Основной бизнес Павла Подкорытова завязан на промышленном производстве для энергетики и строительной отрасли. Трудится он на Урале. Мужчина всегда знал о своих витебских корнях, но никак не мог добраться до исторической родины. Случилось это только в 42 года. Но эффект был мощным. Павел сильно проникся культурой и захотел ее развивать. Сперва купил старую усадьбу в Подороске, которую старательно восстанавливает. А теперь потратил $5000 на белорусские деньги, которые так и не вошли в оборот.

— Я знал, что такие деньги существуют. Про них несколько раз писали. Мол, были напечатаны в 1993-м, готовились к выходу в оборот, но в связи с изменением государственной символики стали неактуальными. Потом якобы их довольно долго хранили чуть ли не в подземельях Нацбанка вплоть до последнего времени. Года два-три назад я прочитал, что купюры и вовсе уничтожили. Весь тираж.

Правда, после они появились на аукционе в Москве. Павлу об этом сообщил сведущий в антиквариате знакомый. И дополнил, мол, такой же лот из шести образцов уже покупался примерно год назад.

— До сих пор непонятно, приобрел я тот же набор банкнот или какой-то дополнительный. Выяснить по открытым источникам, к сожалению, невозможно.

Павел как раз был в Москве. Изначальная цена шести банкнот составляла 150 000 российских рублей. Примерно $2500. Говорилось, что за сопоставимые деньги год назад ушел такой же лот.

— Я не коллекционер монет или купюр. В лоте видел иную (историческую и национальную) ценность. На деньгах использованы белорусский и английский языки, дизайн интересный, не примитивный, без традиционных клише.

Павел определил для себя потолок в $5000. Если выше — нет. Денежки продавались отдельно. На первую купюру поступила заочная заявка в 100 000 рублей.

— Прикинул в голове, что все будут стоить 600 000 России, то есть $10 000. А это в два раза выше моего потолка. Поднимать табличку я не стал. Лоты очень быстро ушли неизвестному покупателю из интернета.

С аукциона Павел вернулся домой лишь с царскими деньгами 1863 года, которые пришел забирать через несколько дней. Встретились с заместителем директора аукционного дома. Заговорили о белорусских купюрах.

— Может, это такая маркетинговая затравка, я не могу сказать точно. Они знали, что у меня есть интерес, знали, что я не специалист. В общем, объяснил, дескать, цена слишком высокая: «Но если вдруг у этого владельца есть еще такие деньги и он готов их продать в два раза выше стартовой стоимости (примерно за $5000), я могу и без аукциона совершить покупку».

С продавцом обещали связаться. Ответный звонок случился дня через два.

— Мне сказали, что у него есть якобы еще один такой набор и что он согласен. Знаете, есть какое-то ощущение развода, но главное, что результат достигнут.

Логичен вопрос о подлинности образцов. Павел говорит, что справка из Нацбанка РБ в комплекте с ними не шла.

— Я не знаю, как они выходят на продажу. Это абсолютная тайна. Но когда аукционный дом выставляет те или иные объекты, дается гарантия, мол, наши эксперты все проверяли, а если обнаружите, что купили фальшивку, мы вернем деньги. В общем, я верю. Или иначе можно сказать: жду человека, который посмотрит и скажет, что мои деньги нарисованы где-то на Малой Арнаутской улице в подворотне, — смеется Павел.

Приобретенные купюры пойдут в музей, который бизнесмен хочет открыть в усадьбе в Подороске. Ею Павел владеет с конца 2012 года.

— Проект развивается не так быстро, как это изначально виделось и хотелось бы. Есть объяснение: наш объект — историко-культурная ценность. Реконструкция невозможна без согласия Министерства культуры. В комплекте с объектом шла бумага, в которой говорилось: это теперь ваше. Ни технической документации, ни обмеров, ни чертежей, ничего. В итоге делали все сами. Исследовали грунт, рассчитывали несущую силу конструкций и так далее.

Проект реконструкции всего объекта должен быть согласован с Минкультом.

— Ограды, ворота, все здания. Мы бы потратили больше пяти лет — это точно. Потому поступили немного по-другому. Изначально утвердили в Министерстве культуры концепцию этого объекта. Что хотим видеть, как хотим и какими очередями планируем вводить. В итоге получили нужное подтверждение и приступили к работе. Вот сейчас занимаемся конюшней и кузней.

В настоящее время на объекте идет первая очередь строительства, которую владелец надеется завершить осенью.

— Раньше там даже в туалет нельзя было сходить. Теперь делаем удобства, кафе, террасу и магазинчик.

Павел пробует сделать прогноз. План-максимум — до 2020-го ввести в эксплуатацию гостиницу.

— А сам палац и музей… Сложно сказать. Думаю, года три-четыре надо.

Несмотря на все организационные трудности, бизнесмен хочет продолжать.

— Есть миссия, связанная с историей и культурой Беларуси, которые я уже считаю своими. Хочется сохранить и популяризовать их. Это первое. Второе — мне просто интересно. Это вызов, с которым я не сталкивался. Несмотря на много сопутствующего негатива, общая тенденция положительная. Нам не ставят палки в колеса. Да, есть слишком забюрократизированные процедуры, есть недостаток нашего опыта. Но есть и доброжелательное отношение. Оно дает силы продолжать. Ну а третье — хочется быть в числе первых. Когда-нибудь все это заработает и принесет свой коммерческий в том числе результат.

Кассовые аппараты в каталоге Onliner.by

Читайте также: 

• Российский бизнесмен Павел Подкорытов, занявшийся реставрацией белорусской усадьбы: в Беларуси инвесторов ждут, но в своем, своеобразном понимании