Малорита ворчливая и леноватая. Говорят много, критикуют громко, но до дела доходит далеко не всегда. Впрочем, обвинять местных в отсутствии навыков зарабатывать деньги — преступление. Поговаривают, что это самый настоящий край контрабандистов. Мы слухам верить не склонны — просто наблюдаем за тем, как в пригороде пухнут богатые двухэтажные коттеджи.

Ближе к центру населенного пункта начинаются вечные разговоры о безденежье, работе за 200 рублей в месяц и отсутствии перспектив — мы слышим их в каждом небольшом белорусском городке, в который приезжаем, и понимаем, что люди не врут. Среди всех этих жалоб, снующих в воздухе, большим и красивым напоминанием о вечном стоит двухэтажная школа искусств — место примечательное и доказывающее своим примером, что жизнь в маленькой Малорите продолжается.

— Когда мне сказали, что в Малорите есть вакансии, я отправилась смотреть карту: вообще впервые слышала про такой населенный пункт, — темноволосая девушка с большими красивыми и немного грустными глазами встречает нас в своем кабинете, уставленном грамотами. Четыре года назад она сдавала выпускные экзамены в минской академии музыки и вряд ли догадывалась, что однажды отправится почти за 400 километров от дома.

— Я искала это место где-то возле Бреста, но ничего не нашла. Потом мне показали, где это находится, и я схватилась за голову, — смеется Виктория Сергеевна.

Она попала в Малоритскую школу искусств чуть больше трех лет назад и как-то за это время превратилась в человека, на которого молится начальство. Так и говорят: такая умничка, берется за все. У вдумчивого читателя, который добрался до этого места, появится много вопросов. Начинаем отвечать на них по порядку, но оставим в этой истории немного тайны. Пускай будет.

Родилась Вика в Минске. Выросла тоже там. Однажды ребенка отвели в музыкальную школу и сказали, что он будет играть на цимбалах. Ребенок согласился и начал прилежно стучать по струнам молоточком. Получалось слишком хорошо, так что маленькая Вика стала кататься по конкурсам и привозить оттуда грамоты. А потом еще и заявила родителям, что будет поступать.

— В общеобразовательной школе я была отличницей, но решила поступать в музыкальный колледж. Папа отговаривал, сказал, что нужно получить такое образование, которое позволило бы зарабатывать нормальные деньги. Но я твердо решила. После колледжа немного подостыла, поняла, что с деньгами действительно может быть туговато, но… Мне стало стыдно перед педагогом по дирижированию. Она сказала: «Вика, ну как же так? У тебя есть все данные! Иди и попробуй». У меня был выбор: БГУ или БГАМ. И я решила попробовать.

Экзамены сдала без особых проблем и, к собственному удивлению, схватила единственное бюджетное место, сэкономив родителям $6 тыс. за пять лет обучения. Зато на горизонте появилась другая угроза: распределение.

— Студенческая жизнь прошла мимо. Я минчанка, а большинство одногруппников жили в общаге — вот там уже были тусовки. Но я в них участия не принимала, потому что в то время уже познакомилась с будущим мужем — училась и занималась личной жизнью. Оканчивала БГАМ я уже замужней, госэкзамены сдавала на шестом месяце беременности. А после взяла распределение в Самохваловичи, недалеко от Минска, поработала там совсем немного и ушла в декрет.

---

Сейчас в школе искусств каникулы. Редкий школьник с опаской забегает сюда, чтобы получить расписание и при этом не попасть на какой-нибудь незапланированный урок — их еще хватит в учебном году. Виктория Сергеевна на рабочем месте до 15:45: весь день бумажная работа и планирование сезона. Сейчас у молодого учителя максимальная загруженность: свой класс цимбалистов, балалаечники, а еще два оркестра. В школе, видимо, каким-то таинственным эволюционным путем выработалась невидимая, но ощутимая забота о перспективных кадрах.

Директор школы — добродушная и улыбчивая женщина — рассказывает о работе с подчиненными по-хозяйски. У нее собственная система, которая каким-то чудом позволяет держать в учреждении зарплату на уровне 800 рублей. Помните, мы рассказывали историю про солиста филармонии? Так вот, он зарабатывал в два раза меньше.

— Это, конечно, полная загрузка, на ставку такие деньги не заработаешь, — как бы оправдывается Ирина Эдуардовна. — Но творческим, активным педагогам я всегда даю возможность проявить себя. А Виктория Сергеевна — вообще умничка. Нам так повезло, что она у нас работает.

Это лирическое отступление перед той самой загадкой, которая так и останется в этой истории нетронутой. Вика прожила в Минске 25 лет, а потом произошли семейные обстоятельства. Минчанка оказалась в Бресте и приступила к поискам работы. В сжатые сроки ничего найти не удалось, но кто-то посоветовал молодой маме обратиться к той самой Ирине Эдуардовне — ей нужен был специалист. Так Вика получила работу в Малорите и узнала о ее существовании.

— Три года я снимала квартиру в Бресте и ездила сюда на дизеле — 80 минут в одну сторону. Мама переехала в Брест вместе со мной и сидела с ребенком, так что было достаточно просто. А потом сын пошел в садик — и началось. Вставала в шесть утра, приводила себя в порядок, будила сына и везла его на другой конец Бреста. Потом впопыхах летела на дизель и приезжала к десяти утра на работу. Домой возвращалась в восемь вечера, проводила пару часов с ребенком и ложилась спать. Хорошо, что помогала мама — без нее я бы не справилась.

Малорита тем временем потихоньку знакомилась с таинственной минчанкой, которая зачем-то попала в полесскую глушь. Вокруг Виктории Сергеевны появился ореол загадочности, поползли всякие разные слухи. Девушка поначалу переживала, но потом махнула рукой. Ну что с ними поделаешь? Пускай болтают.

— За год, который я провела в таком темпе, здоровье ухудшилось. Я пожалела маму и отпустила ее домой в Минск, а сама решила перебраться в Малориту. Устала от дизелей, холода, графика…

Сам город мне сразу понравился: очень уютный, чистый и красивый. Но это мне повезло увидеть его после проведения «Дожинок». Мои коллеги рассказывают, что до праздника здесь все было иначе, не так чистенько и красивенько, как сейчас. Но с квартирами здесь беда. Я искала жилье три или четыре месяца. Варианты попадались совсем печальные: с плохой сантехникой, без мебели, с незастекленным балконом. Может быть, я после Минска привередливая, но жить в таких условиях не захотела. В итоге с помощью руководства школы мне нашли квартиру, в которой за лето я сделала ремонт и наконец-то переехала. Самая высокая цена на арендное жилье в Малорите, про которую я слышала, — $50. Я снимаю дешевле — мне, одинокой женщине с ребенком, это совсем не бьет по кошельку.

Я думала о собственном жилье в Малорите, но вряд ли у меня это получится. Даже с низкими ценами на жилье. Кредит взять не выйдет из-за условий. Грустновато, а что делать?

Переезжала Вика в Малориту уже не в статусе молодого специалиста. Когда распределение закончилось, она решила остаться здесь.

---

— Я всегда прикрепляю к новому специалисту опытного педагога, — описывает нам методику работы директор школы искусств. — Начальству не все расскажешь, а с коллегой можешь пооткровенничать — так я понимаю, какие у человека есть проблемы с адаптацией. Так вот ни разу не слышала, чтобы Виктория Сергеевна жаловалась. Наоборот, она берется за любую работу — глаза горят!

Ирину Эдуардовну в школе называют строгим, но справедливым руководителем, который всегда дает возможность проявить себя и заботится о коллективе. Видимо, это и сыграло определяющую роль, когда Виктория Сергеевна задумалась о продлении трудовых отношений с малоритской школой. Еще один фактор — работы здесь хватает: в городе на 12 тыс. человек в школу искусств ходит почти 500 детей. Хотя вот в этом вопросе молодой преподаватель включает категоричность.

— С набором детей у нас не очень хорошо: менталитет у людей такой. Бывает, звонишь людям, а они сразу: «Только не музыкальная школа! Лучше спорт!» В моем детстве еще было понятие о том, что музыкальная школа дает ребенку какую-то базу, развивает его… Родители, может быть, ленятся, или у них у самих печальный опыт, связанный с музыкальной школой. Да и у детей амбиций нет: хорошо, если один-два человека из класса загорятся и решат поступать. Мне хотелось бы, чтобы я могла кем-то из своих учеников гордиться. Но я учитель честный: я сразу объясняю все плюсы и минусы. Нам-то поступление засчитывается — это и премия, и отчеты в область, — но я обо всем говорю с учениками честно.

Музыкант в Беларуси — это обслуживающий персонал на уровне официанта. У меня есть знакомые, которые работают на мероприятиях, да и я студенткой работала в коллективах, которые выезжали на банкеты, всякие политические акции. Я знаю это отношение — оно очень неприятное. Поэтому я эту сферу для себя закрыла. Мои одногруппники работают в коллективах филармонии и тоже недовольны: низкая зарплата, много командировок, которые мешают построению семьи. Молодые люди увольняются, они не хотят для себя такой жизни.

Видимо, в нашей стране хоккейные дворцы нужны больше, чем дворцы культуры. Изменит отношение правительство — изменит отношение и народ. Мне так кажется.

Сейчас вся жизнь Вики крутится на небольшом пятачке между съемной квартирой, школой искусств, детским садом и скромной в наборе развлечений инфраструктурой Малориты. Что будет дальше, загадывать девушка не особо хочет: жизнь слишком непредсказуема.

— Мне здесь просто. Мой отец — простой рабочий человек, и я ко всем людям отношусь просто и не строю из себя интеллигентку.

Вижу ли я себя в Малорите в будущем? За несколько лет я поняла, что жизнь — такая непредсказуемая штука, что ничему уже не удивлюсь. Возможно, останусь здесь. А вдруг меня дальше понесет? Как сложится. В другую профессию я бы уже не пошла, потому что мне нужна почва под ногами: я должна растить и воспитывать ребенка и не имею права шататься из стороны в сторону.

Многие здесь жалуются на низкую зарплату — 200—300 рублей. Это действительно мало. А я понимаю, что зарабатываю здесь больше, чем могла бы в Минске. «По 500»? Даже больше — для Малориты это хорошие деньги.

Сейчас Виктория Сергеевна, когда-то приученная к столичным расстояниям, не спешит. Она выходит из школы и идет за своим сыном в детский сад напротив. Однажды уже ее ребенок захочет сделать свой выбор, и к этому нужно быть готовой.

— Он бывал у меня на работе и остался в восторге от балалайки, — улыбается Вика. — Я хочу, чтобы сын окончил музыкальную школу, но не хочу, чтобы он был учителем. Это не мужская профессия: если для девушки 500 рублей — это хорошая зарплата, то для мужчины — не очень. Он должен быть добытчиком.

Проекторы в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• Как инопланетянка. История интеллигентки из глухой белорусской деревни
• Дом культуры. Репортаж из глубинки, которую учат зарабатывать самостоятельно
• Монолог уходящей эпохи: «Живете в городах как зверьки, только жен меняете». История пары, которая прожила вместе уже 62 года

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by