Закончено следствие по захвату заложников в могилевском банке. Пистолет разбойника не был боевым

Расследовано громкое нападение на банк в Могилеве, дело передано в прокуратуру для направления в суд. Речь идет о разбое 20 ноября — тогда 28-летний уроженец Магадана, живущий в Беларуси, угрожая предметом, похожим на пистолет, захватил заложников. При попытке скрыться он был ранен и задержан. Выяснилось, что сам он боевыми не стрелял.

Многие детали и хронология этого преступления подробно описаны. В отделение «Беларусбанка» зашел мужчина, разбросал петарды и, направив пистолет на людей, заставил их лечь на пол. Телефоны собрал в корзину для мусора (причем один из них остался включен, и происходившее слушал москвич, чьи родственники находились в банке).

Впоследствии разбойник пытался скрыться с деньгами на машине. В качестве заложника при этом вызвался выступить первый заместитель начальника Могилевского УВД Александр Васильев. Налетчика задержали, сбив машиной и попав из пистолета в ногу.

На записи из милицейского автомобиля видно, как разворачивались события. В частности, появление пробоин на лобовом стекле служебной «Нивы».

Судя по снимкам, в машину попали как минимум четыре пули.

Сегодня глава СК Иван Носкевич сообщил, что следствие по этому делу завершено. В частности, к ранее рассказанному об этом нападении добавил: «Молодой человек, выходец из России, приехал к нам, приобрел сигнальный пистолет, который конструктивно был схож с пистолетом Макарова. Стрелял он не боевыми патронами, несколько раз, в воздух и в сторону милиционеров. Задержали, обезвредили. Все банально в этом деле. Через пару недель будет суд, процесс будет открытым».

Ранее Госкомитет судебных экспертиз сообщал, что в точную копию ПМ были внесены конструктивные изменения. Кроме того, при выстреле один из патронов заклинило.

Про какие уголовные дела говорил Следственный комитет?

Сегодня на заседании Палаты представителей глава Следственного комитета Беларуси Иван Носкевич высказался по поводу громких уголовных дел.

Про дело Коржича

— После предъявления окончательного обвинения трем сержантам в доведении до самоубийства рядового Коржича мы объявили о завершении предварительного расследования и передаче материалов уголовного дела для ознакомления.

Процесс ознакомления затянулся. В этом ничего удивительного нет, поскольку мать погибшего солдата решила досконально изучить материалы, объем которых составляет больше 30 томов. На сегодня этот процесс завершен, после ознакомления она же заявила ходатайство о проведении дополнительных следственных действий. Мы рассмотрели ходатайство и не видим препятствий для их проведения, возможно, будет назначена еще одна экспертиза. После реализации данных мероприятий мы будем принимать решение о передаче уголовного дела в суд. По моим оценкам, на это уйдет еще пару недель.

О гибели солдата Михаила Бевзюка

— По нашему мнению, там нет состава преступления, имело место самоубийство. Причиной его стало стечение целого ряда обстоятельств. Это и индивидуальные особенности личности солдата, и тяготы и лишения воинской службы, от которых никуда не денешься, — нужно быть к этому готовым и морально, и физически. К сожалению, так бывает. Количество самоубийств в армии хоть и сокращается, но в последние годы несколько солдат заканчивали жизнь таким образом. К слову, в этом году за 5 месяцев ни одного случая суицида в армии не было.

О деле Доната Скакуна

— Несмотря на ряд публикаций в СМИ, заявляю, что никаких следственных действий с ним ночью не проводилось. Все действия были выполнены в присутствии защитника в дневной час. Он только сам написал заявление, где расписал процесс, который имел место в школе между ним и учителем. Потом появился адвокат, родители, которые с ним поговорили, и его позиция стала обратной. Приговор давно вступил в законную силу, и ни у нас, ни у суда нет никакого основания считать, что он невиновен.

Я считаю, что Донату сейчас нужно думать про условно-досрочное освобождение, а СМИ не пытаться сделать из него жертву.

Может быть, ему стало хуже из-за того, что был такой резонанс. Он мог бы давать показания, но их нет. Какой может быть следственный эксперимент, если нет показаний. На основании чего его делать?

О педофилии в минской школе-интернате

— Ситуация неприятная, и дело такое морально тяжело расследовать, поскольку контингент этих детей, которые там воспитывались, довольно специфический.

Дело находится в активной стадии расследования. Подозреваемыми признаны три человека, два сотрудника интерната и один бывший выпускник. Все трое содержатся под стражей, им предъявлено обвинение. Окончательного обвинения еще нет. У нас официально по делу признано потерпевшими двадцать человек. Это те дети, насилие в отношении которых процессуально доказано. Что будет дальше — загадывать рано.

О задержанных руководителях предприятий

— Насколько я знаю, сегодня в СИЗО находится не так много руководителей предприятий. Что касается того, мол, лучше бы они работали, чем сидели, то это вне нашей компетенции. Если такие изменения будут внесены в законодательство, то пусть работают. У нас нет цели обязательно отправить человека в СИЗО. Если он сотрудничает со следствием, принимает меры по возмещению ущерба, то мы, соответственно, меняем меру пресечения.

Я думаю, вы в первую очередь хотите спросить по делу Виталия Арбузова. Человек посидел, подумал, решил, что, возможно, что-то не так сделал в свое время, начал принимать меры для того, чтобы возместить ущерб. Мы вместе разработали график возмещения, и в настоящее время ему изменена мера пресечения на личное поручительство. Такой подход не является уникальным и может быть применен к каждому руководителю, который содержится под стражей и имеет намерения сотрудничать со следствием.

Насчет мнения о том, что это лишь способ пополнения бюджета, то могу ответить за свое ведомство: мы руководствуемся только законом. Не было такого, чтобы наши задержания были признаны незаконными.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!