Это случилось в сельской церкви перед крещением. Я был половиной комплекта крестных родителей. Женщина на «рецепции» спросила дату рождения и, получив ответ, заключила: «О, на Медовый Спас… Сладкий мужчина». В моем представлении, вышел абсолютный нежданчик для декораций религиозного учреждения. Я смутился, но с Божьей помощью быстро про это забыл.

Про юбилей в итоге напомнили соцсети.

Я не хотел, но так получилось.

Дал паузу в работе, стал скроллить ленту. Нарвался на превью толстого поста знакомого и зачем-то развернул его. А внутри что-то типа «30 вещей, которые я понял к своим 30». Ну, там про не бывает черного и белого, саморазвитие — это топчик, путешествия лучше, чем собственная хата, и так далее.

Банальные вещи становятся такими, не потому что неправильные.

Банальные вещи становятся такими, потому что правильные.

Просто банальные вещи слишком часто повторяют, и они затаскиваются до отсутствия реакции.

То есть с содержанием списка товарища я местами согласен. Но от пафоса, которым он был преисполнен, на моей лысой голове дыбом восстали призраки волос. Как будто не в Facebook зашел, а включил праздничный концерт ко Дню милиции на телеканале «Россия».

Мол, число 30 в графе «возраст» — это серьезный срок. Блин, да 15 лет с конфискацией — вот это реально серьезный срок. Точно есть о чем задуматься.

Когда-то я работал в почти нищей газете, которая рассказывала про белорусский и прочий футбол, с бодрой ордой ребят чуть старше. По понедельникам мы сдавали номер в «Дом печати», а потом скидывались на портвейн «Три семерки», который закусывали, сидя на лавочке, рыжими косами сыра «Джил».

Спустя некоторое время денег стало чуть больше, лет (мне и ребятам) — тоже. Моему куратору стукнул тридцатник. Мы сидели в кафе, и я совершенно искренне спрашивал, есть ли жизнь после тридцати и как это вообще по ощущениям. Товарищ говорил, что вроде нормально, и заботливо просил закусывать.

Это, по ходу, вообще с детства пошло. В пять лет я играл с машинками и думал, как же не хочется становиться старше. Те, кто старше, не играют в машинки. В 11 я обменял весь свой автопарк на алый спиртовой маркер и отправился в лифты соседних подъездов писать матерные слова на стенах лифтовых кабин. Благо слов знал немного, а подъезды активно начали закупоривать домофонами.

В 18 можно было проснуться на вокзале в каком-нибудь Дзержинске и с паузой в Борисове вернуться домой спустя два дня. Было прикольно, мгновение хотелось остановить.

Хорошо, что примерно в 27 мы с возрастом оказались в абсолютных ладах друг с другом. Где-то в 29 я стал понимать, что после тридцатки начинается все самое прикольное. Главное — сердцем не стареть.

30 лет — это не веха, не срок, не этап, не эпоха, это прекрасная опция для управления собственной жизнью. В активе уже есть какой-то опыт, сессию сдавать не надо, отчитываться перед мамкой, где был, и врать, что уроков не задавали, — тоже, выработалось четкое осознание, что, если не ты, то вообще никто (ни бабушка, ни государство, ни подписчики в «Инсте», ни Бог всемогущий).

Если быть к себе достаточно строгим, вполне себе нормальный инструмент, чтобы обеспечить себя нормальным мироощущением и в 30, и в 40.

Но товарищ мой фейсбучный — не один такой. Я не могу понять, что подытоживают эти слишком серьезные люди? Какие черты подводят? Зачем?

От ощутимого переизбытка собственной значимости?

От отсутствия чего-то реально значимого в своей офлайн-жизни?

От хотения привлечь к себе внимание сторонних людей?

От желания оправдать какие-то упущенные возможности и скрыть их списком заслуг?

От любви писать в сеть по поводу и без?

30 лет — не нежный, но отнюдь не преклонный возраст. Я не понимаю слишком серьезного к нему отношения. Как будто исполняется человеку тридцатка — и он тут же такой серьезный: «Теперь я солидный мужчина, мне теперь негоже безобразничать. Заведу семью, возьму кредит, куплю пиджак. Детство, юность, отрочество — все! Закончили упражнение».

Если у вас в голове торчит такая чушь, если возраст определяет образ мыслей, то да, день рождения — грустный праздник.

Я начал возбухать на эту тему в «Инсте». И туда прилетел лучший комментарий про великий 30-летний порог жизненного цикла каждого совестливого белоруса. Товарищ написал: «Когда мне исполнилось 30 лет, я понял одну вещь: мне исполнилось 30 лет».

В общем, на Медовый Спас, когда мне, по церковным понятиям — сладкому мужчине, стукнет 30, обязуюсь не писать, до чего дошла моя лысая голова. Может, послушаю немного на репите «Сектор газа» про «в этот день родили меня на свет, в этот день с иголочки я одет».

Ладно, единственное, чем бы я мог поделиться: 30 лет — это когда выбираешь, на что откладывать денежки. На празднование дня рождения, чтобы свой собственный парк развлечений с блэкджеком и как робот Бендер завещал, или отпуском в городе, где любил выпивать Эрнест Хемингуэй. И склоняешься ко второму.

Думаю, даже мой пафосный фейсбучный друг согласился бы.

Читайте также:

• Психотерапевт Елена Карачун: что общего у пьющих мочу, любителей марафонов и девушек, прокачивающих «красоту»
• Журналист Onliner.by Настасья Занько: не хотите брать ответственность за свою жизнь — не возмущайтесь
• Предприниматель Игорь Скорынин: о возрасте, времени и стремлении быть первым

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by