Дмитрий Корсак пишет: «Но у меня вопрос: когда для каждого конкретного учителя стало нормой орать на детей в школе? В какой такой момент они получили этот профессиональный „скилл“? Почему некоторые из педагогов щеголяют им почти с гордостью? Почему после рабочего дня тащат эту дичь в свой дом и насилуют ором еще и близких?» С чего вы взяли, что крик — норма, да еще для каждого? Есть те, кто не кричит, есть те, кто делает это только в крайних случаях, есть кричащие от бессилия и не считающие это нормой.

Помню, как в детстве мы не любили учителей, которые кричат. Впрочем, не уважали и тихо бубнящих что-то у доски при полном произволе в классе. Конечно, идя в школу, я думала: «Кричать никогда не буду. Буду говорить тихо, но уверенно». И вот мой первый день в очень сложном (предупредили!) 9-м классе. Я рассказываю, и вроде интересно, и большинство слушает. Но не компания на камчатке. У них своя беседа. И тогда я тихо и почти нежно говорю: «Мальчики, перестаньте разговаривать». А мне в ответ так же тихо, но с заметной иронией: «Мальчики у нас закончились в 8-м классе». И уже все ждут моей реакции… А я-то — метр пятьдесят пять, еле из-за лекционного стола видна, краснею, бледнею.

И все же тогда детей, срывающих уроки, можно было пересчитать по пальцам. Дети учились и знали зачем. У некоторых учителей категорически не получалось наладить отношения с учениками — пожалуй, это были люди, ошибочно выбравшие профессию. У меня отношения с детьми были, насколько это возможно, дружескими: ходили в походы, ставили спектакли, путешествовали…

Пришлось вырабатывать силу характера. И голоса тоже. Нет, не кричать. Вы пробовали говорить для 25—30 человек одновременно? Когда кто-то скрипит стулом, кто-то листает книгу, кто-то шепчется? А попробуйте. Явно придется говорить не шепотом. Впрочем, голос у меня остался обычным (когда дочке было 14, нас уже путали по телефону). И каждый раз в сентябре мучительно привыкаешь говорить громко и четко, и каждый год с ларингитом… Есть коллеги, у которых постоянно повышенные тона, — с такими тяжело, но их мало. Возможно, профдеформация. Признаю, мне трудно было бы слушать их 45 минут и вникать в содержание. Просто есть люди с неприятным (для кого-то) тембром. Они в этом не виноваты.

Что изменилось нынче? Почему все чаще инструментом учителя — судя по родительским форумам — становится крик?

А менялась ситуация постепенно. Помню, в девяностых моего отца, одного из лучших физиков Минска, пригласили преподавать в частной школе. Там учились дети «новых белорусов». Отец продержался около месяца. Он испытывал шок, когда 13—14-летний человек говорил ему: «Да ты знаешь, кто мой папа? Да он тебя завтра уволит!» Кстати, моя очень обеспеченная подруга в тот же год забрала своих детей из такой школы: в их семье хамство и чванство были не в чести.

Постепенно такое отношение к учителю распространилось и на обычные школы. В образовательном процессе участвуют управленцы, учителя, ученики и родители. Так вот, учитель — самое бесправное звено цепочки. Ему могут хамить все, он виноват перед всеми. Трудно выдержать давление и произвол сверху. Не менее трудно — снизу. Дети и родители прекрасно осведомлены о правах. А какие права у учителя? Какие меры, например, он может применить к ученику, нагло и демонстративно срывающему урок? А никаких. Выгнать из класса — нельзя, отвести к директору — бесполезно, вызвать родителей — не придут, поставить двойку — непедагогично, да и плевал на нее юный «герой». И учителя зачастую срываются на крик. Крик от бессилия. Понимаю, что сейчас начнут советовать «заинтересовать». Увы, есть темы и предметы, где на одном интересе не продержишься, иногда надо решать скучные уравнения, строить графики и так далее. Ну как этим заинтересуешь людей, плохо знающих таблицу умножения? Крик не оправдываю. Но уверена: учителя выдохнут с облегчением, если им дадут какие-то нормальные возможности защищать право нормальных детей на образование. Сейчас их нет. И в классах, где лидерами стали дебоширы и нахалы, толком не учится никто.

И еще об одной причине учительского крика. Вы видели на улицах, в магазинах, в транспорте мам, орущих на своих малышей? Иногда они даже не ругают — громогласно воспитывают. Увы, приходится встречать подобное. Есть семьи, где детей приучают реагировать только на крик. И вот этот малыш приходит в школу, и на тихий голос учителя он не реагирует. А если таких три, пять? Учителю приходится повышать голос из-за этих пятерых. И мучаются остальные. Но вот уже класс привыкает, ор становится нормой. И каждому новому учителю, приходящему в этот класс, очень быстро приходится признать: на тихий голос тут не реагируют. Поверьте, учитель поймет этот месседж. Но не обрадуется!

Мне кажется, сегодня вообще очень высок градус враждебности. Люди бесконечно возводят баррикады и воюют: родители — с учителями, старшие — с младшими, те, кто принимает законы, — с теми, кто вынужден их исполнять. Это тоже своего рода ор. Наверное, стоит всем снизить тон, научиться слушать друг друга, делать шаги навстречу. В интересах всех, особенно когда идет речь о детях.

Читайте также:

• Врач Андрей Беловешкин: чистая биология — почему здоровье и работоспособность так зависят от «внутренних часов»
• Журналист Onliner.by Дмитрий Корсак: состоялись как «профессионалы» и перестали быть людьми
• Психотерапевт Константин Королев: счастье пенсионеров никак не зависит от денег, которые у них есть

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by