такой интерес к Индонезии. Но, вспоминая яванских «френдов» на Facebook, понял: Индонезия — мусульманская страна, а напротив — серьезные дядьки из «Моссада».

— OK, but why Israel? Israel is very expensive. Why not Egypt? (Окей, но почему Израиль? В Израиле очень дорого. Почему не Египет?)

— We are a bit tired of third world countries. Want to civilization. (Мы немного устали от стран третьего мира. Хотим в цивилизацию.)

— Welcome, — одобрительно сказали дядьки, на прощание подписавшись на наш YouTube.

В аэропорту нас действительно встретил человек, представившийся Давидом. Несмотря на имя, в парне нетрудно было идентифицировать уроженца солнечного Нальчика. К тому же знакомые почему-то называли Давида Тимуром. По ходу оказалось, что Давид совсем не прямой работодатель, а посредник посредников. Меня поселили с работягами из Украины, а Санька — в квартиру с полным интернационалом. Обещано было иное. Спустя несколько дней после регулярных напоминаний нас таки поселили вместе.

Работа

— Пацаны, у вас с механикой как? Шарите?

— Ну так, не очень. Вернее, совсем нет. Нам сказали, что здесь общестроительные работы.

— Переодевайтесь. По ходу других не дадут.

Местом нашей работы стал гараж с крупнейшим в стране парком бетононасосных машин. В наши обязательства входило все — от планового ТО грузовиков до монтажа труб статичных бетононасосов на стройке. Но львиную долю времени мы проводили в гараже, трудясь бок о бок с местными мужиками. Коллектив подобрался своеобразный. До этого я открывал капот машины, только чтобы добавить масла или заправить омывайку. И если бы тогда кто-нибудь сказал, что я стану механиком, я бы покрутил пальцем у виска. И вот ежедневно в грязи и масле мы копаемся в напичканных сложнейшей электроникой «мерседесах». Чудна жизнь.

Нам очень повезло с начальником. Еще в 17 лет Саша переехал из Минска, и ныне для 35-летнего парня родина номер один — это Израиль. Здесь он получил образование, отслужил в армии, женился. В Израиле Алекс стал высококлассным специалистом. Авнер (директор компании) мог в одночасье и без особого ущерба разогнать половину конторы, но Саша — случай уникальный. В свое время балабай (хозяин) долго и упорно переманивал белоруса из концерна Mercedes, и сейчас парк в 60 грузовиков (средняя стоимость одного — около $2,5 млн) функционирует как часы только благодаря Алексу.

— Ну что, папуасы, сегодня будем работать или как? — это стало ритуальным приветствием.

— Делаем полное ТО этой малышки. Егор, снимай колеса и везде давай гриз. Саша, вы с Лазарем разбираете задницу. Нужно поменять оринги и плату.

Мы подружились, и это был тот случай, когда субординация базировалась на уважении профессиональных и личных качеств человека.

Взаимодействие с остальным коллективом складывалось по-разному и не всегда гладко. Нас взяли быть на подхвате и изначально относились соответственно. Глазами Авнера, помимо вездесущих камер, был сварщик Йорам — мужик резкий и взрывной. Каждый избегал конфронтации с ним, ибо риск огрести был вполне осязаем. Мы крепко повздорили, когда после его «Игор, сделай кофе» я показал средний палец. «Шармута, маньяк…» — минут десять вопил сварщик, выговаривая по телефону балабаю. Но после того случая все изменилось. Мы стали своими, и в первую очередь для Йорама.

Санек четко сработался с Лазарем, для которого стал учеником «намба ван». Терпеть ворчание деда было непросто, но товарищ поразительно находил с ним общий язык. Рони когда-то владел этим бизнесом, но в определенный момент продал все нынешнему владельцу. Теперь он просто завхоз, которого дрючат за себя и за того парня. Рони был типичным примером того, как бездарно можно отдать на откуп свою жизнь.

— Почему ты не уволишься, ведь Авнер постоянно тебя достает? Неужели эти деньги того стоят?

— Мне 60, у меня семья, квартира. Это для вас все кажется просто.

Мне 30. Так или иначе, моя жизнь обречена со временем принять менее сумбурный характер. И знаете, теперь я больше всего боюсь проснуться Рони.

Чтобы изо дня в день ездить на нелюбимую работу, безропотно выполняя любую придурь начальства… Опция «Слать все к чертям при любом дискомфорте» дорогого стоит, и сейчас я готов платить за нее любую цену. Стабильность — на поверку это ничто, если ты загнан настолько, что больше не в состоянии рискнуть по-крупному.

— Егор, ты артист. Артист цирка, — часто говорил Оффер, здорово корректируя наш крэйзи-микс из английского, русского и иврита. Парень некоторое время жил в США, где зарабатывал участием в родео. Еврейский ковбой здорово выделялся из всех — главным образом отношением к жизни. Живая мимика вкупе с блеском в глазах выдавала незаурядного человека.

— Я женился в 36, когда почувствовал, что пора. Сейчас у меня трое детей, любимая жена и постоянный балаган дома. Да, Егор, пожалуй, я счастлив.

Нюансы трудоустройства

В последние годы в силу схлопывания экономик стран бывшего Союза Израиль стал популярным местом для заработка. И если раньше попасть в страну было несложно, то ныне ситуация изменилась. Длительное собеседование ожидает каждого прибывшего из постсоветского лагеря. Малейшее подозрение в намерении нелегальной подработки служит причиной отказа. Совсем не церемонясь, украинцев, русских, белорусов толпами разворачивают в аэропорту. Мы получили трехмесячные визы и не собирались коллекционировать депорты.

Гипотетически денег, заработанных за этот период, вполне хватило бы на Южную Америку. Но позже вводные изменились. Мы решили сделать второе гражданство (не израильское), и на услуги юриста потребовались деньги. Чтобы находиться в стране свыше визового срока, нужно было как-то легализоваться. Классический вариант — подача на беженство.

Конечно, статуса беженца никому не дают, но запущенная бюрократическая машина позволяет долго находиться в стране.

Если в Южную Корею все осознанно летят на hard work, то Израиль, помимо работяг, как магнит, притягивает аферистов. Наше агентство по трудоустройству оказалось типичной фирмой-однодневкой с ушлым и жуликоватым руководством. Состряпав документы и оформив страховки (на самом деле ничего не оформив), нам объявили, что теперь все хорошо, но попадаться все же не стоит.

— Пацаны, контора предоставит адвоката, он все подготовит. Получите синие бумаги, заработаете, будете кайфовать, — впаривал Давид, заменяя «братом» личные местоимения. — Мы все понимаем, поэтому деньги вычтем постепенно, из двух зарплат. Аванс — вообще не вопрос.

Мы согласились.

Пригород Тель-Авива Бней-Брак, жарища, длинная очередь. Эфиопы, нигерийцы, марокканцы, украинцы, буряты… и двое белорусов. На лицах озабоченность и усталость. Адвокат (которого никогда не было) подготовил нам документы. Документы — это анкета с проставленными галочками и пятью предложениями на английском, поясняющими причину необходимости статуса беженца. Мы белорусы, у нас все банально и неинтересно: преследование властями после митинга. У стоящего рядом приятеля легенда веселее.

— Я гей. Я не могу спокойно жить на родине. Моя жизнь и здоровье под постоянной угрозой. Хотя Давид что-то заморочился. Хватило бы трех слов: гей из Челябинска.

— Ой, у меня круче, — вмешалась чеченка Ларина. — Семья против воли решила выдать меня замуж. Второй женой за старого мужика из деревни.

Услышав еще историю про разлученных войной украинцев, я понял: моя давняя мечта — замутить новую религию — поблекла. Писать истории в анкеты для беженцев — вот где real dream!

Мы без особых приключений подали анкеты и спустя три месяца получили так называемые синие бумаги. Этот документ позволяет находиться в стране после истечения действия виз и снимает ответственность с работодателей. Заполненные Давидом по быструхе анкеты стоили по полторы тысячи долларов. Каждый без особого труда может самостоятельно подготовить их. Но тогда мы этого не знали. Это была самая глупая потеря денег в нашей жизни.

Быт и «Санта-Барбара»

Несмотря на стремные условия, наша квартира мало походила на обиталище гастарбайтеров — в первую очередь контингентом. Складывалось впечатление, что многие приехали просто потусоваться. Отношения между девушками и парнями, живущими под одной крышей, были обречены выйти из сугубо соседского русла. Если бы в квартире установили камеры, получился бы классный ситком.

Бывает, мы с Саньком ругаемся — часто из-за совершенной чепухи, но есть две вещи, которые за 15 лет еще никогда не становились проблемой: деньги и девушки. Но тут началась «Санта-Барбара». Нина понравилась нам обоим, и мы оба были интересны Нине.

Когда путешествуешь, все многократно ускоряется, и в отношениях с женщинами отпадает необходимость играть в вечное «произведи впечатление». Сидящий напротив ты — это не более чем совокупность опыта и знаний в данную минуту. Важно только это. Статус, возраст и дальнейшие планы ровным счетом ничего не стоят, ибо общего завтра, скорее всего, не будет. Ты либо нравишься, либо нет, все ошеломительно быстро.

После привыкания к подобному реалии обычной жизни с полунамеками, ужимками и недосказанностью уже представляли непроходимые дебри. Я просто забыл, как живут этой обычной жизнью.

— Папиросу будешь?

— Да, закрути.

— Поговорим?

— Бесэдэр (ивр. хорошо)

Погожим утром, свесив ноги с башни грузовика, я и Саша «по-пацански терли за жизнь», спокойно разбираясь в ситуации.

Помимо всего прочего, все агентства неслабо навариваются на жилье.

$350 за койко-место в квартире, где проживает порядка десяти постоянно сменяющихся людей, — это неадекватно. Танцуя в пять утра у туалета, это понимаешь особенно хорошо. Заселяя по максимуму, нам объяснили: цена хорошая, да и никто не сдаст гастарбайтерам.

Прошерстив местные сайты утром, к вечеру мы выбирали из четырех равнозначных вариантов. В итоге — большая трехкомнатная квартира на четверых за гораздо меньшие деньги. Можно было еще дешевле, но хотелось рядом с морем.

А что, так можно было?

Все, завтра точно напишу пост в группу и закончу статью… А еще медитировать начну и испанский учить. И фото несколько хороших сделаю.

Приходит утро, ты садишься в автобус и вместо запланированного отупленно прижимаешь к стеклу лоб, впадая в сонное забытье. Спустя десять часов, выскоблив себя от масла и грязи, вновь идешь на остановку, где, переминаясь с понурыми работягами, ожидаешь транспорт. Дальше, поймав себя на том, что уже в пятый раз читаешь абзац, закрываешь книгу и, включив музыку, начинаешь глуповато пялиться на красивых евреек.

Десятичасовой рабочий день плюс два часа на дорогу совсем не оставляют времени на жизнь. Мысль о том, что после рабочей смены пролетарии будут заниматься творчеством, ибо лучший отдых — это смена деятельности, ныне представляется как левацкая ахинея. После смены пролетарии в основном деградируют.

Всю неделю ты трепетно ждешь шаббат (суббота — выходной день у евреев), чтобы отоспаться. Но утром, понимая, как жалко времени на сон, словно подорванный, хватаешь скейт. Со временем у нас с парнями появилась система: шаббат спим, шаббат едем на экскурсии.

Паломничество

Обдав прохладой из кондея, бусик резво стартовал с пятиминутным опозданием. Одновременно с двигателем завелся и гид, монотонно затянув о народе еврейском. Накануне я спал на крыше, поэтому желание гладить коленки подруги плавно уступило сонливости. Я провалился. В шаббат не работает общественный транспорт. Из вариантов — экскурсионный тур или аренда авто.

Вифлеем — это уже Палестина — со всем, что из этого следует: КПП, колючка, заборы, арабы… Уже в городе заходим в специальный магазин с религиозной атрибутикой. Магазин башляет турфирме (работал гидом, знаю), поэтому перед посещением — краткий дифирамб заведению. Внутри ожидаемо: разношерстные паломники тарятся православными ништяками. Переглянувшись, выходим, так и не пройдя свечной инструктаж.

Бэнкси! Это же Бэнкси! Однако гид о деяниях английского художника знал не больше, чем я о житии Серафима Саровского, и знаменитое на весь мир граффити просто промелькнуло в окне. Я насупился. Когда проехали мост, спроектированный Сантьяго Калатравой, я понял, что местная экскурсионная сфера — непаханое поле.

Чтобы быть в тонусе и не поплыть от благодати, перед поездкой я освежил в памяти самые забористые места из книги Чисел. Однако это было лишним. Толпа страждущих и без ветхозаветного хардкора не сильно способствовала вхождению в экстаз. Хотя я буду нечестен, если скажу, что святое место не вызвало эмоционального всплеска. Это очень странное чувство, когда ты находишься в эпицентре, положившем начало трем главным мировым религиям, от которых человечество вот уже два тысячелетия тщетно пытается выздороветь.

Когда все приложились чем следует к чему следует, через арабский квартал мы вышли к Стене Плача. Если кратко, Стена Плача — это фрагмент подпорной стены некогда огромного храма, который в ходе истории дважды возводился и был разрушен. Кстати, название «Стена Плача» придумали мусульмане, наблюдая плачущих над руинами иудеев. Теперь это популярное место для туристов и паломников всех конфессий.

Монотонно раскачиваясь, наш бусик мчал обратно. По большей части все одухотворенно молчали, и лишь из головы салона доносились отзвуки русскоязычного радио. Я думал о людях, вере, топливных фильтрах и неожиданно похолодевшей ко мне подруге. Позже в полудреме ко мне пришла странная мысль: «А что, если посещение святых мест — это начало моего духовного пути? А что, если искру моей веры раздул именно этот пустынный ветер?»

Контрасты

Израиль — уникальное государственное образование, сочетающее в себе несовместимое. Обычно везде бесперебойно работала формула: чем выше градус религиозности в обществе, тем ниже уровень жизни в стране. Но в Израиле явно своя атмосфера. С одной стороны — ортодоксы, не нажимающие кнопки по шаббатам, с другой — высокообразованные светские люди. Есть и промежуточная стадия, когда мужчины ограничиваются ношением кипы и соблюдением некоторых традиций. По ряду причин светские евреи, мягко говоря, недолюбливают датишных (ортодоксов). Главные претензии — иждивенчество на шее налогоплательщиков и отказ служить в армии. Для меня армия и все ей сопутствующее всегда находились за гранью понимания и здравого смысла. Но в Израиле я несколько пересмотрел свои взгляды. Здешние реалии таковы, что высокоэффективная армия — это условие существования страны.

Будучи встроенным в местную систему, невозможно быть беспристрастным к арабо-израильскому конфликту. Несколько раз побывав в Палестине и постоянно общаясь с евреями, я, к сожалению, понял, что ближневосточная конфронтация — дело неразрешимое. За десятилетия каждая из сторон сделала столько, что любые попытки договориться теперь обречены. Это уже серьезнее, чем медийная накрутка. Ненависть к оппонентам — часть культурного кода с рождения. Даже появись в Израиле политик-миротворец, общество, сделавшее серьезный крен вправо, просто не даст ему развернуться. Вообще, сложно договариваться, когда весовые категории противников априори несопоставимы.

Сверхтехнологичный Израиль с высокими темпами роста экономики и колоссальными тратами на оборонку — и возглавляемое ХАМАСом средневековое родоплеменное образование, способное производить лишь теракты и жизнеспособное только в условиях конфликта.

«Эх, если бы не расходы на оборонку, все Дубаи и Сингапуры нервно курили бы», — часто сокрушаются евреи. И знаете, им трудно возразить, наблюдая строительный бум и цветущие в пустыне сады.

Я не уверен в прямой корреляции ценообразования и размера зарплат, но в Израиле все очень дорого. Лишь перестав переводить все ценники в доллары, обретаешь относительное спокойствие и гармонию. За последние полтора года мы жили в разных условиях, в большинстве не самых комфортных, но показное бомжевание никогда не являлось самоцелью. И теперь, зарабатывая хорошие деньги, мы не собирались сидеть на «роллтонах». Я часто видел, как, ограничивая себя во всем, многие работяги буквально не выходят из дома. И это в стране, где на каждом клочке земли наследие мировой истории или уникальное природное явление. Даже спустя семь месяцев мы с горечью осознаем, что не успели многое увидеть.

Освоившись в гараже, мы не хотели терять хорошую работу, но, получив синие бумаги, ушли от агентства. Дело в том, что многие конторы намеренно выдают зарплату в конце следующего месяца. Например, вы полностью отработали сентябрь, но с вами расплатятся только в конце октября. Агент будет долго рассказывать про банковские операции, однако это неправда. На деле смысл в том, чтобы вы не имели возможности самостоятельно переходить на другую работу, лишая посредников постоянного дохода.

В случае разрыва отношений вам просто не выдадут месячную зарплату.

То же самое касается окончания работы и возвращения домой. Вообще, весь этот бизнес основан на невежестве и загнанности людей, которые зачастую боятся даже предъявить претензии. Я думаю, что за всю историю агентства мы с Сашей стали самыми проблемными клиентами. Мы почему-то требовали страховки (за которые ежемесячно платили), съехали с предоставленной квартиры и имели наглость требовать зарплату в четко оговоренную дату. Кинуть нас было делом принципа.

— Пацаны, я проверил бухгалтерию. Фирма еще 10-го перечислила агентству ваши зарплаты. Сегодня 30-е, — говорил Саша, когда мы позвонили в гараж. — Не парьтесь, я разберусь. Белорусов кинуть не дам.

Остается только догадываться о масштабах разноса, но через час нас рассчитали до шекеля.

Месяц мы перебились на разгрузке контейнеров — работе тяжелой и неинтересной. Чтобы выйти на гаражный минимум в 350 шекелей в день ($95), приходилось делать нечеловеческие усилия. В один из дней как ни в чем не бывало позвонил Давид.

— Смотрите, пацаны, у вас группа своя, аудитория есть. Направляйте ко мне народ, и я буду платить по $500 за человека. Если убалтываем на доки, еще по $300.

Не являясь образчиками нравственности, мы все же имели некоторые убеждения, лежащие в другой плоскости. Не единожды помогали нам — пришло время возвращать долги. Я сделал специальную группу в VK, где пошагово расписал нюансы трудоустройства и как избежать «кидалова».

Пожалуй, самой приятной стала последняя работа. Мы устроились на стройку и буквально кайфовали, участвуя в строительстве вилл и ремонтах элитных квартир. Сверяя с чертежами проектные отметки, мы чувствовали теплую ностальгию по архитектуре. Нам доверяли, предложив хорошие условия по труду и оплате. И тем сложнее было сообщать об увольнении. После закрытия всех финансовых вопросов необходимость дальнейшей работы отпала. Может, оно и к лучшему, что Израиль — одноразовая опция и маловероятно, что нас впустят в следующий раз. Имея возможность по-быстрому срубить денег, перестаешь ставить более серьезные задачи.

В последний шаббат Алекс пригласил нас на рыбалку. Два дня мы, релаксируя, говорили за жизнь. Так жалко было прощаться с этим потрясающим парнем! Теперь мы почти не сомневаемся, что наши дороги еще обязательно пересекутся.

Семь месяцев в Израиле — для путешествия это целая жизнь. Как много переосмыслено за последнее время! Я обрел друзей и испытал чувства, на которые, думал, уже не способен.

Раскатисто и с небольшим надрывом имам затягивает призыв к молитве. Осознав, что не Хемингуэй, сворачиваю ночную писанину и ныряю в улицу. Разгоняя сонливость, сбившиеся звуки вихрем носятся по городу. Пахнет выпечкой, сигаретами и кофе. У здешнего хаоса своя гармония, имя которой — Стамбул. После Израиля мы на четыре дня заскочили в Турцию, чтобы, громко покутив, улететь в Непал.

Читайте также:

• Кругосветка 17/18: двое парней бросили хорошую работу, взяли по $600 и отправились за приключениями
• Кругосветка 17/18. Минск — Алтай: дневники Саши и Егора о первых неделях приключений. История №2
• Кругосветка 17/18. Иркутск — Байкал. «Спите спокойно и медведей не бойтесь — в этом году ягоды много». История №3
• Кругосветка 17/18. Монголия. Ад для вегетарианцев и гостеприимство с кумысом. История №4
• Кругосветка 17/18. Китай. «Так на шанхайской набережной встретились русские танцовщицы и белорусские бомжи». История №5
• Кругосветка 17/18. Битва за урожай в Южной Корее — сколько можно заработать на ловле анчоуса? История №6
• Кругосветка 17/18. «На Бали нам предложили скинуться на водку — мы поняли, что попали по адресу». История №7
• Кругосветка 17/18. «Еще ни один город мы не покидали с такой радостью, как Джакарту. А вот Куала-Лумпур — круто!» История №8
• Кругосветка 17/18. Южный Таиланд. Край дистанционных заработков, третьего пола и толерантности. История №9
• Кругосветка 17/18. В поисках дзена, или Как я стал монахом: «Ты не сможешь успокоить ум, пока дышишь как собака!» История №10
• Кругосветка 17/18: «Именно в ту душную вьетнамскую ночь пришло четкое осознание — жить в Минск, скорее всего, не вернусь. Это был хороший этап, но он пройден»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by