А если попробовать спокойно разобраться: что мешает учению приносить радость? Скучно? Несовременно? Непонятно? Да, пожалуй, в таком стремительно меняющемся мире десятилетиями не меняющаяся по содержанию программа не всегда актуальна. И на вопросы родителей: «Кто решил, что мой ребенок должен знать, сколько тычинок у цветка, а не основы экономической грамотности?» — мне нечего ответить. Про скуку надо говорить отдельно и объективно: преподают неинтересно или ребенок даже не пытается искать интерес в процессе, требующем усилий? Бывает и то, и другое.

Но, как ни крути, очень многое зависит от учителя. Насколько он знает и любит свой предмет, насколько умеет доходчиво и ярко объяснять, находит ли общий язык с детьми и еще множество вопросов к педагогу. Я в школе — страшно сказать — четвертый десяток лет, а передо мной в семье еще два поколения учителей. Хороших учителей еще советской школы. Бабушка, которую призвали в ряды ликвидирующих безграмотность. Дед — из «первого набора» ученых БГУ. Отец — один из лучших преподавателей физики в городе. Тетя, совсем недавно ушедшая из жизни, — прекрасный филолог, к ней в ее почти 90 бывшие ученики приводили своих детей. Да и я сама начинала еще в «той» школе, пусть и в перестроечные годы — но я захватила эту атмосферу, которую большинство знает по фильму «Большая перемена».

Все эти вопросы к учителю не новы. Меняются условия, в которых работают учителя, меняется отношение к профессии. И заметно меняется педсостав.

Престиж профессии становится все ниже, и дело тут не только в зарплате — на нее можно выжить, но если нужно кормить не только себя, а целую семью, то без подработок никак. И все же многие сегодня зарабатывают еще меньше. Учитель загнан бесконечно меняющимися приказами, причем они меняются не по существу: как заполнять журнал (например, тема контрольной в кавычках или без), как подписывать тетради и тому подобное до бесконечности. Он пишет бесчисленные бумаги. Появившиеся не так давно электронные журналы и дневники не облегчили жизнь, а просто стали дополнительной нагрузкой, весьма затратной по времени. Учитель выполняет множество «не своих» функций, составляя списки жильцов, создавая — чаще с детьми — массовость на мероприятиях, уговаривая неплательщиков оплачивать коммунальные услуги, обеспечивая подписку на издания, которые не читают…

О работе учителя перестали говорить с уважением. Чаще — с иронией. И это слышат дети. То есть если когда-то они изначально были настроены на уважение к учителю и надо было просто не опускать планку (а тех, кто опускал, выражаясь сегодняшним языком, «троллили» всегда), то сегодня дети приходят уже с недоверием, которое надо преодолевать. Уважение, внимание — их нужно завоевывать. Вот вам самый свежий пример. Физика, всего лишь третий урок в году и вообще по предмету. Ребенок — из очень даже неплохих — заявляет: «Мама сказала, что все эти задачи нам в жизни не нужны. Все это устарело». А знаете, какая задача была предложена? Вот такая: мяч, железо, ветер, скорость. Выберите, какое из этих слов означает физическое явление, величину, тело и вещество. То есть элементарный вопрос на классификацию терминов.

Современные дети с пеленок слышат, что каждый из них — яркая индивидуальность, они требуют больше внимания к себе. И при этом уроков по многим предметам стало меньше, а учеников в классе — больше. Те, кто принимал такие решения, меньше всего думали о качестве образования. Ведь если из трех классов по 20 человек сделать два по 30, то учителя обучат тех же 60 учеников, получив в полтора раза меньшую зарплату. А в цифрах ее немного поднимут и прорекламируют рост учительских доходов.

Хочется ярких, зрелищных уроков. Но и программа сжата до невозможности, и материальная база не позволяет. В школах не хватает элементарного оборудования для опытов. Большинство школ не оснащены и компьютерными системами в классах, что позволило бы заменить реальный эксперимент просмотром видеоролика.

Особая тема — пресловутые школьные «поборы». Причем этим словом сегодня называют даже покупку питьевой воды и туалетной бумаги для собственных детей. Тему хорошо «подогрели» сверху: учителям запретили собирать деньги с родителей. А где же их брать, если государство не дает достаточных средств ни на ремонт, ни на оборудование? И снова какая-то «светлая» голова придумала: пусть школа деньги зарабатывает — сделать кружки и факультативы платными. Но, простите, где же тут справедливость? Девочка-отличница, за 11 лет ни одного стула не сломавшая, боясь испортить аттестат, запишется на пять факультативов и все оплатит. А хулиган, регулярно рисующий на стенах и что-то ломающий, — ни на один. Вот такая арифметика… Да и не совсем, по-моему, морально делать платными занятия, от которых зависит оценка на экзамене, например. Раздражение родителей растет. А выливают они свой гнев на кого? Конечно, на учителя.

У учителя нет никаких средств защиты от неуважения и хамства. Подростка, срывающего уроки, нельзя даже выставить за дверь. Можно или терпеть, теряя авторитет в глазах класса, или заняться исключительно этим молодым человеком в ущерб остальным. И об этой проблеме говорится бесконечно, но она не решается. Возможно, для особо рьяных нарушителей и их родителей необходима некая система ответственности за нарушение права других детей на получение образования, если уж достоинство педагогов для законодателей не ценность.

К чему я все это? К тому, что, пока учитель работает в подобных условиях, талантливая молодежь в профессию не идет. И самая частая тема в учительской — а что будет дальше, после нас? Конечно, на какое-то время остроту нехватки учителей сняли, подняв пенсионный возраст. Да и на пенсию по выслуге лет выйти очень нелегко. Но когда-то же мы уйдем на покой… Уйдет окончательно эпоха классической советской школы, заслуженно считавшейся одной из лучших в мире.

Статистика набора в педагогические вузы печальна. Туда идут в основном те, кто боится или не выдерживает конкурса. И только единицы — по призванию. Уровень обучения невысокий, преподаватели не могут работать на хорошем уровне со вчерашними троечниками. А получив диплом, большинство молодых учителей стремятся отработать положенные по распределению два года и сменить работу. Конечно, есть исключения — те, кто находит в работе с детьми свою судьбу. Но больше иных случаев, когда даже настроенные на педагогику молодые люди уходят — на более оплачиваемую или более спокойную и престижную работу.

Конечно, есть среди молодых коллег очень талантливые. Их любят дети, они учат мыслить, дают хорошие знания. Но очень надо, чтобы такие люди оставались в школе, чтобы их становилось больше. А это требует серьезных перемен как в системе образования, так и в настроении общества.

Вообще, дело не в возрасте. У старшего поколения свои проблемы. Стереотипное мнение, что учителя должны во всем разбираться лучше учеников, разбивается о компьютерные навороты, о всезнающий интернет. Надо спокойно признать, что сегодня машины знают больше нас и могут дать детям в разы больше информации. А вот оперировать этой информацией: сопоставлять, систематизировать, делать выводы — должны научить учителя. Порой это трудно объяснить родителям. Их интересует отметка. Они купили решебник и списали с ребенком решение задачи, а потом прибегают с вопросом: «Почему у него не 10? Все же написано верно?» И порой им гораздо сложнее, чем детям, объяснить, что «написано» — это не главное.

Вне зависимости от возраста учителя дети хотят, чтобы он был добрым и справедливым, умным, спокойным. Все так банально просто со стороны… А еще им интересны яркие личности, люди, способные поддержать разговор на любую тему. К молодежи школьники тянутся, рассчитывая на понимание, на общие интересы, предпочтения — в музыке, в кино. На стороне старшего поколения — опыт.

К опыту советской школы можно относиться двояко, ведь были и плюсы, и минусы. Плюсы бы сохранить — когда о работе учителя судили исключительно по его урокам и их результатам, а не по красоте папочек в шкафах и срокам сдачи отчетов, когда учебники апробировались годами и только потом направлялись в школы, когда программы не перекраивали ежегодно, когда детей могли снять с уроков только в абсолютно неординарной ситуации, когда творчество поощрялось больше, чем исполнительность (трудно поверить, но было именно так). А мы тащим из прошлого командную систему, стремление строить всех по линейке и клеить ярлыки — как раз то, что называют «совковым», только в еще худшем виде.

Время другое — время, когда мы не знаем, в каком мире будут жить наши ученики, какие профессии появятся и какие знания будут нужны. Наверное, современный учитель — тот, кто, опираясь на опыт, стремится познавать и новые подходы без страха, но и без лишнего пиетета к модным течениям. Учит и продолжает учиться сам.

Читайте также:

• Экономист Вадим Иосуб: валютный детектив — почему белорусский рубль дешевеет в последние недели и кому это выгодно?
• Психолог Екатерина Холод: черный день, когда в постели «не сработало» в первый раз
• Журналист Onliner.by Андрей Новиков: обожаю дачу, пристрелите меня

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by