«Просят приехать спеть за $20 тыс. или побыть эскортом»

— Как ваши дела?

Светлана: Отлично.

— Что сейчас происходит с группой «Топлесс»? Упоминаний в прессе о вас за последний год практически нет…

Светлана: Знаете, в прессе, может быть, их и немного, но у нас работа идет плодотворно: вышли две новые песни, мы участвовали во всех проектах вроде «Песни года», постоянно были какие-то награждения. Новые песни я могу вам скинуть.

— А в интернете их найти нельзя?

Светлана: Странно… Почему вы не нашли? У нас просто нет прилагающегося видео, но это я не беру концертные съемки телеканалов. Песни есть в iTunes, Apple Store, на радио. Они сейчас активно крутятся. Одна песня у нас вышла буквально месяц назад, но я уже много раз ее слышала.

— Песни у кого-то покупали?

Светлана: Конечно.

— Белорусские авторы?

Светлана: Да, белорусские. Последние несколько песен написал Юра Кисель, а вот сейчас готовимся к записи двух новых композиций. Одна написана Максом Алейниковым, а вторая — снова Юрой.

— С Алейниковым поддерживаете хорошие отношения?

Светлана: Дружеские.

— Учитывая, какие конфликты были у Макса с группой…

Светлана: Конфликты были тысячу лет назад еще с первым составом. Со вторым составом, в котором я раньше пела, конфликтов не было.

— Алейников говорил, что собрал этот состав назло. Вас это никогда не задевало?

Светлана: Нет, мы были молодыми. Мы стремились и хотели быть лучшими. Я считаю, что у нас вполне получилось это сделать.

— Сейчас закончился хлебный сезон — время корпоративов…

Девочки: Прекрасный сезон. Приятный.

— Много было заказов?

Девочки: Заказов было очень много, по четыре концерта в день! Мы выматывались настолько, что в три часа ночи приезжали домой и просто ложились замертво. Это было очень здорово, насыщенно. Круто!

— Четыре концерта в день! И так весь декабрь?

Девочки: Практически. Когда был выходной, это было очень непривычно.

— Сколько сейчас группа «Топлесс» стоит на корпоратив?

Светлана: Ну, я не могу вам этого сказать.

— Вы же общаетесь с заказчиками и наверняка озвучиваете им конкретную сумму. В этом нет коммерческой тайны, получается.

Светлана: Просто очень много разных аспектов, от которых зависит стоимость. Например, это выступление в Минске или нам нужно ехать в другой город, в другую страну, тяжелая ли дорога, какое проживание, сколько песен нужно исполнять, насколько это сложная работа. В зависимости от этого цена может варьироваться — я не могу назвать вам какую-то концертную цифру, потому что мне потом позвонят и скажут: «Мы вас ждем по этой цене!» А я понимаю, что мы и за тройную не готовы туда ехать.

— А куда вы не готовы ехать за тройную сумму?

Светлана: Если нас позовут в какой-нибудь Нальчик или в Сирию и скажут: «Вот, давайте выступите там за такие деньги», — я отвечу, что мы в принципе не будем там выступать.

— Почему?

Светлана: Мы красивые девушки. Опасно. Боимся. Я все-таки ответственная за их здоровье.

— Были какие-то прецеденты?

Светлана: Серьезных не было. Наверное, благодаря тому, что я так осторожничаю.

— А несерьезные?

Девочки: Несерьезные бывают, потому что на корпоративах люди пьют, расслабляются, веселятся. Видят красивых девушек и думают: если красивая, значит, наверняка легкая. Но не угадывают и удаляются в сопровождении охраны.

— Как обычно решаются такие конфликты?

Девочки: Концертный директор следит за нами постоянно, и, если что, охрана всегда начеку, поэтому… Все решается в течение 30 секунд.

Светлана: Для начала это задача девочек — аккуратно показать, мол, не подходите к нам близко. А если человек уже до такой степени перепил и переходит грань, тогда уже приходится пользоваться услугами охраны.

— Существуют ли какие-то штрафные санкции для заказчика, если гости нарушают правила приличия?

Светлана: Знаете, еще настолько не нарушали, чтобы мы применяли штрафные санкции. Просто есть какие-то обязательства, которые должен выполнять заказчик. Если не выполняет, мы можем развернуться и уйти.

— Какое самое странное предложение по поводу выступления вам поступало?

Светлана: У нас в принципе такая смешная история. В открытом доступе висит телефон нашего концертного директора, и каждый день ему пишут какие-то… Как это выразиться?

Девочки: Предложения о знакомствах.

Светлана: Просят приехать спеть за $20 тыс. или побыть эскортом, я уж извиняюсь. Куча всего! Или «Ти такая красывая, выхади за меня!» Но это все шутки, а каких-то оскорбительных предложений… Как многие говорят, «Топлесс», наверное, поют в бане — верите или нет, за восемь лет моей карьеры ни один человек не позвонил и не предложил спеть в бане.

— Было такое, что вы отказывались выступать в принципе?

Светлана: Такого не было, потому что до этого просто не доходило. У нас должен быть выполнен технический райдер, стоять хороший звук, мы уже изначально договариваемся о цене и условиях, поэтому такого я не могу вспомнить.

— Условия… Наверняка белорусская глубинка не всегда готова предложить какие-то варианты класса люкс.

Девочки: Как раз в глубинке гораздо больше заботятся о том, чтобы хорошо принять и оставить хорошее впечатление. Поэтому как раз таки там нам больше всего и нравится по условиям.

— Читаю ваш бытовой райдер. Там написано: гостиница не менее «трех звезд». Не маловато?

Светлана: Хотелось бы, конечно, больше, но иногда, как вы правильно говорите, люди не могут себе этого позволить. Мы все-таки девочки не до конца привередливые, но будем стремиться и развиваться, чтобы когда-нибудь все-таки написать в райдере «пять звезд». Просто тогда половина городов отсеется. У нас с этим тяжеловато.

— Еще один нюанс: один одноместный номер и два двухместных. Кто спит в одноместном?

Светлана: Концертный директор в одноместном, потому что он мужчина. А мы, девочки, в двухместных.

— Не хочется, чтобы у каждой по собственному номеру было?

Девочки: Мы все равно придем в один!

«Ксения… Я Алена!»

— Светлана, почему вы сами не хотите больше петь?

Светлана: Очень тяжело совмещать работу солистки в группе и продюсирование. Мне тяжело саму себя продавать. Мол, смотрите, у меня такая классная группа, и я там пою. А вторая причина… Мне это никогда не нравилось из-за страха пения, страха сцены. Он, к сожалению, есть, я его не переборола.

— Правда?

Светлана: Я смотрю на них и просто наслаждаюсь. А мне эта работа всегда давалась очень тяжело.

— Сколько у вас за плечами концертов в качестве солистки?

Светлана: Я могу только сказать, сколько лет я работала в качестве солистки — пять.

— За все это время не перебороли страх?

Светлана: Нет. Вообще.

— А у вас нет страха?

Ольга: Конечно, страх присутствует, но у меня большой опыт выступлений. Я больше скажу: в детстве я очень боялась выходить на сцену. Дрожь в коленках, руки трясутся… Как-то с возрастом привыкла, переборола, но волнение все равно присутствует. Плох тот артист, который не волнуется перед выступлением.

Светлана: Тоже верно. Всегда хочется, чтобы выступление прошло хорошо. Но у Оли это волнение. А у меня: «Не трогайте меня, я в домике и вообще не знаю, как жить дальше». Бывает и такое.

— Ольга, у вас же вообще солидный опыт работы в коллективах. Президентский оркестр, «Верасы», «Топлесс». Как вы считаете, это такой путь по карьерной лестнице?

Ольга: В каждом коллективе мне нравилось и было комфортно. Это был определенный этап в жизни. Сначала «Верасы», потом оркестр, потом «Топлесс».

— Мне кажется, что президентский оркестр — это какой-то уровень, к которому стремятся многие артисты.

Ольга: Соглашусь с вами.

— Что с ним не сложилось?

Ольга: В какой-то момент оркестру просто не нужны были солисты, и он решил от них отказаться.

— То есть вы попали под сокращение?

Ольга: Нас перевели на работу в Молодежный театр эстрады. Можно сказать, что это было сокращение, да. Было такое решение. Я не знаю почему.

— Ксения…

Алена: Я Алена.

— У вас опять состав поменялся?

Светлана: Уже давно.

— Давайте тогда уточним: который это по счету состав группы «Топлесс»? В 2014 году, как я понимаю, был 11-й…

Светлана: Это как-то странно считают. Вы считаете каждую солистку?

— Да.

Светлана: Нет, ну у нас же и полностью состав менялся. Я считаю, что это четвертый состав.

— А сколько за время существования проекта сменилось солисток?

Светлана: Четырнадцать, наверное. Или меньше?

Девочки: Это надо считать.

Светлана: Сколько их было…

— Алена, вы последняя, кто попал в состав группы «Топлесс»? Как это случилось?

Светлана: А можно вас попросить… Давайте не будем это обсуждать.

— Почему?

Светлана: У нас есть некоторые тонкости. Мы обязательно обо всем расскажем, но через месяцок.

— Вы меня интригуете.

Светлана: Вот пусть интрига останется.

— Тогда расскажите, что случилось с Ксенией.

Светлана: С Ксенией мы просто не нашли общий язык. Для меня важно, чтобы девушка была не только поющая, красивая, длинноногая. Мне важно находить с ней какой-то контакт, чтобы возможно было работать в принципе. Мы этот контакт не нашли.

— Почему?

Светлана: Группе «Топлесс» периодически нужно выступать бесплатно на каких-то мероприятиях. Это или съемки, или какие-то благотворительные акции. На одном из таких мероприятий она не захотела петь. А я такие вещи не могу нормально воспринимать и дальше с человеком работать. Если я сказала… Вы представляете, что такое женский коллектив и что будет, если они по очереди начнут говорить, мол, мы это не хотим, мы это не будем? Вот на такой почве мы и решили расстаться.

— Что это было за мероприятие?

Светлана: Это было мероприятие в аквапарке «Лебяжий» для детей. У нас были большие рекламы по всему городу и в маршрутках. Дети должны были петь песни группы «Топлесс». Скажем так, это благотворительная акция. В конце группа «Топлесс» оценивала выступления, пели все вместе. Ксения не захотела в этом участвовать.

— В итоге выступали вдвоем?

Светлана: Вдвоем.

— Как объяснить такую ситуацию: в группе три девочки, а приехали только две?

Светлана: Вот в этом и нюанс. Сложно было объяснить. Хорошо, что нас все-таки поняли. Мероприятие само по себе доброе и хорошее, и на нас вроде бы сильно не обиделись.

— У Ксении еще была история с конкурсом «Мисс Беларусь — 2016»…

Светлана: Да, было такое. Когда я брала ее в состав, даже не в курсе была, что эта история связана с ней. Слышала, что с какой-то девочкой не поладили.

— Она вам не рассказывала, что конкретно случилось?

Светлана: Оль, ты не помнишь?

Ольга: Рассказывала, но я подробностей не помню.

Светлана: Она говорила, что это не ее вина и что они просто недопоняли друг друга. Но я, честно, не буду ничего говорить. Что-то критичное она не рассказывала.

«Девушки все равно сексуальные, костюмы все равно достаточно откровенные»

— Изначально группа создавалась как провокативный проект, который открыто спекулирует на теме секса. Сейчас проект имеет к этому отношение?

Светлана: Я думаю, что в любом случае имеет, потому что девушки все равно сексуальные, костюмы все равно достаточно откровенные, но ни в коем случае не пошлые. Если раньше на этом делался акцент, то сейчас он делается, скорее, на их вокал и артистичность. Когда группа только появилась, это была бомба! Сейчас это народу не особо нужно.

— А что сейчас нужно народу?

Светлана: Хорошие песни нужны, хорошие артисты. Своя фишка, над которой мы сейчас активно работаем.

— В то же время хитов масштабов «Периферии» у группы не появилось.

Светлана: Нет, пока не появилось, но я сейчас делаю акцент на новые песни, которые мы будем исполнять. Очень хочется верить, что они будут, может быть, даже лучше «Периферии». Я не могу этого гарантировать, но я оставляла эти песни на десерт, чтобы презентовать новую программу вместе с клипом. Надеюсь, это будет очень круто.

— Кстати, про клипы… Последний был опубликован на YouTube лет восемь назад. Поправьте, если я ошибаюсь.

Светлана: Ну не восемь. Года четыре назад, наверное.

— Что это было за видео?

Светлана: Это было видео еще с моим составом. Мы снимали сразу два клипа: на песни «Не было» и «Все изменится». Мы в Таиланде делали съемки. Уж точно не восемь…

— И, насколько я понимаю, за 12 лет существования у группы вышел один альбом.

Светлана:— Вы знаете, я думаю, что у группы, скорее, не вышло ни одного альбома. Потому что у нас достаточно много песен — около 25, но именно презентаций и складывания их в альбом мы не делали, к сожалению. Учитывая, насколько этот момент запущен, что мне остается сказать? Разве что выпустить альбом с лучшими песнями.

— То есть у вас нет какой-то концептуальной программы?

Светлана: В свое время Алейников это еще не начал делать, а я появилась через пять лет… и тоже не начала это делать.

— Вы же сначала были сопродюсером. Как получилось, что группа оказалась у вас в полном распоряжении?

Светлана:— Нам было в принципе сложновато с Алейниковым работать сопродюсерами.

— Почему?

Светлана: У меня свои амбиции, мне хочется сделать так или так, а он больше уже бизнесмен. Где-то мы не могли понять друг друга. Он же человек у нас творческий, у него начали свои мысли появляться, захотел какие-то еще проекты создавать. Мы сели, поговорили, и он мне сказал: «Занимайся. Я верю, у тебя получится».

— Ну не просто же так сказал «Занимайся». Сколько-то это стоило, да?

Светлана: Сколько-то, может быть, и стоило.

— Эта сумма, как я понимаю, не разглашается?

Светлана: Нет, но это большая сумма.

— Не жалко было отдавать деньги за то, что вы и так, в принципе, имеете?

Светлана: Представляете, как важно для молодой девушки иметь что-то на полных правах?

Девочки: Очень важно.

Светлана: Это то, чем ты полностью управляешь. Вкладываешь туда и развиваешь именно в ту сторону, в которую ты хочешь.

— Группа «Топлесс» — это подарок от вашего молодого человека или вы совершили сделку на свои заработанные в проекте деньги?

Светлана: Нет, вы знаете, я столько в проекте не зарабатывала. «Топлесс» купил мой мужчина, мы встречались три года. Он мне помог в этом, и я очень ему благодарна.

«Апатия: не было песен, не было состава, с которым мне хотелось бы продолжать работать»

— 25 песен за 12 лет — это не маловато для группы?

Светлана: Знаете, были еще такие нюансы… Допустим, в позапрошлом году я группу полностью поставила на паузу.

— Почему?

Светлана: Не знаю… Время такое было в стране, не было у меня желания. Апатия: не было песен, не было состава, с которым мне хотелось бы продолжать работать. Потому что состав — это тоже немаловажно. А уход Ксюши меня сильно подкосил. Я сказала: «Полгода меня вообще не трогайте». Такие вещи подламывают. Но сейчас мы полны сил, полны энергии и приятно вас удивим в этом году. Однозначно.

— А это было честно по отношению к девочкам — взять и заморозить проект? Год ничего не зарабатывать!

Светлана: Если бы девочки сами начали говорить: «Мы хотим работать, давай будем что-то делать!» — я бы, наверное, расшевелилась. Но девочки тоже впали в вялотекущий режим: у каждой все равно свои съемки, потому что они, как правило, становятся успешными моделями, когда попадают в группу. Поэтому… Почему вы меня не дергали?

Девочки: Были заняты.

— Чем вы занимались все это время?

Девочки: Работали.

— Где?

Тамара: Пока я еще окончательно не вошла в группу, работала по специальности в психиатрическом диспансере с больными детьми три года. Потом потихоньку, постепенно ушла оттуда. И дошла.

Ольга: Я работала больше как модель. У меня было очень много съемок, каталоги, показы. Перебивалась.

— Перебивались, да?

Ольга: Да.

— То есть это не стабильный, а ситуативный доход?

Ольга: Конечно.

— Хватало на жизнь?

Ольга: Думаю, что да.

Алена: Мы со своим знакомым еще с колледжа иногда работали на корпоративах: он ведущим, а я певицей.

Светлана: Это еще до «Топлесс».

— Сколько сейчас у «Топлесс» билетных концертов в год?

Светлана: Билетных концертов, на самом деле, не много. Я вам так посчитать не могу, это, скорее, время от времени. Мы туры по городам не устраиваем. Я считаю, чтобы сделать действительно достойный, грамотный тур, для начала нужно презентовать хорошую, грамотную программу и потом ее продавать. Знаете, как хочется сделать что-то хорошее, а потом на этом уже заработать?

Девочки: Да. Если делать, то делать хорошо.

— Вот цитата с вашего сайта: «В группе на протяжении десяти лет происходят изменения, по которым можно отслеживать социологические, стилистические и технологические тенденции в шоу-бизнесе». Поясните, пожалуйста.

Светлана: Я считаю так. Все равно мы стараемся быть модными, песни у нас в любом случае меняются: если вы возьмете самый первый репертуар, песни у нас там пошловатые, немного с юмором, потом мы постепенно пробовали удариться в более клубное направление, а сейчас у нас уже все такое более страстное, мелодичное.

— Про любовь.

Светлана: Про любовь обязательно. Кстати, наша последняя песня так и называется. «Любовь остыла», да?

Девочки: Остыла.

— Чтобы нагнать трагизма.

Светлана: Конечно! Очень красивая песня.

— А кто сейчас ваша аудитория?

Светлана: Как показывает практика, наша целевая аудитория — девочки от 11 до 16 лет. И мужчины. Все.

Девочки: Все!

— Думаю, постарше.

Светлана: Как правило, да.

«К нам постоянно приезжают иностранные мужчины, и я вижу, насколько быстро они знакомятся с девушками»

— Недавно случился громкий скандал с Харви Вайнштейном и сексуальными домогательствами. Каковы ваши мысли по этому поводу?

Тамара: Я думаю, очень правильно, что если девушка идет в номер, то она знает, зачем она туда идет. Поэтому… Мы в номера не ходим. У нас с этой темой все спокойно.

Светлана: Я не совсем понимаю тему. Вы мне скажите, я вам сразу отвечу.

— Сразу за этим скандалом последовал взрыв феминизма.

Светлана: Вы, девочки, читали?

Девочки: Читать?

— Как вообще вы оцениваете ситуацию с правами женщин в Беларуси?

Светлана: Да все прекрасно с нашими правами.

Девочки: Никогда так остро вопрос не поднимался.

Светлана: Я вообще считаю, что в нашей стране девушки, как бы это правильно сказать, совсем не скромные.

— Правда?

Светлана: Я не знаю, как обстоят дела в уголках страны, но могу сказать, что в столице к нам постоянно приезжают иностранные мужчины, и я вижу, насколько быстро они знакомятся с девушками и какое к ним отношение. Я считаю, что это проблема девушек: значит, они ставят себя в такую ситуацию. Печально.

— Есть еще активная часть женской аудитории, которая выступает за защиту своих прав. Согласитесь, сексуальные домогательства со стороны мужчин более распространены, чем со стороны женщин.

Светлана: Конечно. Это мужская психология, позиция силы.

— Это нормальное положение вещей?

Светлана: Конечно ненормальное! Понимаете, вы задаете нам вопрос, но мы изначально с этим не сталкиваемся. Мы делаем так, чтобы этих домогательств к нам не было.

Тамара: А что конкретно вы хотите спросить?

— Вы согласны, что группа «Топлесс» — это в каком-то роде сексуальная объективация?

Светлана: Понимаете, в чем дело… «Топлесс» — это изначально яркое название. Возьмем, допустим, группу «ВИА Гра» — они же не выходят на сцену в костюмах таблеток. А мы не выходим с голой грудью. Это картинка, это не значит, что мужчины посмотрят — и у них сразу крыша съедет. Совершенно все по-здоровому, без какой-то пошлятины. Я не думаю, что мы каким-то образом помогаем этим домогательствам. Или как это правильно сказать?

«Пошумим!»

— Еще одна цитата с вашего сайта: «„Топлесс“ — №1 среди женских коллективов». Так ли это?

Светлана: Вы хотите мое мнение? Я продюсер, и для меня, конечно, это номер один. Безусловно. Я делаю это на свой вкус — так, чтобы мне это нравилось. И мне нравится больше, чем другие коллективы. Я не говорю, что так считают все зрители и слушатели. Ни в коем случае.

Тамара: Я могу сказать свое мнение. Еще будучи девочкой, которая наблюдала за группой, по политике проекта, по продвижению, по качеству солисток это группа номер один.

Светлана: Если посчитать самые хитовые песни, «Топлесс» все равно лидирует, как ни крути.

— Назовите главные отличия группы «Топлесс» от, например, группы Las Vegas.

Светлана: Ну как можно в принципе сравнивать группу «Топлесс» и группу Las Vegas? Я не к тому, что группа Las Vegas плохая. Просто это два совершенно разных коллектива. Там работают замечательные девочки, они очень приятные, талантливые. Но мы по-разному выбираем направления. Просто надо поставить песни, и вы услышите разницу.

— Я слышал «Топлесс» и Las Vegas на «Песне года». Если честно, разницы не почувствовал.

Светлана: У нас есть наши песни. Народ любит наши песни. Нас зовут на корпоративы, потому что мы группа «Топлесс» и мы поем наши песни. Наверное, есть люди, которые точно так же скажут: «Мы знаем Las Vegas, знаем их песни». Это нормальная ситуация для всех коллективов. Давайте возьмем каких-нибудь солистов-вокалистов и подумаем, чем они отличаются. Чем отличается этот красивый парень с мелодичной музыкой от этого парня? Не знаю. Кому-то нравится этот парень, а кому-то — этот.

— Вы вообще следите за тем, что происходит в мире поп-музыки?

Девочки: Периодически. В свободное время.

— Что вас больше всего зацепило в 2017 году?

Светлана: Честно, я не слежу.

Девочки: …

Тамара: Ну-у, как-то так…

Светлана: Я скажу по-другому. Я в любом случае включаю какой-то канал с музыкой и слушаю звучание песен, направление. Но назвать определенных артистов, которые меня прямо восхитили в плане какого-то рывка, я не смогу. Они появляются — кто-то лучше, кто-то хуже. Я смотрю клипы, вижу крутую картинку, думаю, что можно даже что-то такого плана сделать.

— Насколько сейчас «Топлесс» — амбициозный проект?

Светлана: Ой, амбиций так много! Если воплотим все амбиции, вообще будет замечательно.

— Расскажите хотя бы о ближайших планах.

Светлана: Я вам не буду рассказывать все полностью…

— Плохая примета?

Светлана: Нет, секрет. Интрига. Между прочим, интрига даже перед девочками, я вам честно скажу. Потому что у меня свои мысли постоянно летят.

— А насколько девочки вообще посвящены в процесс?

Светлана: Обычно полностью посвящены. Но я сначала прорабатываю какой-то момент и, когда уже полностью уверена, что с этим можно работать, рассказываю им, и уже вместе мы думаем, что с этим делать. Амбиций куча, новые песни нас ждут — надо их записывать. Ну и, конечно, съемки клипа и презентация новой программы. Я хочу сделать ее довольно серьезной. Пошуметь на нашей родине любимой.

— Пошумим, да?

Светлана: Да! Мы уже устали не шуметь. Мы уже такие спокойные и тихие…

«С „Топлесс“ всегда веселее!»

— Девочки, в группе сменилось четырнадцать вокалисток — вам не обидно, что незаменимых людей в «Топлесс» нет? Сегодня я, завтра кто-то еще…

Девочки: Не страшно. Каждая из нас понимает, что придет время и придется уйти. Никто из нас не думает, что «Топлесс» будет вечно, на всю жизнь.

— Не вечно, но хотя бы годик продержаться.

Ольга: Я уже больше года в группе.

Светлана: У нас, как правило, все дольше задерживаются. Почему у нас так много составов?.. Мы берем одну девочку, двух девочек, начинаем с ними работать, а работа не складывается — приходится прощаться. Невозможно сразу понять, сойдешься ты с этим человеком или нет.

— Как раз амбиции зашкаливают?

Светлана: Бывает, что зашкаливают. А бывает, что недошкаливают.

— Слишком скромные?

Светлана: Не то чтобы слишком скромные… Их надо постоянно тащить, они ничего не хотят. А надо, чтобы человек горел. Чтобы он хотел работать. Я вспоминаю свой состав: мы с девочками репетировали днем и ночью, худели, потому что хотели, чтобы было круто. А бывало, что девочки думали: «Здорово, есть работа!»

— Девочки, а вы воспринимаете «Топлесс» как работу?

Девочки: На двадцать процентов.

— А остальные восемьдесят?

Девочки: Как семью.

— Клуб подружек?

Девочки: И это тоже.

— То есть с «Топлесс» веселее, чем без «Топлесс»?

Девочки: С нами всегда веселее!

Средства по уходу за ногтями в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• «Мы хорошо получили по мордасам». Группа Trubetskoy про конфликт с Михалком, клип — «почти детское порно» и спорные творческие методы
• «Почему мы не можем? Да потому что бедные колхозники!» «Папа белорусской эстрады» Макс Алейников про стоимость раскрутки звезд, успех ЛСП и работу с мальчиками
• «Наш артист сегодня стоит $1000. Мало? Посмотрите на зарплаты в стране: не надо наглеть!» Саша Немо про песни из телевизора и три сольных концерта за день

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by