Цветущего зеленого поселка сегодня могло и не быть, если бы не один белорусский ученый — профессор Петр Белькевич. Именно он в 1950-х годах открыл возможность получения из торфа воска и прочил продукту широкое применение — от косметологии до машинного производства.

В середине прошлого века Институт торфа НАН Беларуси построил в 60 километрах от Минска, возле деревни Засвятое Пуховичского района опытно-промышленную установку по получению горного, или торфяного, воска. Белькевича критиковали, называли его продукт «горе-воском». Директора установки сменялись один за другим, а что делать с накопившимся на складе веществом, никто не знал.

В воздухе витала идея закрыть все и начать делать в Засвятом глиняные горшки. Но на производство пришел седьмой директор — Виктор Ячник. Он вдохновился идеями профессора Белькевича и стал предлагать новый продукт всем, кого это могло заинтересовать. Горный воск пробовали применять при изготовлении крема для обуви, косметики, для пропитки анодов при производстве хлора.

— Даже шампуни здесь производили, в таких белых бутылках с ромашкой, — вспоминают местные.

По счастливой случайности на завод приехал представитель Всесоюзного института авиационных материалов. Ученые взяли воск на пробу для литья сверхточных изделий по выплавляемым моделям — и уже через неделю забрали всю продукцию. Оказалось, что белорусский торфяной воск, добавленный в состав пластичной массы, позволяет отливать самые точные изделия.

Заказы пошли, торфяной воск стал дефицитным. Его использовали в авиационной и космической промышленности. Распределением продукта занимались в Москве, а директор завода стал посещать совещания в Кремле. Там постоянно ставили задачу: нужно наращивать объемы производства.

— Воск же как получали — через экстрагирование бензином, — вспоминает одна из бывших работниц предприятия. — Измельченный торф заливали бензином, нужно было постоянно переворачивать его. Много делали вручную. Производство было очень вредное. Дышали этим бензином. В итоге в 1971 году решили: нужно реконструировать завод торфяного воска, задействовать большее количество людей.

— Завод проектировал институт при Министерстве химической промышленности. В то время был очень удачный и хороший проект, который подразумевал также и строительство жилья. Так в поле стали появляться двухэтажные домики на четыре квартиры. А деревня Засвятое постепенно превратилась в улицу Набережную — одну из 40 улиц нового поселка, — говорит старожил предприятия — начальник отдела капитального строительства 68-летняя Зоя Константиновна Чижик.

Уроженка Осиповичей, Зоя Константиновна приехала в Свислочь после окончания института в Воронеже. Молодая, энергичная, она проработала здесь всю жизнь. На ее глазах продукция завода становилась популярной, в 1980-х торфяной воск из Беларуси хотели покупать немцы, японцы и китайцы, но завод не мог продавать воск никому, кроме оборонных предприятий СССР.

«У нас ребята до 31 года и цехами руководят, и отделами»

После развала Советского Союза завод горного воска постепенно приходил в упадок. В 1991 году россияне практически останавливают космическое и авиационное строительство, с 1994-го производство торфяного воска попросту прекратили.

Потом завод преобразовали в ОАО: 72% акций досталось «Белнефтехиму», 15% получило государство, остальные распределили между работниками. Но даже акции не держали людей. Народ массово уходил, предприятие оказалось на грани развала.

— Каждый шел, кто куда мог. Кто-то уходил к частникам: в Свислочи стали появляться первые частные фирмы, — говорят свислочцы. — Ехали на заработки в Марьину Горку, в Минск, в Россию. А что было делать? Завод был в долгах как в шелках.

Когда в 2004 году на пост директора пришел Валерий Мулярчик, на каждого из 200 работников завода приходилось по $4500 кредита.

— Никто тогда не верил, что завод вообще выживет, — говорят бывшие работники. — Тогда мы получали по 200 тыс., работали пару дней в неделю. Зарплата в $200 казалась недостижимой.

Мулярчика до сих пор вспоминают как человека, спасшего Свислочь от постепенного умирания.

— У него была цель — построить современный завод европейского класса, — ведет нас на экскурсию заместитель главного технолога Алиса Громакова.

Завод фактически перестроили: сначала в модернизацию производства смазок и масел вложили 72 млрд рублей ($24 млн на то время). Часть денег выделил «Белнефтехим», часть взяли в кредит.

В 2009 году на заводе появилась швейцарская линия по производству твердого парафина стоимостью около €54 млн. На ее базе появился цех по производству парафиновой эмульсии по лицензии австрийской компании Kronospan Chemical — он стоил €48,2 млн.

Пару лет назад польский банк Bank Gospodarstwa Krajowego выделил заводу кредит на сумму около €61 млн под 2,1% годовых на четыре года. Оплату гарантировало правительство Беларуси. Деньги пошли на строительство и запуск линии по производству высококачественного парафина, масел, смазок и других продуктов, а также на реконструкцию котельной.

И если в 2003 году выручка завода составляла 180 млн рублей ($90 тыс.), то за прошлый год она выросла до $30 млн. В этом году завод собирается увеличить выручку вдвое — до $60,4 млн. Сейчас 80% всей продукции завода идет на экспорт. Основные покупатели находятся на рынках ЕС.

— Как только на заводе началась модернизация, стало понятно: нужна молодежь. И Валерий Мулярчик стал набирать выпускников университетов, а нынешний директор Андрей Рыбаков (ему, к слову, всего 40 лет) его поддержал, — говорит Алиса Громакова. — Каждый год на завод приходили 10—15 молодых специалистов — инженеров, химиков. Сейчас у нас 40% работников (133 человека из 332) — это молодые люди до 31 года.

У нас в этом возрасте ребята и цехами руководят, и отделами. Вот, к примеру, инженер-технолог цеха Михаил Михайлов получил свою должность, еще не окончив отработку по распределению. Он каждый день по полтора часа ездит на работу из Минска.

— Да, многие знакомые даже не верят, что у меня такая должность. Студенты и школьники на экскурсиях по заводу тоже вдохновляются, когда мы им говорим, что сразу после института можно устроиться на хорошее место и начать строить карьеру, — говорит Михаил. — Работа здесь мне нравится: оборудование современное, много молодежи, есть перспективы. Да и зарплата неплохая.

На предприятии говорят, что средние заработки тут вот-вот приблизятся к заветной тысяче рублей. Правда, пока рабочих здесь нанимают на зарплату от 500 рублей, инженеру-химику готовы заплатить от 570 рублей, а вот начальнику лаборатории предлагают 880 рублей.

«Растет не только Минск, у нас тоже демографический бум»

Заместитель председателя сельского исполнительного комитета Алла Кастрицкая встречает нас в здании исполкома на берегу речки. Свислочь пахнет нагретыми на солнце яблонями, в воздухе жужжат пчелы, поют соловьи.

На улицах полно ребятишек в шортах и запыленных кедах. Они гоняют кур и бодро стреляют друг в друга из пластмассовых автоматов.

— Знаете, статистика в последнее время очень радует. У нас реальный прирост населения — сейчас редкий сельский совет может этим похвастать, — говорит Алла Кастрицкая. — Пять лет назад у нас жило 12 708 человек, а сейчас вот — 16 384. Поселок вырос больше чем на треть. Так что растет не только Минск, у нас тоже демографический бум. И к нам ваши минчане едут и едут, скупают участки только так. Говорят, устают от столицы: шумно и воздух у вас там хуже.

В сельсовете говорят, что причина такого демографического бума проста: в округе есть работа (Завод горного воска, «Август-Бел», ТЭЦ-5, «Белэкотехника» и еще полсотни предпринимателей).

— Ну и, конечно, жилье, — добавляет зампредседателя исполкома. — К примеру, в прошлом году сдали три дома по 80 квартир, еще один на 100 квартир вот-вот достроится. И поэтому к нам тут же стали переезжать люди со всего Пуховичского района, из Гродно, Гомеля, Могилева и даже из Минска. Молодые семьи у нас получают жилье в кредит под 5% сроком на 20 лет, многодетные семьи — под 1% на 40 лет.

К слову, средняя двухкомнатная квартира в Свислочи обойдется в $35 тыс. по курсу, аренда «двушки» — $90—100 в месяц, участок — 1200—1600 рублей.

— Для молодых специалистов есть общежития. Мы стараемся решить их жилищный вопрос. Пусть не сразу, не в первый же день, но через месяц они получают блок или комнату в общежитии. Договариваемся с предприятиями и решаем вопрос. Еще у нас неплохая социальная сфера. Есть школа, детские сады, свои больница и поликлиника. Жаль, пока нет УЗИ, но можно поехать на прием в Марьину Горку. Из развлечений — дворец культуры с кинотеатром. У нас очень часто проходят концерты звезд белорусской эстрады, есть и местная самодеятельность. Еще имеются два кафе, сауна, тренажерный зал.

Ну и немаловажный фактор — близость Минска. Половина Свислочи каждое утро ездит на работу в столицу. А вот переезжать туда насовсем народ особо не хочет.

— Вы знаете, я работала в Минске барменом, — качает малыша молодая мама. — Так вот снять квартиру там обойдется в $250—300. Здесь это в два-три раза дешевле, а транспортное сообщение с Минском отличное: маршрутки ходят каждые 15—20 минут. Где-то полчаса — и ты уже на станции метро «Могилевская». Но маршрутка дороговатая — 5 рублей в день, если на работу ездить.

— С бизнесом тут не очень. Особенно как «Евроопт» открылся, так мы выживаем только летом в дачный сезон, — вздыхает продавщица сала на местном рынке. — Зарплаты у людей просели. Сейчас люди у нас получают 300—400 рублей в среднем, до 500. И если бы не заводы да Минск под боком, были бы мы захолустьем, как и многие другие районы.

— Очень много людей на Россию гоняют, — добавляет завсегдатай рыночного кафе. — Я сам вот уже 25 лет живу в Свислочи и все время езжу на Россию. Вот, смотрите, это все там заработано. А другой работы в поселке нет. Если и есть, то за гроши.

— Природа тут, спокойствие, чистота. Правда, для детей ничего особо нет: ни горок, ни аттракционов. Хотелось бы, чтобы в Свислочи были спортивный комплекс с бассейном и тренажерный зал, — говорят местные жительницы Наталья и Ирина. — Здесь хорошо жить в частном доме. Минчане вот так и делают: скупают участки — и к нам на ПМЖ прямо пачками.

Молодая мама в декрете Ольга раньше жила в Жодино, а потом вернулась в родную Свислочь на чайное производство, которое открыл тут житель Шри-Ланки.

— Я живу здесь с детства и скажу, что поселок сильно изменился, — говорит она. — И уезжать куда-то в город отсюда не хочется. Я вот, бывает, съезжу в Минск за покупками или прогуляться — возвращаюсь с такой головной болью, что день отдыхать нужно.

— Работал я в Минске инженером в компании, которая оптику прокладывала. Честно, и 10 млн выходило, — рассказывает Дмитрий, работник Завода горного воска. — Но пришлось оставить, потому что при таких разъездах никакой личной жизни. Вот и приехал сюда, устроился на завод.

— Знаете, если есть деньги, никакой разницы, где жить, нет, — добавляет его друг, тоже Дмитрий. — А если зарплаты не хватает, если она до 500 рублей не дотягивает, так о чем можно говорить?

— Ну, нам же обещали 1000 рублей на конец года, — разводят руками парни. — Так вот и напишите, что ждем не дождемся.

Мангалы в каталоге Onliner.by

Читайте также:

• Футбольный клуб с бюджетом в $1 миллион и гостиница, где отдыхал Безруков. Репортаж из сахарной столицы Беларуси
• «Листаю немецкий журнал, а там спортивная красотка с нашими „Телеханами“». Чем сейчас живет лыжная столица Беларуси
• «Если нашу электростанцию закроют, так тут вся жизнь станет». Репортаж из города энергетиков
• «Не хуже, чем в Минске». Репортаж из райцентра с населением в 7600 человек

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by